Отрывок из романа «РАЗОРВАННЫЙ КРУГ»

 

 

…За порядком в бывшем банно-прачечном комплексе «Красный пролетарий», с легкой руки его новых хозяев переименованном в оздоровительный центр «Казачок», следили здоровенные вышибалы из частного охранного агентства «Шериф», которые простой люд в баню теперь и на порог не пускали. Основными завсегдатаями нового оздоровительного центра с отдельными саунами, бассейнами, массажными кабинетами, бильярдом и ночным баром стали представители более имущих слоев населения: преуспевающие бизнесмены, владельцы частных автозаправок, процветающих фирм, рынков и приватизированных предприятий, кое-кто из слобожанской богемы, само собой — бандиты, коррумпированные менты, прокуроры, депутаты и прочие представители власти. В бане устраивали презентации, заключали сделки, проводили деловые совещания, решали судьбы зарвавшихся конкурентов. Без девочек оздоровительно-помывочные мероприятия, как правило, не проходили, поэтому при «Казачке» их был целый штат. Длинноногие дивы, возрастом не старше двадцати пяти лет, официально числились уборщицами, прачками или массажистками и как штатные сотрудницы регулярно проходили обязательный для них медосмотр. Администрация оздоровительного центра беспокоилась об имидже своего заведения и предлагала клиентам только проверенных девочек.

 

В экстренных, правда, случаях, когда для обслуживания посетителей с повышенными запросами собственного контингента не хватало, у дежурного администратора всегда под рукой был список телефонов девочек по вызову из агентства «Русалочка», с которым у «казачков» был заключен неофициальный договор о том, что выехавшие по вызову девочки должны быть абсолютно здоровы. «Казачок» со своей стороны гарантировал прибывшим на подмогу «русалочкам» личную безопасность.

 

Ну и, разумеется, в саунах можно было париться и со своими подругами. Вынужденный «простой» штатным «массажисткам» в подобных случаях не оплачивался, но роптать никто не смел, поскольку «клиент всегда прав».

 

Сегодня был как раз такой день. К бане подкатил белый «мерседес» директора частного охранного агентства «Шериф» Вадима Шергина. Из него вышли: сам Шергин — высокий коротко стриженный атлетически сложенный мужчина сорока трех лет; тучный плешивый майор из Пролетарского райотдела милиции Виктор Секачев, и с ними две элегантно одетые девицы модельной внешности — блондинка и брюнетка.

 

Дежурный администратор встретил их как дорогих гостей и лично сопроводил в специально для них разогретую сауну. Директор «Шерифа» был официальной «крышей» оздоровительного центра, ну а толстый майор из райотдела представлял собой как бы власть, хотя прибыл в «Казачок» он явно не по служебным вопросам…

 

— Что ж это за беспредел творится на нашем рынке, а, Витек? — возмущенно проворчал Шергин с верхней полки раскаленной до предела парилки. — Кто у нас начальник милиции — ты или я? С чего это ОМОН моих ребят мордой в асфальт уложил?!

— Я начальник ГОМа, а не ОМОНа. Омоновцы мне не подчиняются. У них свой командир есть! — хмуро отозвался «Витек».

— Ну так переговори с их командиром! — раздраженно бросил Шергин. — Пусть попридержит своих архаровцев, не мне тебе рассказывать, какие мы терпим из-за них убытки! Одни «лохотронщики» нам в кассу уже тонну баксов недодали, и это не считая «менял». Я уж не говорю про видеокассеты и водку! Я их за свои бабки, между прочим, покупал!

— Да знаю я все не хуже тебя, но с комбатом ОМОНа я ничего поделать не могу, — развел руками Секачев. — Не сложились у меня с ним, знаешь ли, отношения. Взяток он не берет, а давить на него бесполезно, — пояснил он.

— Значит, мало предлагал! — укоризненно заметил Шергин. — Да хватит поддавать! Ты что, заживо меня сварить решил?! Тебе-то, тюленю, хоть бы что, а у меня уже кровь скоро вскипит! — Чертыхаясь, он спустился пониже, где жар был не таким нестерпимым.

