Так получается, что сейчас мне легче заниматься какими-то бездумными делами, красить окна, ходить в магазин, греметь на кухне посудой… Тяжеловат август, мало известно о том где брат Сашка, я догадываюсь, от этого не становится легче, какие-то непрекращающиеся аварии с такими невозвратимыми потерями. Разбившийся самолет, летевший в мой любимый город, и главное - понимаешь, что от тебя ничего не зависит, что изменить что-либо ты не в силах...

Пытаюсь…

 

Питер

 

Почти окончательно рассорившись с Серегой, который вдруг стал работать дома, а оказалось выносить друг друга в таком количестве мы не были готовы, я поняла, что нужно как-то разбавить все это безобразие. А тут еще получилось, что есть свободные деньги. Но самое важное, желание вновь увидеть, дорогой, родной Питер, оно никогда не покидает меня. Ну и… мы пошли и купили два билета... на поезд, в надежде, что не поубиваем друг друга в дороге.

 

Так как мы, люди-художники, живем в другом измерении, телевизором в основном пользуется наша Надежда, девочка-подросток, MTV, МузTV и т.д., а новостей там не кажут. Посему от мамы, которая живет в Израиле, мы узнали, что попадаем на ту самую встречу большой восьмерки, соответственно Питер с суши, с морей и с воздуха, будут ревностно охранять от всяких туда заезжающих. Поэтому слово «лад.», пропечатанное на билете в месте прибытия и зачитанное по телефону, мою маму, последний раз бывшую еще в Ленинграде, это слово ее очень обеспокоило и приравняла мама его к сто первому километру, на который нас вместе с бомжами и профурсетками и пригонят.

 

Интернет рассказал нам о недавнем приобретении Петербурга и все-таки мы приятно были удивлены, когда наш поезд плавно вошел под крытый перрон совершенно европейского вокзала Ладожский, менее привычного нам, чем Московский.

 

Сказать, что Питер встретил нас знакомым хмурым небом и моросящим дождиком.. зачем, - Питер встретил нас в лице Саши и Вики, огромноспасибоим, ребята нагоняли километры, обойдя где-то наш поезд, возвращались из столицы нашей родины Москва, чтобы забрать нас и отвезти в свой строящийся дом в Парголово.

 

Ну а далее…поднимаем глаза к небу, понимаем, что ничего более красивого не видели, а может не замечали?

Ну вот например...над Иерусалимом небо высоченное, его много, оно нежно-розовое, оно зовет, заставляет ощутить такое непривычное позуживание в области лопаток, там где должны были бы быть крылышки. Над Новосибом небо, лично я, замечаю только осенью и только ночью осенью, потому как в нем звезд немеряно. А небо над Питером, боюсь слова мои покажутся бедными...

 

И все таки. Бывает, если приготовить стакан холодной воды для живописания и набрать акварельной краски густо на кисть, опустить кисть в этот самый стакан, там будет разноцветная буря, клубообразная, непроглядная, тяжелая к краям и прозрачная, нежно расползающаяся, сталкивающаяся и втекающая друг в друга, на границах разных цветов, уже ко дну, а теперь соединим эту красоту с охрой, бирюзой, краплаком питерских тесно льнущих друг к дружке домов, с жарким золотом церковных куполов, а вдруг все это отразится в водной глади узких, закованных в кружево решеток городских каналах и… в тихом восторге так вот и замрешь и зажмуришься, что бы сон тот длился вечно!

 

Мы нашли с Серегой выход, чтобы сосуществовать мирно, в наших совместных прогулках по городу, который некогда соединил нас браком и мы повинуясь прожили таки целых 16 лет... думаю это любовь, ну так вот мои уши неизменно были соеденены проводами смоим маленьким музыкальным миром ( mp3 плеером ), а человек с любимой музыкой в голове он, скажу я вам, становится таким добрым и глаза у него еще шире распахиваются навстречу всему только прекрасному и местами со стороны выглядит он, мне кажется, блаженным придурком, ну так вот так я и выглядела.

