Дракон и совесть

 

фрагменты из романа «Алфавит»

 

Дракон лежал и смотрел на меня.

– Надо полагать, что с сокровищами ты меня отсюда не выпустишь, –

сказала я.

Дракон мигнул, как бы соглашаясь со мной. Он был очень большой и

очень красивый. Чешуя изумрудно-зеленого цвета, огромные крылья,

сложенные по бокам, и золотые глаза. Ну, в общем, такой же, как и

все драконы. Он лежал и смотрел на меня, и закрывал своей филейной

частью единственный выход из пещеры.

– Значит, будем прорываться с боем, – сказала я, вставая и беря

сумку.

Но стоило мне сделать шаг к выходу, как дракон фыркнул. Да так, что

подол моего плаща задымился.

– Черт, – я скинула плащ и затоптала пламя.

Дракон довольно оскалился, продемонстрировав мне все свои зубы,

которых у него было в достаточном количестве.

– Значит, будем думать дальше, – сказала я, снова садясь.

Дракон мигнул, как бы соглашаясь.

 

Я заворачивала за угол, когда услышала знакомый голос:

– Привет.

– Здравствуй, Грик, – бросила я, не останавливаясь.

– Кажется, ты сегодня не в духе, – сказал он, зашагав рядом со мной.

– У меня было прекрасное настроение, пока не появился ты, – ответила

я и ускорила шаг.

– У меня к тебе дело, – сказал он, не отставая. – Я как раз знаю

место, где мы могли бы о нем поговорить.

Он взял меня за локоть и повернул направо. Там был кабак. Я даже не

сопротивлялась. Почему? Потому что это Грик.

Мы сели за дальний столик в левом углу. Грик знал, где я люблю

сидеть. Когда принесли выпивку, он повторил:

– У меня к тебе дело.

– Грик, знаешь, когда я соглашаюсь на дело, предложенное тобой, то

всегда попадаю в неприятности, – сказала я.

– И неужели тебе это не нравится? – усмехнулся он.

– В последнее время нет, – я отхлебнула вина.

– Кому ты врешь? – спросил он, глядя на меня.

Я чувствовала взгляд его прозрачных голубых глаз, но упорно смотрела

в кубок. Когда мне показалось, что он перестал смотреть на меня, я

осмелилась поднять глаза. И поняла, что сделала ошибку. Он

моментально поймал мой взгляд и вцепился в него. Мне показалось, что

я растворяюсь в его глазах цвета льда, сама становлюсь их частью,

каплей в океане замерзшей воды.

– Дело в том, что ты можешь врать самой себе, – сказал Грик,

по-прежнему удерживая мой взгляд, – но мне ты соврать не сможешь. Я

вижу тебя насквозь, я чувствую твою ложь.

В том, что он видит меня насквозь, я ничуть не сомневалась. Я изо

всех сил пыталась вырваться, но не могла. Он опутал меня своим

взглядом. Я напоминала себе муху в паутине, я только беспомощно

трепыхалась не в силах выбраться и все больше запутывалась.

– Ладно, – вздохнула я. – Проще выслушать твое предложение, чем

спорить о том, что мне нравится.

Он кивнул и отпустил меня, то есть мой взгляд. Только тут я

заметила, что во время своих попыток освободиться, судорожно

вцепилась в стол.

– И даже не думай сказать нет, как только я закончу, – заметил Грик.

Черт, именно это я и собиралась сделать. Не особо вслушиваться, что

он говорит, и отказаться сразу после его речи. Странный человек Грик

опять прочитал мои мысли.

– Начинай, – сказала я. – У меня все-таки есть еще дела.

– Как скажешь, – ответил он. – На востоке, примерно в двух днях пути

отсюда, есть горы. Их называют Золотыми, потому что…

– … Гномы веками собирали там золото и другие драгоценности, а потом

ушли неизвестно куда и почему, – кивая, закончила я.

– Именно так. Хотя, насчет «неизвестно куда и почему» можно

поспорить, – сказал Грик.

