Утро, пятая палата, Паутина на окне, В белом, простеньком халате, Медсестра пришла ко мне. Губы алые, как вишни, И слегка усталый взгляд. Я, конечно, третий лишний, Только, в том, не виноват. Я успел, уже, прижиться, В синих ситцевых трусах, Не летаю гордой птицей, Рябь, взбивая на волнах. Я гуляю в коридоре, Опираясь на костыль, Медсестра, как рыбка в море, Ищет по заливам штиль. Я глотаю две таблетки, До колен, стянув трусы: «На, коли, «сестричка-детка», Коль не видишь всей красы!» Моя задница в проколах, И на венах синяки, А она, на ножках голых, Носит белые носки. Я мечтаю быть известным Режиссером из кино, Быть с тобой, сестричка, честным, Веря в принцип «домино». И стоять на сцене гордо; От «Версаче» - черный фрак, Острый взгляд, походка лорда, Туфли – с черным глянцем лак. Принимать цветы небрежно, Целовать девчонок в лоб, И смотреть, с большой надеждой, На изгиб груди и ног… А пока, стою в палате, В синих спущенных трусах, И ни в чем не виноватый, И совсем не при делах. |