Что хочет автор. Литературные конкурсы

Пожалуй, среди всех музыкантов первой половины ХХ века трудно найти кого-либо, кто бы сделал больше для развития американской симфонической музыки, чем Сергей Александрович Кусевицкий.

И в то же время, трудно найти фигуру, вызывавшую более противоречивые оценки у американской критики. Справедливости ради надо отметить, что оценки слушателей были гораздо более единодушными и положительными, о чем на протяжении четверти века свидетельствовали всегда полные концертные залы в Бостоне и других американских городах, где выступал Кусевицкий.

При жизни дирижера о нем были написаны две монографии. Автор первой, композитор Артур Лурье1, рисует в высшей степени идеализированный образ музыканта, лишенного каких либо человеческих или профессиональных недостатков. Автор второй книги, бостонский музыкальный критик Мозес Смит2, не отрицая дарования Кусевицкого, многократно подчеркивает, что у него не было солидной теоретической и дирижерской подготовки, в результате чего он был вынужден разучивать оркестровые партитуры под аккомпонимент фортепиано3. Критик так же упрекает дирижера во многих других грехах: в отсутствии чувства стиля при исполнении классической симфонической музыки, в почти полном отсутствии в репертуаре произведений композиторов «новой венской школы», и даже в слишком позднем принятии американского гражданства .В свете этой критики остается неясным, каким образом Кусеницкий стал одним из выдающихся дирижеров своего времени и в течении многих лет возглавлял Бостонский симфонический оркестр, ставший при нем одним из лучших в мире. Кем же был в действительности этот столь неординарный музыкант и человек?

Будущий дирижер родился в г.Вышний Волочок 26 июля 1874 г. в музыкальной семье. Его отец был учителем музыки и клезмером, мать – пианисткой; она умерла, когда Сергею было всего 3 года. От отца он научился играть скрипке, и с помощью друзей отца – музыкантов рано познакомился с игрой на других музыкальных инструментах.

В 1891 г. Сергей уехал в Москву и был принят в Училище Филармонического общества, в класс контрабаса профессора Йозефа Рамбоузека. После окончания училища , в 1895 г. он начал работать в оркестре Императорского Большого театра. В 1905 г. Кусевицкий женился на Наталии Константиновне Ушковой, дочери главы крупной чайной компании (это был его второй брак). Громадное приданое, полученное Наталией, обеспечило финансовую независимость Кусевицкому как в России, так и в последствии на Западе. Вскоре после женитьбы он оставил службу и вместе с женой уехал в Берлин. Главной целью этой поездки было приобретение необходимых знаний и навыков в области дирижирования, которое уже давно привлекала музыканта.

Будучи в Берлине, Кусевицкий не брал уроков дирижирования, а занимался скорее «самообразованием», посещая концерты выдающихся немецких дирижеров и изучая и усваивая их технику.

23 января 1908 г. состоялся успешный дирижерский дебют Кусевицкого с Берлинским Симфоническим оркестром.

Вернувшись в 1909 г. в Россию, дирижер вскоре стал заметной и влиятельной фигурой в музыкальной жизни страны. Особенно существенной была его роль в пропаганде творчества современный русских композиторов. С этой целью Кусевицкий создал Российское музыкальное издательство, которое до 1917 г. публиковало сочинения А.Скрябина, И.Стравинского, С.Танеева, Г.Конюса, Н.Метнера, Г.Катуара и многих других отечественных композиторов.

В 1911 г. Кусевицкий основал собственный оркестр. Это был первый в России профессиональный коллектив, созданный исключительно для исполнения симфонической музыки. До национализации оркестра в 1917 г. Кусевицкий дал с ним десятки концертов, исполнив впервые в России многие произведения современных русских и западноевропейских композиторов.

В конце мая 1920 г. дирижер вместе с женой покинул Россию и, после короткой остановки в Германии, уехал во Францию.

