Работы накопилось не початый край. Переговоры, отчеты, финансирование чужих целей и реализация собственных задач.

Весь сентябрь мы с мужем виделись урывками, едва успевая что-то сказать друг другу во время коротких завтраков и после работы в уюте вечерней дремоты перед телевизором. Оба чувствовали вину за то, что уделяли минимум внимания любви и пустили на самотек процессы парной жизнедеятельности. Требовалось срочно поправить ситуацию.

Гуляние по вечернему городу после трудового дня заранее не устраивало нас и даже не рассматривалось по ряду причин, хотя могло бы пойти на пользу нам обоим.

Однако, мы выбрали ужин в ресторанчике, где с русской нерасторопностью овладевали секретами японской кухни. Немного, правда, дороговато стоили все эти сбитые в кучку формочки измельченной рыбы, похожие на бочонки лото, в которое мы изредка играли дома, хотя чаще смотрели телевизор или щелкали компьютерными клавишами.

Сегодняшняя наша вылазка не была свиданием в истинном понимании этого слова, так как мы давно женаты, и просто хотели провести вечер иначе, чем каждый день. Ну, наверное, как порой хотели бы прижаться друг к другу в людных местах.

Итак, мы встретились после восемнадцати часов вечера в условленном месте. Он решил, что для меня не обязательно покупать цветы просто в пятницу и не сделал этого, хотя понимал сквозь супружескую линзу, что я оценила бы такой прорыв в лени ради любви.

Я, в свою очередь, быстренько опустила думы о цветах восвояси и сконцентрировала мое внимание на нем самом. Муж выглядел великолепно, но с ходу не возбудил меня абсолютно, хотя и не был мне безразличен. Скажу честнее, что еще жива была во мне способность отметить в нем то, что он красивый и умный мужчина, с очень приличной родословной и трезвым образом жизни. О его сексуальности мне предполагать было не к чему, так как мы супружеская пара, а потому торопились сегодня выпить и вкусить съестным прежде, чем пленять друг друга.

Мы заказали бокалы с коньяком подошедшей к столику девушке.

Я, буквально со скоростью рефлекса, дотронулась рукой до бриллиантовой сережки, сверкнула перед официанткой в подпоясанном балахоне строгим обручальным колечком и улыбнулась ласково мужу, расставляя акценты и не давая девчонке повода вилять незамужней задницей перед умными глазами моего любимого мужчины. Муж ответил мне спокойной улыбкой и даже неожиданно подмигнул мне игриво, хотя уже сумел оценить всю прелесть юной азиатки, крутившейся между нами с чайничком. Ревновать его было глупо и поздно. Можно было бы, конечно, покапризничать перед молоденькой девочкой, мстя и придираясь к каждому ее шагу, чтобы научить уважать не только богатого клиента, но и его законную супругу, только не хотелось выглядеть вовсе дурной бабой в глазах мужа.

Я постаралась расслабиться насколько это было возможно перед классным мужиком и вертлявой подпоясанной куклой. Кресло порадовало меня высокой спинкой и большими красными цветами, разбросанными по почти белому атласному полотну, но оно было нарядней и ярче меня, сидящей в кремовой шелковой блузе. Мой дорогостоящий наряд терялся, в кричащей мебельной обивке. Показалось, что меня трудно приметить на этом фоне и рядом с официанткой.

С любовью к себе родной возникали весь вечер какие-то проблемы. Попыталась перебрать в голове причины этого и наткнулась на свой кабинет. Наверное, я не была удовлетворена сегодняшним результатом работы, когда влюбленная и брошенная кавалером пациентка Юлька, склонная к умиранию, совсем не хотела бороться за свое здоровье и всячески пыталась спорить со мной, прихватывая больным умом частицы моего интеллекта. Мне было жаль делиться с ней тем, чего она даже не удержала бы в памяти.

- Вам легко рассуждать, а как бы вы поступили на моем месте?- Спрашивала она меня непрестанно и ждала того рецепта, благодаря которому выживаю я.

А я, никогда не бывшая на ее месте, ушла после работы, так и не поняв до конца, захочет ли она дожить до следующего утра. Так было и с тем Олегом, который уже повторно лечился в прошлом году. Помню, как за несколько часов до стационара, он позвонил мне среди ночи на мобильный и попрощался навсегда.

-Хватит думать о работе, - приказала я сама себе, - в конце концов, я в ресторане с моим мужчиной.