– И в чем же твое предложение? – спросила я.

– Как ты сама сказала, гномы собирали золото, нетрудно представить

сколько его там, – ответил он, проводя рукой по своим иссиня-черным

волосам.

– Надо полагать, горы, – усмехнулась я.

– Зря остришь.

– Почему-то я не сомневаюсь, что ты скажешь, что лично видел эти

горы золота и драгоценностей.

Грик кивнул.

– Тогда почему бы тебе самому и не сходить за ними? – спросила я.

– Ты знаешь, что я этим не интересуюсь, – сказал он.

– Ладно, – глубоко вздохнула я. – А как быть с теми неудачливыми

искателями приключений, которых съел дракон?

– А ты хорошо изучила местные легенды, – удовлетворенно кивнул Грик.

– Легенды? Хороша легенда, которая питается человечиной, не оставляя

даже костей, – возмущенно сказала я. – Наверное, все, кто не

вернулись, тоже считали дракона легендой, пока не почувствовали всю

прелесть переваривания у него в желудке.

– У тебя богатая фантазия, – заметил он. – И красивые глаза.

– Давай оставим в покое мои глаза, – вскипела я. – Зачем ты мне это

рассказал? Хотя, я уже давно отказалась от попытки понять твои цели.

Ты все время делаешь заманчивые предложения, от которых трудно

отказаться и которые кажутся такими легковыполнимыми. И чаще всего…

нет, всегда, заканчиваются неприятностями.

Я опустила голову и закрыла глаза руками. Картинка исчезла, и

остался только шум кабака. Пьяные матросы хвалились своими

подвигами, стражники травили байки, кто-то ругался. Вдруг через все

это прорезался голос Грика:

– Еще никто не вернулся из Золотых гор целым и с сокровищами. Это

прекрасный повод проверить свои способности.

Я сидела, не шевелясь. Он ударил в мое самое слабое место –

тщеславие. Причем, я знала, что Грик прекрасно знает, что я знаю.

Абсолютно верный расчет, я никогда не упущу возможности сделать то,

что еще никому не удавалось. Черт, ну, в кого я такая уродилась?

Нет, чтобы сидеть и спокойно наслаждаться тем, что есть, я

обязательно лезу туда, куда не надо. Я сидела, не шевелясь.

– Лайра, – позвал Грик тихо.

– Что ты хочешь за это дело? – спросила я.

– Чтобы ты вернулась…

 

Чтобы ты вернулась… Чем дольше я сидела и смотрела на тушу,

загораживающую выход, тем более невозможным это казалось. Проще

стать королевой, чем выбраться отсюда с сокровищами.

А ведь все так хорошо начиналось. Я без проблем добралась до Золотых

гор, даже волков не встретила. Часа полтора поплутав по пещерам,

нашла нужную. Это было не очень-то и трудно, свет, отраженный

золотом, был хорошо виден в темноте. Я осторожно зашла в пещеру,

оглядываясь в поисках дракона, которого не было. «Может быть, вышел

в туалет?» - подумала я и оглядела пещеру еще раз. Мои глаза

разбежались в разные стороны и очень далеко друг от друга. Горы

золота: слитки, монеты, украшения, латы, оружие – все из золота

самого высокого качества. Драгоценные камни: изумруды, бриллианты,

сапфиры, рубины, алмазы – и это далеко не полный список.

Я взяла с собой средних размеров сумку, а не огромный мешок. С

сумкой намного легче убегать от разъяренного дракона. С твердым

решением брать только самое ценное, я принялась за работу. На то,

чтобы найти и положить в сумку добычу, ушло минут десять. И я до сих

пор не понимаю, как эта огромная ящерица смогла абсолютно бесшумно

проползти мимо меня и загородить выход за моей спиной.

