Одноклассники Таня и Петя Дружат семьями очень давно, И таких любопытных на свете Не ищи – не найдешь всё равно. На уроках они, если честно, Не скучают с разинутым ртом; Если что-нибудь Пете известно, То и Таня узнает о том. И ещё не случалось ни разу, Чтобы зря пролетали их дни, И своим любознательным глазом Пропустили новинку они. Как-то вечером, выйдя из школы, Таня с Петей покинули двор, Накупили в ларьке пепси-колы И такой завели разговор: - Вот признайся, - спросила вдруг Таня, Увидав ручеёк на земле, - Ты бы плавать хотел в океане На надёжном большом корабле? Люди издревле чествуют воду, И мне кажется, всё же не зря... Столько всякого в мире народу Так стремится уплыть за моря!.. - Ну, конечно, - ответил ей Петя, - Я и сам с этим чувством знаком, И могу однозначно ответить – Мне хотелось бы стать моряком. Омывая прибрежные скалы, Океаны нам радуют взор... Только в нашей стране есть немало Удивительных рек и озёр! Прокатившись по тундре на нартах, Может, каждый поверил бы мне... Ты ведь помнишь огромную карту, Что висит у меня на стене? Вот на ней и озёра, и реки Неизведанной нами страны Синим цветом, как вены, навеки В типографии нанесены. Если хочешь – мы дома с указкой, Произвольно маршруты найдя, Совершим путешествие в сказку, Всю Россию за час обойдя!.. Дома юные Петя и Таня, В холодильник успев заглянуть, Разогрели котлеты в сметане И, поужинав, двинулись в путь. Таня с Петей живут в Петербурге. Здесь промышленность мощная есть; Корабелам, врачам, металлургам Защищать его славу и честь Вместе с сотнями прочих профессий; И для них – не простые слова, Если мысленно тщательно взвесить – Эрмитаж, Летний Сад и Нева. Недоступною нашему взгляду – Ведь масштабы огромные тут! – Мы решёткою Летнего Сада Начинаем наш водный маршрут. В этой точке неистово воют По-осеннему злые ветра, А напротив, вдали за Невою – Сохранившийся Домик Петра. Здесь течение быстрое очень, С миллиардами литров воды Расстаётся Нева дни и ночи, Ничего не беря за труды. Если плыть на восток, очень скоро Мы увидим широкий приток, В этом месте Большая Ижора Изливает в Неву свой поток. Здесь когда-то весь флот королевский Разгромили славяне в ночи, И достойное прозвище – Невский Молодой Александр получил... Не добраться ни конным, ни пешим До печально известной тюрьмы: Знаменитую крепость Орешек Видим в Ладожском озере мы. Здесь, над водами Ладоги чистой, О побеге не думая зря, Коротали свой век декабристы, Выступавшие против царя. Лишь одно утешало их горе: Ведь на Ладоге жить – не позор!.. Это просто огромное море, Нет крупнее в Европе озёр. Для защиты от недругов дерзких, Что стремились нарушить наш быт, Возле самых границ Приозерска Новгородская крепость стоит. Называется крепость – «Корела». Хоть она на почётном посту, Есть одно недостойное дело На её долговечном счету; Хоть и давнее дело, но снова Царской власти мы бросим упрёк: Здесь когда-то семья Пугачёва Отбывала пожизненный срок. Чуть подальше – карельские шхеры Гасят волн набегающих ход, Отражая небесную сферу В ослепительном зеркале вод. На крестах обновлённого храма Украшений солидных – не счесть; Здесь хранит монастырь Валаама Христианские веру и честь. Огибая восток побережья, Где раздвинулась Ладога вширь, По местам необжитым, медвежьим Мы в Онегу придём через Свирь. Хоть Онежское озеро всё же Меньше Ладоги – так суждено!- Но вполне состязаться с ним может, И в Европе – второе оно. Если сдвинуться к северу ближе, По следам ледниковой «сохи», Мы пройдём мимо остова Кижи, Что на вепсском наречии – «мхи»; Силуэты диковинок редких Здесь видны даже пасмурным днём: Деревянное зодчество предков Хорошо сохранилось на нём. Здесь прошло пятьдесят поколений, Но природа богата пока; Повстречаться с онежским тюленем Вероятность весьма велика!.. Теплоход, и красив, и задорен, Повенецкий залив миновал; Тут проходит до Белого моря Беломорско-Балтийский канал. Выйти к морю – хорошее дело Для услады моряцкой души!.. Мы по Вытегре с озером Белым Познакомиться ближе спешим. Наш