СЫН КИРИЛИЦЫ *** В раю не будет хлеба И мяса, и вина, А только – Свет и небо, И на душе вина… *** Храни нас, Бог, богатых и убогих На перепутьях и глухих дорогах. Негнущихся храни нас и упругих – Храни нас в наших детях и супругах. И в недругах спасай нас, и в друзьях. Храни и за отвагу, и за страх. Помилуй и спаси, и сохрани В дни золотые И в лихие дни. Прости на поле брани И во храме… А наказать себя мы сможем сами. *** Взойдя на крест, Он пострадал за нас. Он каждого Своей Любовью спас. Когда же Он, измученный, воскрес, То перемен, увы, не увидал. Мир, за который на кресте страдал, Не стал умнее, и добрей не стал. Давным-давно иной Иерусалим И в Рим пришел совсем другой режим А что же мы? Грешим, Грешим, Грешим... ЗОСИМА И САВВАТИЙ Немыслимое расстояние. На мне чудное одеяние. Халат или, возможно, мантия. –Ты гость Зосимы и Савватия! – Поет невидимая братия. Вокруг деревня, словно пасека. Меня жалеют, словно пасынка, От злобной мачехи тайком. Взяв за руки, ведут в райком. Рта не раскрывши – телепатия – Я про Зосиму и Савватия Спросил того, который ближе. –Тебе откроется все, иже Ты будешь благ и терпелив… Идем среди олив и слив. На ветках то плоды, то цветики. Почувствовав прилив патетики, Я прошлое ножом отсек, За рифмою полез в сусек. А там сплошная хрестоматия... Я у Зосимы и Савватия В гостях, не зная, кто они. Наверно, кто-то из родни, А может, это сон бредовый? И тут же аромат медовый, Которым пахнет зной в июле; Дома, похожие на ульи. Над ними из-под небосвода Склонились оба пчеловода. Широкополый нимб над ними. Запела братия: Во имя... Я подхватил, – Отца и сына... Привет, Савватий и Зосима! *** Ракетному крейсеру ЧФ «Бора» Здесь край земли. Здесь умирают реки. Здесь Вавилон, и все дороги в Рим. Здесь – перекресток и ворота в греки. Здесь фарисеи распинают Крым. Пилат Кремлевский умывает руки. Спаситель на кресте приемлет муки. Как будто Ангел камень отвалил, Корабль наш от стенки отвалил. Уже почти не видно звездных люстр. Огнем тоски объят терновый куст. Господень Агнец принял меч в уста За час до воскресения Христа. *** Надкусила Ева плод И Адам вкусил запретный. И пошел из них народ: И безбожный, и несметный. Опустел Господний сад. Цвет роняет Жизни древо. Непослушна Богу дева – Между них ползучий гад. *** Дорога в Рай идет вдоль моря. Соленый ветер, брызги, свет. Вся позади, в пустом укоре Былая жизнь в прорехах лет. Не колет ноги черепашник – Минувших жизней путь златой. У врат Эдема смуглый стражник – Две тыщи лет на службе той. Направо море, слева поле, За ними – горы и леса. Не по своей уходит воле На небо Божия роcа. На свете много тайн великих. Не разгадаешь – уходи, Они и там, в иконных ликах, В чертах детей, в твоей груди... Пахнёт из печки жаром сдобным... На Пасху перед Судным днем Тебя вспомянут словом добрым, Пшеничным хлебом и вином. ПОПЫТКА МОЛИТВЫ Половина – темна, половина – светла: Это небо. Душа в него рвется. И гроза мимолетно смеется И прекрасно сгорает дотла. Помоги же мне, Господи, жить. И питать мои чада любовью. Укрепи эту тонкую нить, Что связует с тобою! *** Мы кряхтим с младенчества До самого отечества. Кряхтим от молодечества Во имя человечества. Когда глядим во след младым. Или пьяны бываем в дым. Кряхтим до самой старости От слабости и ярости. Кряхтим, когда последний фильм Нам крутит сладкий Серафим. И – даже в стенах рая, Ромашки собирая. РОЖДЕСТВО Огонь свечи – протуберанец Моей Любви, моей мольбы. Сошел на Землю Божий Агнец, Проснулись каменные львы. Огонь свечи – протуберанец. Ребенок сбросил школьный ранец. Ученье – свет! В какой-то миг Он этот Божий Мир постиг. Огонь свечи – протуберанец – Его исповедальный танец – Он то, как Божий