Автобус на Ростов, против обыкновения, не заставил себя ждать. Выглянув из здания автовокзала – одного из городских достопримечательностей, Александр вернулся в зал ожидания, где по периметру стен расположились продавцы со своим нехитрым товаром в дорогу – купить пачку сигарет.

 

Мысли - смесь воспоминаний и дум о прошедшей неделе, выходных, остающихся в городе родителях, пятнадцатилетнем сыне и, постоянно звучащей в голове музыкой, привели к автобусу, ожидающему отправки. Привычным движением перебросив сумку с домашним харчем, в другую руку, он поднялся по ступеням видавшего виды «Икаруса». Поглядывая на таблички с указанием мест, добрался до номера, указанного в билете.

 

Он часто задавал себе один и тот же вопрос: кой смысл - пытаться искать работу и свою судьбу в чуждом ему, большом, шумном городе? Но, так сложились звезды и должность руководителя финансово-аналитического отдела, в одном из банковских филиалов, в родном городке, от него ушла. Не сама, конечно - помогли. Вариантов, в провинциальном городе, было немного, да и те заняты. Так что, через пару месяцев Александр, или как его чаще звали сослуживцы на прежней работе – Саня, уже трудился в крупном банковском учреждении, в областном центре - инженером-оператором отдела информатики, благо образование, опыт и увлечение компьютерами - позволяли.

В его новой работе были свои прелести: современное здание из стекла и бетона на набережной, оборудованный офис, коллектив молчаливых интеллектуалов, большое количество вычислительной техники и ощущение абсолютного внутреннего одиночества.

Последнее, впрочем, радовало недолго. Он, вдруг, ясно осознал, что ему «уже за сорок». Понимание этого, на некоторое время, ввергло его в состояние, близкое к панике. Мысленно озираясь вокруг, он увидел, что основная масса его знакомых давно живет тихой семейной жизнью, детьми, домашним уютом. Изредка встречаясь с друзьями и коллегами, он узнавал новости из мира семьи – кто у кого родился или умер, кто заболел, а кто поехал на работу в столицу.

Редкие индивидуумы – мужчины, из круга его общения, оставались одиночками. Но они, в основном из-за отсутствия экономической стабильности, не желали связывать себя никакими обузами, включая узы Гименея. Оперируя, при этом, такими извечными мужскими ценностями, как: свобода выбора, равенство среди равных и братство холостяков.

 

Как ни крути, а жизнь идет своим чередом! Этаким образом в его жизнь пришла часть другой жизни, в лице Алины - врача-стоматолога городской поликлиники: длинноногой тридцатилетней женщины. Разведенной. С двумя детьми.

Их отношения продолжались уже около года. Она ждала от него стабильности, здорового неутомимого секса и хорошей материальной базы для создания новой семьи. А ему не хватало душевной близости, тишины и ощущения уверенности в самом себе.

Он тоже был в разводе. Трижды. Но, останавливаться на достигнутом не собирался. Во всяком случае, именно так он говорил всем своим знакомым, принимая вид прожженного ловеласа, каковым, по сути, не являлся.

Было видно без микроскопа, что эти отношения обречены. Но, они продолжали тянуться, как обслюнявленная жевательная резинка во рту мальца, который, помогая себе грязными пальцами, пытается выдуть из нее дирижабль.

На самом деле, Алина пыталась что-то предпринять и, даже ездила к нему несколько раз, везя с собой продукты домашнего приготовления (она отлично готовила!). Они вместе жарили и шпарили на кухне съемной квартиры. Потом смотрели по телеку вечерние новости и занимались любовью.

 

* * *

 

На пассажирском месте, у окна, сидела миниатюрная, насколько он оценил ее размеры, девушка. Еще раз взглянув на билет, он понял, что на эту поездку у него есть попутчица.

 

- На учебу, в институт? – спросил он, не особенно надеясь на поддержание разговора.

 

- Да – коротко ответила она, мельком взглянув на него – на первом курсе универа.

