- Слышь, Люб, а это что такое беловатое?

- А, это икра « Almas», муж специально шесть баночек из Лондона заказал. Как это ему удалось, не знаю. Представляешь, самая дорогая икра в мире, а гадость еще та. Надо вкус перебить.

Она достала кабачковую икру и перемешала их.

- Вот теперь можно есть. Так что ты там, Маш, рассказывала?

- Да я про этих буржуинов, помнишь рязановский « Жестокий романс», так вот. Я только сейчас поняла, что плохой то не герой Мягкова, а те злыдни, коих играли Михалков, Петренко, Проскурин, кто там еще? Не помню. У моего мужа такие же зажравшиеся друзья. Приходят к нам. Я достаю настоящую кристалловскую водку, а эти морды кривятся, как же - русское. Они поганые виски американские пьют, и водку иностранную, которая во много хуже нашей. Принесли коньяк за 300 долларов, я глоток выпила, не поверишь, вкус бурячихи, только подкрасили, а они чмокают, расхваливают. Помнишь, в фильме «12 стульев» была одна из самых великих сцен нашего кино, когда Бендер дает Фиме Собак нашу папиросу, под видом западной, а она показывает мимикой: вот это я понимаю качество. Так и эти. Я им выставляю настоящие кубинские сигары. Ты бы видела их лица, будто я их оскорбляю. И достают свои, понятное дело - американские. Да когда-то «Прима» была приятнее. Жлобье, бескультурное.

- Да, Маш, у меня все то же самое. Представь, я говорю мужу, что денег у нас завались, давай я детским домам помогать буду. А он берет пачку по сто долларов, поджигает ее и говорит: « Вот так можешь делать. Хоть в камин их бросай, да грейся. Но у меня официально зарплата небольшая». Так и живем. Я на двадцати миллионах деньги перестала считать. Даже не знаю, сколько их у нас. А муженек все гребет и гребет. « Не поймут,- говорит. - Коллеги». Как говорил Шота Руставели: « Что ты спрятал, то-потеряно. Что ты отдал то-твое ».

- Да, Люб, помнишь, когда-то, когда мы учительницами были - молодость, дискотеки, на салют бегали смотреть. Салют – настоящий, ведь, праздник был. Ждали его:

« Волнует сердце праздничный салют,

В нем весь наш путь. Все битвы и победы,

Дела отцов в нем дети узнают,

И молодость свою в нем видят деды».

А теперь - каждый день бахает, тошнит от него, да по нервам бьет. Вот так со всем.

- Знаешь, что нужно сейчас делать, чтоб людей сберечь от гнили и мерзости? Нужно брать СССРовские плакаты, идеи, книги, и все это на современный лад переделать. Как, молодцы, с гимном России сделали. Ведь во всем этом какая доброта была. В меня муж, кстати, влюбился, потому, что я была похожа на девушку с плаката « Отстроим на славу!». А ведь какие были прекрасные стихи, помнишь у Долматовского: « Любимая с морщинками у глаз,

Порой нам прежней юности дороже».

Или у Острового:

« Не для войны рождаются мужчины,

А для того, чтоб не было войны!»

Внезапно, их прервал шум машин. Они выглянули в окно. В начале, во двор въехал белый джип, с большой надписью на боку « Seter», за ним черный Мерседес с надписью «Neiman».

- Видишь,- сказала Люба. - Это я придумала, прямо как у Чингисхана. На первой машине кроме водителя никто никогда не ездит, она нужна для того, чтоб вести к великим победам.

Через минуту к ним зашел Любин муж.

- Здрасте, девчата!- крикнул он.

- Приветик, дорогой.- Сказала Люба.- Ну, как сегодня дела у моего бизнесмена?

- Все клево, ты же знаешь, что главное интеграция.

- Конечно знаю. И сколько она длится?

- О, пока все не интегрируем. Ну ладно девчата, пойду я к себе в кабинет - поработаю.

- Любит он это слово « интеграция», - сказала Люба, после его ухода.- Хотя и не понимает, что оно означает. Зато красивое и деловое. Одним словом - интегрированный Чингисхан.

- Вернее, чабан. - Сказала Маша, и они захихикали.

Шипение на экране прервало их смех.

- Ну, вот, на этом месте мы их и взорвали. - Сказал лысоватый мужчина. – Все выглядело так, как будто это на вас было покушение, но повезло, что вы ушли в свой кабинет. Кстати, вам нужна эта запись, или уничтожить ее.

Он помолчал, и сказал:

- Лучше уничтожь, Вася. А ты знаешь, жаль было ее убивать, 20 лет вместе прожили. И подругу ее Машку жалко. Да, Колька, муж ее, одобрил. Ну что поделаешь, я достиг такого положения, что жен нужно почаще менять. Иначе коллеги не поймут.

Он встал и направился к двери, тихо повторяя: « Любимая с морщинками у глаз…»