язык удивительно метко Дарит имя!.. Века чередой Это круглое, словно монетка, С очень светлой и мягкой водой, Небольшое – в сравненьи с Онегой, В заливных берегах озерцо Называется Белым... Как снегом Намывает почаще лицо! Острова, как родимые пятна, Испещрили обширную гладь... Мы отсюда вернёмся обратно, Унося информации кладь: Белозерск. Город древний и милый, Много видевший горя и бед, Но родная земля не забыла Тех великих и славных побед, Что полки Белозерского князя Разделили с Москвой на виду, Разгромив в благородном экстазе На Дону Золотую Орду. Мы идём с ощущением редким Отпущения старых грехов. Здесь родились далёкие предки Даже автора этих стихов... По Шексне, вдоль разлапистых елей, До Кубенского озера путь; Здесь канал нас доводит до цели, Мы должны с Волго-Балта свернуть. От Кубенского – речка Сухона Протекает почти на восток, Проходя невысокие склоны: Это Северо-Двинский приток. Вот Великий Устюг. Как известно, Дед Мороз тут разлёгся во сне... Что ж, на север, где так интересно, Мы по Северной двинем Двине. Перекаты, пороги и мели Нас до Белого моря ведут, И в тумане видны еле-еле Острова, словно грозный редут; Перед нами обширная дельта, Километров на двадцать, не вру... Но учти: если сядешь на мель ты, Вряд ли вылезешь даже к утру. Миновали Архангельск, и, споря С сильным ветром, как фантик в трубе, Мы достигли и Белого моря По открывшейся Двинской губе. А теперь поднимаемся выше, За полярный, за северный круг. Здесь и ветер значительно тише, Ведь высокие горы вокруг. Это – Кольский… Большой полуостров; Словно морда собачья видна, Сверху ухом увенчана острым, А с востока – тупая она. Как медведи зимою на льдинах, Чтоб не слушать ничьих голосов, Разлеглись тут лениво Хибины, Чуть прикрытые сенью лесов, А за ними – сплошные озёра… Из озёр нам известно одно, Что свои представляет просторы Фантастическим дивным кино: Это – Имандра. Вечное чудо, Как колодец у горной межи, Как мечта… А на запад отсюда Заповедник Лапландский лежит. Там стада белогрудых оленей, В реках – хариус, сиг и лосось… Не стыдился бы встать на колени, Если б там побывать довелось!.. - Видишь часть океана? От суши Горизонт островами забит? Это Карское море, Танюша. Мы доплыли до устья Оби. Обь начало берёт на Алтае, Там, где скалы седые, как лунь, Снег на горных вершинах не тает, И сливается с Бией Катунь. Протекая на северо-запад, Где её покорил человек, Обь сгребает, как курица лапой, Очень много стремительных рек. Расширяясь до Новосибирска, Синим озером плещет без сил, Будто Кот улыбнулся Чеширский И улыбку на карте забыл. А отсюда – стремится на север, По полям, по лесам и лугам, Где растут земляника и клевер, Слышен птичий отчаянный гам, Вспенив воды, как тёплое сусло, Ускоряясь, боясь не успеть, Забирает в широкое русло Томь с Чулымом, Чижапку и Кеть… Словно лошадь в конюшенном створе, Ударяясь о скалы-столбы, Обь врывается в Карское море За протоками Обской губы. Поубавлю читателям спеси: Вы, конечно же, знали всегда, Что звучал Енисей – «Ионеси», На эвенкском – большая вода?.. Ну, а если не знали, то вскоре Непременно узнали б… Так вот: Он вливается в Карское море, Вытекая из Карских Ворот. Это место известно со школы, Проблематика сразу видна: Здесь проводка судов ледоколом И опасна, и очень трудна. Но несет Енисей, как поклажу, Груз судов и в жару, и в мороз… Он и людям, и климату важен: Это главный в стране водонос. Даже Волга не может сравниться По объёму несомой воды С этой мощной струей-«колесницей», Что журчит от звезды до звезды. От монгольских степей, сквозь Саяны, По тайге и по тундре, века Он ведёт свой забег к океану, И его не заменишь пока. И над прочими – чином боярским Енисей возвеличить пора… Кормит он Абакан с Красноярском, И впадает в него Ангара. Вот на карте, без громких названий – Полуостров, «протёртый до дыр», Зона северных ярких сияний, Именуемый просто – Таймыр. Он немного похож на подкову, Но на нём необычный узор: Он весь будто бы татуирован Иероглифом рек и озёр. Но