— Ничего, потерпишь, — Секачев за тюленя слегка обиделся. Да, он не может похвастать спортивным телосложение, как Шергин, но обзываться-то зачем?..

— Короче, не можешь сам найти общий язык с этим комбатом — давай я с ним потолкую. Как его фамилия, звание? — деловито осведомился Шергин.

— Капитан Давыдов, — услужливо сообщил Секачев.

— Ну, с капитаном-то мы разберемся, я, как-никак, майор запаса погранвойск КГБ, — усмехнулся Шергин.

— Бывшего КГБ, бывший майор, — поправил его Секачев.

— Постой-постой, — пропустив замечание мимо ушей, пробормотал Шергин. — С одним капитаном Давыдовым мне уже как-то доводилось сталкиваться, — нахмурился он. — Правда, тот Давыдов был капитаном ВДВ, а не милиции. Слушай, Витек, а вашего комбата не Алексеем часом зовут? Он невысокий такой, ну, может быть, чуть выше среднего роста, худощавый, да?

— Ну да, — подтвердил Секачев, — и его действительно Алексеем зовут. Знакомый, что ли? — оживился он.

— Получается, что так… — Шергин смахнул стекающий со лба пот, словно отгоняя нахлынувшие неприятные воспоминания. — Этот Давыдов в нашем округе служил, ну и сцепился я с ним как-то, — неохотно пояснил он. — С той поры много воды, конечно, утекло, но, думаю, он меня тоже не забыл, так что встречаться с ним мне, пожалуй, нет резона. Черт, и каким это ветром его к вам в ментуру занесло?

— У нас в начале девяностых большой недокомплект офицерского состава был, ну и набирали всех подряд, без разбору. Видно, Давыдова на этой волне и приняли, блин, на свою голову. Толку от этих вояк в милиции никакого, зато гонора у них хоть отбавляй — Секачев в сердцах выругался, вспомнив, как Давыдов, будучи инспектором профессиональной подготовки городского управления, принимал у него зачеты на присвоение очередного специального звания. Тогда еще капитан Секачев подошел «как положено», но Давыдов взять приготовленный для него пакет категорически отказался. Пришлось Виктору, при его-то весе и одышке, бежать стометровку и взбираться на турник. Сто метров он как-то пропыхтел, а вот на турнике не то чтобы подтянуться, даже просто повиснуть не смог, и из-за несданного зачета ему задержали представление на майора.

— Да, чувствую, доставит нам этот Давыдов хлопот, — покачал головой Шергин. — Ну, да хрен с ним, думаю, и на него управа найдется. Есть у меня кое-какие связи в прокуратуре, так что попустим его при случае. Короче, Витюля, хватит о делах, мы, в конце концов, отдыхать сюда пришли. Девки-то, небось, нас заждались уже?! — подмигнул он Секачеву, покидая парилку.

 

Секачев выскочил следом и, опережая Шергина, с разбегу плюхнулся в бассейн, чуть не прибив плавающую там блондинку.

 

От приводнения схожего на борца сумо Витюли в бассейне приключилось цунами, с головой накрывшее хрупкое создание по имени Оксана. Разжиревший на милицейской службе майор шлепнулся о воду с таким невообразимым шумом, что блондинка с перепугу наглоталась хлорированной воды. Выплеснувшийся вал воды окатил с ног до головы и взвизгнувшую от неожиданности брюнетку Алену, оказавшуюся рядом с бассейном. Вылетевший из парилки мент произвел на нее весьма отталкивающее впечатление, и она пожалела о том, что решилась на этот «уик-энд» всего за каких-то сто долларов. «С такой горы сала, как этот Виктор, нужно было брать по двойному тарифу», — подумала она, и ее и без того паршивое настроение испортилось окончательно.

