НЕГОЦИАТОР's Книга первая ЭЛЬ-КАЗНА

 

2 глава. Букет в портфеле.

 

- Странно, как этот дом похож на церковь - только успела подумать Ветка, а ее заботливый спутник уже принялся объяснять, что здесь и правда, в давние времена, еще до революции, выстроили католический собор, но он остался бесхозным на долгое время, и о нем как-то забыли. Не сделали склад, не загрузили, как другие храмы, дровами и мешками с картошкой. Кто построил этот дом, кому в действительности он принадлежал - не известно, только в новые времена на него вдруг стали претендовать самые разнообразные организации.

Сейчас слева от двери синела официальная табличка с загадочной аббревиатурой. Название фирмы, обосновавшейся здесь, вряд ли можно было вот так, с налета, расшифровать, а произнести вслух - и подавно.

Ветка попробовала - СП ВДПР КаМ при БеР - грассируя на французский манер, и тут же рассмеялась.

- Не смейся, - Олег старательно сохранял серьезный вид, он вообще был серьезным работником и положительным сыном строгой мамы. - я знаком с теперешним хозяином этого дома и фирмы - интеллигентнейший человек, умница, научный работник. Под его редакцией у нас вышел в печать сонник «Куда ночь - туда и сон», и имел необыкновенный успех.

- Сонник …- заинтересовалась Ветка - книга для расшифровки разных снов? Мне бы не помешала…

- Получишь, и даже с автографом Андрея Петровича Тачанского, так его зовут. Кстати, мы виделись на днях, и говорили о разных снах, и… о тебе…вкратце… Тебе тоже, я думаю, интересно было бы узнать мнение специалиста. В общем, он приглашал навестить его…

- Олешек, так ты специально прогуливал меня здесь? Признайся, почему сразу не сказал, что мы идем в гости?

- В гости - это громко сказано. – В такие минуты Ветке казалось, что у Олега за спиной стоит его мама и суфлирует текст. - Андрей - очень занятой человек. Вряд ли нас ожидает застолье с песнями и танцами, но чаем нас угостят. Здесь на первом этаже - офис Андрея. Заведующая приемной у него очень… э-э-э… колоритная дама. Если бы она была помоложе…

- И что было бы? - ревниво поинтересовалась Ветка.

- Ничего. Я бы подумал, что она меня приворотным зельем напоила. Вот букет несу ей - и Олег постучал по своему «дипломату».

Не успела Лизавета выразить удивление по поводу букета в портфеле, как дверь дома судорожно открылась и выплюнула на улицу неказистого расстроенного господинчика в сером костюме с темным пятном на боку и в очках с треснутым стеклом. Господинчик на бегу «баюкал» свою правую руку и невнятно шипел на ходу. И чем дальше он отбегал от двери, тем его голос прорезывался громче. Пробегая мимо Олега и Ветки, он на ходу бросил что-то вроде «Чертова бабушка!» и с разбега налетев на открывшуюся перед ним дверцу черного БМВ, юркнул внутрь автомобиля, продолжая сотрясать воздух словесными миазмами. Автомобиль, респектабельно щелкнув дверцей, прекратил этот далеко немузыкальный поток, деловито сверкнул затемненными стеклами и, сыто урча, покатил в сторону центра города.

«Все двери похожи на своих хозяев» - подумала Ветка, опасливо косясь на вновь распахнувшуюся золотистую дверь. Если бы двери могли улыбаться, то это выглядело бы именно так. Нежный звон китайских колокольчиков над входом радостно подхватила стайка воробьев в золоте осенних листьев под окнами дома. В глубине двора весело тявкнул желтый пес прямо в золотистые закатные небеса, и потащил на прогулку своего рыжего малолетнего хозяина. Из теплой сердцевины дома доносилось веселое негромкое пение и тянуло вкусным запахом свежеиспеченных пирогов.

***

- Добрый вечер, Ульяна Терентьевна! - с порога ласково прокричал Олег куда-то в глубину чистого, светлого вестибюля с мраморным полом и светлыми колоннами. И, проходя старенькой красной ковровой дорожкой - Добрый вечер, а я вам веточек смородиновых принес!

Ветка так бы и осталась стоять на пороге, ожидая невидимую Ульяну Терентьевну, если бы дверь не закрылась за ней, мягко подтолкнув на красную дорожку. Из-за колонны выступила благообразная старушка, внешности самой успокоительной, какую только можно вообразить - в капроновом платочке до бровей, черном «рабочем» халате и желтых резиновых перчатках.

- Доброго вечора, пан Олег і панна... - с достоинством произнесла она и ласково глянула на притишую Ветку.

- Здравствуйте. Я - Лизавета. Вета или Ветка... только не Лиза, пожалуйста - она еле удержала себя, чтобы не присесь в книксене.

- Прошу, проходьте, та вибачайте ласкаво, у нас тут невеличка аварія... Прошу до софи...