Несмотря на то, что большая часть собственности Кусевицких в России была национализирована, у них сохранились значительные вклады за рубежом, которые позволили им обосноваться с комфортом в Париже. Здесь Кусевицкий создал симфонический оркестр и организовал «Концерты Кусевицкого», которые сыграли исключительную роль в музыкальной жизни Западной Европы и творческой судьбе многих композиторов. Так же, как и в России, дирижер оставался убежденным пропагандистом современной музыки и охотно включал в программы своих концертов новые произведения С.Прокофьева, И.Стравинского, А.Онеггера, Ф.Шмитта, Д.Мийо, А.Русселя, Э.Сати, Л.Буланже. Хотя в репертуаре Кусевицкого современная музыка занимала главное место, он исполнял и классический репертуар – сочинения Бетховена, Берлиоза, Брамса, Чайковского. В Париже Кусевицкий выступил и в качестве оперного дирижера. Под его управлением в Парижской опере были исполнены «Борис Годунов» и «Хованщина» М.Мусоргского4.

Летом 1923 г. Кусевицкий получил приглашение возглавить Бостонский симфонический оркестр и в начале сентября следующего года отплыл в Нью-Йорк. 10 октября этого же года состоялось первое выступление дирижера с Бостонским оркестром. Программа концерта давала ясное представление о том, в каком направлении будет развиваться исполнительская деятельность Кусевицкого в Новом Свете. В этот вечер были исполнены Concerto Grosso ре минор А.Вивальди, вариации на тему Гайдна, И.Брамса, увертюра «Римский карнавал» Г.Берлиоза, «Пасифик 231» А.Оннегера и «Поэма экстаза» А.Скрябина. Концерт ознаменовался большим успехом у слушателей и у критики. Так, критик ведущей бостонской газеты Крисчен сайенс монитор писал, что «дебют дирижера не оставил никаких сомнений... относительно его мастерства, его понимания произведений, искренности и силы эмоционального воздействия». Критик газеты Транскрипт отмечал, что «такое трудно поддающееся описанию качество, как магнетизм, распространило свои чары и на оркестр, и на аудиторию».5

Несмотря на блестящее начало, первые годы Кусевицкого в Бостоне были не легкими. Приехав в Америку, музыкант не знал английского, и на репетициях он пользовался русским, немецким или французским, в зависимости от национальности музыкантов, к которым он обращался. Если ему нужно было сказать что-то всему оркестру, дирижер прибегал к французскому в надежде на то, что знающие этот язык переведут его слова остальным музыкантам.

Помимо языковых, было много и других трудностей. Поначалу музыканты не всегда понимали технику дирижера и его замыслы. Стремление дирижера к совершенству в мельчайших деталях исполнения зачастую не вызывало должного отклика у оркестрантов. Вот описание «дотошных» репетиций Кусевицкого, оставленное американским композитором Ховардом Хансоном:

Я слышал, как он репетировал десятки раз первые такты увертюры к «Летучему голландцу», и делалось это не потому, что валторны играли неточно, а потому, что то, как они играли, не выражало (эмоционально и драматически) зловещего предзнаменования.6

Дирижер не был готов к физическим и эмоциональным нагрузкам, которые ожидали его в Бостоне. Привыкнув в России и Франции к тому, что он сам составлял расписание своих концертов, количество которых в сезоне обычно было не велико, Кусевицкий впервые в жизни столкнулся с ситуацией, когда ему нужно было давать до 100 концертов с более чем 20 различными программами в течении 30 недель, при этом выступления не ограничивались Бостоном и включали Нью-Йорк, Филадельфию, Вашингтон и другие американские города.

Определенные трения возникали у Кусевицкого с Советом директоров оркестра, который привык к тому, что оркестр исполнял по преимуществу немецкую симфоническую музыку XIX века, не был готов в новаторской программной политике дирижера.