 

В бане в мужской компании обе девушки оказались в первый раз и поэтому еще не определились, как себя вести с новыми знакомыми. Они были профессиональными моделями агентства «Высокая мода», и, чтобы поправить свое материальное положение, им частенько после выставок и презентаций приходилось отправляться в «сопровождение». Подрабатывали девушками «эскорта» почти все модели «Высокой моды», и директор агентства смотрел на это сквозь пальцы. Для него главное было, чтобы девушки всегда выглядели на высоком уровне, а как и с кем они проводят свое свободное время — их личное дело.

 

Этот вечер для Оксаны и Алены начался с предложения Шергина вместе поужинать. Он заявился со своим жирным приятелем Секачевым в «Высокую моду» к концу репетиции, и проголодавшиеся за день манекенщицы не прочь были посидеть за их счет в ресторане. Впрочем, ели и пили девочки очень мало, налегая в основном на минералку и салаты, так что кошелек Шергина, который платил за всех, они сильно не обременили. Подкрепившись, вся компания направилась из ресторана в сауну. Набивая себе цену, девушки согласились поехать с мужиками в баню только после долгих уговоров.

 

Обстановка в «Казачке» им сразу понравилась, и после просмотра откровенно порнографического видеофильма девушки повели себя уже куда более раскованнее. Пошептавшись, они решили, что обливаться потом в присутствии мужчин как-то не эстетично, и посетить с ними раскаленную до немыслимой температуры парилку отказалась. Пока Шергин с Секачевым парились, они приняли освежающий душ, после чего опять целомудренно облачились в купальники. Обнажиться они всегда успеют — пусть мужчины первыми проявят инициативу...

 

Шумно отфыркиваясь, Секачев с тревогой огляделся. Блондинки нигде не было видно. «Уж не пришиб ли я ее?» — переполошился он, но тут Оксана вынырнула у него перед носом и, откашлявшись, лихо обложила его матом. Секачев в ответ лениво огрызнулся и, тяжело сопя, полез «на сушу».

Шергин помог выбраться из бассейна Оксане и, не отпуская ее руку, увлек за собой в парилку. Секачев проводил их завистливым взглядом. Завернув свое необъятное тело в простыню, он развалился на кожаном диване и занялся поглощением пива.

 

С Вадимом он дружил чуть ли не с рожденья и они, почти одновременно достигнув половой зрелости, решили это дело побыстрей опробовать. Не тратя время на раздумья, они, купив по бутылке весьма дрянной водки, ходко направили свои стопы к женскому общежитию местной чулочной фабрики. К их немалому удивлению чулочницы встретили их с неожиданно бурным энтузиазмом. Не успев отойти от смущения и очутившись в какой-то тесной каморке, оборудованной железными общаговскими кроватями с панцирными сетками, друзья вскоре вовсю хлестали теплую водочку в обществе двух вполне миловидных подруг.

 

По мере употребления водки они чувствовали себя все уверенней, ткачихи же и вовсе в их прилично окосевших глазах стали окончательно превращаться в очаровательных дам. Ерзая от нетерпения, они, расправившись с остатками нехитрой закуски, возбужденно дыша прильнули к разомлевшим от водки и жары чулочницам. Ну, очень уж невтерпеж хотелось побыстрей приступить к простому, как им поначалу казалось, делу.

 

Действительно, через каких-то пять минут из угла Вадика дружно заскрипели пружины.

У пухленького же Витюли что-то явно не заладилось. Ну, не так все себе представлял прыщавый сопливый мальчик, украдкой просматривая интересные журнальчики. От напряжения Витек весь взмок и решительно приобнял подругу. В лицо резко пахнуло свежим перегаром и Витюля начал сникать на глазах. Подруга, почувствовав неопытность партнера, досадливо крякнула и сноровисто взяла инициативу в свои руки... Витюля замер в сладком предчувствии и наконец-то непроизвольно напрягся, ну, в том месте, где как раз и нужно было проявить себя. Вдохновленная дама усилила копошение, и он уже вполне готов был приступить к тому, из-за чего, собственно говоря, они и пришли, как в этот самый ответственный момент раздался разочарованный голос бедовой ткачихи: «Тю, зовсим малэнькый, и шо ты им можешь робыты?!..».