- Даруйте за цікавість, пані, чи це не той пан скоїв аварію, що ми з ним ледь не зітнулися на сходах?

- Так. Це вони. Бігли з кабінету, наче їм земля пекла, та трошки не роздивилися вогкої підлоги... Та, то буває...

- Пані, чи можу я вам прислужитися? - это Олег перья распустил...

- Як до мене, то було б дуже нечемно пригортати пана до брудної роботи. Маю залагодити ще одну справу - и пани скрылась за ширмой.

***

- Здравствуйте еще раз, молодые люди - Ульяна Терентьевна уже сняла рабочую одежду и предстала перед посетителями в черной строгой паре и туфельках на каблуках. Черные брови вразлет, гладкий лоб, густые волосы цвета воронова крыла туго стянуты на затылке в замысловатый узел, большие дымчатые очки…Дама мило улыбалась, показывая мельком полоску замечательных «голливудских» зубок. Если бы не голос, Ветка не узнала бы в строгой даме без возраста пожилой, скромной уборщицы.

- Значит, веточек принес… очень рада, Веточка. Андрей Петрович примет вас в своем кабинете. Он работает и ожидает посетителя, но просил проводить вас к нему сейчас же. Кстати, Лизавета, который теперь час?

Ветка помахала в воздухе левой рукой, демонстрируя отсутствие часов:

- Счастливые часов не наблюдают. Мне часы все время попадаются некачественные, поэтому не ношу…

- Спешат? Отстают? Останавливаются… - утвердившись в последней догадке, строгая дама явно пришла в самое хорошее расположение духа, и взглянула на Олега с очаровательной улыбкой, - Ваш портфель с моим «букетом» вы можете оставить здесь.

- Ульяна Терентьевна, вы потрясающе выглядите - порвало Олега, - я действительно принес вам веточек смородины, малины и шиповника, как обещал. Все срезано в нужное время и таким образом, как Вы сказали. Хотя такой даме как вы больше подошел бы букет прекрасных роз… прямо к столику во французском ресторане!

- Я запрещаю молодым людям тратиться на меня. Пока. Когда я достигну бальзаковского возраста, я непременно буду ходить в рестораны с молодыми людьми… и непременно за их счет. - и она величественным жестом прервав объяснения, плавно продолжила этот жест, указывая в сторону стеклянной раздвижной двери, приглашая тем самым гостей переместиться в кабинет Андрея Петровича.

***

С первого взгляда Ветка дала ему имя - Граф. Не было короны, гербов и прочей геральдики… Был странно знакомый образ утонченной, поглощающей Власти в чертах лица, в строгом покрое серого костюма из какой-то мягкой шелковистой ткани, в элегантной позе, в аккуратно собранных за спиной светлых волосах. Через мгновение, Ветка уже искала недостатки в этом воплощении безупречности и находила их, на свою бедную голову, чтобы восхищаться в душе этими милыми недостатками, этими прелестными странностями, которые хотелось разглядывать, запоминать и, как это не странно звучит, подражать им.

Граф сидел вполоборота в легком светлом кресле без подлокотников за огромным черным письменным столом, и, элегантно опираясь левым локтем на столешницу, поддерживал пальцами той же руки серебряный чубук кальяна. Правая его рука скользила по клавиатуре ноутбука в то время, как его глаза и (по всей видимости) мысли были направлены в сферы более возвышенные, чем банальные сайты Интернет. Его милая бледная улыбка и кивок головы отправили гостей в кресла напротив стола, и, таким образом, Олег с Веткой были милостиво допущены несколько минут созерцать и лицезреть Графа за его работой.

Ах, какой же он … Пока гости усаживались и перешептывались, как в театре, Граф продолжал ласково перебирать пальцами клавиатуру ноутбука и, казалось, клавиатура отзывается на его прикосновение нежнейшими музыкальными звуками. Что-то слегка театральное было во всей обстановке его кабинета - эркер со светлыми шторами и экзотическими растениями за его спиной, балконы бельэтажа, расположенные по периметру комнаты, и вся эта комната со светлыми стенами и сводчатым потолком напоминала скорее храм или театр, чем кабинет. Если бы не колонны и перила балконов, которые создавали хотя бы видимость какой-то мебели, комната казалась бы пустой. Большой ковер, стол и несколько кресел - вот и все…

- Итак, Вы видите сны… Это хорошо, это нормально. Эти сны беспокоят Вас?

Ветка очнулась от грез благодаря дружескому локтю своего спутника, и стремительно включилась в разговор:

- Нет. Да, немного. В общем - нет, это не кошмары…

- Вы записали часть ваших снов… - Граф вопросительно посмотрел на смущенную Лизавету.