Постепенно, к концу 20х годов, благодаря неустанным усилиям и Кусевицкого, и музыкантов, эти трудности были преодолены. Дирижер и оркестр со временем «притерлись» друг к другу, и коллектив, руководимый Кусевицким, стал одним из лучших в мире.

К этому же времени начала приносить свои плоды настойчивая «просветительская» деятельность Кусевицкого, и местная аудитория стала гораздо более терпимой и восприимчивой к современной европейской и американской музыке.

В свой первый сезон в Бостоне дирижер, верный своему обещанию, данному еще в Париже молодому американскому композитору Аарону Копленду, исполнил его «Органную симфонию». Отныне произведения этого автора стали регулярно появляться в программах Бостонского оркестра. Не меньшую роль сыграл Кусевицкий в становлении и признании других американских композиторов – Роя Харриса, Волтера Пистона, Самуэла Барбера, Ховарда Хансона, Николая Березовского, Уильяма Шумена, Леонарда Бернстайна.

Начиная со своего второго сезона, Кусевицкий охотно включает в свои программы вокально – симфонические произведения («Прометей» Скрябина, Немецкий Реквием Брамса, 9 Симфонию Бетховена), что было внове для бостонской аудитории.

В ознаменовании 100-летия со дня смерти Бетховена, в сезоне 1926 – 27 гг. был проведен специальный бетховенский фестиваль, во время которого Кусевицкий исполнил все девять симфоний композитора, его увертюры и Мессу ре мажор. Лондонский музыкальный критик Эрнст Ньюмен писал после фестиваля: «Я никогда не ожидал услышать такую изысканную игру оркестра, как ту, что я слышал в течение нескольких последних дней в Бостоне».7

4 октября 1927 г. Кусевицкий впервые выступил с Бостонским оркестром не в качестве дирижера, а как солист – контрабасист (сбор от концерта пошел в помощь русским студентам за рубежом). Это выступление сыграло положительную роль в улучшении взаимопонимания между Кусевицким и оркестрантами. Самые ярые критики Кусевицкого убедились в том, что человек, столь виртуозно владеющий контрабасом, должен обладать выдающимся музыкальным дарованием, и что ему простительны некоторые дирижерские промахи.

В 1931 г. отмечалось 50-летие Бостонского оркестра. В связи с этой датой Кусевицкий заказал 10 новых сочинений, в числе которых были 4 Симфония С.Прокофьева, «Симфония псалмов» И.Стравинского, Концерт для фортепиано с оркестром соль мажор М.Ревеля, “Konzertmusic” П.Хиндемита, «Симфоническая ода» А.Копленда, а также произведения А.Онеггера, О.Респиги, Х.Хансона, Э.Хилла и А.Русселя, и исполнил большинство из них в юбилейном сезоне.

В этом же сезоне состоялись американские и мировые премьеры произведений Николаса Набокова, Эрнста Кшенека, И.Стравинского, А.Лурье, Э.Хилла, Константа Ламберта и Александра Стейнерта, сочиненных вне связи с 50-летием оркестра.

В концерте 31 октября 1930 г. была исполнена Увертюра анонимного автора, сочиненная к юбилейной дате. Этим анонимом оказался на поверку сам С.Кусевицкий.

Начиная с середины 30-х годов, Кусевицкий делит свое время между регулярными концертами в Бостоне, гастролями своего оркестра в других американских городах и летним музыкальным фестивалем в Беркшире (Массачусетс), который оставался его любимым детищем до конца его жизни.