У меня чуть сердце не остановилось, когда, развернувшись, я увидела

перед собой гигантскую морду и два золотых глаза, которые уставились

на меня. Я замерла и простояла в одной позе минут пятнадцать. Дракон

внимательно разглядывал меня и не шевелился. Поняв, что он пока не

собирается меня есть, я опустила сумку на землю, то есть на золото,

и села сама. Ну, а дальше…

 

Мы уже два часа смотрели друг на друга. Иногда дракон зевал, и я

непроизвольно вздрагивала, иногда зевала я, и дракону было все

равно. Если я не делала никаких движений в сторону выхода, дракоша

вел себя вполне миролюбиво. Один раз я попробовала уйти без сумки,

он внимательно смотрел на меня, но не тронул. Я сделала вывод, что

без драгоценностей я могу спокойно выйти, но не стоит рисковать и

пытаться обойти дракона с ними.

– Значит, с золотом ты меня отсюда не выпустишь? – на всякий случай

спросила я.

Дракон мигнул.

– Может, ты меня понимаешь, ящерка? – вдруг спросила я.

Дракон фыркнул, опалив мне сапоги, и мигнул своими золотыми глазами.

– Ладно, ладно, не хочешь быть ящеркой, будешь Пушистиком, –

поспешно сказала я, поднимая руки.

Дракон довольно зажмурился.

Через полчаса мне захотелось кушать. С собой у меня был только кусок

хлеба и немного сыра. Стоило мне достать сыр, как дракон тут же

подполз ближе.

– Что? – спросила я. – Сыра захотелось?

Пушистик мигнул.

– Никогда бы не подумала, что драконы едят сыр, – пробормотала я и,

– давай меняться – я тебе дам сыр, а ты выпустишь меня отсюда вместе

с моей небольшой сумочкой.

Дракон фыркнул, чуть опалив мне волосы, и обиженно отполз обратно.

– Ну, нет, так нет, – пожала я плечами, – мое дело предложить. И

вообще драконы должны сами добывать себе еду, а не объедать свой

потенциальный обед.

Пушистик опять фыркнул и махнул хвостом, задев стену. Что-то

загрохотало, и у меня за спиной сверху упала пара камней приличного

размера. Я задрала голову и только тут заметила, что в потолке

пещеры есть отверстие. Свод сужался и уходил вверх, образовывая

своеобразную трубу, которая заканчивалась выходом наружу. А я-то все

думала, почему в пещере так светло.

Хотя, сейчас тут было не так уж и светло, снаружи наступил вечер.

Дракон лежал, прикрыв глаза. Я подошла к нему с куском сыра.

– На, – сказала я, протягивая ему сыр.

Эта ящерица демонстративно повернула голову в другую сторону. Хам.

– Не обижайся, Пушистик, – сказала я. – Мне же тоже кушать хочется,

я практически от сердца этот кусок отрываю.

Дракон открыл один глаз, посмотрел на меня и, быстро открыв пасть,

слизнул сыр с ладони. Вся моя рука оказалась испачканной в драконьих

слюнях, которые пахли не особо аппетитно.

– Тебе бы зубы почистить, дружок, – сказала я, пытаясь плащом

вытереть руку.

Это мне частично удалось, и я пошла продолжать свою трапезу,

стараясь вдыхать не глубоко. Жаль, что запах нельзя стереть так же

просто, как и слюни. Когда я поела, то решила внимательно

осмотреться. Особого результата это не дало, как и в прошлые раз

пять. Выходов из пещеры было два: один через отверстие в потолке,

другой тот, что загораживал Пушистик. Небогатый выбор.

От нечего делать я решила перебрать те сокровища, которые лежали у

меня в сумке. Там была пара великолепных кинжалов из белого золота,

покрытых изумительной гравировкой, ожерелье из рубинов, корона,

украшенная сапфирами, куча колец, три браслета с изумрудами,

небольшая шкатулка с бриллиантами и множество золотых монет. По

сравнению с тем, что обычно пытаются унести из таких пещер, я

практически ничего не взяла.

Я подняла глаза и обнаружила, что дракон подполз почти вплотную и

внимательно смотрит на меня.

