Божья коровка.

 

Проснувшись ярким солнечным воскресным пятимартовским утром под шум невыключенного с вечера телевизора, Андрюша, сладко потянувшись, в первую очередь - как был в одних трусах - направился на кухню, где за процедурой поедания завтрака, заботливо завёрнутого в полотенца матерью, уехавшей на похороны какой-то дальней родственницы, обнаружил список продуктов, которые требовали приобретения на лежащие тут же неподалёку деньги.

 

Закрыв дверь на стандартные два оборота ключа и произнеся стандартную для похода на рынок фразу "труба зовёт", Андрюша начал спуск по лестнице, отделяющей его лично и второй этаж вообще от "земли обетованной", по выражению самого Андрея.

 

"Вот оно: быть или не быть, - сказал сам себе Андрюша, остановившись перед небольшим прудом, преграждающим своей ледяной гладью путь к рынку. Андрей думал, глядя на хорошо видную на плоскости пруда утоптанную за зиму дорожку. - Сейчас минус пять по Цельсию... но оттепели... а-а, была, не была! Кто не рискует, тот не пьёт шампанского"! - и Андрюша, ученик восьмого класса, уверенно ступил на лёд, взявшись - неизвестно для чего - обеими руками за лямки висящего за спиной рюкзака. Пройдя примерно треть всего ледяного пути, Андрюша вдруг начал думать что человечество, само по себе, уже давно ходит по грани между жизнью и смертью: атомные бомбы, вырубка лесов, бесконечно строящиеся заводы и, соответственно, повышение углекислого газа в атмосфере, ведущее к парниковому эффекту, озоновые дыры, появляющиеся благодаря замечательному прыжку прогресса - полётам в космос, и дыры, образующиеся благодаря такой прихоти человечества, как аэрозоли, лаки, дезодоранты, содержащие фреон - так он, вроде, называется? И тут с примеров глобальных мысли Андрюши скакнули на примеры житейские: "Кстати, - думал он, - Кузнецов Шурик, - его сосед по парте, - каждый день выливает на себя по пол баллончика лака, может, у него уже есть своя озоновая дырка, а? Почему бы и нет? - Андрей представил себе Кузнецова в роли посланника смерти, этакий жлоб на ракете, распыляющий в иллюминатор фреоносодержащие вещества. - Тьфу!" - сплюнул Андрюша и вдруг ему ужасно захотелось прийти в школу, залезть на парту, а лучше - на учительский стол и крикнуть, что есть силы: "Люди, вы - эгоисты! Сволочи вы, а не люди!.."

 

"Аллилуйя", - сказал про себя Андрюша, сходя с пожелтевшего в передрягах оттепелей льда на твёрдую, слегка прикрытую снежком землю. Пройдя пару шагов по вышеназванной, Андрей вспомнил о своём друге - Ромке, который, наверняка, ещё спит, а дальше, пройдя по только одному Богу известным закоулкам мышления, представил следующую ситуацию: он, то есть Андрюша Т., звонит Ромке с обычным приглашением на прогулку, к телефону подходит младший брат, ну, или старшая сестра, это не суть важно, и плаксиво-стонущим голосом сообщают, что, мол, у них умерла мама. Что ж тогда?.. Отделаться стандартной, уже даже пошлой, фразой "Примите мои соболезнования"? - Глупо. Тем более, если никаких соболезнований-то, собственно, и нет... Ну, не знал он его маму, не знал... только пару раз видел... не более... А что ещё? - "Чем помочь? Что сделать?" или "Простите, я, пожалуй, перезвоню попозже..." Да... ситуация...

В таких мыслях Андрюша дошёл до рынка и нашёл только один выход - никогда не попадаться в такие ситуации, то есть, либо уехать в глушь девственных лесов, либо... либо умереть первым...

 

Рюкзак, отягощённый приобретёнными продуктами, давил на плечи, но тёплое весеннее солнце подняло настроение и Андрюша легко шагал, позабыв о недавних печальных мыслях...

 

Снова пруд, глядящий на мир желтоватым оком льда, разлёгся на дороге. Андрей, подойдя к нему, снова остановился, поправил тяжёлый рюкзак, и вдруг увидел летящую божью коровку, неизвестно откуда взявшуюся в такое время. Красный жучок описал в воздухе круг и небрежно плюхнулся перед Андрюшей, который в каком-то не сразу понятном порыве резко наступил на него.

"Двум смертям не бывать, а одной не миновать", - подумал Андрей, слегка улыбнувшись и снова, как и полтора часа назад, твёрдо ступил на лёд. Уже и не очень важно о чём он думал, когда на полпути через пруд, под ногами у него затрещало. Не успел Андрюша что-либо сообразить, как тут же ушёл с головой под воду, куски льда предательски сошлись над ним, рюкзак и моментально пропитавшаяся водой одежда тянули ко дну. Вскоре Андрей перестал биться и, взглянув на проглядывающееся сквозь плиту льда Солнце, вечно живое и несущее тепло людям Солнце, подумал: "Как жаль умирать, так ничего и не сделав в этой жизни, как жаль". Потом в тускнеющем взоре Андрея промелькнуло лицо Ромки, Романа Анатольевича Пташкина. "Глупая фамилия". Андрюша улыбнулся. Ледяная вода, быстро вытесняя воздух, наполнила лёгкие.

А в это время на берегу, на серо-белой земле шевельнулось красное пятнышко. Шевельнулось, расправило крылья и улетело.

 

 

21 апреля 2001 года,

Россия, Санкт-Петербург,

Александр Питерский.