Фестиваль симфонической музыки в Беркшире был основан американским композитором и дирижером Генри Хэдли в 1934 г. Под его управлением Нью-Йоркский филармонический оркестр дал здесь несколько концертов в 1934-35 гг. Начиная с 1936 г. устроители фестиваля пригласили участвовать в нем Бостонский оркестр во главе с Кусевицким. В 1937 г. оркестр получил в дар обширное имение Танглвуд, которое стало местом проведения фестиваля. Концерты проходили под тентом до тех пор, пока в 1938 г. по проекту финского архитектора Элиела Сааринена не был построен летний музыкальный павильон на 6000 мест, с великолепным видом на озеро и прекрасной акустикой. На открытии павильона Кусевицкий исполнил 9 Симфонию Бетховена, предварив ее следующими словами: «Я выбрал 9 Симфонию не только потому, что это величайшее произведение музыкальной литературы, но и потому, что я хочу, чтобы в Танглвуде прозвучали слова Шиллера, призывающие все народы к братству.»

Помимо классики Кусевицкий продолжал настойчива пропагандировать произведения современных композиторов. Так, в программах фестивальный концертов 1938 г. современная музыка была представлена сочинениями Дебюсси, Сибелиуса, Равеля, Респиги, Хэдли, Копленда («Музыка для театра») и Прокофьева (Сюита из «Поручика Киже»). Подлинным «хитом» фестиваля 1939 г. стал «Петя и волк» С.Прокофьева. В других концертах этого года были исполнены Сюита из балета И.Стравинского «Весна священная» и Концерт для оркестра В.Пистона.

Фестиваль стал центральным и наиболее массовым музыкальным событием в Северной Америке. Так, на летних концертах в 1938 г. побывало почти 40 000 слушателей, в августе 1940 г. число слушателей превысило 70 000, а на концертах 1941 г. составило 95 000.

В дополнение к музыкальному фестивалю, усилиями Кусевицкого в 1940 г. был создан Беркширский музыкальный центр. Дирижер, мечтавший о создании такого центра еще в России, так говорил о его целях: «... Центр, где выдающиеся композиторы могли бы учить искусству композиции, выдающиеся виртуозы – исполнительскому искусству, выдающиеся дирижеры – тайнам дирижирования оркестром и хором.... Такое созвездие создало бы новые и замечательные ценности.... в образовании и подготовке нового поколения американских артистов».8

Центр работал в течении шести летних недель, одновременно с фестивалем. По замыслу Кусевицкого, в нем было два отделения- для более подготовленных и менее подготовленных студентов. В первом отделении были классы композиции, оперного искусства, оркестрового исполнительства и дирижирования. Летом 1940 г. композицию преподавали А.Копленд и П.Хиндемит, оперное искусство- Герберт Граф и Борис Голдовский, дирижирование – Кусевицкий, студентами которого были Гейлорд Броун, Леонард Бернстайн, Лукас Фосс, Ричард Бэйлс и Тор Джонсон. Классы оркестрового исполнительства вели ведущие музыканты Бостонского оркестра.

Позднее Бернстайн вспоминал лете 1940 г. в музыкальном центре:

Я думаю, что мы даже не спали. Все было волнующим: мы все время занимались, или играли, потому что это было одно и то же... А над всем этим господствовал дух Кусевицкого, который собрал нас вместе и сделал все это таким важным. Все, что мы делали – каждая нота, каждая фраза, даже манера ходить – было под влиянием Кусевицкого, его обаяния... которое было настолько сильным, что даже его присутствие на репетиции (когда я репетировал со студенческим оркестром, он мог сидеть в зале) становилось настолько важным, что я стремился делать все на пределе своих возможностей.9

Кусевицкий сразу оценил выдающееся дирижерское дарование Бернстайна и оказывал ему всяческую поддержку вплоть до последних дней своей жизни.

Кусевицкий учил своих студентов не только технике, но и психологии дирижирования. Так, по словам Бернстайна, он научил его ощущению значительности, торжественности каждого концерта.