меч остер, А то – ночной вдали костер. Огонь свечи – протуберанец моей души. Среди избранниц Она не числится, увы! Проснулись каменные львы, Идут, урча и выгибаясь, Спешат сандалий Божьих паюс С кошачьим трепетом лизнуть И снова в камень улизнуть. Моей души причальный кранец, Её – испуганной – посланец... То красный, то, как померанец – Огонь свечи – протуберанец. СТРАСТНАЯ СУББОТА 1. Когда я подметал надгробье, Улитка – божества подобье, Как запоздалая слеза, По фотографии ползла. Я обрезал твой абрикос Что сквозь тебя сюда пророс. Улитка на твоем портрете, Вся золотая в ясном свете Вся, как пасхальная просфора – Тобой подаренная фора. 2. Сияет вечная деревня. Здесь райское, быть может, время, Текущее ни впредь, ни вспять, Быть может Вечности подстать. По кольцам кальция струится Спиралевидная граница. Деля на тот и этот свет Вселенную, которой нет. Как палец, вскинутый на ять, Хочу я этот миг подъять! Заупокойная молитва – Скорлупка хрупкая – улитка, Подобье часовой пружинки Со скоростью ее ползет. Видны прозрачные прожилки Ее заряд, ее завод! Подобно часовой пружинке Со скоростью ее ползу. Еще крепки мои поджилки, Коль выдавить смогли слезу. ТАИНСТВО Крещенских куполов капели. Колокола весь день кипели. Дитя на краешке купели… Благоухали миррой чада, Как розаны Господня сада, Среди которых был и мой – С капелью звезд над головой. Рождаясь вновь, дитя кричало, Идя в Купель, как в мир с начала. БЛАГОДАРЮ! Путем идущий Млечным, Сквозь инфернальный лай, Чего в мешке заплечном Несешь нам, Николай? Святитель – Божий ратник, Спаситель в море дней, Чем в новогодний праздник Порадуешь детей? Пробьют часы двенадцать, И, все, начав с нуля, Скажи, чего бояться Нам надо опосля? Благодарю, Святитель, Что не кота в мешке Несешь нам, небожитель, В просторном рюкзаке! За то, что счастлив суммою, Зажатой в кулаке, Что говорю, и думаю На русском языке! *** Чудотворец, Николай Угодник, Ангелам Небесным близкий сродник! Зло в миру житейском уходи – Господу и людям угоди! Чудотворец, Николай Святитель, Между небом и Землей ревнитель! Кажется мне: сбился я с пути. Освяти дорогу, посвети! Николай Угодник, Чудотворец При Отце и Сыне царедворец! Для меня у Высшего судьи Попроси прощенья, учуди! *** Ангел пролетал. Уронил перо. Огненный кристалл Как судьбы тавро. Перышко – корысть, Словно бриллиант. В землю не зарыть Этакий талант. Меж небесных тел Ангел пролетел. Искру обронил, Жизнь оборонил. *** Лишь на вершине понял пилигрим: Олимп, увы, не Иерусалим! Тут холодно. Здесь свет колюч, как снег. Повсюду плач и сумасшедший смех. Какие беспощадные итоги! Я полагал, что здесь витают боги, А мне навстречу – демонов орда. Я шел всю жизнь, как видно, не туда. *** Пусто на сердце. Все по боку. За душою ни гроша. Просыпаюсь, вижу: облако Проплывает не спеша. Смотрит, словно изваяние. Слабо екнула душа, Ведь живу без покаяния, Сокрушаясь и греша. Белоснежного видения Закурчавились власы. Длилось это лишь мгновения. Показалось, что часы. На меня смотрело облако Ослепительного облика. Далее облет верша, Отвернулось не спеша. СЛОВЕЧКО ДЛЯ ВНУКА Есть магия огня, воды, узора. Есть колдовство орнамента и снов. Однажды и тебя, мой милый Жора, Настигнет откровенье Божьих Слов. Они уже идут к тебе навстречу. В них каждый слог давно тебе знаком. Душа твоя родной упьется речью. Порядок слов – людской судьбы закон. Будь счастлив, Жора, более, чем я, Всю жизнь свою обласканный словами. Слова любви – они молитва сами. Слова твои – они судьба твоя. Покуда светит солнце – Божья свечка, Дана нам правда правду говорить, Придумать даже новое словечко, Чтоб в нем, как в Боге, бесконечно жить. КРЕЩЕНСКАЯ ГРОЗА Январская гроза – Крещендо снегопада. Двухтысячная дата Крещения Христа. Крещенская слеза. Метели мириада. Огонь из вертограда Ребеночку в уста. Он спит, раскинув рученьки – Завернутый в треста, Не ведая, что мученик В подобие Христа. Пронзают вспышки молний И ночь, и все, и вся. Сын Божий Бога молит, О нас Его прося. 