По белому мареву плывёт февраль. Кормит снегом город. За матушку, за отца-батюшку. Ешь досыта горсть за горсточкой. Вьюжная ночь стучится в окна. А мы тебя не пустим. Мы были там, где про тебя слыхом не слыхивали, видом не видывали. Там думают, что снег - это облако, упавшее на землю. Там южный крест, распятый на звёздном куполе, кружится вокруг горизонта и сливовых от синей дымки гор.

Слышишь? Там тебя нет.

Февраль хмурится и качается в темноте. Пугает из пустых фонарных глазниц, завывает - не верит. А мне дышать холодно. Задохнусь от мороза и будет тебе труп невесты.

 

Над лесом из туч сыплется снег. Эй, мешок порвал! Рогожка-то видно, трухлявая. Март скоро. Не донесешь, упадёшь, сам в снегу утопнешь. У меня уж и масленица за пазухой припасена, огня недолга. Разгорится - подтопит понизу, займётся, и поплывут рыбаки на весенних льдинах тебя с реки выгонять.

 

Ты снежок-то прибереги. А то к следующей зиме не хватит.