 

Откинувшись на спинку сиденья и пытаясь, по привычке - задремать в поездке, из под опущенных век, он поглядывал на профиль попутчицы. На вид – восемнадцать-девятнадцать лет, слегка округлое лицо, подбородок с ямочкой - сердечком, темные волосы аккуратно пострижены и оформлены укладкой. В руках, тут он мигом проснулся – учебное пособие по базам данных! От удивления он даже забыл о том, что не умеет знакомиться, и рядом с девушками чувствует себя могучим и зеленым дубом, только что не пахнет.

 

- Вы учитесь на инженера-программиста?

 

Девушка подняла голову от учебника, и он встретил внимательный взгляд узковато разрезанных карих глаз. Голос звучал мягко, но отстраняюще:

 

- Нет. Я учусь на факультете экономики. А книга… Мы изучаем различные типы баз данных как возможные инструменты хранения, обработки и анализа информации.

 

Ответ был полным и в дополнительной расшифровке не нуждался. Он опять откинулся на спинку и тут, вновь, услышал ее голос:

 

- Достали эти базы, индексы, файлы… Ничего в этом не понимаю! Да, еще и препод по матанализу…

 

В интонации чувствовалась беспомощность, легкая обида и, кажется, желание продолжить разговор.

 

- Меня зовут Дарья! А Вас?

 

* * *

 

Он тоже пытался кое-что делать: чинить кран на кухне, заменить розетку, играть с младшим ребенком Алины – дочкой Настей. Старший – сын Андрей, был не по возрасту спокоен, рассудителен и не очень контактен. Возможно, сказывались гены отца, а может – Саня просто не находил с ним общего языка.

Иногда они, взяв с собой Настю, выезжали на прогулки в городской парк. При этом, как правило, Настя умудрялась испортить настроение обоим. Она всегда что-то хотела и требовала, часто хныкала, нудила и только материнское терпение и любовь удерживали Алину от окриков и шлепков. Которые, впрочем, Настя зарабатывала с чистой совестью.

А потом, чувства и восторги между ними остыли, так же быстро, как и начались. Но, связь продолжалась. Она познакомила его с мамой и папой. Была еще бабушка по материнской линии, но она была тяжело больна и, тревожить ее не хотели. А он был искренне рад малому числу родственников, которым его хотели представить.

Та еще семья была…

Отец Алины был очень хорошим мастером-жестяником. Пользовался авторитетом у местной городской знати и бандитов, в вопросах ремонта кузовов иномарок, которые начали все чаще появляться на городских улицах.

Мама была домохозяйкой. Весьма крупная и властная женщина, желавшая от души, чтобы ее муж угорел в гараже с очередной молодой любовницей. Тем не менее, деньги от него она принимала исправно.

 

* * *

 

Всю дорогу он говорил. Он рассказывал Дарье об операционных системах, файлах, битах, байтах и жестких дисках. О том, как происходит открытие, изменение и запись в базах данных. Она слушала его, изредка перебивая, чтобы задать вопрос, каждый раз подтверждающий – она его слушает и, слушает внимательно. Он говорил и говорил, но любому разговору, даже самому задушевному, есть предел. Автовокзал Ростова стал таким ограничителем компьютерного ликбеза.

Дотащив ее и свою сумки до остановки, он помог ей погрузиться в автобус до Западного, а сам остался – ожидать свой маршрут.

Сердце колотилось как ударная в руках Яна Пэйса, а в мозгу звучала гитара Брайана Мэя в несоответствующем исполнителю стиле. Надо было добираться до квартиры, а он все сидел на скамейке и не мог понять: что с ним происходит. Какая-то малолетняя пигалица завладела его рассудком на столь длительное время – почти час!