На соседней койке тут же пакостно захихикали.

 

…Годы шли, а возникшие в сопливом детстве проблемы для Витюли никак не решались, хуже того, по мере роста животика, такие нужные в жизни пропорции явно ухудшались. Досаднее всего было то, что, как оказалось, никакими упорными тренировками исправить положение было невозможно. С тех давних пор вредный орган был причиной многих неприятных для него моментов…

 

Сейчас, оставшись наедине со сногсшибательной брюнеткой, он откровенно растерялся. Атлетическим телосложением, как Шергин, Виктор похвастать не мог и немного комплексовал из-за своего огромного пивного пуза. Тем не менее за все было уплачено (платил, правда, не он, а Шергин), и Секачев поманил толстым, как сарделька, пальцем стройную модель к себе.

 

Алена, решив побыстрее отработать аванс, не заставила себя долго уламывать. Одним движением она расстегнула лифчик и небрежным жестом бросила его Секачеву. Тот, проявив неожиданное для его комплекции проворство, поймал его на лету. Следом за бюстгальтером она, сексуально покачивая бедрами, начала снимать с себя трусики. Секачев завороженно проследил, как они скользнули по ее идеально гладким ногам, и Алена предстала перед ним в костюме Евы...

 

Виктор такими глазами уставился на нее, что она невольно поморщилась, столь неприятен был ей этот похотливый взгляд. Утробно икнув, Витек уже весь дрожал от возбуждения, и ей показалось, что попытайся она сейчас отказаться, то распаленный до предела майор просто изнасиловал бы ее.

 

Сгорая от нетерпения, тот резво вскочил и, потеряв на ходу простынь, пиявкой присосался к ее нежной шейке.

 

«Господи, скорее бы все это закончилось!» — отрешенно подумала она, смиренно терпя лобызания задыхающегося Виктора. Она брезгливо скривилась и постаралась увернуться от настырных жирных губ, но потные руки майора все сильнее стали прижимать ее к себе. Аленка затравленно оглянулась, но ни Оксаны, ни Шерифа нигде поблизости не было. Тем временем Виктор, обнаглев вконец, принялся бесцеремонно шарить по всему ее телу. Аленка попыталась освободиться, но не тут-то было. Обеими лапищами он ухватил ее за упругую попку и стал неистово мять податливые округлости.

 

Опешив от такого напора, Аленка предприняла уже более решительную попытку отстраниться. Немного высвободив свои руки из тяжеловесного захвата расходившегося борова, она изо всех сил уперлась маленькими кулачками в его волосатую грудь. Это только еще больше распалило одуревшего от нахлынувшей похоти Секачева. По животному приглушенно мыча, он схватил ее за грудь и стал грубо сжимать нежные соски, причиняя девушке уже нешуточную боль. Аленка придавлено пискнула, но Секачев, дыша водочным перегаром, тут же закрыл ей губы слюнявым поцелуем. Его корявые ласки еще больше усилились, и он с маниакальной настойчивостью стал пытаться раздвинуть ей ноги. Аленка отчаянно брыкалась, но Секачев лишь приглушенно рычал и не обращал на ее сопротивление ни малейшего внимания. Собрав все силы, ей все же удалось толкнуть его в грудь, но эффект был нулевой: сто двадцать килограммов сплошного жира даже не колыхнулись. Разъярившись окончательно, Виктор грубо ухватил ее за плечи и, навалившись на нее всей массой, вынудил девушку опуститься на колени. Пребольно ударившись коленкой о жесткий кафель, Аленка, теряя силы, все же попыталась сбросить жирные лапищи со своих хрупких плеч, но Виктор вцепился еще сильнее и, намотав ее чудные волосы себе на руку, стал тянуть ее на себя. Аленка болезненно поморщилась, безуспешно пытаясь увернуться, но ей это никак не удавалось. Чужие, пропахшие никотином руки, уверенно продолжали загонять ее под свисающее пузо. Неожиданно ощутив настойчивые толчки в плотно сжатые губы, она невольно зажмурилась и вдруг поняла, что все уже позади: Секачев вдруг судорожно задергался, похрюкал немного и сразу же обмяк...