3 За миг до скончания века Взошла новогодняя Вега. Запела небесная арфа. Зажглась нововечная Альфа. И с самого первого мига На тысячелетье вперед Похожих на стаи фламинго Господь к нам архангелов шлет. Белы, как небесная манка, Красна у них крыльев изнанка. Чисты, как младенца уста. Страшны, как страданья Христа. КИРИЛЛИЦА Монахи Кирилл и Мефодий, Трудились похвально весьма – Из Божьих молитв и мелодий Сложили систему письма. От этих поднявшись основ, Возникнет порядок слов, Который нам служит законом, И мы оперируем оным. *** Мы с тобой обручены, Жить с тобой обречены. Белой метою помечены. Красной розою повенчаны. В черном небе, как вода, Плещет синяя звезда. Если вдруг под эти звуки Разомкнем с тобою руки, Мы тотчас собьемся с круга И начнем терять друг друга. Слышишь детский голосок?! Видишь тонкий волосок?! Так поет наш мир нетленный В бороде Отца Вселенной. ПОПЫТКА АФОРИЗМА Силуэтов пантомима – Женщин, ангелов, орлов... Красота необъяснима, Насладись без лишних слов. Красота неповторима. Вдалеке – почти незрима – Кружится, как балерина, Ель, А может быть, метель? Красота неугасима. Даже старость, даже схима, Даже ужас катастроф – Благодать библейских строф. *** Что Бог дает, не бережем. Из ягод чистых, как лампада, В давильнях жизни пьяный жом Нам остается горше яда. Что Бог дает, не бережем. Нам душу, скованную астмой. Сечет, как бритвою опасной, Тот, кто заполз в нее ужом. Что Бог дает, не бережем. Он говорит нам: «Чадо, здравствуй!» Он, как трельяж, стоит пред паствой. Но взор наш залит куражом. Что Бог дает, не бережем. Бросаемся за миражем, А то, забыв и грех, и страх, С ножом – на меч! А меч – в устах. *** Мы и плакали, и маялись, Мы грешили и не каялись, И в добре, и в зле, ропща, В частности и сообща. Прожужжал Господни уши я, То и это восхотя. Сколько в нем великодушия, Понимаем жизнь спустя. Дал он дней и денег тысячи На сейчас и на потом. Вновь, птенцы слепые, тычемся В небеса открытым ртом, В сторону престола Отчего, По дороге цвета льна Движемся. И неразборчиво – На челе печать видна. Мы идем – Господни олухи – Кто-то в рай, а кто-то в ад. А по небу, как подсолнухи, Наши Ангелы стоят. *** Передаем стихи из уст в уста, Как птица корм, как поцелуем – чувства. Стихи нас кормят – истина проста: Они – искусство. Поэзия – пахучая, как смирна. Она не признает команды: «Смирно!», Она свободна, как Бессмертный Дух, Она к нам Божий обращает слух. Однажды нам согрело неспроста Вино стихов невинные уста. *** Белый, словно Ангел во плоти, Он три дня сбивал меня с пути. Но едва настал девятый день, Понял я, что он всего лишь тень. Я примолк и в полной тишине Всхлипнул голубь в слуховом окне. Тихо звякнув, лопнуло стекло И росой кровавой подтекло. Глянул на оконный переплет – Он крестом над миром распростерт. Под крестом страна моя лежит. Панихиду правит Вечный Жид. *** Слова садятся на уста, Как пчелы на цветы. Воскреснут снятые с креста, И упадут кресты. И все, крещеные водой, Огнем и медью труб, Молитвенный продолжив труд, Потянутся чредой – По огненной стезе К спасительной грозе, Как пчелы на цветы, Как птицы на кресты. ЭКЛЕКТИКА Мой Бог, я снова одинок! Я – хрупкий, я – колючий стог. Я – содержанье между строк. Я – инок: кровь сочится с ног. Мой бог, я – камень среди звезд! Я – в соловьиной стае дрозд, Гнездо, что прячет зимний куст, Молчание греховных уст. Я сам себе приснился сном: Я