История основана на реальных событиях (прим.автора)

 

В лугах щедрыми узорами пестрели летние цветы, над полями журчали целебными сердцу трелями жаворонки, когда закончилась Война Двух Долин.

Солдату Оскару повезло - он остался жив. Прошел всю войну, от начала и до конца, все пятнадцать лет. Ходил в атаки, нападал и побеждал, бывало - отступал и, убегая, получал стрелы в спину. Многих товарищей своих оплакал, хороня, многих врагов убил, по-звериному огрызаясь, получил много ран, но ни одна не стала для него смертельной и не принесла увечья. Так ему повезло.

И вот когда закончилась война, получил солдат Оскар медаль "За храбрость", медаль "За верность", медаль "За победу", замшевый кошель с сотней золотых, коня в полной сбруе, пожизненное право выпивать бесплатно первую кружку пива в любом трактире и, радостный, поехал домой. Наконец-то домой.

До родного села Плетни оставалось всего верст десять, когда услышал солдат Оскар в кустах придорожного, дикого крыжовника детские всхлипы.

Пусть не раз приходилось ему убивать, забыв милосердие и жалость, но сердце его не очерствело. Даже, наоборот, при звуках тихого плача проснулось в нем что-то давно забытое, захотелось ему позаботиться о ком-нибудь кроме себя.

Спешился Оскар, закинул на седло свои меч, лук и колчан со стрелами, чтобы не напугать того, кто плакал, и раздвинул колючие ветви крыжовника.

С испуганным писком кинулась бежать от него девчушка лет пяти, в порванной рубашонке, вся чумазая, растрепанная. Только детские ножки не всегда ловки и быстры: споткнулась кроха, упала и заревела еще громче, от страха и от боли - сильно поцарапалась, падая.

- Ах ты, беда какая, - запричитал Оскар, протягивая к ней руки, поднимая ее, - не бойся: я не ем мышей.

- Мышей? - всхлипывая, спросила девочка.

- Мышей, - кивнул Оскар, улыбаясь, - таких, как ты, мышей. Ты ведь мышь?

- Нет! Я не мышь! Я Агни! - размазывая слезы по грязным щекам, ответила малышка.

- Агни - отличное имя для мышки, - продолжал улыбаться Оскар.

И девочка улыбнулась ему в ответ.

Солдат был счастлив - он не разучился разговаривать с детьми...

На войну Оскар уходил в двадцать пять лет, не успев обзавестись семьей. Была у него девушка в невестах. Дочь кузнеца, светловолосая красавица Марина. Но она его не дождалась - вышла замуж за молодого бондаря в соседнюю деревню. И не то, чтобы ждать ей надоело. Просто на третьем году войны пришло в Плетни казенное письмо из армии, о том, что погиб солдат Оскар, сын крестьянский, в битве у реки Глыбки. Поздно выяснилось, что ошибочны такие вести. Так вот пошутила судьба над Оскаром.

Недолго горевал солдат - война такого не выносит. Поддашься какой-нибудь тоске-печали, замутит она разум и глаза, и гибель сможет незаметно подкрасться и ударить в спину. Оскар не хотел умирать - Оскар хотел жить. Потому смахнул он слезы с глаз, выгнал печаль из сердца, сжал крепче лук свой, и в первом же бою после письма Марины о ее замужестве не сделал ни одного промаха - все стрелы в цель послал, забрав жизни у двух с лишним десятков вражьих солдат.

Таков был Оскар. Как всякий крестьянин - твердо стоял на земле и одинаково спокойно принимал как милость, так и немилость неба.

Вот и посчитал Оскар, найдя в кустах крыжовника Мышку Агни, что была ему сперва немилость - когда потерял он Марину и мечты свои о счастливой послевоенной жизни; а теперь, стало быть, милость ему дана - крошка-девочка, пусть и чумазая, но глазастая и трогательно лопоухая. И ей он поможет, чем сможет.

- Где твои папа и мама? - спросил солдат.

- Нету, - и дитя вновь заплакало. - Мама и папа - в могилке. Я у тети жила. Мы с ней в лес пошли, и я потерялась. А в лесу страашно!

- Ах ты, беда какая, - вновь аханул Оскар. - Пойдем, поищем твою тетю. Не думаю, что далеко от родных мест ты уйти успела. Помнишь дом, где тетя живет?

- Помню! Помню! - улыбаясь сквозь слезы, закивала Агни. - Там флюгер-кораблик! И забор красивый - красный. А на воротах ромашки нарисованы.

Рассмеялся солдат, услыхав, какой веселый домик у тетушки Агни.

- Так поспешим. Волнуется, поди, тетя твоя, ищет тебя, - взял девочку на руки, сел в седло и тронул коня дальше по дороге.