озёра и реки-уродцы Носят то же названье, увы… Будто в древности первопроходцам Не хватило своей головы!.. Предложили бы имя кумира, Чем позорить страну на весь мир: Реки – Нижняя с Верхней Таймыры… Да и озеро – тоже Таймыр!.. Море Лаптевых – следом за Карским, За Таймыром начнётся как раз. Здесь природа величием царским Потрясает неопытный глаз. И в погоде видны перемены (Ураганные ветры не в счёт); Тут река с женским именем Лена Сквозь высокие скалы течёт. Берега её дельты широкой С парохода видны за версту, Называются «Ленские щёки», Двести метров они в высоту! Нам о Лене известно немало, Например, что невзрачный исток Расположен почти у Байкала. Дальше Лена течёт на восток, Забирая на север немножко, И, могучей водою полна, Наконец, к океану дорожку Напрямик протоптала она. Потребляя подземные «соки», Лене горы свернуть по плечу; Силы ей добавляют притоки Чуя, Чая, Витим и Чечуй; Так и женщину любят любую: Ей помощник найдётся всегда, И до встречи с могучим Вилюем С ней сливается бурный Алдан. У восточно-Сибирского моря Защищённость от ветра слаба, Он свободно штормит на просторе… Там – Гусиная бухта-губа, И в нее вытекают впритирку Две больших, полноводных реки. Ту, что больше, зовут Индигирка; Для второй – разместить не с руки Оказалось названье в масштабе… Да не так уж она велика, Чтоб внимание наше ослабить К Индигирке. Вот это – река! Добираясь по тундре до взморья, У губы широка и сильна, С Оймяконского пьёт плоскогорья Изначальные воды она. На извилистом русле – пороги, Перекаты и мели видны, Там хребтов подступают отроги То с одной, то с другой стороны; Косяком промысловые рыбы Нерестятся в верховьях реки; Пенят воду гигантские глыбы… Как же мы от тех мест далеки!.. Огибая Россию с востока, За Камчаткой найдём Сахалин. А напротив – могучим потоком Вырывается в море, как клин, Многоликий Амур. Ведь сначала На монгольском он звался всегда Словом Хара-Мурэн… Означало Это – Чёрная, Злая Вода. Берега то круты, то пологи, Всюду дебри таёжные тут, Вдоль Амура плохие дороги, Да и люди почти не живут; Оставляя глубокие раны, Словно когтем - а вам невдомёк?.. - Он расправился с Малым Хинганом, Перерезав его поперёк, И почти на пятьсот километров По границе с Китаем Амур Не препятствует грозному ветру Обдирать с побережья "семь шкур". Здесь период больших наводнений - Не весной... от дождей в сентябре; В это время, без всяких сомнений, Лучше тихо сидеть во дворе И держать наготове плавсредство, По тревоге - от самых дверей От стихийных неслыханных бедствий Увозя домочадцев скорей... Очевидно, пора нам настала Посетить самородок страны: На весь мир знаменитым Байкалом Мы по праву гордиться должны. Он своей неземной красотою Покоряет людские сердца; Ведь, наверное, многого стоят Дифирамбы ему без конца?.. Окружённый сосною и кедром На высоких крутых берегах, Он качается в бурю под ветром, Как младенец на слабых ногах. Если есть неприятность на свете, Чтоб свести на Байкале с ума – Это северо-западный ветер, Называемый словом «сарма». Он, вцепляясь кедровнику в косы, Налетает на остров Ольхон, Что своим многослойным утёсом Ставит злобному ветру заслон. Нагоняя пугливые тучи, Обрывая листву на лету, Продирается, тоже могучий, Юго-западный ветер «култук»; А навстречу ему, нарастая, Между Верхне-Ангарских низин Гонит волн закипающих стаю Молодой богатырь «баргузин». Если кто любознательный спросит, Чем ещё знаменит наш Байкал – Путь увидит могучего лося, Что разлив Ангары миновал, Пусть узнает, что даже без ветра Не достать здесь блесною до дна, Ведь почти полтора километра Будет в среднем его глубина; И, наверное, метров на сорок Позволяет прозрачность воды Разглядеть плавники и узоры Обитателей здешней среды. Здесь живут и сорога, и омуль, И тайменя тут можно найти… Но, пожалуй, мы двинемся к дому, Много рек и озёр по пути. Вновь по карте указка скакала… Покидая красивый Байкал, Мы на запад прошли до Урала, Где Чапаев лихой воевал; У истока – дрожащий, неровный, Ближе к устью – ревущий, как вол, Между