***

 

 

- Ну… ну Ива-а-ан Никифорович… Ну ради Бога, сядьте уже наконец!

- Не хочу, - сказал профессор Пупырышков, надевая маску Арлекина. – Вот я какой

веселый! Хи-хи. Хи-хи-хи. На древнем утесе стоит одиноко сосна…

Студент Гемофильский поминутно бледнел и мял в руках листок с ответом. Ассистентка Бляхунова махнула на профессора рукой и сделала приглашающий жест Гемофильскому:

- Начинайте, Георгий. Какой у вас первый вопрос?

- К-к-к-казуистичность матричных векторов, - сипло сказал Гемофильский и замер.

- Приступайте, - разрешила Бляхунова.

- Х-х-хорошо. Н-н-ну, если г-говорить, используя термины Ланге, то получится, что

критериальность отбора эксплицируется не только на доминанту субстанции, но и на подсистемы дупликации…

- Доктор, у вас револьвер с собой? – пробормотал Пупырышков, пряча голову в

кашне. – Сейчас Баскервиль пойдет домой и нам нужно будет подстрелить эту чертову собаку.

- Не обращайте внимания, - сказала Бляхунова, устало потирая виски. – Он сейчас

побегает немного и вернется. Так что продолжайте.

- Х-хорошо. Теперь я перейду к реверсивности оптометрии синусоидальных

пьезофункций.

- О, это интересно, - похвалила Бляхунова.

- Мать, жить не могу! – вскричал профессор и стал судорожно рвать галстук. – Силы

во мне нету больше терпеть эту жизнь неуютную. Что ль спирту мне налей…

Гемофильский откашлялся и продолжил, косясь через плечо:

- Говоря словами Камышова – Беллинсгаузена, всякая полиноминативность есть суть

ассимиляция взаимно направленных векторов счисления калькулятивной массы…

- Стыдися, праздный червь!

Отверз свои уста

И мнимо лишь хулу возводишь

На дело Зевсово, - вещал профессор, сев на свободный стул и перебирая струны

невидимой лиры.

- Это вы мне? – сказал Гемофильский, бледнея окончательно.

- Нет, не вам он, не вам, - бессильно сказала Бляхунова. – Это он в ноосферу больше.

А вы там что-то про принудительную индукцию предикативного представления в цифровой экзистенции говорили…

- Ах, да. Я просто хотел сказать, что…

- Я Супермен, я Супермен! – закричал вдруг профессор и бросился бежать по

аудитории, переворачивая стулья и запоздалых студентов. – Злов придумал новый вирус, и я должен его остановить!

- Святые угодники! – не выдержала Бляхунова. – Сядьте, наконец, за стол, профессор.

Гемофильский, между прочим, открывает нам новые принципы счисления!

- Да что вы? – Пупырышков остановился посреди аудитории, занеся кулак над нервно

хихикающим Гивиковым. – Очень, очень интересно. – Профессор распрямился и, заложив руки за спину, размашистым шагом двинулся к столу.

- Гемофильский, говорите, - протянул Пупырышков, подходя к студенту вплотную.

Ловким движением он оттянул нижнее веко Гемофильского и с неподдельным интересом заглянул в обнажившуюся красноту. – На что жалуемся? Животик побаливает? В постельку писаем?

- Да нет… я в некотором роде, - пытался сопротивляться Гемофильский.

- Ясненько, ясненько, - умиленно сказал профессор и протянул Гемофильскому

сахарного петушка. – На-ка, пососи, дружок, только не плачь. Дяденька стоматолог тебе зубик не больно выдерет, - профессор неожиданно и сатанински захохотал.

- Профессор, я вас заклинаю, послушайте же наконец, - Бляхунова измученно

взглянула на седенького старичка, кипящего энергией. – Давайте уже принимать зачет, прекратите свой балаган.

- Ну, хорошо-хорошо, - смилостивился профессор и сел за стол. – Что тут у него?

Так… О, вот! Скажите, юноша – синхронны ли семиотические постулаты цифрового хронотопа?

- Разумеется, - оскорбился Гемофильский, прекращая лизать петушка. – Да и то

сказать, деривация коллапсальных циклов…

- Так, хорошо. А базальность креозота вариативна?

- Безусловно.

- А интродукция плеоназма может симулировать макрокосм?

- Хм, интересно…

- Ничего интересного, батенька. Вы вот лучше скажите – куры несутся?

- Да.

- А крокодилы?

- Тоже да.

- А ящерки?

- Естественно.

- А я?

- Ну… э…

- Я тоже несусь! – провозгласил профессор и начал сосредоточенно доставать нечто

вязкое и текучее из-за спины. – Хопаньки!

- Ну, я даже и не знаю, что сказать, - смутился Гемофильский.

- Да это ничего. Предлагаю вам последний вопрос. Ответите – так и быть, поставлю я

вам тройку, а уж если нет – не обессудьте…

- Я готов, - смело сказал Гемофильский.

- Хорошо, - осклабился профессор. – Итак. Шла Саша по шоссе и сосала сушку? Угу?

- Сла Шаша по сошше и шошала… Господи…

- Не отвлекайтесь. Так угу или не угу?

- Угу.

- Cю-сю или не сю-сю?

- Сю-сю.

- Карабах или червоточина?

- Карабах.

- Пан или пропал?

- Пан.

- Пропал?

- Пан?

- Пан.

- Пропал.

- Нету у вас, батенька, собственного мнения, - заключил профессор и, размашисто расписавшись в зачетке, произнес: - Летом придете. Следующий.

Пока Гивиков с трагичным лицом готовился к расправе, профессор достал из чемоданчика костюм петуха, смахнул с него пыль, и, нарядившись в него, принялся расхаживать возле стола, прерывисто кукарекая.