– Ну, что? – спросила я. – Неужели так трудно выпустить меня отсюда

с этим? Здесь же еще уйма этого золота, весь пол им завален, его тут

горы. А я хочу взять себе лишь ничтожную частичку, чтобы хоть

немного пожить в роскоши. Разве это плохо?

Дракон покачал головой.

– Значит, я могу идти? – вопросительно подняла я брови.

Дракоша опять покачал головой.

– Черт, какой упрямый, – вздохнула я и начала собирать сокровища. –

На нет и суда нет, сама выйду.

Я надела сумку через плечо и подошла к стене пещеры. Если я не могу

выйти нормально, то полезу через верх. Скорее всего, я вылезу

где-нибудь высоко в горах, но зато буду снаружи, а не в этой конуре.

Пушистик внимательно наблюдал за мной.

Я мысленно собралась и полезла. Цепляясь за выступы, пытаясь найти

трещины, я поднялась метра на четыре и упала. Дракон хмыкнул. Я

встала и полезла опять. На этот раз я покорила высоту в шесть метров

и снова сорвалась. Дракон хмыкнул. После одиннадцатой попытки я

поняла, что падать на золото не самое приятное занятие и что выше

восьми метров мне не забраться.

– Ладно, пойду напьюсь с горя, – сказала я Пушистику. – Я тут где-то

видела пару бутылок вина, буду надеяться, что оно не выдохлось.

Вино было что надо. По вкусу казалось, что выдержка у него лет сто.

Я допивала первую бутылку, когда дракон внезапно чихнул, выпустив

поток огня. Хорошо, что не в мою сторону, а то я бы красиво

осыпалась пеплом на пол, усыпанный золотом.

– Будьте здоровы, – сказала я, продолжив пить.

В расход пошла в торая бутылка, когда мне захотелось с кем-нибудь

поговорить. Собеседник у меня был всего один, хотя и не особо

разговорчивый, но это было к лучшему.

– Может, хочешь выпить? – спросила я дракона, протягивая бутылку.

Пушистик отрицательно покачал головой.

– Ну, и правильно, – сказала я. – Алкоголь губит людей. А ты еще так

молод. Сколько тебе лет? Сотни три?

Дракон просто смотрел на меня.

– Кстати, можно спросить? – продолжила я, не дождавшись ответа. – А

у тебя подружка есть?

Во взгляде Пушистика отразилось непонимание.

– Ну, в смысле, вы же размножаетесь, так?

Дракон кивнул.

– Ну, вы же не сами по себе, в одиночестве, размножаетесь? Вам нужна

самка для этого дела?

Пушистик кивнул.

– Вот я и спрашиваю, есть ли у тебя самка?

Дракон покачал головой.

– Жаль, – сказала я. – У меня тоже нет.

Удивленный взгляд дракоши остановился на мне.

– То есть не самки, – поправилась я, – а самца, в смысле парня.

Черт, я даже сомневаюсь, что кто-нибудь в городе заметит, что я

пропала. Разве только Грик и Шутник, и пара стражников, которых я

постоянно доставала, и штук пять воров, которым я не давала

нормально работать, и несколько вельмож, которых я частенько

обворовываю, и пара-тройка шлюх, которым я плачу за информацию,

вытащенную из особо разговорчивых клиентов.

Дракон смотрел на меня, не мигая.

– Знаешь, Пушистик, ты мне напоминаешь умную собаку. Вот смотришь,

все понимаешь, а сказать ничего не можешь. Жалко. Мы бы с тобой

поговорили о жизни, а так тебе придется слушать меня. Вот.

Я усмехнулась, дракон хмыкнул.

– Черт, – пробормотала я. – Грик опять заманил меня в хорошо

расставленную ловушку. Разогрел мое самолюбие и закинул наживку. А я

попалась, уже в который раз, как маленькая. Ведь я же могла

отказаться, просто сказать это короткое слово «нет», которое очень

трудно произнести, когда задето тщеславие. Все вы мужчины такие,

пользуетесь тем, что давите на наши слабые места. Вам что-то надо,

но вместо того, чтобы делать это самим, вы заставляете нас, женщин,

делать все за вас. Вот ты мог бы, как джентльмен, пожалеть меня и

отпустить с сокровищами.