окольцован колесом. Ревут в моих сетях тунцы, Поют в моих ушах птенцы. Мой Бог, я снова изнемог От этой вечной боли! Мой Бог, болит мой левый бок. Разбито сердце что - ли? *** Огонь на кровле и в крови огонь, Огонь Любви сродни огню погонь, Огонь агоний, и огонь бегоний, Огонь свечей несметных Космогоний. Люби огонь, который мы творим, И тот, что сам идет, как пилигрим, И тот, что скачет, словно детвора, В костре языческом вечернего двора. Иди в Огонь. В кольце его замри. Люби Огонь, в котором все сгорим. Люби Огонь, каким с лица Земли Час от часу Господь смывает грим. *** Любовь всего лишь маленькая смерть. Любимая сказала: все на грани. Краснеют в окнах капельки герани. Как хорошо друг друга пожалеть! Тебе не скажешь «Вы». С Тобой – на «ты». О, Господи! Благодарю! Спасибо! Тебя я выбираю, Светоч, ибо Душа моя боится темноты. Смотри, мерцают из провалов тьмы Подобно звездам космоса немого... Великий Отче наш, все это мы! Нас – много. *** Не печалься, вопя, и в молчанье. Все обиды прости и забудь. Он глядит молодыми очами, Как мы торим сквозь тернии путь. Чем страшней результаты идей, Чем подлей отношенья людей, Тем сильнее Его состраданье. С нами Бог. Он всему оправданье. НАЕДИНЕ Я слышал звук божественной струны. Я видел Мир с обратной стороны. Я видел там начало всех племен, Исток и перекресток всех времен. Там, где пространство с временем слилось – Там солнце солнц – космический колосс. На оборотной стороне его Я видел облик Бога самого. Он умножал светимость скромных звезд. Он взглядом прищемил комете хвост, Несущей гибель Солнечной системе. Он вездесущ: и с нами он, и с теми. Над оборотной стороной медали И мы с тобой недавно пролетали. ОТКРОВЕНИЕ Плебей, стыдясь в себе плебея, Я путал эллина и иудея. Друг друга эллин и иудей Не признавали за людей. Проходит Рыба сквозь Пропилеи Стекает жир с ее филеи – Елей в застолье юбилея. Идет эпоха Водолея. Хрипит простужено трахея. Грустит бессмертная Психея. На этот раз Господь в Россию Отправил мучиться Мессию. *** Золотое кольцо заката – Золотое кольцо Мессии. Говорят, Он родится в России. Смотрит нынешний Ирод заклято – Эта черная туча – урод: Бриллиантом сверкающий рот. Брошен в заросли хлипких растеньиц Беззащитное солнце – младенец. Как прекрасно его лицо! Как сияет заката кольцо! Словно капля смолы на коре, Словно ладан в кадильной жаре, Истекает звезда на заре... На столе виноград, винегрет. Русь, провинция, Новый Завет. *** На всякий звук Вселенной Откликнется душа. Ведь без нее – нетленной – Не стоим и гроша. То стукнет дождик в стекла, То загремит листва. Водой из водостока Пополнится лихва. Земле хватает влаги И без такой лафы. Под звуки колымаги И горький крик дрофы Растут трава и дети, Седеет борода... Мы думаем о смерти Хотя бы иногда. Шуршит метла поземки. Блестят небес глазенки. Несется шар луны Вдоль облачной волны. Над нами жизнь иная. Пред нами – неземная. А собственная наша – Ужели эта чаша? Ни крышки нет, ни дна, Лишь аромат вина. *** Ветер бьется в стены рая. Сладко нам вино любви. Я прошу, не вымогаю: Чудо, Господи, яви! Мы выходим на крыльцо. Счастья, Господи, нам даждь. И сейчас же легкий дождь – Мне в лицо, тебе в лицо. Оросил ступени рая. Шепчешь: солнечный какой. Дождик этот, дорогая, Называется слепой. Весь наощупь, наугад, Словно в полночь виноград, За которым в Соломонов Мы с тобой ходили сад. *** В этой жизни мы гонимые, Потому что, в самом деле, Настоящее и мнимое Ненароком разглядели. Потому что все хорошее Отличаем от плохого, В это месиво и крошево Мы глядим глазами Йова. Как в раю, перекликаются Знойной полночью цикады, Так же хором отрекаются Те, кого любить мы рады. А слова высокопарные Нам нисколько не