- Ах, да, конечно… - девушка выудила из своей сумки пластиковый файл с несколькими печатными листками - вот…

Пока Граф читал и задавал вопросы по мере изучения записей, Ветка продолжала свои наблюдения за этим прекрасным воплощением интеллекта: полуприкрытые глаза, прямая спина, из-за нижнего края стола виднеются носки его белых пушистых тапочек (ах, как мило!..), видимо, он примостил их на выдвинутом нижнем ящик бюро. Когда Граф расспрашивал ее о деталях, Ветка отметила про себя и его тихий приятный голос и странную манеру повторять некоторые ее слова, направляя рассказ в заданное русло, и его задумчивый взгляд, не тревожащий ее во время разговора, а скользящий по предметам и не замечающий их. Она настолько задумалась, что чуть не пропустила вопрос Андрея:

- Скажите, в этих снах вы были собой, другим человеком, или видели все это со стороны?

- Я была девочкой в корзинке…

- Девочкой-в-корзинке - сообщил он монитору - И , позвольте узнать, как вас звали, имя девочки?

- Никто меня не звал, я не знаю ее имени.

- Не звал…- пожаловался он пластиковому файлу.- А почему «Золото»?

- От жадности. – ответила Ветка так кротко, как только могла.

Он тихо засмеялся и сразу обстановка стала не столь теплой, сколь терпимой.

- Я должен поблагодарить Олега за знакомство с вами - он продолжал улыбаться.- Вы хороший медиум, это большая редкость, вам никто этого не говорил?

- Иногда мне говорят комплименты…

- Что еще вам говорят?

- Мне сказали, вы коллекционируете необычные сны…

- Что же вы заметили такого необычного в ваших снах?

- Я видела в деталях дорогу, все предметы, место, куда мы приехали… погодите…а потом я увидела это место по телевизору, это Петра.

- Петра… - он задумался на минуту – Петра в Иордании? Затерянный город на «пути благовоний» из Южной Аравии в Средиземноморье - библейские места… долина Моисея, могила брата его Аарона… Вы уверены, что вы видели именно в такой последовательности: сначала - сон, потом - телевизор?

- Уверена.

- Она уверена - легко пожурил он люстру на сводчатом потолке его кабинета.

***

- Мы не можем быть ни в чем уверены - раздался сочный голос прямо над головой Лизаветы, от неожиданности она резко обернулась - на балконе возник коренастый брюнет и, вежливо кивнув, лениво облокотился на перила, продолжая снисходительно покачивать головой.

Ветка заинтересованно разглядывала хозяина прекрасного баритона. Безусловно, он производил впечатление, знал об этом, и пожинал обильные плоды восхищения своей внешностью, не забывая, так сказать, неустанно трудиться на ниве усовершенствования и облагораживания того, чем щедро наградила его природа. Нет, он не казался «качком» в том смысле слова, в котором предусматривается некое уничижение объекта культуры под названием «бодибилдинг». Нет-нет! Его гладкие руки НЕ были обезображены буграми, растяжками и вздувшимися венами - под загорелой кожей только слегка прорисовывались плавные очертания мышц. Вполне пропорциональные высокому росту, его плечи каким-то чудом вмещались в довольно узкой черной тенниске, облегающей его стан вплоть до стильных джинсов, и не скрывающей ни гладкую шею, ни этих чудных рук с узкими ладонями и длинными пальцами, небрежно возложенными на белоснежные перила балкона. Ни в его спокойном голосе, ни в его приветливом лице, ни в его сдержанной позе не было ничего способного испугать даже более нервную барышню, чем Ветка. Она вежливо улыбнулась брюнету и вопросительно посмотрела на блондина, чувствуя себя леди на светском рауте.

- Позвольте познакомить Вас с моим компаньоном - Виктор Петрович. Виктор - Лизавета…Олег.

- Я только скромный помощник Андрея Петровича, прошу простить мое неожиданное появление. Андрей, у нас новости…

Брюнет ловко перепрыгнул перила балкона, обошел стол, мягко ступая по ковру, остановился за сидящим Андреем и сложил свои прекрасные руки на спинку его кресла, как ранее на перила балкона, и, склонив к нему голову, принялся негромко излагать. Андрей слушал его внимательно, не хмурясь и не улыбаясь, и, хотя его бледное выразительное лицо слегка порозовело, больше ничем он не выдал хорошей или дурной была новость, принесенная его компаньоном. А компаньон заливался соловьем - доказывал, убеждал, умолял, настаивал… Сотня чувств за одну минуту сменилась на его лице, глаза хитро поблескивали, пальцы рук непроизвольно поглаживали спинку кресла Андрея… и при все этом гости не могли бы расслышать ни одного слова, хотя сидели рядом, только эти звуки настойчиво-успокоительной, журчащей мелодии голоса…Андрей же, очевидно, не только хорошо слышал и понимал своего компаньона, но и отвечал ему так же вполголоса, глядя в монитор, только однажды сделав попытку обернуться и встретиться глазами с собеседником.

