Новый Год…

Он наступает нам на пятки.

Он тащит ворох конфет и горы апельсинов.

Он подмигивает разноцветными гирляндами с витрин.

Он слепит мишурой украшений с магазинных полок.

Он пугает аршинными Дедами Морозами, выставленными на каждом углу.

Он торопит закинуть на антресоли памяти всё плохое и ненужное.

Он заставляет мечтать о новом.

Он понуждает дрожащей от нетерпения рукой распаковывать подарки.

И снова будет оливье, зелёное стекло «Советского Шампанского» и бредущий сквозь снега в Ленинграде, с берёзовым веником, «непроходимый тупица»-москвич.

И так – каждый год, 31 декабря.

Бой курантов, лопающиеся пузырьки шампанского на губах, лихорадочный повтор заветного желания.

Петарды, крики толпы, зарево салютов, шарахающиеся редкие машины.

Танцы, танцы, танцы…

Ночь с любимым человеком.

И тишина…

Оглушительная тишина следующего дня.

Тот редкий человек, который застанет 1 января, с огорчением поймёт, что ничего нового не произошло.