7

 

Солнце озарило робким светом стены дворца, ещё откуда-то из-за горизонта, сначала бледно-синим, а затем ярко-алым цветом, после того же, оно стало крепчать, и уж совсем выглянув из-за горных цепей окраин города, осветило весь дворец и всех обитателей его; но не принесло ни покоя, ни радости этим людям. Все они были несчастны по-своему.

Ещё вчера ночью Найрона отвезли в лучшую городскую больницу и там помогли ему, насколько это было возможно, обещал царице вылечить его за неделю, но в сознание он так и не пришёл. Врач сказал, что причина в том, что ему нужно отдохнуть и набраться сил, но саму Деолику это несильно успокоило.

Сегодня решила она посетить его и справиться о самочувствии, не дожидаясь обеда, в нетерпении видеть сына своего погибшего любимого.

Не понимая зачем, она надела своё лучшее платье, избегнув обычный для себя броский макияж. Выглядела она тем не менее очень уставшей и даже постаревшей сразу на десять человеческих лет. В её взгляде теперь легко можно было увидеть тень её истинного возраста, которую она так умело всегда скрывала за постоянной энергичностью.

Найрон лежал отвернувшись от входной двери, свернувшись в комок, в борьбе со своей болью. Доктор сказал, что он уже пришёл в себя и находится в сознании.

Стража, уловив едва заметный знак царицы, поставила к постели Найрона высокий стул с гнутыми ножками, на который тот час присела Деолика, сжимаясь от внутренней боли и борьбы со своим существом.

- Доброе, утро, принц Найрон. – начала она сухим тоном, но ответа не последовало. – врач сказал, вы в сознании… с вами всё в порядке?

- Как вам спалось? Отоспались? Отвели ведь душу…

Лёгким мановением руки царица отправила стражников вон из покоев и обратилась уже без надменности и лживой хладности.

- Я не спала сегодня. Не стоит считать меня тираном и садистом.

Найрон усмехнулся. Дышал он тяжело, явно желая причинить ей физическую боль… гораздо более ужасную, чем ту, в коей оказалась виновна она.

- Охрана доложила, что вчера ты убил семь человек… и ещё трое в реанимации и их, скорее всего не удастся спасти.

Найрон снова усмехнулся, но на этот раз ответил едва ворочающимся языком, отчего некоторые слова было трудно разобрать:

- Насколько я знаю, у вас передовая медицина, а вы вообще бессмертны… что только мёртвых не оживляете…не верю…что нельзя их спасти…

- Никто не станет платить большие деньги за смертника.

- Смертника? – переспросил Найрон, напрягшись и повернув слегка голову к Деолике.

- Да, они все ожидали смертной казни.

- Вы отправили меня в камеру смертников?

- Да, но…

Найрон повалился на постель, скручиваясь ещё сильнее.

- Я не хотела того, что произошло, я же говорила. Я хотела мира… но вы никогда не внимаете словам. Я просто устала…

- Можно мне остаться наедине со своей болью?

- Разве тебе не ввели обезболивающее?

- Ни одно лекарство в мире не может помочь от духовной боли.

Поняв, что невозможно исправить непоправимое, тем более, загладить боль души, Деолика вышла в галерею, сопровождаемая своей охраной и подошедшей Патрис.

- что делать мне, Патрис? – начала Деолика, как только девушка подошла к ней на близкое расстояние.

- не могу знать, ваше высочество. – Кротко, без высказывания собственного мнения, отвечала она.

- не прошу у тебя ответа, но прошу совета, чтобы сделала ты?

- я не знаю, это зависит от того, чего вы хотите добиться.

- я никому не могу признаться в том, но тебе я доверяю, - понизив голос, дабы идущая позади охрана не смогла различить слов, говорила она, - я к этому мужчине что-то испытываю…

- время, госпожа, лишь время сможет сгладить обиды и ошибки. Сейчас ничего вы не измените.

- наверно ты права… у меня намечалась поезда на Лиарс, а позже я могу отправиться в рейд по стране. Примерно на месяц я могу уехать из дворца…

-да, ваше высочество, это именно то, что вам сейчас нужно, спустя такой срок что-то уж должно измениться.

-но как я переживу эти муки размышлений, Патрис? Думы о том, как его здоровье, разорвут меня на части!

- мы будем регулярно связываться с вами, я лично буду докладывать вам о происходящем, если вы хотите того, я могу проконтролировать исполнение всех ваших приказов, отслеживая нарушения.