Кончился вскорости лес, появилось поле широкое, золотистое, а у его края - небольшая деревенька с веселыми красными заборами. Над одним из домов увидал Оскар флюгер-кораблик расписной, а подъехав ближе - ромашки огромные на высоких воротах.

- Тётя! Тётя! - радостно закричала Агни, прыгая на руках у солдата.

Вышла из ворот невысокая толстая женщина с лицом пухлым и румяным, в домотканом крестьянском платье, переднике и чепце. Она вытирала руки белым вышитым полотенцем и не очень-то дружелюбно посматривала на солдата и девочку.

- Чего вам? - спросила у Оскара, повесив полотенце на забор.

- Вот вам потеря ваша, - кивнул солдат на Агни.

- Ничего мы не теряли, - ответила хозяйка.

- Кроха говорит, что вы ей тетя...

- Эта кроха - приблуда бродяжная! - почти закричала женщина. - Откуда взялась - не знаю. Уж который день возится в пыли у забора и говорит всем, что я ей тетка, и в дом просится. А никакая я ей не тетка и кормить всякую бродягу не собираюсь!

- А зачем ее в лес водили? - сдвинул брови солдат.

- А что с ней еще делать? Пусть уж так - пусть лес ее забирает...

- Тётя! Тётя! - в голос заревела Агни. - Ты моя тётя!

Ничего больше не сказал солдат Оскар. Прижал крепче девочку к груди, чтоб успокоилась, и поехал себе дальше, не оглядываясь. Даже в местном трактирчике ради дармовой кружки пива останавливаться не стал.

Вечером, на привале, у костра под старым одиноким дубом, что рос в поле, Оскар накормил девочку кашей с салом, и спросил, заворачивая сытую и сонную малышку в свой плащ:

- Хочешь быть моей дочкой?

Агни посмотрела на него, улыбаясь, протянула ручки, обняла солдата за шею и шепнула:

- Хочу...

Так и сталось.

Вернулся в родные Плетни Оскар не один, а с Мышкой Агни. И объявил, что это - его дочка. Все односельчанам хитро рассказал: женился, мол, во время войны в чужой земле на чужестранке, да умерла она, а ему дочку оставила. Легко в это люди поверили. Так же легко, как когда-то в то, что погиб Оскар в битве у Глыбки. А как по-другому-то? На войне всякое бывает...

Оскар был одним из пяти парней, которых село выставило в королевскую армию от своих дворов (кстати, один и вернулся с той войны - четверо других погибли), и пока он воевал, за его домом, садом и огородом односельчане присматривали по очереди. Поэтому вернулся солдат в родную усадебку и увидел, что все вполне годно для проживания, лишь по мелочи требуются кое-какие переделки. "Так оно и к лучшему, - подумал Оскар. - Сразу и работа мне есть".

Радовала его обычная крестьянская работа, радовали заботы о названой дочке. Стал он пашню пахать, купил кур, пару коз - стало в доме вдоволь яиц, молока и творога целебного, для ребенка полезного. Обкопал солдат и подрезал яблони и груши в саду - обещали они осенью хороший урожай. Посадил тонкую, молодую вишенку - дочке на радость. Огород разбил побольше, чтоб не только кормиться с него свежим, а и запасы на зиму делать. На охоту ходил, рыбу ловил, мастерить из дерева всякие вещи да игрушки стал - научился этому в солдатстве. Охотно менялись с ним и односельчане, и люди приезжие. За резные ложки и миски и прочую утварь кухонную кто мед, кто хлеб, кто сало давал, за домики с птицами поющими, лошадки-качалки - и бараньего бока не жалели.

Стала круглеть, расти Мышка Агни, быстро и весело. Всегда накормлена, напоена, просто, но хорошо одета, обута, волосы ее светлые солдат в косы заплетать научился. Да ненадолго - скоро девчушка сама эдаким искусством овладела.

Хорошей росла Агни - доброй, внимательной и старательной. Как только сила в ручках появилась, начала Оскару помогать: со стола прибирать, посуду мыть, в огороде вредную траву дергать, пол мести, козу пасти, курам зерно сыпать.

Жили они вдвоем - горя-печали не знали.

Все бы так и катилось себе: солнышком да над облачком, леса темного не задевая. Только появилась раз в их селе на ярмарке та самая тетка, что Агни в лесу сгубить хотела. Увидела она возле лавки леденцовой солдата, узнала его и племянницу свою отказную, и тут же полуправду-полуложь первым встречным бабам рассказала.

- Ишь, выкормил-таки бродяжку, - хмыкнула, мимо Оскара и Агни проходя. - А на какую такую потребу?

