Как то под вечер Мышь опасливо выглянула из норки и, после недолгого осмотра, с облегчением выдохнула 12 миллилитров газа из изящных легких. На этот раз тараканов поблизости не было.

- Подлые твари, когда же вы наконец оставите меня в покое?! - крикнула она в тревожную пустоту и, трясясь от ужаса, засеменила к буфету за очередной порцией хлебных крошек. Примерно в трех метрах от заветной кормушки, с Мышью чуть не случился апопле.. аппоклеп…, ну, в общем, чуть не случился удар. Краем глаза она заметила какое-то движение вверху и черная мрачная тень накрыла ее затрясшееся от ужаса тельце.

- Сова! - крикнул Кто-то в ее мозгу и упал в обморок. По крайней мере, этот «Кто-то» тут же перестал орать и больше не подавал признаков жизни до следующего утра. Однако Мышь не собиралась уподобляться неженке «Кому-то» и, падая в обморок, становиться легкой добычей кровожадных хищников.

- Подлый трус, - выдохнула она и разъяренной тигрицей бросилась навстречу опасности.

…Когда-то давно, когда Мышь была еще молодой и бесшабашной особой, она прошла Королевские курсы обороны от хищников. На выпускном экзамене присутствовала Королевская семья и Мышь, вдохновленная посещением таких высокопоставленных особ, с удивительной для ее тщедушного тельца ловкостью и быстротой, отгрызла голову чучелу кошки. За что заслужила восхищение и почетное обнюхивание Его Королевским Величеством Серохво Двенадцатым.

Теперь все это осталось в прошлом, подернулось плесенью и заросло бурьяном. Поэтому, единственным приемом самообороны, который могла вспомнить Мышь, оставался, так называемый, "первый отважный". "Первый отважный" заключался в том, что обороняющийся плотно зажмуривал глаза и мчался на врага, нанося ему смертельные раны когтями и клыками. - Не так уж и плохо, - подумала Мышь, встала в боевую стойку, тщательно зажмурилась и с устрашающим писком ринулась на врага.

Следующие несколько секунд, показавшиеся для Мыши целой вечностью, прошли в ожесточенной борьбе. Хотя первая же ее атака достигла цели, Мышь, как ни старалась, не могла найти у противника ни голову, ни на худой конец, кончик хвоста. Хищник никак не хотел истекать кровью, да и пахло от него как-то странно, не по-звериному, хотя и довольно гнусно. В-общем, поведение его было крайне подозрительным.

- Что за чертовщина? - удивилась Мышь и прекратила атакующие действия. В тот же миг она услышала рядом с собой до отвращения знакомое хихиканье тараканов и страшная догадка мелькнула в ее голове. Все еще зажимая зубами шкуру хищника, Мышь открыла глаза и страшный писк вырвался из ее груди. То, что она приняла за смертоносного хищника, с кем она билась не на жизнь, а на смерть, оказалось обыкновенным, хотя и довольно грязным, человеческим шерстяным носком! Спазмы отчаяния и ярости бросили ее на колени. Ей хотелось исчезнуть, раствориться, умереть!

Когда унизительный, оглушающий шок наконец прошел и Мышь обрела возможность видеть и слышать, сквозь слезы унижения и кровной обиды она увидела десятки, нет сотни тараканов всех мастей, окруживших ее. Конечно же это все подстроили они - злобные, не знающие стыда и чести, подлые отродья породы насекомых - тараканы.

- Я отомщу, я вам так отомщу, что вы пожалеете! - сквозь слезы прокричала Мышь. В ее голове созрел план…