нужны. Будьте нам, неблагодарные, Хоть немножечко должны. КРЕСТНОЕ ЗНАМЕНИЕ Душа поэта равномерно Открыта для любви и зла. В нее невольно, иль намеренно Всего первей идет хула. За нею лезут – несть числа: Сомненья, ревность, подозренья... И вот уж места для прозренья, Для вдохновенья и прощенья Не остается ни угла. Та, что прозрачнее стекла, Душа темнеет. Яд презренья Мешает таинству паренья, Шепча: зачем тебе крыла? Щепоть касается чела, Берет под ложечкой тепла, Кладет на плечи... Два крыла Она не сразу обрела. СОН ЗОЛОТОЙ Там, где небесная падает манна, Высится вечный дворец из самана. Там, где поля от тюльпанов пунцовы, Распространились угодья Отцовы: Дикого злака златая орда... Я там бываю лишь иногда. Громче вопящих сквозь мегафоны Там низвергаются в небо тифоны, Бьется о спелую озимь вода... Там я бываю лишь иногда. Пряно пасхальная пахнет опара, По небозему грохочет мажара. Там хорошо: ни мороза, ни жара, Там никого не торопят года. Там я бываю лишь иногда. Синего чаю из Иван-чая Там наливают, гостей привечая. Я там скучаю, иная среда, Хоть и бываю там иногда. Сотканный светом, идущим сквозь них, Вновь оставляю на время одних. Собственным следом на росной траве Я возвращаюсь, как по тропе, В это Всегда, в это Кое-Куда, В Да, где жалеют меня иногда. ПРИСНО И ДНЕСЬ Мерцает голосок сверчка. Гарцует по стерне кузнечик: Под стук невидимых сердечек И треск летучего скачка На крыльях розовых жеребчик – Сна сенокосного объездчик, Друг золотого паучка, Что сушит ветром волоса... Как на бумаге словеса, Растут, запутавшись, травинки. Горошин рыжих половинки – Коровки божьи; с кондачка Хотят взлететь на облачка... Преображается в стручок В бутоне созревавший пестик. Стал куколкою червячок. В корону превратился крестик, Что охранял сердечко мака... Траву стихов родит бумага. Я окунаю в них лицо, Вдыхаю аромат озона И колокольного трезвона... Так пахнет свежее сенцо, А также спелое винцо... Сияет под горой сельцо – В траве пасхальное яйцо. ВЫБОР Убить – Вселенной навредить. Родить – Господний труд продлить. Вино иль кровь ты хочешь пить?! Убить не легче, чем родить. Перед тобою мед и яд. Ты выбираешь? Выбирай: Бессмертный рай, Бессмертный ад. *** Я проснулся на голом полу. Дом ночной освещался иконой, Что парила, как птица, в углу – Нимб сверкал золотою подковой. Сон как грех… Как же сладок был сон! Что мне снилось? Чужое горе... Чистый отрок, поющий в хоре С Божьим ангелом в унисон. Как мне быть, золотое дитя? Убаюкан цветущим садом, Я проснулся судьбу спустя, Осыпаемый листопадом… *** Ты не знаешь ничего, Но тебе, возможно, снится Пелена в подобье ситца, Падшая на естество. Снится долгий-долгий лог. Серебристый пахнет лох. Весь ландшафт подобен лону... Вниз по склону, вверх по стону Птицы вечные снуют, Зерна млечные клюют. Тут кончаются мытарства. Здесь – начало Божья Царства. *** Вознаградил Господь мое терпенье – Души бессмертной я услышал пенье. Любимая, хватило бы ума Сберечь в себе – ты знаешь что сама. Чтоб уцелеть среди житейских битв, Страдали мы, налаживая быт. Быстрее, чем сума или чума, Нас убивает – знаешь что сама. Прекрасная печаль омыла душу. Так воды моря омывают сушу. Любимая, из моего письма Не вычеркнуть – ты знаешь что сама. *** Брызнул терпкий сок граната, Взорван горький сон гранита; Искажается орбита Каждый век на полкарата. Клевета и лжеобеты, Слезы горя, кровь солдата... Сокращают жизнь планеты Всякий раз на полкарата. Словом, всякая утрата – От любви до жизни бренной – Приближают смерть Вселенной Каждый раз на полкарата. *** Пока свеча горит, Твоя душа со мною. Пришла и говорит С моей душой немою. Моя течет, как воск, Под пламенем извечным. Твоя, как зыбкий мост