- да, это было бы замечательно! – глаза её загорелись пламенем надежды, но вдруг погасли, как только очередная мысль зарделась в её голове, - но как же, Патрис, как же я без тебя, мы же всегда вместе ездим! Мне некем тебя заменить!

- как пожелаете, госпожа, я в вашем распоряжении.

- Но и заменить тебя здесь, тоже некем, так мало нынче доверенных людей!- сокрушалась Деолика, - ладно, - решилась она, - оставайся, пожалуй в поездку я возьму с собой Бэлгору Бетран, она хорошо зарекомендовала себя, однажды замещая тебя, кажется неделю назад…

- Я прослежу за тем, чтобы было всё исполнено.

Тут же стройная девушка скрылась в галерее, вовлекая за собой часть охраны и оставив царицу наедине со своими печалями.

 

8

 

Гул ветра разбудил Эльвандера. На улице, судя по всему было довольно холодно, хоть и солнечно. Ленивым глазом он попытался взглянуть в окно, такой усталости он ещё верно не ощущал за свою жизнь, быть может лишь в школе, когда весь их класс выгоняли на принудительные работы на поля.

Но, только взгляд его коснулся подоконника, прозрение постигло его: это не его окно, не его дом. Рядом лежала обнажённая Клеарэ, свернувшись в комочек возле его груди.

Эльван непременно всё вспомнил о вчерашнем дне. Клеа привела его домой, предложила бокал вина, а потом… он перебрал лишнего, когда почти все запасы спиртного в доме Клеарэ были выпиты. Нет, Эльван не потерял сознания, но разум его слетел с природного блокатора, и он стал таким, какими являются все люди, желающие предаться земным страстям и благам, простыми и пьяными. Он отдался низменной страсти, да, и это, к его ужасу означало одно: обязательства.

Некоторые уже не одно десятилетие, вопреки веками сложившимся устоям живут без обязательств, но Эльван не мог себе позволить этого, слишком серьёзным человеком он был.

- доброе утро, ты уже проснулся? – сонным голосом начала Клеа, потягиваясь и поднимаясь с постели.

Такой её Эльван ещё никогда не видел: с растрепанными волосами, без макияжа… и без одежды. Но, если последнее он ещё припоминал из вчерашнего пережитка, то первого не встречал никогда. Всегда красивая, идеально ухоженная, Клеа никогда не имела изъянов, словно совершенное высшее существо, не нуждающееся в людских низостях. Конечно, где-то в глубине души Эльван догадывался, что Клеа, как все люди и причёсывается и чистит зубы по утрам, но он не задумывался о том никогда, воспринимая её такой, какой она хотела казаться, а не такой, какой является в действительности.

- доброе утро, Клеарэ. – с запозданием ответил он, взявшись за больную голову.

- ты вчера немного переусердствовал с алкоголем…- усмехалась она, припоминая вчерашнее, - я тебя таким ещё не видела!

- я тоже… - ответил на себе под нос Эльван, имея ввиду некоторые нежелательные трансформации их отношений.

- Что?

- Ничего важного, Клеарэ, не обращай внимания.

- Быть может, тебе принести таблетку от головной боли?

- от тошноты лучше. – сухим голосом говорил он, не отпуская больной части тела, намереваясь подняться и тот час уйти прочь в свой горячо любимый уютный дом.

- Не знаю ни одного действенного лекарства от этой напасти.

- Я тоже, - холодно говорил он, как всегда со скрытым смыслом, - но, наверно, мне лучше уйти.

- Куда же ты? Сегодня выходной день, как и завтра, останься у меня! Здесь я позабочусь о тебе, а дома тебя ждёт лишь пустота и одиночество…

- Не совсем. – думая о фотографиях Деолики отвечал Эльван, при том каждое слово иглой вонзалось в его страдальческий висок, - мне надо покормить рыб.

- Ну тогда я отвезу тебя на скурте. – разочарованно говорила она, и обида отобразилась на её лице.

- Я вызову такси, но ещё лучше – пойду пешком, а ты отдыхай, послезавтра на работу.

Быстро одевшись, Эльвандэр вышел из её дома, оставив Клеа в одиночестве, всем своим видом показывая, что случившееся вчера, ошибка, произошедшая по её же вине. Получив, что хотела, Клеарэ оставалась совсем одна, и лучше было, чтобы Вандэр не помнил ни о чём, но это было не так.