- Присядьте, Виктор Петрович, - это уже громче, но все тем же спокойным тоном, и продолжил, - Олег Дмитриевич, я действительно рад видеть вас и Лизавету. Не буду скрывать, Вета, ваш рассказ заинтересовал меня, и я бы хотел услышать продолжение. Я прошу прощения, мы могли бы продолжить наш разговор минут через двадцать? Разумеется, если вы располагаете временем. Отлично. Ульяна Терентьевна предложит вам чай собственного приготовления, она у нас специалист по травам и пончикам. Виктор проводит вас к столу, мы присоединимся позднее…

- Я надеюсь, вы извините нас, господа… Неожиданный визит… - радостно прокомментировал брюнет, вытягиваясь «в струнку» и щелкая каблуками, не хуже театрального «ротмистра» - Прррошу!

И направился к противоположному балкону, легко перепрыгнул три ступеньки вверх, приподнял белую шелковую занавеску «маркиза» за колоннами бельэтажа и приоткрыл спрятанную за ней дверь - Прошу…

Обворожительные запахи мелиссы, лимона и сдобы с корицей из-за приоткрывшейся завесы указали путь проголодавшимся гостям подобно путевой звезде.

Ульяна Терентьевна, на этот раз в образе милой учительницы младших классов, в коричневом шерстяном платье, вязанной белой пелерине и таких же митенках, разливала чай в китайские фарфоровые чашечки с драконами. Каждую чашечку она ставила на блюдечко, а блюдечко на белую салфеточку. Скатерть цвета индиго украшала довольно широкий стол, уставленный кроме чайных принадлежностей, круглыми, овальными, квадратными тарелочками с разнообразными деликатесами: «советской» колбаской и сыром «чеддер», черными маслинами и белыми шампиньонами, бутербродами с красной икрой и лососинкой, маленькими слоеными пирожками и пончиками…

- Прошу - в третий раз произнес брюнет и церемонно отодвинул стул, сверкнув глазами в сторону Лизаветы…

Пока гости рассаживались и обменивались любезностями с хозяйкой, краем глаза деликатно изучая содержимое тарелочек, брюнет куда-то исчез, впрочем, через несколько минут, появился в белой рубашке с короткими рукавами и черных брюках, шаркнул стройной ножкой в дорогом кожаном ботинке:

- Позвольте оставить вас ненадолго…

«Шут - промелькнуло в голове Ветки,- но как одевается…, главное - быстро» - хохотнула она про себя и занялась вплотную ужином, конечно, чтобы не обидеть хозяйку…

Хлебнув в меру приправленного бальзамом, горячего божественного напитка, именуемого здесь чаем, гости уже не чувствовали себя нежданными, бутерброд с креветочным маслом и лососинкой готов был отправиться следом за икоркой, когда внезапный грохот в соседнем помещении застал их врасплох.

Олег вскочил на ноги, его резко отодвинутый стул издал скрип, озвучивая чувства оттолкнувшего его человека, в то время как сам венец творения вынужден был молчать или подавиться только что откушенным кусочком красной рыбки. Третьего было не дано - выплюнуть бутерброд не давало мамино воспитание, поэтому Олег мужественно прожевал все до конца, запил минеральной водой из горлышка и, рухнув обратно на свой стул, мрачно предложил: - Я посмотрю…

- Олег, что это? - Лизавета вдруг почувствовала слабость во всем теле, очертания окружающих предметов исказились и приобрели дивную окраску. К горлу подступил неприятный комок…

- Дорогие, там Виктоша, он все уладит… - и Ульяна Терентьевна отправила в рот очередной пончик с клубничным вареньем.

- Ульяна Терентьевна, как вы можете…

- Лиза, сиди здесь, я пойду и посмотрю… - Олег решительно отодвинул тарелку, снова поднялся и одернул пиджак.

Ульяна Терентьевна, невозмутимо прихлебывая чай, смотрела на храбреца, который уже подходил к двери. Олег подергал дверную ручку, заглянул в замочную скважину и обернулся, полувопросительно - полуобиженно глядя на хозяйку застолья.

- Кто запер дверь?

- Сама захлопнулась…ммм… шалфею бы еще добавить… когда Виктошенька выходил - дамочка продолжала мило улыбаться, попивая чаек из чашечки с синим драконом, которую она внимательно рассматривала в эту минуту, деликатно поддерживая пухлой ручкой с оттопыренным мизинчиком, - не волнуйтесь, милые, все живы-здоровы, чего и вам желают…

- Ульяна Терентьевна, будьте трижды любезны открыть дверь - с нажимом произнес Олег в то время, как Ветка тихо млела от ужаса и не могла поверить, что все это происходит именно с ней.

- Присядьте, молодой человек - тоном учительницы, ставящей двойку в дневник, произнесла хозяйка - я вот дама, и то держу себя в руках. И Лизавета молодец - настоящая леди, как сказали бы англичане. Присядьте, я вам говорю, я расскажу вам, что происходит в кабинете Андрея Петровича, если вы именно за этим хотели выйти отсюда, а если вам в туалет, то это - дверь напротив, через коридор налево.

После этого Олегу оставалось только присесть за стол, что он и сделал, со скрипом вернув свой стул обратно.