Между Землей и Млечным. НАРЦИСС И ЛИЛИЯ Виноградник холмы оплел. По долине – нарцисс и лилия. Начиналась пора изобилия – Желтых фиников, тучных пчел. Мой Нарцисс, – говорила она, Обнимая царя Иудейского. Было в женщине столько недетского. Было в женщине детства сполна. Медогубая, златолозая, По обычаю простоволосая. Как дитя, все лепечешь, милая: Ты Нарцисс мой, а я твоя Лилия… *** … слава, купленная кровью А. Пушкин Ты на слуху, кружится голова. Не слава это, только лишь молва. Прошу тебя, не слушай похвалы: Хвала всегда опаснее хулы. Ты хочешь славы? Ты ей знаешь цену? Тут мало только выхода на сцену. Тут мало знать слова какой-то роли... Ты славы хочешь? Слава стоит крови. *** Посидим на горячих камнях, Покопаемся в наших корнях. Мы друг друга могли б разлюбить, Если б корни не больно рубить. Мы сидим у холодной воды, Мы едим золотые плоды. Вглубь тенистых твоих очей Пробирается солнца ручей. День и ночь там поет соловей – Ангел жизни твоей и моей. *** Вышло солнце – медленно и властно. Погоди, мгновенье, ты прекрасно! Дай мне постоять в пространстве этом, Дай полюбоваться силуэтом Девочки, а, может быть, цветка – Трудно угадать издалека. Но неумолимое мгновенье Пронеслось, не зная преткновенья. Что ему – слова или мольбы? Невозможно изменить судьбы. Дорогое время, дорогое – Каждое мгновенье золотое. *** Ты всякого видел немало, Минуло не все стороной. Бывало, бывало, бывало Надежда тебя покидала... Надежда когда покидала, Смеялась Любовь над тобой. Одна покидала, Другая смеялась. А это немало, немало, Не малость... Но речь не о них. О другой. О Вере. Одна только Вера Всегда оставалась с тобой. *** Опять в глазах стоит беда. Она, как темная вода Перед началом ледостава – Сегодня матери не стало. Идут года, стихает боль. Есть хлеб и дом, друзья, любовь. Вдруг сердце больно застучало – Сегодня матери не стало. Глаза у прошлого остры, Глядят, заботясь: как мы тут. Подснежниками две сестры, Морозов не боясь, растут. Но что же сердце вновь упало?! Сегодня матери не стало. ПЕСЕНКА Среди травы, Среди цветов Мильон раскрытых птичьих ртов. Росою первый луч изломан. Он тонок и блестящ, как спица. Царит над степью тайный гомон, Свистит невидимая птица. А ветерок степной – сенцов, И маков он, и чебрецов... *** Вчера, сегодня – каждый час – Господь испытывает нас. Порой до смертной боли. Молчать бы нам, как рыба, Или шептать «спасибо!», Но мы вопим: доколе!? *** Он – крыло, и пьедестал, Он – опора и кристалл, Он рычаг, и коромысло… Треугольник – символ смысла, Что пронзает все окрест: И звезду, и Божий крест. ДУША 1 Колеблется, как дымка Над вешнею землей. Как воздух-невидимка, Над жаркою золой. 2 На ниточке недлинной, Над серединкой дынной – Пчелою-невидимкой, Звучащей под сурдинкой. 3 Над вещей внешней льдинкой – Неощутимый слой. Пахучая, как зной, Витает невидимкой. *** Прости меня, Боже Святой, Что грех мой не знает границы. Плененный пустой суетой, В тебе я посмел усомниться. *** Когда предстану пред Его Судом, Наверно думать буду об одном: Вот Он глядит, но всех ли видит Он? Мы все грешны. Нам имя легион. *** Как только все созвучия поэты В бессмертные стихи употребят, Небесные фанфары вострубят И вновь Господь умножит дни планеты. ПЛОВЕЦ В море брошусь. Не боюсь Посейдонова трезубца, Потому что грудь безумца Защищает Иисус. Я кричу дельфинам: «Братья! Как прекрасны ваши лбы!» На груди моей распятье, На устах моих мольбы. «Я спешу на ваше вече...» Руки, ноги, плавники... «Вы хотели этой встречи? Признавайтесь, мужики!» Разгулялся шторм. Метельный Вой воды восстал в зенит. Я плыву. И крест нательный Впереди меня звенит. г. Симферополь | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