 

Следующая, за выходными, рабочая неделя прошла в угарно-зомбированном состоянии: он жил и работал «на автопилоте». Нет, он не ходил придавленный грузом забот и дум. Он не становился в ступор от вопросов и обращений коллег по работе. Но, живущее внутри него ощущение прерванной передачи шифрованных данных, в процессе обмена сертификатами между системами… Ему казалось, что кто-то зло пошутил над ним.

 

* * *

 

Телефонный звонок заставил вздрогнуть и оторваться от чтения. Алина сообщила, что собирается приехать завтра, и спрашивала: что с собой привезти из продуктов. Рассказала о последних городских новостях. Поделилась сомнениями в отношении нового наряда. Положив трубку, он закурил и встал у окна. Внизу, громыхая по рельсам, катился продукт чешского машиностроения. Наступала поздняя осень, и в квартире было нежарко. Солнце садилось рано, и на город наваливалась предзимняя темнота. Ящик не радовал новостями. Единственный сериал, который ему нравился, начинался в полночь. Оставалось выбрать: выпить водки и уснуть или одеться теплее и выйти на улицу. Кстати, месяц не виделся с давним знакомым – есть повод для встречи.

Жена знакомого заявила, что если она увидит своего мужа на этой неделе – убьет. Оказалось, что причиной столь ярко выраженной любви являются его регулярные поездки в город Шахты, «по делам». Встреча откладывалась.

Деревья на Пушкинской теряли остатки листвы, накрапывал предсказуемый дождик и по аллее – кто вприпрыжку, а кто не спеша, двигались пары и парочки, собаки с владельцами и владельцы с собаками.

 

Утро дня следующего не обещало ничего нового, кроме сырости, слякоти и хмурого неба. Начальник отдела сообщила, что в следующем месяце их ожидает повышение окладов и выдача пластиковых карт – для получения зарплаты. Саня с удивлением узнал, что отныне, в его обязанности будет входить печать отчетов центрального офиса, дважды в неделю. Это означало, что спать ему придется меньше.

 

Выйдя на этажную площадку, перекурить такие новости, от коллеги по отделу услышал: на чем надо будет осуществлять печать отчетов – аналого-цифровое печатающее устройство, по-просту – «табуретка». В общем, неделя задалась...

 

* * *

 

Вечером, встречая Алину у подъезда, у него уже не оставалось сомнений: где-то что-то он сделал не так.

Алина выглядела свежей и довольной. В меню, приготовленном ею, были котлетки с картофельным гарниром, салат. Поняв женским чутьем - с ним что-то происходит, она пыталась пробиться к нему, сквозь его отстраненность и задумчивость, но ничего путевого, из этих попыток, не вышло.

 

Телевизор, в квартире этажом ниже, орал как ужаленный в задницу гамадрил: пенсионеры - плохо слышат. Из-за этого телевизора, не получилось толкового секса – в самый ответственный момент дедушка-пенсионер начал переключать каналы, так что сообщение о резком росте стоимости условной единицы на торгах ММВБ и, заключении ведущих аналитиков об устойчивом системном кризисе в стране, смешалось с очередным выступлением Кобзона.

 

* * *

 

Звонок по телефону, из службы охраны банка, вызывал его – спуститься на первый этаж, в связи с приходом посетителя к сотруднику.

Выйдя из лифта, Саня на секунду остолбенел – в холле, около сотрудника охраны стояла Дарья и что-то ему объясняла.

Легкое осеннее пальто, туфельки. В руке - пакет с книгами и какие-то бумаги.

- А, я Вас нашла! Здравствуйте! – чуть смущаясь, но с гордостью проговорила девушка.

- И как Вы меня нашли? Я же не … - тут он вспомнил, что сам рассказал ей, где работает, - ну, ладно… Что-то случилось? – ему было неловко, вот так, стоять с девушкой в офисе, на глазах у десятков сотрудников, и разговаривать о том, о чем он не имеет ни малейшего представления.