- Слушаю Вас внимательно, уважаемая Ульяна Терентьевна.

- Вот и хорошо, пейте чаек, пирожки берите, вот эти - с мясом, а эти кругленькие - с творогом… И имейте терпение, молодой человек. Андрей Петрович и Виктоша - люди занятые, они бы лучше вместе с вами чаек попили, но работа - прежде всего, вот - посетителей принесло… А Шуйский - мальчик нервный, у него еще до Рождества Христова неприятности были, вот он и ходит с оружием. Я, когда пальто принимала, все ненужное изъяла. А когда Виктоша об этом узнал - обиделся на Шуйского за недоверие, столько знакомы и вот - с пистолетом пришел.

- Кто стрелял? В кого стреляли? Почему? Что он сделал? - вопросы застучали как град по оцинкованному ведру, то есть громко и безответно.

- Да ничего страшного, Виктоша балуется, попугал и все… сидят теперь как голубочки, разговаривают… - и Ульяна Терентьевна захлопнула откидную крышку сахарницы в виде сундучка, почти сразу же дверь в столовую отворилась и на пороге предстал улыбающийся Виктоша . На счет «раз, два, три!» он картинно поклонился присутствующим, хлопнул дверцей холодильника, сделал Ульяне Терентьевне «ручкой» и снова скрылся за дверью, унося с собой добытую в холодильнике запечатанную бутылку «Боржоми». В раскрытую дверь успели просочиться слова: …я отчитаюсь ОДС, так что позвольте остаться при своих… Шуйский, вы в полной мере оцениваете ответственность?...

- Странный у вас дом… - Ветка услышала свой собственный голос и ужаснулась: зачем это вообще ей надо?

***

 

- У нас почтенный дом - с укором произнесла хозяйка, - если бы еще не принимали кого надо и кого не надо…

Лизавета уже готова была взорваться, но пришедший в себя Олег примирительно пролепетав: «Девочки, не ссорьтесь», - бросился к двери и прижался ухом к замочной скважине.

- Настоящий журналист! - удовлетворенно вздохнула хозяйка застолья и поманила Ветку к себе - Подсаживайтесь ко мне, Веточка, пока мужчины занимаются своими делами, я вам один рецептик дам. Пирожков с сахаром.

Что-то в лукавом взгляде черных блестящих глаз завораживало и заставляло подчиняться. Ветка присела поближе, стараясь не заглядывать в эту притягивающую глубину, и принялась рассматривать ближайший предмет сервировки на столе - фарфоровую сахарницу. Китайский дракон обвился вокруг стилизованного сундука, украсив своей рогатой головой его крышку. Крышка бесшумно открылась, поддетая рукой в белой митенке и Ветка увидела экран монитора размером с открытку. Изображение соседнего кабинета было цветным и четким: Андрей за письменным столом, Виктоша, облокотившийся на спинку кресла Андрея и незнакомец с байроновским профилем, дерзко восседавший напротив... Они довольно мирно беседовали, жаль, не было слышно - о чем.

- Моя бабушка, когда ставила тесто, потом слушала его, на готовность… Знаете как? Ну, как обычно тесто слушают, прикладываются ушком, а оно там буль-буль… - Ветка уже успокоилась, и ей ужасно нравился их маленький дамский заговор.

Олег укоризненно стрельнул глазами в сторону Лизаветы, поднял к своей голове оттопыренный указательный палец… подумал, и заткнул им собственное ухо, чтобы «девочки» не мешали ему слушать другим ухом происходящее за дверью. Ульяна Терентьевна вздохнула, приобняла Лизавету за плечи и, как бы в порыве кулинарной откровенности, склонила свою голову ближе… Ветка услышала спокойный голос Андрея из маленького наушника, спрятанного под роскошной черной прядью:

- Нет, вы не представляете себе последствий, Шуйский. Сегодня у меня был Боровой, я думаю, не надо уточнять: какой именно Боровой? Надо? Совладелец ночного казино «Черный тюльпан» Боровой Борух Мойшевич, а второй совладелец, Кириленко Евгений Адольфович, будет здесь приблизительно через полчаса. Так что вы еще можете в течение этого получаса принять решение и поставить нас в известность о мотивах вашего поступка.

- Виктор! - незнакомый высокомерный голос, видимо, принадлежал Шуйскому - я уже объяснился, и принес свои извинения, этого достаточно («достатошно» театрально произносил он), когда вы прекратите смотреть на меня как на врага?

- Вы втоптали в грязь имя моей бабушки! Это знаете ли! На все есть управа!

- Да. Я ее ученик. И я заслуженный артист, и это никак не бросает тень на имя вашей бабушки, а все остальное - мои личные дела и они вас не касаются.

- Нет, заслуженный артист Шуйский - голос Виктора был сама любезность - вы нарушили Устав, это служебное преступление, совершенное с корыстной целью. Я не обещаю вам помощи - это парафия Андрея Петровича, а вот обвинительный акт составлю по всем правилам, вам не придется его обжаловать.