Когда Кусевицкий выходил на эстраду, бросал взгляд на подиум и шел к нему, как к месту священнодействия, затем поднимал дирижерскую палочку (очень медленно – это было важно), после всего этого, какая бы музыка не исполнялась, было важно то, что исполнял ее именно он. Каждый слушатель чувствовал это, и вы начинали слушать по особому.... каждый изгиб.... модуляцию и дыхание музыки.10

Еще один совет Кусевицкого: прежде, чем начать дирижировать, посмотреть в глаза одному за другим ведущим музыкантам. «Не забудьте при этом тромбонистов,» - добавлял он,- «они – самые большие проказники в оркестре».

Кусевицкий внушал молодым музыкантам мысль, что дирижирование – это особая миссия.

Вы должны строить свою жизнь таким образом, чтобы, когда Вы появитесь на сцене..., Вы смогли бы вполне искренне сказать себе: «Да, у меня есть право стоять перед этими любителями хорошей музыки. Они могут смотреть на меня без стыда. У меня есть такое право, так как моя жизнь и моя работа ничем не запятнаны.11

Музыкальный центр был не только учебным заведением, но так же и местом, где создавалась новая музыка. Сюда, по инициативе Кусевицкого, приглашались композиторы -стипендиаты, которые за время шестинедельного пребывания в центре должны были работать над новыми произведениями. В разные годы ими были А.Копленд, П.Хиндемит, О.Мессиан, Д.Мийо, Ж.Ибер.

В 1941 г. для фестиваля и музыкального центра были построены театрально – концертный зал на 1200 мест и зал камерной музыки на 500 мест. Трудно себе представить, каким образом Кусевицкий, помимо дирижирования и преподавания, находил время для решения самых разнообразный административных и финансовых проблем, связанных с деятельностью музыкального центра и с проведением фестивалей. На вопрос корреспондента, как ему удается совмещать несовместимое, дирижер ответил: «Как я могу говорить о том, что является частью меня самого.... моим лелеемым идеалом? Это – все равно, что говорить о собственном ребенке.»12

Для того, чтобы быть ближе к музыкальному центру, Кусевицкий приобрел летний дом в Леноксе, недалеко от Танглвуда, названный им «Серанак» (производные от Сергея и Наталии Кусевицких). Многие студенты, преподаватели и участники фестиваля были желанными гостями в этом доме.

В 1941 г. состоялось важное событие в жизни дирижера – 16 апреля этого года он стал гражданином США.

Программа очередного фестиваля в 1941 г. включала 5 Симфонию и Мессу ре мажор Бетховена, Симфонию соль минор и отрывки из Реквием Моцарта, симфонии Брамса, Чайковского и Мендельсона. Включение в программу некоторых произведений носило явно выраженную политическую окраску. Так, в знак поддержки жителей Лондона, который подвергался систематическим налетам немецкой авиации, Кусевицкий исполнил «Лондонскую» Симфонию Ральфа Воан Уильямса, а в знак солидарности с борьбой СССР против нацистской Германии- 5 Симфонию Д.Шостаковича и увертюру Чайковского «1812 год». На фестивале были также исполнены виолончельный Концерт П.Хинделита и скрипичный Концерт С.Барбера.

В 1942 г. в связи с трудностями военного времени, фестиваль прекратил свою деятельность, однако Кусевицкому удалось сохранить за свой счет некоторые классы музыкального центра и его студенческий оркестр. На фестивальном концерте 14 августа 1942 г. студенческий оркестр под управлением Кусевицкого впервые в Северной Америке публично исполнил 7 («Ленинградскую») Симфонию Д.Шостаковича. Критик О.Даунс писал об этом исполнении в газете «Нью-Йорк таймс»:

Оставляя в стороне вопрос об истинной ценности партитуры..., Кусевицкий и его американские мальчики и девочки заслуживают величайшей похвалы за все, что они сделали для того, чтобы донести послание Шостаковича. Ни одна нота партитуры не пропала..., дирижер убедительно продемонстрировал свое ясное понимание симфонии, а также мужество юных исполнителей, с которыми он репетировал ее менее пяти недель.14

Сам Кусевицкий необычайно высоко оценивал «Ленинградскую» симфонию, считая ее, наряду с Девятой Симфонией Бетховена, величайшим достижением в жанре симфонической музыки.