Дракон, возмущенно фыркнув, прервал мой монолог и пополз обратно к

выходу.

– Надо же, мы обиделись, – хмыкнула я – Что, правда глаза режет? А

ладно, обижайся, не обижайся, мне все равно.

Я одним глотком допила бутылку. Отличное вино, но и его должно быть

в меру, как сейчас.

Я уже завернулась в плащ, легла и собралась засыпать, когда вдруг

заметила что-то странное. Я пару секунд разглядывала пол метрах в

трех от себя и, наконец, поняла. Среди золота лежала шкатулка из

дерева. Я доползла до нее и открыла. В ней лежало серебряное кольцо

в виде дракона, схватившего себя за хвост. Дракон был сделан просто

изумительно, даже мельчайшие детали были видны, и он был совсем как

Пушистик, который обиженно сопел у выхода. Не долго думая, я надела

кольцо на большой палец правой руки. Оно подошло идеально. Но на

секунду мне показалось, что дракончик засопел, удобнее устраиваясь

на моем пальце, и, сладко зевнув, закрыл глаза. Я моргнула. Ничего

необычного, всего лишь серебряное кольцо в виде спящего дракона,

свернувшегося вокруг пальца. Пожав плечами, я легла и моментально

заснула.

Я услышала какой-то неразборчивый шепот, как будто шелестела листва,

и вдруг отчетливо произнесли одно слово: «Лайра…» Я проснулась и

поняла, что рядом лежит что-то большое и теплое, и сопит. Этим

чем-то был Пушистик. Видимо, пока я спала, он перестал обижаться и,

подползя, уснул рядом. Я непроизвольно улыбнулась.

Снаружи был день. Я пришла к такому выводу, потому что лившийся из

отверстия в потолке свет освещал всю пещеру, заставляя зажмуриваться

от сияния золота. Я встала и начала разминать затекшие мышцы. Да уж,

золото – не самая удобная постель.

Пушистик зашевелился и приоткрыл один глаз. Он сиял так же, как и

золото, лежавшее вокруг. Чешуя была ярко-зеленая, как настоящий

изумруд. Дракон был красив неземной опасной красотой. Он зевнул,

продемонстрировав все свои зубы. Только теперь я обратила внимание

на то, что, несмотря на габариты, все движения Пушистика были

плавными и изящными.

Он смотрел на меня, а я на него. Взяв свою сумку, я вытряхнула все

ее содержимое на пол.

– Все, там ничего нет, – сказала я и продемонстрировала дракону

пустую сумку. – Я решила, что сидя и глядя друг на друга, мы ничего

не добьемся. Я ухожу, и каждый из нас остается с тем, что имел с

самого начала: ты все такой же богатый и зажравшийся, а я – бедная и

благородная.

Дракон оскалился в улыбке.

– Было приятно с тобой познакомиться и провести время, – добавила я.

– Надеюсь, тебе тоже.

Дракон кивнул и грустно посмотрел на меня. Я подошла и погладила его

по носу, он довольно зажмурился и заурчал.

– Не скучай, Пушистик, заходи в гости.

Я поцеловала его в центр носа и пошла к выходу. Дракон меня не

тронул. Через два часа, пройдя по переходам и свернув во все

возможные тупики, я выбралась на воздух.

Вдохнув полной грудью и улыбнувшись сиявшему над головой солнцу, я

начала свой путь обратно. А на большом пальце правой руки у меня

поблескивало серебряное кольцо, выглядевшее, как расправивший крылья

дракон.

 

***

 

Совесть растолкала меня, не дав нормально заснуть. Я лежала в

кровати, разглядывая потолок, а совесть бегала по комнате,

разбрасывая вещи и сбивая мебель. Она что-то кричала, но я не хотела

ее слушать, и поэтому до меня не доносилось ни звука.