 

А что Сережа, - у него заняты все два глаза, в руках же любимый черный обьектив. Временами мне казалось, что мы герои фильма Такеши Китано «Куклы», как они идут долго, далеко, молча, фарфорово-бледные, как пронзительно красная веревка, волочит за собой ворох огненной осенней листвы, собирая ее горкой, позади обтрепанных пол их одежд и никуда не деться им друг от друга, потому как туго их эта веревка соединяет.

 

Мы не были бледны, потому как от долгих шляний на свежем воздухе, мордашки наши были нахально румяные, а вот в остальном…

Мы хоть и люди, питающиеся эфиром прекрасного, но чтобы не выросли у нас крылышки мотылька и не унесло нас ветрами, мы тоже должны иногда есть, а как оказалось, толком поесть в Питере негде. Если посчитать, то на каждого проживающего приходится по два ресторанчика, а не по карману…

 

Совершив один из многочисленных наших маршбросков, а цель изначально была такова - нет метро, нет автобусам, маршрутным такси, карта в руках, две удобно обутых ноги, ясная голова и обоюдное желание идти вперед, с гордо задранной на архитектуру башкой. Ну так вот чисто интуитивно, купившись на бело-оранжевую вывеску, мы повенчались на время с некоей «Чайной ложкой», брак был успешным, фруктовый кубиками порубленный кивиапельсиновояблочновишневый салат, очаровал, ну это для девченок, а вообще когда, наконец-то наши ноги перестали идти и мы, сложив голубые крылышки, присели за стол, нашему взору открылась удивительная картина, наш кофейный столик был застален всякой едой до упора, проголодавшись мы пожадничали и поздно поняли, что мы столько не сьедим.

 

Вообще Питер изобилует кондитерскими и мне по-девчячьи это приятно. Правда кофе я люблю больше нюхать, пить реже. Я вообще чувствительная к запахам натура, ну и к цветам конечно, к другим, что в коробке с красками...

 

А когда со стеклянного столика мечтательно смотрит на тебя напудренная шарлотка и нежно щекочет нос, запах кофе, аромат духов с запястья руки… за огромным окном дождь и самый родной самый любимый город , и тебе еще в нем жить целых восемь дней, мои полу-прозрачные крылышки за спиной, превращаются в самые настоящие крылья…

 

Отдельное развлечение - питерские подьезды... они как ни странно открыты почти все, а как тянет в них заглянуть, краем глаза захватить частичку чужой городской жизни, какие они широченные, пасмурные, мхом поросшие клетки застывших в них лифтов, а когда-то шумно плыли вверх вниз... уф жутковато, таблички с фамилиями у звонков, кв. номер 17, шесть фамилий, коммуналка, потолки высоченные и скорее всего с лепниной, а на кухне предполагаю есть черный ход, таинственно, а люди живут, для них обычно...

 

Да кстати, под вечер, а конец июля и еще довольно-таки светло, под вечер нам не мешало бы успеть на электричку, 7 станций , вот и Парголово, по асфальтовой дороге мимо искусственных цветов, старых дворянских дач, портреты на памятник, высокохудожественно, дорого, кладбище недалеко…и нам открывается панарама на поле бескрайнее, на поле том дома, в Питере бум строительства загородных домов.

 

С трудом добытая бутылка чилийского красного вина, огонь в камине разгорается все жарче, медведеобразная гламурная азиатка Этна, вместо того, чтобы сторожить дом, растянула свои меха на полу около огня, притворилась тяжелобольной, в надежде продлить счастливые моменты, пока не заметят хозяева. Старания напрасны, Сашка ее вычислил и выставил за двери, она потом долго путешествовала от одной двери к другой, поскребывала лапищей, а через стекляную дверь, ведущую из еще зачаточного сада, пыталась разжалобить нас выражением безудержной тоски в таких загадочных собачьих глазах.

 

Новосибирское время давало о себе знать, от выпитого вина и разницы в часах глаза наши закрывались до завтра…