Сегодня я выиграла войну. Безоговорочная победа, неприятель был уничтожен самым безжалостным образом, стерт с лица земли, и прах его был развеян по ветру, смешан с грустью опавшей листвы уходящего сентября.

Триумфально шествую по улицам, улыбаюсь загадочной улыбкой алкоголика, выпившего литр абсента, и ощущаю горьковатый привкус жженого сахара на губах. Наслаждаюсь мыслью о правильности теории Дарвина: выживает сильнейший.

Дождь, пакостно моросивший последние тысячу минут до торжества моего эгоизма, канул в Лету вместе с противником, не смея омрачать сей знаменательный день своим монотонным постукиванием по нервам; зато Солнце заливалось не по-осеннему нагло, бросало на мою почти счастливую физиономию зайчиков и заставляло жмуриться от удовольствия.

Что чувствует победитель? Восторг на грани опустошения? Досаду и легкое разочарование оттого, что враг оказался слишком слаб, не смог достойно завершить начатое кровопролитие? А ведь я думала, что наконец-то встретила стоящего соперника, невозмутимого, жесткого, бесстрастного, готового с безразличием Ганнибала расчленять ни в чем ни повинные души ради удовлетворения собственных амбиций. Я так рассчитывала на затяжные бои, изведение мором, искусные манипуляции, интриги и шантаж-все, в чем заключается смысл существования великих полководцев.

В данном случае каждый мой ход был просчитан со стопроцентной точностью, я изначально составила схему, отличающуюся излишней предсказуемостью. Достойный игрок без труда мог бы разгадать эту шараду, отследить логику, цели интервентов и соорудить свой гениальный план защиты, расставить капканы и затем проглотить стомиллионное войско не прожевывая.

Я не рассчитывала на победу, была цель - НЕ быть побежденной и НЕ заключать перемирие. Упиваться самим процессом взятия Каркасона и Бастилии. Война ради войны.

Истребление атавизмов во имя эволюции, заполнение чувственного пространства - мускулатурой. Прочь!

Но почему противник не позволил мне упиться горечью собственного поражения, ползать перед ним в лохмотьях на коленях и умолять о пощаде или горделиво терпеть пытки раскаленным металлом, почему он пал так неожиданно быстро? Я даже не могла его ненавидеть! Нет ничего неприятнее, чем испытать подобие жалости к тому, кого ты раздавил - незапланированно. Это несправедливо!

Вспоминаю последний бой. Лицо моего врага.- Две малюсенькие складочки над переносицей, массивный нос, высокий лоб, волосы-небрежно падающие на плечи. Глаза – темно карие, в каждом -ядерный взрыв, глубина исчезнувшей вселенной. Голос:

-Ты знаешь, я тебя люблю…

Крушение державы! Свершилось! Могила вырыта!

-Чтож, мне очень жаль, что так вышло. Прощай.

Все! За мной последнее слово! Залечил шрамы? Получи последний удар, не бойся –на этот раз рана НЕ заживет! Ликование!

Семнадцать часов назад.

Извержение лавы.

Семнадцать часов спустя.

Пустота…

Иду - уверенной походкой. Не смею рыдать, не смею впиться ногтями в собственную глодку и разодрать ее.

Солнечные блики раздражают и уже кажутся назойливыми мухами, слетающимися толпами на падаль.

Не могу идти, начинаю бежать, бежать…задыхаюсь. Хочу кричать:

К чертовой матери все эти теории! Победа- пародия на свободу, иллюзия, придуманная трусами, боящимися свободы, опасающимися перечить истории. Хочу любить!!!

Молчу. Я не имею права на малодушие.

Я никогда не признаю, что никто не причинял мне такой боли-в печени, всем межклеточном веществе-как этот недостойный выродок, побежденный мною враг…