Наконец, совесть успокоилась и присела рядом со мной. Она смотрела

на меня, я – на нее, нам было что сказать друг другу, но ни одна не

желала слушать. Я отвернулась от нее и закрыла глаза. Я почти

заснула, когда она склонилась и крикнула мне в ухо: «Дура!»

Черт, я подскочила и, одевшись, выбежала из комнаты, хлопнув дверью.

Совесть тихонечко вышла следом.

 

Теплый день, базарная площадь полна народу, самый разгар торговли.

Всеобщая суета и толкотня, просто идеально… для меня и для других

воров. Я шла среди рядов торговцев, выискивая очередную жертву и не

забывая брать с прилавков все, что плохо лежит.

Минут через десять я приметила подходящую кандидатуру. Молодой

парень, особо не следящий за своим кошельком. То, что надо. Я

тихонько подошла сзади, когда он что-то разглядывал на прилавке, и

срезала довольно увесистый кошелек. Я успела сделать всего несколько

шагов, когда раздался крик:

– Стража! У меня украли кошелек!

Пространство вокруг мгновенно наполнилось непонятно откуда

взявшимися стражниками. Я вместе с небольшой группой людей оказалась

в кольце. Отыскав глазами парня, я внимательно пригляделась к нему.

Было в нем что-то знакомое, но…

– Ваше высочество, мы сейчас всех обыщем, – сказал парню начальник

стражи.

Упс, кажется, я ограбила принца. Да уж, за такое по головке не

погладят. Что же делать? Не долго думая, я запихнула кошелек в

карман того, кто стоял ближе всего. Им оказался парнишка лет

четырнадцати. Жалко, конечно, но у него больше шансов, что его

отпустят, да и, в конце концов, моя жизнь мне намного дороже.

Стражники, между тем, методично всех обыскивали. Подошла и наша

очередь. Кошелек обнаружили сразу же, и нашедший покрепче ухватил

парня за руку.

– Попался, гаденыш, – произнес он довольным тоном.

– Это не мое, – удивленно пробормотал парнишка.

– Ну, конечно, не твое, – сказал, подходя, начальник стражи. – У

тебя большие неприятности.

– Но я не виноват, – проговорил парень. – Я не воровал.

– А кто воровал? – спросил стражник.

И тут парнишка посмотрел на меня, я сделала вид, что ничего не

заметила, и отвернулась.

– Ну, вот, – сказал стражник. – Пошли.

Парнишка промолчал и только с огромнейшим непониманием смотрел на

меня, когда его уводили. Я пожала плечами и пошла по своим делам.

 

Я шла к тюрьме, а совесть семенила следом. Пару раз она хотела

извиниться, но я лишь отмахивалась от нее. И теперь она тихо шла

рядом, оставив свои попытки.

Я шла и злилась, злилась на себя, на совесть, на парнишку. Черт бы

все побрал, как будто мне других проблем мало.

Я резко остановилась, поняв, что дошла до тюрьмы. Совесть,

зазевавшись и не успев затормозить, врезалась в меня. Я раздраженно

оттолкнула ее и вошла в здание.

Обычная тюрьма: потолки низкие, немного тянет сыростью, в небольшой

комнате сидит стражник, за его спиной две двери, одна ведет в

комнату, где он отдыхает после смены, другая – в коридор, в который

выходят двери камер.

– Привет, Зальт, – сказала я стражнику. – Как жизнь?

– Смотрите, кто пожаловал, – ответил он, поднимаясь со стула. – Все

потихоньку. Ты как?

– Да как обычно, дела и все такое, – проговорила я.

– А сюда зачем пришла? – поинтересовался Зальт, проводя одной рукой

по седым волосам, а другую кладя на меч.

Не смотря на то, что ему было почти пятьдесят, Зальт выглядел

довольно крепким и даже местами привлекательным мужчиной. Седые

волосы и ярко-синие глаза смотрелись потрясающе.

