Мой старший сын боится смерти. Он часто думает об этом, иногда плачет. Еще он боится проиграть. Ему все равно во что. Даже если с ним никто не играет. Я подумала – а чего боялась я? ведь мой сын так похож на меня…..

 

С детства я жила в постоянном страхе. Видимо это от отсутствия чувства защищенности, которое необходимо каждому ребенку как воздух. В саду я боялась не уснуть и разозлить воспитательницу. Или уснуть, не проснуться вовремя и разозлить воспитательницу. Или что на обед будут эти ужасные ежики, мне казалось, что они утыканы салом. Я знала, что когда съем эту гадость меня будет тошнить, но если не съем, то могу разозлить воспитательницу. Надо было попробовать хоть раз, может, она была не такая уж и злая, но проверить я бы не решилась.

 

Потом в школе я боялась, что вызовут к доске, я картавила и очень стеснялась этого. Боялась, что придут врачи и найдут у меня чесотку или вшей. И то и другое имелось в наличии. Слава богу – у меня не хватало тогда ума стыдиться своей мужской шапки и огромного полушубка из искусственного меха, который когда-то был белым. Но конечно пришла пора и для этого позора.

 

Очень боялась ездить в лифте. Всю дорогу, что он плелся до одиннадцатого этажа, я уговаривала его не застрять, и у меня звенело в ушах от ужаса. Я пользовалась лифтом только когда очень хотела в туалет. Дома я вставала коленями на табуретку у окна и считала проезжающие машины, читала, разговаривала с придуманной феей и все время боялась, что скоро стемнеет, и так никто и не придет-придется сидеть в темноте. Или в туалете, ведь лампочка была только там, а перекрутить я бы не смогла даже в прыжке. Боялась, что пьяные родители со своей веселой компанией уперевшись куда-то возьмут с собой собаку и потеряют. Собака была прекрасна огромный черный кобель. После школы я выбирала блох из его шерсти. Раньше были супы в пакетиках гораздо вкусней, чем сейчас – там плавали такие макаронины – звездочки. Я варила этого супа кастрюлю – тарелку себе и остальное псу. У него миска была больше моей кастрюли. Конечно, однажды его так и не привели домой.

 

В пятнадцать лет я перестала ходить в школу. Я выходила во двор в мужской рубашке моего брата. Делала вид, что так нравится. но в школу то так не пойдешь. Оставшиеся два года в родительском доме я панически боялась, что мои друзья узнают про мою запойную мать. Хотя у одной подруги мать тоже выпивала и из этого никто не делал секрета. Я завидовала.

 

Зато я обожала читать. С книгой, уютно свернувшись, я давала отдых издерганному разуму, расслаблялась. В книге можно и наестся, и одеться и попутешествовать.

 

Я выросла. Много всего пережила. И конечно я мало чего боюсь. Но то детское чувство ужаса отпечаталось у меня в голове на век. Я могу вызвать его в одну секунду. Когда белеет свет и цепенеет лицо, звенит в ушах . Я помню его. Он даже стал моим тайным старым другом. Как непременный атрибут детства.

 

Пусть лучше мой сын боится смерти. Это естественней.