Азией – правда, условно – И Европой границу провёл; Был когда-то известен, как Яик, В восемнадцатом веке… Тогда Пугачевские воинства стаей Покоряли подряд города, Приближая весь край к разоренью… А когда этот бунт миновал, Имя Яик предали забвенью, И назвали, как горы – Урал. Климат очень сухой и здоровый, Хоть столетья живи – не болей!.. А разводят здесь рыб осетровых, Что бывают на нашем столе. Мы сочли обязательным долгом, Как и всякий другой человек, Посетить и великую Волгу. Нет в России известнее рек!.. Волгу в древности звали Итилем. Эти воды судьбою полны, Здесь всегда корабли проходили Для торговли, а чаще – войны. Начинаясь в районе Валдая, Где течёт на манер ручейка, Горизонт заполняет до края Многоводная эта река! И по ней кораблей вереницы Проплывают, гружённые всем, Что когда-то должно пригодиться… Даже если не нужно совсем. Зацепляясь за грунт якорями, Возле устья стоят корабли, Что знакомы со всеми морями, Но и в Каспий сегодня зашли. Поднимаясь наверх через шлюзы, Соблюдя очередность всегда, Перевозят товар сухогрузы, Лесовозы, другие суда; Вот буксир, коренастый, плечистый, Тащит баржу… Движенья легки… И везут теплоходы туристов По бескрайним просторам реки; И гудки пароходные воют На десятки различных ладов… Можно встретить на Волге, не скрою, Очень много больших городов: Чебоксары, Ульяновск, Тольятти, Нижний Новгород, Тверь, Кострома, Волгоград и Самара… Да, кстати, Та же Астрахань скажет сама, Что без Волги страна задохнётся, И не только без волжской воды; Воду можно набрать из колодца. Без энергии – ждать нам беды!.. В блеске брызг с восхитительным глянцем Волга быстро в турбинах снуёт И каскадами электростанций Электричество щедро даёт; Возвращается в русло обратно, Осветив половину страны… Всем, наверное, сразу понятно, Как такие нам реки нужны?.. От Орла до Калуги – на север Направление держит Ока. Я уверен, конечно, что все вы Познакомились наверняка С этой тихой красивой рекою, Так приятно ласкающей глаз… Ведь не зря называет «Окою» Ряд моделей своих АвтоВАЗ! От Калуги, с Угрою на пару, Повернула Ока на восток, Где с Протвою вливаются Нара И Осётр, этот южный приток. Города, что с Окой неразлучны – Нижний Новгород, Муром, Рязань… Их всегда называют поштучно, Чтоб отдать уважения дань. Здесь природа на живность богата, Есть бобры, глухари на току… Илья Муромец, кстати, когда-то, Сиднем сидя, глядел на Оку!.. Вот Таруса, Кашира, Коломна… Проплывающая старина. Сердце русское издревле помнит Прежней славы своей имена!.. Путь реки, величавый и долгий, Завершается в Нижнем, пока Не одарит запасами Волгу Вечно юная дева – Ока. Вы мои размышленья поймёте. Предыстория тут такова: Начинаясь в СтарькОвском болоте, Небольшая речушка Москва, Перейдя Москворецкую лужу, На восток устремляясь, течёт, И в жару, и в январскую стужу Наблюдая воды недочёт. Михалёвское озеро боком Прижимается к руслу реки, Что тоща и слаба у истока… Здесь объемы воды высоки; Дальше есть озерцо молодое, Рукотворное, кроме того, Что Можайск напоило водою… И присвоило имя его. Дальше, слившись с пленительной Рузой, Устье Истры приняв под крыло, Вместе с Яузой, вечным союзом Русло гордо в столицу вошло. Именуема этим же словом, Та Москве оказала почёт: Встав над берегом правым сурово, Облакам подставляет плечо Горделивый колосс Церетели… А напротив него – с высоты Храм Спасителя в небо нацелил, Словно стрелы, большие кресты. Ниже смотрят в московскую воду, Будто в зеркало, башни Кремля; В нём слоняется много народу, Им гордится родная земля. И, впадая в Оку за Коломной, От истока – полтысячи вёрст, Покидает Москва хоть и скромный, Но почётный, ответственный пост. Дон по-гречески звался Танаис. Был известен он в древности так, И при этом – совсем не стесняясь, Что рождением – просто туляк. Зародившись в окрестностях Тулы И её подхватив на «плечо», Дон с упорством испанского мула По российским просторам течёт, Щеголяя сыновней любовью К той, что, полная нежных забот, Прижимала его к изголовью И послала