- Нет! Ничего, все нормально… Знаете, я подумала… Может быть… Вы поможете мне – подготовить доклад о реляционных базах данных. Мне выдали эту тему, а я не знаю с чего начать… - было заметно, что девушка преодолевает смущение и слегка волнуется, но пытается говорить, выглядеть уверенно и по-взрослому.

- Конечно, помогу! Какие проблемы-то… - Саня почувствовал, что земля на мгновение резко ушла из-под ног, но так же быстро вернулась на место, - только, сейчас я не могу… Работа, знаете ли…

- Ничего! Давайте встретимся после Вашей работы… Вы будете мне рассказывать, а я буду конспектировать! В котором часу Вы заканчиваете?

 

* * *

 

Через неделю приехала Алина. Андрей сломал руку и сейчас живет у бабушки. Отец окончательно загулял и собирается перебраться к своей новой пассии. Она – стерва и, хочет от него только денег, а сам он ей не нужен. Мать нервничает и злится, срывая злость на всех окружающих. У нее плохо с сердцем и ей нельзя волноваться, а отцу по фигу… Поднимается вопрос дележа квартиры. Что из всего этого получится – одному Богу известно.

На работе трындец – посетители не идут, потому что зав.поликлиникой запретил обслуживать клиентов со стороны. Денег нет - все плохо. Подруга завела себе мужика – водителя-дальнобойщика. Он ее финансирует, и она собралась делать ремонт в квартире.

 

Он рассказал ей о своей новой знакомой – Дарье. Сообщил, что сейчас проводит с ней что-то вроде курса по ликвидации компьютерной безграмотности, помогает ей получить справочные и методические материалы. Дает рекомендации и советы – как лучше подать информацию в докладе. Сказал, что они встречаются на Пушкинской, Садовой и, сидя на скамейке, беседуют. А недавно, Дарья заходила к нему в гости, на квартиру. Нет, секса между ними не было и их ничего не связывает.

Алина встревожилась, но виду не подала. Поинтересовалась: кто она, откуда, чем занимается, сколько лет, как выглядит. В общем, выпытала все о ней. После этого устроила дикую пляску в постели.

Утром она уехала, пообещав позвонить на следующий день.

 

* * *

 

Спустя несколько дней объявилась Дарья. В том же осеннем пальтишке и черных брюках. Веселым, бодрым голоском попросила помочь – проводить ее к тетке, у которой она, с подругой по университету, собирается снимать квартиру, и поговорить с ней – об условиях оплаты.

Воскресенье выдалось малооблачным и солнечные лучи, пробиваясь сквозь остатки туч и листвы, преобразили город. Сане всегда нравилась осень – он родился в эту пору. Особенный, ни с каким другим временем года не сравнимый, воздух, запахи павшей листвы, прели. Кажется, что осенью, в природе происходит что-то чарующе волшебное.

 

Они шли по аллее Пушкинской, втроем, и с переменным успехом пытались поддерживать непринужденную, светскую беседу. То есть говорили ни о чем: о погоде, об учебе, о предстоящей беседе с теткой.

Подруга оказалась, как и Дарья, невысокой, русоволосой девчушкой с очень строгим выражением лица и бюстом, как минимум, третьего размера. Глядя на нее, Саня думал, что крайне редко нынче встречаются такие серьезные, грудастые девчонки. Он ошибался, во всяком случае – во второй части своих наблюдений.

 

Беседа с теткой, ею оказалась пожилая дама очень интеллигентного вида – бывшая секретарша из горисполкома, прошла быстро и не причинила серьезных неудобств.

Единственное, о чем упомянула бывшая сотрудница советских органов, строго глядя в глаза Сани – категорический запрет на посещение ее подопечных, мужчинами. Особенно - «такого возраста, как Вы».

 

- Вы кем ей доводитесь? – строго глядя сквозь очки, спросила дама.

- Хороший знакомый ее матери – быстро нашелся Саня, с детства не умевший врать по-человечески. Но, в этот раз у него, видимо получилось.

- Ну, ладно, - смягчилась дама, - если мы договоримся о цене, Вы можете изредка приходить, но без ночевок!