– Не напрягайся, – сказала я. – Я по делу.

Тут неслышно отворилась дверь, и в комнату проскользнула совесть.

Тихонько встала рядом, разглядывая Зальта.

– По какому же? – расслабился Зальт.

– Сегодня днем к вам должны были привести вора, – начала я.

– Ты про парнишку лет четырнадцати? – спросил он.

Совесть пихнула меня локтем в бок, и я кивнула.

– Плохо его дело, – вздохнул Зальт, садясь на стул. – Догадался же

ограбить принца посреди бела дня. Жаль его, такой милый и вежливый,

да и молодой совсем, – Зальт снова вздохнул. – Повесят его завтра

утром.

Совесть пошатнулась и упала на пол. Кажется, сознание потеряла.

– Можно с ним поговорить? – спросила я.

– Зачем тебе? – подозрительно посмотрел на меня Зальт.

– Надо. Не бойся, не украду.

– Ладно, – сказал Зальт, протягивая ключ. – Он в третьей камере

справа.

– Спасибо, – кивнула я, беря ключ.

Я пошла к двери, ведущей в коридор с камерами. По пути я пнула

совесть, заставив ее тем самым очнуться. Она мгновенно подскочила и

побежала за мной, боясь отстать.

Я подошла к нужной двери, открыла, пропуская вперед совесть, затем

зашла сама и закрыла.

– Почему так долго? – раздался недовольный голос.

В камере было темно, только тусклый свет сочился через окошко под

потолком. Я сначала подумала, что ошиблась камерой, но,

приглядевшись, увидела сидящего на кровати парнишку с рыночной

площади. Совесть тоже узнала его и мгновенно уселась рядом,

внимательно разглядывая. Парень был довольно крепким, с подтянутой

фигурой, но это я разглядела еще днем. Вот чего я не заметила, так

это того, что его темные волосы отливали зеленым, а глаза были

золотистого цвета. Невероятно, ни разу ничего подобного не видела.

Совесть даже присвистнула от удивления.

– Почему так долго? – повторил вопрос парень.

– А с чего ты взял, что я должна была прийти? – спросила я.

– Я знал, – ответил он.

– Даже я сама не знала до последнего момента. Как мог знать ты?

– Я просто знал, – сказал парень.

– Ясненько, – сказала я, подходя и присаживаясь рядом с ним.

Совесть сидела с другой стороны и продолжала рассматривать парня. Ее

очень заинтересовала его внешность, она оглядывала буквально каждый

сантиметр. Ну, еще бы, он ко всему был очень симпатичный.

– Меня зовут… – решила представиться я.

– Я знаю, как тебя зовут, Фокс, – посмотрел на меня парень.

Мы с совестью недоуменно переглянулись, я лишь пожала на это

плечами.

– Ладно, – сказала я. – Я рада, что ты меня знаешь. А, может, теперь

сам представишься?

– Я? Наверное, правильно будет… Тикис, – ответил он.

– Будем знакомы.

– Почему ты так поступила со мной на площади? – спросил он,

взъерошив свои волосы с зеленым отливом.

– Ну, если бы я что-нибудь не сделала, сейчас в тюрьме сидела бы я,

– сказала я, решив по возможности быть честной с тем, кого повесят

из-за меня.

– То есть ты подумала, что лучше подставить меня? – спросил он.

– Ну, в общем, да.

– Но зачем? – недоуменно посмотрел на меня Тикис. – Мы же друзья.

Я внимательно смотрела на него. Черт, у парнишки очень приметная

внешность, я бы не забыла Тикиса, даже если бы видела мельком. Но я

его не помнила, хоть убей.

– Ты, наверно, меня с кем-то спутал, – сказала я, вставая. – Я лучше

пойду.

Я сделала знак совести, что мы уходим, но она затрясла головой,

отказываясь.

– А как же я? – спросил Тикис.