Лизавета на секунду отстранилась и взглянула на Ульяну Терентьевну - та умильно улыбалась, а ее слегка затуманенный взгляд неотрывно следил за монитором. Мысль задать черноволосой даме интересный вопрос мелькнула и затерялась среди других ее мыслей, и она снова уютно прислонилась головой к наушнику. Так они и сидели, словно сестрички на фотографии.

- Шуйский, вы получили «Джек пот» - 20000 долларов в «Черном тюльпане» и справились с этим за один час, автоматы перестали работать, как только вы покинули заведение. Но это не все. Вы играли вчера в казино «Максим», по нашим подсчетам вы вынесли оттуда около 50000 в долларах и евро. Ровно через 17 минут после того, как швейцар открыл перед вами двери ... Сказать вам, куда вы отправились после «Максима»? Пока вы показывали эти номера в цирке, вас никто не трогал. Даже я. Теперь я не верю, что эти деньги вам нужны на кино и мороженное. Но если я не прав - - обращайтесь, я ссужу… Серьезно. - голос Виктоши был полон дружеского участия. - Шуйский, вам нужны деньги? До чемпионата Европы по бриджу остались считанные месяцы, а приз - большой и сладкий. Обращайтесь. В конце концов - Лас-Вегас, там еще нет вашей фамилии в списке лиц с запрещенным доступом. Могу посодействовать с визой…

- Послушайте, Шуйский, - Андрей казался огорченным, и голос его звучал скорбно и тихо, - с вами какая-то беда. Если вы откажетесь говорить об этом с нами, это не спасет ситуацию, это может погубить ее.

- ЕЕ! - голос Шуйского дрогнул. - я… мне нужно подумать…

- У вас есть время думать? - и Андрей поднес к уху свой, зазвучавший Моцартом, мобильник. - Да. Подъезжайте.

- Андрей… - это снова Шуйский, его хорошо поставленный голос завораживал, пленял множеством оттенков, вызывал доверие, но не у Ветки, ошарашенной цифрами с (Ого-го!) какими нулями, - Андрей, помните, когда-то давно у нас была такая детская игра, тогда мы увлекались театром, музыкой. Гитарами… Кто-то из нас двоих, чаще Виктоша, говорил первым «в терцию»… и начинал играть. Второй моментально подхватывал мелодию... Нет, это не бред, я еще не сошел с ума... Просто тогда, давно, мы лучше понимали друг друга. Я остался один…мне некому сказать «в терцию»…

На этом звук исчез, а Лизавета увидела только затылок, увенчанный черной косой, мелькнувший в проеме дверей.

- Ой! Валенька! Вы здесь!.. Ну, подойдите, поздоровайтесь со своей учительницей! А ребята непременно отпустят вас ко мне чайку попить. У меня чудные ватрушки поспели. Мы пока чайку попьем, а ребятки посетителя примут. Подъехал уже. А я верну вам потом вашего Валеньку…Вы ведь посидите немного со старушкой? Веточка, помоги накрыть - Ульяна Терентьевна моментально отправила Валеньку Шуйского в столовую к Олегу и Лизавете, смахнула с кресел невидимые крошки и уже докладывала из приемной:

- Андрей Петрович, к вам господин Кириленко из ОДС.

***

 

Стеклянные двери отъехали в сторону, пропуская седого благообразного посетителя в светлом костюме спортивного покроя. Он был смущен, но поздоровался, улыбаясь по-детски открыто:

- Здравствуйте, я - Кириленко Евгений Адольфович. Но я не из Одессы. Я из «Черного тюльпана».

- Присаживайтесь. Как себя чувствует господин Боровой?

- Спасибо, еще чувствует. Когда я уходил от него, Хана ставила ему компрессы. Хана - его жена. - Посетитель имел приятный тембр голоса, очень мягкий и печальный.- Я не пришел извиняться за Борового. Когда это недоразумение закончится, он сам извинится, если будет здоров. И я больше скажу - мы оба извинимся, если мы не правы. Мы всегда уважали маэстро Шуйского, моя жена водила меня на его концерт и даже купила календарь с его фотографией. Когда маэстро Шуйский приходил в наше заведение играть, мы принимали его как человека, не взирая на его таланты. Человек хочет заработать? Ну пусть пощиплет перышки у золотой молодежи, они платят за удовольствие играть с артистом, но при чем тут заведение? Автоматы сгорели, у нас убыток, Боровой расстроился. Я тоже не понимаю, чем теперь платить людям. За две секунды он положил в карман всю зарплату наших рабочих силикатного завода и плюс детское молоко для двух приютов. Мы должны ему спасибо сказать?