Саня немедленно согласился, дескать – да, зачем ночевки-то…

 

* * *

 

Дома все было как обычно. Отец возился во дворе, пытаясь реанимировать престарелый забор. Мать что-то готовила на кухне. Осмотревшись в доме и приняв душ, Саня двинул к Алине.

По ее наблюдениям, а также докладам доброжелателей, семейная драма родителей входила в заключительную фазу: отец, пытаясь организовать новое семейное гнездо, никак не мог расстаться с деньгами, а мать требовала компенсации за порушенную семью. Соли с перцем, в этот семейный борщ, добавляла подруга отца, всячески демонстрируя свою власть над ним: в людных местах района она обнимала его, прижималась к нему, что-то весело ему покрикивала на местном рынке, где отоваривается весь рабочий поселок и, каждый знаком каждому через одного человека и его половину.

 

Настя, в очередной раз, умудрилась испортить настроение. В магазине, где Алина отказала ей в просьбе «Мама! Пупи вот это!», она устроила истерику с паданьем на пол и закатыванием глаз.

 

Рука у Андрея уже срослась и он опять ходит на тренировки по каратэ. Он становится совсем взрослым, не по годам: очень серьезно говорит, почти не улыбается при этом. Его очень любят девочки из его класса и двора. Ходят за ним гуртом.

Алина сказала, что он будет весь в отца – такой же интересный и имя ему будет «Кобелино».

 

* * *

 

Зарплата банковского служащего – не сахар с медом. Саня находился в поисках новой работы. Обзванивая офисы и обходя их, понял: ему чертовски повезло, что он смог найти свою настоящую работу – он никому не был нужен, как специалист. Что его, в общем-то, не удивляло: дефолт сказался на всем, и в первую очередь – на работодателях.

 

Дарья успешно сдала свой доклад и хвасталась отличными оценками. Теперь они встречались часто, после работы или учебы. Вместе пили кофе на Садовой, пиво на Пушкинской. Он провожал ее на автостанцию.

В один из дней она пришла к нему в гости, на квартиру – поговорить, выпить пива и обсудить тему следующего доклада.

 

И они ее обсудили.

 

Он чувствовал себя как котяра, забравшийся высоко на ветку дерева в погоне за воробьем: идти дальше нельзя – ветка обломится, возвращаться - поздно…

Саня не был праведником, потому не смог устоять перед напором девичьей молодости и бьющими через край свежестью и нежностью.

Она называла его так, как до этого не называл никто – Санькин. А он ее – Дашка. Эта ночь была тихой, ласковой и неторопливой. Других, таких у него никогда не было. Ни до, ни после.

 

Он никогда не скрывал от нее, что несвободен, но ее это не трогало. Ей нужен был лишь он. Таков, каким он был.

Утром, продрав глаза и еще раз убедившись, что вчерашнее обсуждение – не сон, Саня осознал – влип.

Он не умел врать людям, и такое происшествие скрыть ему вряд ли удастся. Во всяком случае – надолго. Это означало – отношениям с Алиной конец. Если не сейчас, то в скором времени.

А продолжать отношения с Дашкой, для него, означало – сломать ей жизнь.

 

Дашка уехала домой – наступила зимняя сессия.

 

* * *

 

Саня нашел работу и вживался в новый коллектив. Но, проработал недолго.

Алина разведала, что в одной из организаций, обслуживающих монстра угольной промышленности в Шахтах, требуется инженер-программист и предложила Сане вернуться на родину.

Все это время его мучили угрызения совести и сомнения в правильности содеянного.

С Дашкой они не виделись и, поняв, что ее отсутствие – шанс для него, вернулся в Шахты.

Вспоминая ее, понимал – такого больше не будет. Он не читал знаменито-скандальную книгу Набокова, но слышал о ней и даже пытался посмотреть фильм с участием австралийской звезды в главной роли.