 

Вадим Шергин, легко уговорив в парилке свою девушку раздеться донага, с таким жаром тут же овладел ею, что едва не получил тепловой удар. Оксана, вовремя заметив, что он как-то неважно выглядит, буквально вытолкала его из парилки под душ. Холодные, почти ледяные тугие струи вернули Шергину привычную бодрость, но к новым сексуальным подвигам он был явно не готов. Для быстрейшего восстановления сил он попросил Оксану сделать ему эротический массаж. Та охотно согласилась и, призвав себе в помощницы Алену, принялась разминать его крепко сбитое тело. Получив массаж в четыре руки, Шергин вытянулся во весь рост и закряхтел от удовольствия, вот только душно ему было немного. Он перевернулся на спину, сделал пару глубоких вдохов, но это не помогло. Приступы удушья не проходили. Засосало под ложечкой, и чувство необъяснимой тревоги охватило его. Поблагодарив девушек за массаж, он встал и, подойдя к заложенному цветными стеклоблоками окну, распахнул форточку. Открывшийся его взору кусок неба был залит кроваво-багряным заревом…

 

А над городом, цепляя верхушки строений, черными тенями проносились рваные тучи, предвещая настоящую бурю. Улицы и переулки заметно опустели: в ожидании грозы все живое в округе спешно искало себе убежища.

 

Под потемневшим от свинцовых туч небом в направлении городского кладбища уверенно катил черный, как катафалк, джип. Подъехав к затейливым воротам, джип остановился, и из него вылез коренастый, крепкого телосложения мужчина. Одет он был во все черное, густая черная борода и усы скрывали значительную часть его смуглого лица. Осмотревшись, он двинулся в глубину старого кладбища. Неспешно продвигаясь вдоль пустынных аллей, мужчина внимательно рассматривал громоздившиеся со всех сторон вычурные надгробия.

 

Перед огромной стелой пяти погибшим альпинистам он остановился. Его пристальный взгляд застыл на бронзовом барельефе, под которым золотыми буквами было начертано: «Керим Бахтеяров. 21.03.1961 г. — 09.08.1983 г.». «Вот уж не ожидал увидеть себе памятник в свой день рождения», — обескураженно подумал он. Как заколдованный уставившись на стелу, он перенесся в тот роковой день, обозначенный теперь как день его смерти, и не заметил, как в почерневшем небе сверкнула молния, ломаными линиями отразившаяся в его неподвижных зрачках. Через секунду небо раскололось от удара грома. Оглушительный грохот потряс тишину кладбища, сорвав с верхушек деревьев стаю воронья, но человек в черном даже не вздрогнул. Погрузившись в воспоминания, он словно врос в землю, и только когда сплошным потоком хлынул ливень, он, в последний раз окинув взглядом барельефы, твердой поступью зашагал прочь от бронзовых лиц, в глазах которых от стекающих капель дождя, казалось, стояли настоящие слезы…

 

Когда от громового раската содрогнулся весь город, у Шергина заныло сердце — железный обруч сдавил его и не отпускал. От пронзившей грудь жгучей боли его лицо перекосила страдальческая гримаса и стало темнеть в глазах. Если бы кинувшая к нему Оксана не подставила ему плечо, он грохнулся бы на пол. Подоспевший ей на помощь Секачев перенес Вадима на кушетку.

 

Быстро сориентировавшись, Алена вызвала со своего мобильного телефона «скорую», а Оксана, пытаясь привести горе-любовника в чувство, теребила его по щекам и порывалась сделать искусственное дыхание. Полностью сознание, впрочем, ни на секунду не покидало Шергина, но, когда боль отступила, он долго не мог поверить, что вернулся оттуда, откуда уже нет возврата. Ведь ему наяву примерещился человек, которого он мог встретить только в аду…