Я вопросительно подняла брови.

– А, понял! – вдруг закричал он. – Мы уходим вместе!

– Минуточку, минуточку, – закрыла я ему рот рукой. – Во-первых, не

ори так, во-вторых, ухожу я, а не мы.

В глазах Тикиса опять появилось то выражение непонимания, которое я

видела на площади. Золотые глаза заблестели, он был готов

расплакаться.

– Но мы же друзья, – повторил он.

Совесть выжидающе смотрела на меня, ожидая, что я отвечу. В ее

взгляде не было ни интереса, ни беспокойства, ни понимания, одно

лишь осуждение.

– С чего ты взял? Почему ты считаешь, что мы друзья? – вдруг

вспылила я. – Я тебя ни разу не видела, я тебя не знаю. Если узнают,

что охранник пропустил меня к тебе, у него будут большие

неприятности, а если ты сбежишь, то вообще невозможно представить,

что его ждет. И, в отличие от тебя, Зальта я знаю лет пять, он не

раз помогал мне. Как ты думаешь, чья судьба меня больше волнует?

Совесть вскочила и, подбежав ко мне, влепила пощечину. Потом она

начала бегать по камере что-то крича, но я ее не слышала. Я смотрела

в ничего не понимающие глаза Тикиса, разглядывала его красивые губы,

заметила, что и брови у него отливают зеленым. А совесть тем

временем вцепилась в оконную решетку, пытаясь ее вырвать. Потом,

поняв всю тщетность этих попыток, начала биться о дверь, надеясь

выбить ее. Ничего не получилось. Тогда она попыталась отобрать у

меня ключ, но я, дав ей хороший подзатыльник, продолжала смотреть на

Тикиса.

Он взял мою руку в свою, опустил взгляд и сказал:

– Красивое кольцо.

Я тоже посмотрела на свою руку. На большом пальце тускло

поблескивало серебряное кольцо в виде дракона, обвивающего палец. Я

только кивнула.

– А как же я? – тихо спросил Тикис, смотря на меня своими золотыми

глазами.

– Извини, – сказала я. – Завтра тебя повесят. Я ничего не могу

сделать. Прости, Тикис, и прощай.

Я быстро отвела взгляд и направилась к двери, но все-таки успела

увидеть, как на его потрясающе красивых глазах выступили слезы.

– А как же я? – повторил Тикис, шмыгая носом.

– Прости, – повторила я, закрывая дверь с другой стороны.

Совесть стояла рядом, и по щекам ее катились слезы. Я быстро

попрощалась с Зальтом и вышла на улицу. Следом выбежала совесть и,

врезавшись в меня со всей силы, повалила на землю.

Она била меня по лицу, била руками и ногами, пыталась вырвать мне

волосы и выцарапать глаза. Я не сопротивлялась, я ждала, когда она

устанет. Наконец, она обессиленная села на землю. Я поднялась и,

сказав: «У меня самой сердце сжимается», – пошла дальше.

Я бесцельно брела по городу, сворачивая где попало. Совесть была

рядом. Она шла, не отставая ни на шаг, и молчала. Иногда она

пыталась что-то сказать, но, не найдя нужных слов, замолкала. Я тоже

молчала. Нам нечего было друг другу сказать.

Мы не заметили, как настало утро. Мы не заметили, как оказались на

площади, где должны были повесить Тикиса.

Он поднялся на эшафот и теперь внимательно оглядывал толпу, словно

искал кого-то. Наши взгляды встретились, и я поняла, что он искал

меня. В глазах Тикиса не было ни обиды, ни злости, ни непонимания,

одна только радость. Черт, он был рад, что я пришла! Я не могла в

это поверить. Я не могла это выдержать.

Я развернулась и начала пробираться сквозь толпу, пытаясь выйти, как

вдруг…

– Ты звала меня Пушистик! – раздался за спиной крик.

Я резко развернулась и посмотрела на него. Рядом, судорожно

вцепившись мне в плечо, стояла совесть.