- Ваши рабочие играли с Шуйским? - Виктоша попробовал съязвить, но Евгений Адольфович не дал себя сбить, голосом ровным, без раздражения, он продолжил так, как говорят с непослушными детьми:

- Наши рабочие делают кирпичи. Это не дает такую большую прибыль. Боровой помогает нам с новым оборудованием. И у всех семьи и дети… и дети из приюта, да-да, кто-то должен дать им копейку… Или они пойдут воровать к вам домой?…

- Могу я спросить, господин Кириленко, почему Вы решили обратиться по этому вопросу именно к нам? - это Андрей. - Вы не пробовали поговорить с самим Шуйским? Это кажется логичнее.

- Так мы этого и хотим - поговорить с Шуйским, но он не показывается. Только поговорить и сделать ему наше предложение, если он так нуждается сейчас в средствах - пусть эти деньги будут ему в кредит под самый маленький процент, который мы только можем себе позволить. Он может приходить в заведение и играть в разумных пределах, и отдавать свой долг по частям. Вы не знаете, с ним все в порядке?

- А у вас есть подозрение, что - нет?

- У меня есть подозрение, что здесь точно кто-то из Одессы. Я видел как он входил сюда. - печально усмехнулся посетитель. – И я понял, что вы не покажете мне Шуйского еще тогда, когда увидел моего Борового. Я пришел не поэтому. И не предупредить вас, что Шуйского ищут другие… он не только с нами проделал эту штучку. Он сам знает, с кем связался. Я пришел потому, что видел его глаза, когда он уходил с деньгами. Мало сказать, что в них не было счастья… Сделайте доброе дело, помогите, если можете ему и нам. Добро всегда возвращается…

- Да. И добро всегда побеждает зло, так Андрей? – Виктор теребил в руках свою мобилку, пуская зайчиков. - А если бы не было зла, добро не казалось бы таким желанным…особенно чужое… ладно, Шуйский, выходи!

Занавеска колыхнулась и попустила вперед довольно твердо стоящего на ногах Шуйского.

- Здравствуйте, Евгений Адольфович, я принимаю ваше предложение. Не волнуйтесь, я приду к вам, посидим, поговорим, вы… вы не будете в обиде.

- Здравствуйте, Валентин. Только не в офис, приходите прямо ко мне домой, мои дамы вас обожают, они будут вам рады. Вот здесь адрес и телефон. Правда, приходите, и дочку берите… Благодарю всех за помощь, - он поклонился в сторону черного стола, и Шуйскому - до свидания…

Греческий носик Ульяны Терентьевны вдруг почуял в, казалось бы, разрядившейся атмосфере, запах новой грозы:

- Валя, твоя дочка Анечка живет с тобой? Я не знала… Я очень за тебя рада!

- Анечка со своей мамой в Италии…уже второй год. Обратно не собираются.

- Извините, Валечка, послышалось… что-то напутала… Адольфович вас с дочкой приглашал?

Пауза затянулась, все внимательно смотрели на Шуйского, а он…он опустил плечи, весь как-то съежился:

- Знаете, Ульяна Терентьевна, это совсем другая история. - Он попытался взглянуть на Виктора, но тут же его глаза обратились к Андрею, и он добавил тихо - Мне действительно нужна помощь.

Граф плавно указал Шуйскому на прежнее место в кресле у балкона, чуть-чуть отодвинул свой ноутбук и возложил свои прекрасные запястья на черное дерево столешницы, давая понять, что готов слушать. Никакие уговоры и пылкие заверения не способны вызвать откровенность настолько, насколько это способна сделать молчаливая готовность спокойно выслушать собеседника. Шуйский посмотрел на стеклянные двери вслед ушедшему посетителю и отчаянно шагнул навстречу Андрею - отступать теперь ему было некуда.

- Я действительно выиграл в казино…э-э-э… определенную сумму. После этого, моя дочь - моя приемная дочь - пропала. Я подозреваю кого-то из них. Адольфовича вы видели, я не хочу думать, что он замешан в этом…

- Когда вы заметили, что девочка пропала?

- Сегодня утром. Около 8 часов я вышел из гостиницы в супермаркет купить что-нибудь поесть. Она осталась в номере. Я вернулся через час, ее уже не было. Я обыскал все, спрашивал - никто ничего не видел.

- Она могла сама уйти куда-нибудь? К подруге, например?

- Я обзвонил всех, кого знал.

- Были требования выкупа?

- Ничего. Никто не звонил. Никто ничего не видел. А девочки нет. Я готов отдать все, только бы ее вернуть. Я отдам им эти деньги. Адольфу и… он говорил, что встретил на улице возле ваших дверей кого-то из «Максима», может быть, это они!

Пока Шуйский рассказывал, Виктор тихо переместился из комнаты в неизвестном направлении и вскоре ноутбук Андрея, после мелодии Легара «Иду к Максиму я…», донес голос его невидимого компаньена:

- Андрей Петрович, вы сможете принять сейчас начальника охраны казино «Максим»? Он со мной в приемной.