 

Незримо она была с ним везде. Ее лицо, взгляд – преследовали его, смотрели с укоризной, вопрошая – почему. В его снах она улыбалась ему, хитровато прищуривая природой прищуренные глаза. Она смеялась над ним, когда он по-взрослому уверенно, но по-детски неуклюже пытался сказать ей какой-то комплимент. Она брала его за руку и вела за собой по улице незнакомого города, а он боялся, что потеряет ее в этом огромном, шумном городе…

И что самое страшное – она была с ним рядом в постели. Всегда. Даже, когда он был с Алиной.

 

* * *

 

На новом месте его уже ждали. Оказалось, что там работают некоторые его знакомые, впоследствии ставшие довольно близкими друзьями. Алина была довольна, хотя и не очень радовалась – Санин доход, на новом месте работы, ничуть не отличался от предыдущего.

Новая работа ему понравилась: надо было заниматься подготовкой данных для публикации на странице сайта предприятия, за что он и взялся с неутомимой энергией.

Здесь он познакомился с новым, для него, средством общения между людьми и радовался ему как ребенок. Впрочем, не он один! Это была популярная интернет-говорилка, в народе именуемая женским именем.

 

За ним, на работу, иногда приходила Алина. Она смотрела, как он что-то записывает, стучит по клавиатуре компьютера и, иногда, ругается матом, поминая какого-то Гейтса. В один из таких вечеров, перед завершением рабочего дня, Алина принеслась с сумками – с рынка. Они сидели несколько минут, делясь новостями.

 

* * *

 

Через месяц они расстались. Алина заявила, что ситуация, в которую они себя загнали – патовая. Зарплата у него невелика, а ей надо думать о детях. В семье ее родителей – полный аут: отец совсем офонарел – пьет хлеще сапожника, все деньги спускает на ветер. Мать слегла, парализованная, говорить и ходить не может, за ней нужен уход. Так что, не до Сани сейчас. Да, и он – явно видно, что он не в своей тарелке. Постоянно думает о чем-то, мычит что-то во сне. С сексом вообще… проблемы. Дети его всерьез не воспринимают. Им надо одеваться, обуваться, а он себя только-только обиходить может.

В общем, лучше ему уйти от них. Может быть, когда-нибудь потом… они опять встретятся и попытаются снова…

 

* * *

 

Дверь в кабинет распахнулась без стука. На пороге стояла Дашка.

Пауза, возникшая после ее появления, была смята Алиной.

- Познакомь нас! Это Дарья?

Саня представил женщин друг другу.

Мысленно проклиная себя, собственную глупость, одновременно желая Алине всех чертей, он наводил на столе порядок и понимал, что бессилен сделать что-либо. Да, он и не знал – что делать. Несколько минут показались ему часом. Дашка озиралась, осматривая помещение. Она больше молчала, изредка коротко отвечая или кивая головой.

К выходу двинулись гуськом: впереди Дашка – гордо выпрямив спину и подняв подбородок, за ней Алина, а Саня замыкал шествие. Он видел, каким взглядом Алина буравила спину девушки, но ни сказать что-то, ни тем более сделать – не было сил.

Прощались на улице.

Алина, типично женским манером, когда сопернице дают понять – где ее место, буркнула «до свиданья» и подхватила Саню под руку.

 

Дашка неотрывно смотрела ему в глаза, и он вдруг отчетливо осознал, что творится сейчас в ее душе. Не чувствуя себя и не видя ничего вокруг, он каким-то краем коснулся сознания девушки и понял – она с трудом удерживается от того, чтобы заплакать навзрыд.

- Ну, пока! – девушка качнула пакетом в руке и, развернувшись, зашагала в противоположную сторону.

Он смотрел ей вслед, кажется долго, пока Алина не потянула его за руку:

- Мы идем, наконец?

Сжав челюсти и с трудом отворачивая взор от удаляющейся Дашки, он, скорее простонал мысленно, чем ответил:

- Прости меня, Дашка…