Вот оно слово-то какое - вроде и нечаянное, а на поверку - злое.

Стали в родном селе косо смотреть на Оскара. А как же? Сам он, как с войны пришел, так и не женился, а Мышке Агни уже пятнадцатый годок пошел, и собой она вышла хороша - светловолоса, кареглаза, лицом румяна и мила, станом гибкая и тонкая. Да и наврал он с самого начала, что малышка - дочь его.

- Решил, стало быть, солдат себе жену вырастить. Придется, видать, молодому яблочку да в гнилой рот отправляться, -- судили-рядили по вечерам на завалинках в Плетнях.

К Мышке Агни тоже взгляды поменялись. Подружки перестали с ней разговаривать, в игры, хороводы принимать, хихикали, шушукались, завидев девушку, парни молодые с кривыми ухмылками посматривали, молодухи и бабы постарше даже не здоровались и старались вообще не замечать.

Больше не приходили гости и покупатели в дом Оскара. Даже приезжие теперь не скрипели калиткой, не тревожили их сторожевой собаки - при въезде в село находились добрые люди, что спешили рассказать всякое-разное о солдате и его приемной дочке. И только Оскар да сама Агни знали, что нет в этих пересудах ни зернышка правды.

Чужими стали солдат и Мышка в Плетнях.

А беда компанию любит: она одна не ходит, она подруг с собою водит.

Стал болеть Оскар - растревожились старые раны, которые на войне получил. То ли от возраста, то ли от навалившихся огорчений да переживаний. Тяжело ему было теперь в поле и в саду работать. Все чаще сидел он дома, пил целебные настои, вырезал посуду причудливую, только никто уже не шел ни смотреть на нее, ни покупать. Так, день за днем, становилась жизнь в их доме все горше и горше. Деньги, что за службу военную были Оскаром получены, давно растратились, накопленное за десять лет - тоже по чуть-чуть расходилось, и приходилось теперь жить лишь с огорода, сада да своей живности - козы и кур.

- Уйти бы нам с тобой куда-нибудь, Мышка, -- сказал как-то Оскар, наблюдая, как хлопочет Агни у очага - суп овощной варит. - Замуж хочу тебя выдать, только после всех разговоров-пересудов в нашем селе это трудно. В новые места надо, туда, где никто нас не знает. Там бы и жених тебе сыскался, и жизнь спокойная...

- Не хочу я замуж, - нахмурилась девушка. - Кто за тобой тогда ухаживать будет?

- Разве это правильно - юной девушке рядом со старой развалиной век коротать? Мое время прошедшее, у тебя впереди - жизнь целая...

Хмурилась Мышка, на людей озлоблялась. Ее тонкие каштановые брови уже не были детскими и наивно приподнятыми - стали они строгими, на стрелы похожими, часто к переносью сходились. Особенно тогда, когда приходилось ей по улице к колодцу идти и выдерживать взгляды встречных односельчан...

- Никуда мы не уедем, - твердо говорила Агни. - Если уедем, то утвердим всех этих сплетников в их правоте.

- Но воевать со всем миром - тоже глупо, - возражал Оскар.

- Село Плетни - не весь мир, - отвечала девушка.

- Тогда дай мне слово, упрямая Мышка, - улыбнулся солдат. - Когда останешься одна в этом доме, то соберешь все, что осталось, и уедешь из деревни. Боюсь я, что одной тебе тут жить спокойно не дадут...

В который раз уже нахмурилась Агни, но согласилась, пусть и с тяжестью на сердце. Милы ей были эти места - просторный и уютный дом, старый диковатый сад, щедрое, золотистое поле и круглое озерцо с тонкими ивами на берегах, за плетнем заднего двора. Оно отражало в себе небо и всегда ласково принимало в свои тихие воды Мышку: летом любила девушка там купаться...

Время бежало своим чередом.

Оскару становилось хуже. Подтачивала его какая-то хворь: разболелись ноги, ныла, не переставая, спина, руки стали непослушными - дрожали, будто у совсем дряхлого старика.

Теперь все хозяйство держалось на Агни: сад, огород, живность. Редко-редко покидала она усадьбу - лишь за водой к колодцу бегала. Подхватит коромысло и два ведра и бегом босиком по улочке к каменному зеву водосбора. Обратно бы тоже бежала, да только с тяжелыми, полными ведрами шибко не побегаешь.

Подкараулили ее однажды у колодца два деревенских парня-бездельника. Сперва хихикали, потом дразнить начали, а потом, видя, что никакого внимания Агни на их колкости не обращает, начали ей юбку взметывать. Хохотали и сыпали при этом прибаутками грубыми:

- Старому корчу можно, а нам - и подавно!

Разозлилась Агни, схватила свое коромысло и начала охаживать грубиянов.