- Входите…

Виктор протиснул в открывающуюся дверь субъекта в камуфляжной куртке, надетой сверху на белую рубашку и черные брюки. Субъект был бледен и встрепан, а его веселенький галстук трепетал где-то за спиной. Виктор поддерживал субъекта за воротник - одной рукой, за галстук – другой и любезно интересовался:

- Вы - начальник охраны казино «Максим»?

Тот неопределенно мотнул головой.

- Вы знакомы с Валентином Шуйским и его дочерью?

Такой же непередаваемый жест.

- Вы случайно не знаете где сейчас эта девочка?

- Ва-ваша девочка угробила нашу га-гостиницу…

- Виктор, нашему гостю неудобно разговаривать, а он как раз хотел поведать нам историю своего знакомства с дочерью маэстро Шуйского, которая нас очень занимает сейчас. Я правильно вас понял? Ну вот, Виктор, отпустите его, будьте так добры. Начинайте…

- Ша-шуйский играл у нас вчера, я де-дежурил. Начальник сказал - дело с Шуйским миром решить, я и па-пошел поговорить с ним. Па-прихожу к нему в гостиницу, де-де-девочка одна в номере. Я сп-прашиваю, где папа твой, ка-когда будет? А а-а-она молчит и улыбается. Думаю, подожду снаружи, и вышел на крыльцо, па-потом за угол зашел…

- Почему за угол?

- Да-думаю, увидит меня - не подойдет, ч-что мне до ночи стоять там как статуй? Ага, постоял я немного, когда его малая выходит и - ко мне…

- Ты украл мою дочь?

- Спокойно, Шуйский, никто ее не к-к-крал. Она сама меня за руку взяла и пошла. Я говорю ей, куда идем? Она опять молчит и улыбается. И тут я думаю, па-пусть он сам теперь за мной побегает. И пошел с ней к себе на работу - в гостиницу, я в охране работал.

- Почему «работал»? А сейчас?

- У-уже не работаю…

- Что же случилось?

- Я ва-вам это и рассказываю, е… Привел девчонку, те-телевизор ей включил в дежурке, пирожных взял в буфете. Па-пока папаша найдется, думаю, пусть посидит у нас. И наверх пошел, работа у меня такая. И тут как г-г-гы-гы…

- Грохнуло?

- Гудело! Внизу! Я - к девчонке в подвал, двери открыл, а там - е! Дыра в стене, а девчонки нету!

- Ты украл мою дочь!

- Ша-шуйский, вали отсюда со своими фокусами! Куда подальше! Я та-твоей девчонке ничего плохого не сделал. Ум - у меня своих трое. А ты - е! А я теперь без работы? А в гостинице - дыра… и с-с-стены как песок сыпятся. Ва-вали куда хочешь и подавись деньгами! Га-гостиницу почини обратно, фокусник, е! И вали!!! Куда подальше!

- Где ты дел мою дочь?

- Па-па-погоди… Ты же ее забрал?

- Я забрал?

- А ка-кто дыру сделал? Я?!! Бабло вынес, дыру сделал и девчонку забрал.

- Где моя дочь?

- Шуйский, ты так не шути…ее там нет…

Шуйский сорвался с места, за ним - охранник и оба с разбега влипли в стеклянную дверь.

- Андрей!!! - это Шуйский завопил из-под свалившегося на него охранника - Андрей открой дверь! Она там! Она упала в дыру! Виктор! Выпустите меня отсюда!!!

***

 

Через пару минут от задних дверей дома с колоннами тихо отчалил серебристый седан и нырнул прямо в звездный поток иномарок, заполонивших вечерний проспект. Пунктом прибытия седана оказалось старинное здание купца Хренникова, реставрированное и оборудованное под европейский отель. Четверо мужчин вышли из Седана и, не говоря ни слова, проследовали через главный холл, мимо роскошных пальм и молчаливых администраторов дальше - по служебной лестнице - в подвал. Ни один постоялец не оживил своим присутствием пустоту роскошного холла, не пробежал торопливо официант из полутемного бара в ресторан, не вышли навстречу бравые ребята из охраны. Не звякнул ключ, не скрипнула половица. В полной тишине они проникли один за другим в помещение дежурной охраны и плотно затворили за собой дверь. Приблизительно через сорок минут серебристый седан сделал круг по своему маршруту Отель - Дом с колоннами - Отель с одним из них, и вернул его ровно в полночь и, на этот раз, с багажом. Багаж доставила «фура», следовавшая за седаном как тень. От тени отделились несколько плотных сгустков и растаяли в темном жерле отеля. Если кто-то из соседей и намеревался проявить излишнее любопытство, то оно было пресечено рубильником, отключившим свет на улице и во всех близлежащих домах. Между двумя и тремя часами пополуночи нервные граждане проснулись от странного подземного гула. Казалось, глубоко под землей заработал реактор. Старожилы дружно боялись аварии на секретном заводе. Домашние собаки, поскуливая, жались к своим хозяевам, бродячие - деловито кучковались. Студенты, алкоголики и бомжи безмятежно спали.