в далёкий поход. Обольщая Красивую Мечу, Дон сливается с ней по любви; Здесь бывали жестокие сечи, И деревья растут на крови. Тут была Куликовская битва, И при свете вечерней звезды Шли дозоры до Белой Калитвы По следам ненавистной Орды. Дон привык к человеческим стонам За историю в тысячу лет… Ускоряясь за Верхним Мамоном, Словно гончая, взявшая след, Он несётся к востоку струёю До слияния с руслом Хопра… А оттуда ему, я не скрою, Поворачивать к югу пора. Разливаясь в районе Цимлянска, Дон для чаек устраивал пир… Здесь когда-то войною гражданской Удивляла Россия весь мир; Много видел он скорби и горя Под набата пугающий звон… От Цимлянска – к Азовскому морю, К юго-западу тянется Дон. И, от ветра соленого пьяный, В пене волн, как в тюрбане калиф, Он питает водою лиманы, Заходя в Таганрогский залив. Если к северу путь наш проложим (Ближе к дому вернуться пора), Оказаться случайно мы можем Словно в сказочном детском «вчера». Там , где Новгород сходится с Тверью, Есть окрестность на русский манер; Я назвал бы её «Селигерье», Раз уж озеро там Селигер. Всё в протоках от плёса до плёса, Красотой поражает оно; Острова над туманом белёсым Нам волшебным покажутся сном. Здесь, наверно, нет места для грусти, И недаром большой монастырь Под названием Нилова пустынь Поднимает до неба кресты; Воздух тут удивительно чистый, Много рыбы в прозрачной воде… Это – Мекка российских туристов! Да и дальше известна везде. Мы уходим на северо-запад, Оставляя мечту позади… Продвигаясь вперёд «тихой сапой», Вдруг наткнёмся с волненьем в груди На бескрайнее озеро Ильмень, С сетью рек, как ветвей у ствола… Здесь, как знаем по книгам и фильмам, Новгородская вольность жила. Ильмень – кладезь легенд и историй; Кто в озёрном томился плену, Проклинали «Словенское море» За огромную величину, Но – любили за щедрость улова И за форму резного листа… Кормят озеро Шелонь и Ловать, А с востока – красавица Мста. Мутный Волхов уносится птицей, Забирая излишки воды: Если Ильмень всерьёз разозлится, Смельчаку не уйти от беды!.. Тишина навевает смиренье, И белеют здесь стены не зря, До воды достающие тенью, Свято-Юрьева монастыря. Вниз по Волхову – Новгород славный, Напевающий песни без слов О победах в сраженьях неравных Перезвонами колоколов. Город древний, красивый, богатый, Где на равных и смерды, и знать; Но – скажу по секрету, ребята: Добрым было его не назвать!.. Здешний кремль, а точнее – Детинец, Звал на вече народ сообща; Шириной с современный эсминец, А когда-то весь город вмещал. Почему он – Детинец? Всё просто: Здесь когда-то боярских детей, Тех, кто вышел и силой, и ростом, В поединках незваных гостей Побеждать, нам во славу, учили. Так тогда, на Дону, Пересвет Челубея без шума и пыли Переправил копьём на тот свет. Выступали за правое дело… Наша память об этом светла, Как и стены, белёные мелом, Что несут над собой купола. Через Ильмень – на запад, до Пскова Нас указка по карте ведёт; Возле озера Псковско-Чудского Можно встретить и бункер, и дот, И траншеи оплывших окопов Со времён величайшей войны. Защитив от фашизма Европу, Мы с природой не так уж честны… Но и раньше Чудское встречало На песчаных своих берегах Толпы ворогов, силы немалой, Нагонявших на жителей страх. И в тринадцатом веке, от дерзких Крестоносцев страдая сполна, Александра, по прозвищу Невский, В полководцы призвала страна; И Ливонского Ордена стяги Повернули от озера вспять… Ведь уменья, смекалки, отваги Было Невскому не занимать! Ну, а ныне – незримо граница Серединой Чудского прошла, Им России пришлось поделиться, Чтоб Эстония тоже могла Накормить своих жителей рыбой, Напоить и умыть города… Мы на этом, наверно, могли бы Завершить наш рассказ навсегда, Возвращаясь по речке Нарова В Петербург – через Финский залив… Но, наверно, когда-нибудь снова, Меж собою места разделив, Таня с Петей у карты с указкой Вдруг задумают новый маршрут? Напросись к ним в друзья без опаски, Я уверен, что сразу возьмут! | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