Проезжали мимо два человека, на хороших конях, одетые богато, при мечах дворянских и со щитами, медвежьими ликами украшенными, - знатные господа ехали. Тот, что младше был, повернул коня к дерущимся и громким криком отогнал парней от Агни.

- Вот же смелость - девицу задирать! - пристыдил он бездельников. - Лбам вашим здоровенным есть дело под стать - дрова рубить. А ну прочь пошли! - и махнул на них хлыстом плетеным.

Повернулся затем к раскрасневшейся и растрепанной Агни и улыбнулся: очень уж вид боевой у нее был.

- Какие девицы храбрые в здешних местах, - рассмеялся, на коромысло ее глядя. - Иди ко мне на седло - подвезу до дома.

- Сама дойду! - заявила Агни, убирая прядь волос со взмокшего лба, и сверкнула в юношу темными глазами.

Спешился он тогда и взялся за ее ведра:

- Позволь, хоть помогу тебе.

И тут Мышка улыбнулась в ответ - еще никто, кроме Оскара, не предлагал ей помощь: ни с ведрами, ни с чем еще. Поэтому она согласно протянула ему коромысло:

- Ладно, неси.

- Маркус! Ты куда это? - окликнул парня его спутник.

- Девушку провожу, - усмехаясь, ответил Маркус и легко поднял ведра.

Они пошли в сторону ее дома.

- Как тебя зовут, вояка? - повел разговор юноша.

Агни назвалась.

- А я Маркус. Впрочем, отец меня уже представил... Какие парни в вашей деревне нехорошие - еще нигде не видел, чтоб таких красавиц так обижали. Но ты - молодец, боевая.

Девушка покраснела на похвалу, но и нахмурилась.

- Не переживай. Это они из-за того, что ты им не улыбаешься, - заметил огорчение на лице Агни Маркус. - Вот и задирают тебя - хотят, чтоб ты их заметила. Глупо, но по-другому, видать, не сообразят.

- Не поэтому, - буркнула Мышка. - Ты что же, про нас ничего не слыхал? Просто не любят нас в Плетнях - меня и отца моего, солдата Оскара...

- Оскара? - вдруг приблизился к ним отец Маркуса. - Твой отец - солдат Оскар? А ну, едем быстрее - хочу его увидеть...

Оказался он капитаном того полка, в котором служил Оскар. Все войну рядом были, случалось спину друг другу прикрывать.

Сразу узнали друг друга соратники, кинулись обниматься, целоваться, потом сели за дубовый стол в горнице Оскара, чтоб выпить по чарке кленовой настойки и вспомнить военную молодость.

- Эх, а ведь сколько лет прошло, - говорил капитан солдату, по плечу его хлопая. - Эвон, на войну уходил - сына-младенца оставил. Вернулся - он уже шалопай лопоухий, в синяках да ссадинах из-за драк бесконечных. А теперь и вовсе - взрослый медведь вырос. С турнира мы едем - там Маркус мой блистал в поединках, силу и ловкость свою показывал. Король его отметил, капитанство обещал - скоро-скоро меня заменит Маркус... А ты-то как? Смотрю - дочь у тебя славная, да только матушка ее не вижу?

Вздохнул Оскар, да и рассказал боевому товарищу о своих несчастиях. Так оно часто бывает: держишь в себе боль, держишь, хоронишь ее от других, а потом - раз - и старому, доброму приятелю, с которым не один пуд соли съел, возьмешь и поведаешь. Потому что знаешь - тут тебя добрый совет или просто участие встретят.

- Так, значит, - нахмурил седые брови капитан. - Знаю я, как воевать с врагами в броне да с мечами, а вот с бабьими сплетнями не знаю, как управляться... Ты посмотри, как дети наши спелись, - и, посветлев лицом, кивнул в окно. - Вот, похоже, и решение всем бедам.

Во дворе, на скамеечке под зеленеющей вишней сидели Мышка Агни и юный Маркус, о чем-то разговаривали, улыбаясь друг другу, и держались за руки. Так, словно давно знали друг друга...

На следующий день, рано утром, уехали из села солдат Оскар и Мышка Агни. Навсегда уехали - открылся перед ними новый мир. Странно - тогда он открылся, когда, казалось, нет больше в нем радости и счастья.

На околице остановил юный рыцарь Маркус своего коня, спрыгнул вниз и подошел к указателю, на котором было процарапано название села. Вытянув из ножен кинжал, он старательно добавил к надписи еще одну букву и задорно улыбнулся прекрасной кареглазой невесте, что ждала его в седле.

Так пропало село Плетни - появилась деревня Сплетни. Как его жители ни старались, а накрепко прилепилось к ним новое название...