Йыргву догрыз последний ноготь и встал с камлейки. В дальнем углу яранги восьмилетний братишка играл в «проглоти рыбку» с соседской девчушкой. «Большой уже стал… так и меня когда-нибудь догонит», – молодой эскимос задумчиво улыбнулся, ловко подковырнул мизинцем и закинул в рот козявку. Пожевывая, он запустил ладони в свои влажные подмышки, а потом с наслаждением обнюхал пальцы. Ему нравилось ощущать себя взрослым человеком, хозяином слова, уважаемым рыбаком и охотником. Завтра после праздника Моржовых Голов он превзойдет самых удачливых мужчин семьи. Наконец Йыргву станет богатым. Богатым по-настоящему. Не рыбными хребтами и кишками оленей, а полновесными канадскими долларами. Главное чтоб семья ничего не узнала. Особенно шаман, иначе… Ворон Кутхе не предаст, завтра белые с материка заплатят ему Большие Деньги. Пять тысяч канадских долларов за то, что их камеры увидят, как он будет любить Мать Касатку…

 

Ричард Могсби прикончил остывающий кофе, распечатал документ и понес его на утверждение. В приемной очередной стажер пытался клеить секретаршу шефа. «Только что с навозной кучи в своей Оклахоме слез, а все туда же», – Дик нахмурил брови. Ненадолго. Увидев свое отражение в большом зеркале возле входа, невольно залюбовался, расправил плечи, выставил грудь вперед. Тонкое ироничное лицо, умный взгляд, благородная посадка головы. Чем не будущий эталон обложки Forbes? Перспективный менеджер как символ действенности американской мечты… Он будет на первых страницах журналов, так или иначе. А в средствах по пути к цели разбираться не придется. Добрейший, так верящий своим сотрудникам шеф... Наивный дурак. Кто еще считает его акулой бизнеса? Командные идеалы, корпоративная этика, взаимоуважение… ха-ха… о чем это? Совсем немного унижения и лицемерия, а затем… после того как компромата наберется достаточно, они все еще попляшут… и поплачут…

 

Валя завершил предварительную правку и сохранил текст. Аська в правом углу монитора готова была лопнуть от сообщений. Начинающему писателю вновь до зуда под ногтями загорелось удалить опостылевшие контакты, разорвать связь с кучкой никчемных людишек. Чтобы успокоится, он в очередной раз перечитал самые яркие отзывы на свой последний рассказ. Какие люди называли его Мастером! Чего стоит, например, вот этот комментарий: «…нелинейный сюжет и очень много завуалированного неявного. Возникает ощущение, что все описанное автором было именно со мной, уже пережито не раз. Подобное свидетельствует о том, что автор выстрадал текст, проникся всей душой, вложился в скрытый смысл повествования… При каждом новом прочтении рассказ играет новыми красками, возникает ощущение, что автор балансирует на самой грани классической литературы и того, что принято называть контркультурой… рука мастера видна даже в форматировании и расстановке знаков препинания. Если читать текст вслух возникает ощущение музыкального перелива небесных сфер – настолько точно автор подобрал сочетание звуков разной степени глухости и звучности…».

Юное дарование смахнуло навернувшуюся слезу и умиленно продолжило творить…

 

Координатор Ноул Суур Агна закончил наблюдение за тремя контрольными субъектами и облегченно расплылся в энергетическом поле. Он направил поток электронов в область передних отростков и зацепил ризоидом сгусток плазмы – тонкие структуры надо было подпитать энергией. Жутко надоело обретаться в выгребной яме Галактики и возится с монстроподобными теплокровными. Реактивно выхлопнув продукты метаболизма, Агна насладился возникшей флюоресценцией и быстренько составил телепатограмму в центр: «Двуногие безнадежны: потребительские инстинкты; каннибализм; завышенные видовые, популяционные и индивидуальные амбиции; неадекватная оценка возможностей организма; врожденные и приобретенные заболевания, склонность к помешательству. Рекомендация: дезинтегрировать. В качестве перспективы советую обратить внимание Галактического центра на водных млекопитающих и насекомых».

 

Замшелый приземистый Ornithorhynchus anatinus выбрался из небольшого ручья, встряхнулся и смешно подергал из стороны в сторону толстым, с вылезающей шерстью хвостом. Непонятные флуктуации на орбите раздражали – даже на вкуснейших червячков из-под камней не выделялась ядовитая слюнка. «Так и спариваться расхочется», – удивленно и обескуражено констатировал демиург, ловко клацнул ороговевшими клювными пластинками и аннигилировал космическую занозу. Потом, ковыряя небольшие валуны, не спеша наполнил защечные мешки деликатесами. Досмаковав пищу, утконос неожиданно спохватился и вспомнил про трех земляков. «Надо помочь несчастным… ведь скоты еще те… пусть станут алкоголиками, добрейшими и безобиднейшими существами…», – он довольно закряхтел и повторно щелкнул мягким беззубым клювом.