Рыбное меню никогда не было нашим любимым, и дома мы с удовольствием поедали чесночные борщи, картошку, мясо и не придумывали для себя никаких ограничений ради внедрения в желудочный сок культуры питания или моды. Хотя с интересом читали книги о голодании, холестерине и раздельной кулинарии. Для нас я всегда готовлю сама. Мой муж любит плотно, не спеша поужинать, а мне всегда приятны мужчины с хорошим аппетитом. И, все-таки, мы частенько бываем в небольших ресторанчиках, встречаясь после работы, как сегодня.

Этот мужчина, мой муж, который сидит теперь напротив меня и напрягает крупные пальцы, чтобы удерживать ими две струганные палочки, когда – то не мог решиться жениться на мне. Что – то удерживало его от того самого, чего я так терпеливо ждала. Потребовались годы, пока он смог понять, что мое присутствие не угрожает той его мужской свободе, которая ему не была и нужна, в принципе. Как же я тогда сильно хотела, чтобы он перестал бояться и оставил меня в своей жизни навсегда. А теперь? Теперь мы счастливы, на мой взгляд.

Дома я положила одну подушку поверх другой, чтобы было удобнее почитать перед сном кое – что о нарушениях мышления. Муж, лежа рядышком в широких шелковых штанах, щелкнул пультовой кнопкой на своем пупке и сразу же попал в программу о сексуальных вопросах. Не то чтобы там вещали о патологии близости. Нет, напротив, веселая женщина, в кепке и с полуобнаженной грудью, голосом заговорщицы рассуждала об уличных связях, о стриптизе и, сидя за столиком, давала неприличные советы моему мужу, который, кстати, внимательно их выслушивал. Мне стало обидно и мерзко оттого, что рядом со мной, прямо бок о бок, происходит что – то интимное мимо меня. Как будто, у жены на глазах он забавляется с другой женщиной. Мог бы, и скрыть от меня свой интерес к теме уличного секса. Захотелось возмутиться и поссориться, но было совестно испортить впечатление от приятного вечера, проведенного в ресторане.

Что за народ, эти мужики? Хлебом не корми, дай поглазеть на распутных баб. Какое - то у них странное мировосприятие, от журнала для юных техников и сразу на сайт порно. Наверняка ведь, и на работе он ныряет за этим кормом в Интернет. Я представила себе это жуткое и мерзкое зрелище.

Лежала и злилась уже на все мужское население планеты. Читать про мышление не могла, хотя еще держала умную книгу перед глазами и видела терминологию психиатрии. Я тихо ревновала внимание моего женатого на мне мужа к этой программе, к женщине с бюстом больше моего, к ее наращенным волосам и к ее свободе. Сейчас она растолковывала ему о всем многообразии интимных татуировок.

Часом раньше, когда мы только вернулись в дом из ресторана, он прикасался ко мне и норовил уложить на диван прямо в гостиной, но я скучно высвобождалась из его рук и плелась то в ванную, то в кухню, чтобы сделать себе маску с маслом чайного дерева. Кому теперь нужна моя гладкая кожа? Почему я не согласилась сразу же плюхнуться на диван, быть нежной, страстной и по - бабьи податься навстречу желанию мужа? Ведь сама завелась бы через минуту и не бесилась бы теперь, аутично прикидываясь читающим на ночь психиатром.

- Дура! Сама доверила этой грудастой дамочке развлекать моего законного супруга. – Ругалась я сама на себя.

Да здравствует рекламная пауза. Женщина без тормозов и в кепке на время исчезла из нашей спальни, уступив место крему для рук. Я немного пошевелилась возле мужа, теряя последнюю надежду на близость. После крема мои руки приятно горели и желали действий. Что бы сделать сейчас? Запустить руку сразу в его шелковую штанину? Муж смачно зевнул, разыскивая еще кого-то на других каналах телевизора. Конечно, со мной ему скучно. При ней он не зевал ни разу. Обида не позволила пока развернуться моему желанию к супругу, хотя смелая телепередача и меня настроила на волну приятного времяпрепровождения. Еще минут пять я отчаянно злилась на его виртуальную измену, пока окончательно справилась с собой и услышала храп мужа.

Передачу о страстных отношениях досматривала в одиноком бодрствовании. А глубокой ночью мне привиделся страшный сон про то, как он изменяет мне сразу с двумя женщинами, с той в кепке и с азиаткой из японского ресторанчика.