В январе 1942 г. Кусевицкого постигла тяжелая личная утрата – умерла его жена Наталия. В ее память дирижер основал музыкальный фонд, который субсидировал сочинения современный композиторов. Уже в 1942 г. заказы на создание симфоний получили Богуслав Мартину и Н.Березовский, и на создание опер – Б.Бриттен и С.Барбер. В следующем году стипендиатами фонда стали У.Шумен,Б.Барток, Уильям Бергсма, Роберт Палмер и И.Стравинский, и этот список продолжал расти из года в год. В 1949 г. фонд был преобразован в постоянно действующий фонд Кусевицкого при библиотеке Конгресса США, и в этом качестве продолжал играть видную роль в развитии современной и, в особенности, американской музыки.

В 1944 г. торжественно отмечалось 20-летие Кусевицкого во главе Бостонского оркестра. На концерте, посвященном этому событию, дирижер исполнил Соncerto Grosso А.Вивальди, с которым он начинал свою американскую карьеру, и «Оду» И.Стравинского, посвященную Наталии Кусевицкой и заказанную фондом Кусевицкого.

Центральным событием юбилея стал обед в Нью-Йорке, на котором присутствовало несколько сотен гостей со всех концов США. Каждый участник обеда получил своеобразное «меню» - список произведений американских композиторов, исполненных Бостонским оркестром за последние 20 лет, когда им руководил Кусевицкий. В этом уникальном списке, который при проверке оказался неполным, было 50 имен и 143 сочинения, из которых 63 были впервые исполнены Бостонским оркестром под управлением либо Кусевицкого, либо авторов.

В 1946 г. возобновилась в полном объеме деятельность Музыкального центра и фестиваля. На одном из фестивальных концертов Кусевицкий впервые в Северной Америке исполнил 9 симфонию Д.Шостаковича. Несколько раньше, 9 ноября 1945 г., в Бостоне состоялась американская премьера Пятой симфонии С.Прокофьева, исполненной Бостонским оркестром под управлением Кусевицкого.

На фестивале в 1947 г. были исполнены Третья Симфония А.Копленда и все девять симфоний Бетховена, в следующем году – Третья симфония В.Пистона, Шестая – Р.Воан Уильямса, «Царь Эдип» И.Стравинского и музыка из балета С.Прокофьева «Ромео и Джульета», а также Пятая Симфония Бетховена и Вторая - Сибелиуса.

После 25 лет работы с Бостонским оркестром, Кусевицкий ушел с поста дирижера в 1949г. В 1950 г. музыкант совершил гастрольную поездку в Израиль, где выступал с местным Филармоническим оркестром. Следующей зимой этот оркестр приехал на гастроли в США, где им дирижировал Л.Бернстайн. Несмотря на слабое здоровье, Кусевицкий принял участие в этом турне и продирижировал оркестром в нескольких концертах.

По окончании гастролей у дирижера появился план проведения большого музыкального фестиваля в Иерусалиме. Для обсуждения его деталей он встретился с Бернстайном и выразил желание заказать ему новое произведение для исполнения на этом фестивале. Однако, этим планам не суждено было осуществиться – Кусевицкий скончался в Бостоне 4 июня 1951 г. Урна с его прахом была захоронена на кладбище в Леноксе, неподалеку от столь любимого им Танглвуда.

Обширный архив Кусевицкого хранится в библиотеке Конгресса США в Вашингтоне. Он содержит переписку самого дирижера, Наталии Кусевицкой и его третьей жены Ольги Наумовой-Кусевицкой, а также оригиналы около 150 произведений, заказанных Фондом Кусевицкого. На некоторых из них – посвящения авторов дирижеру и Наталии Константиновне. В архиве хранятся также сочинения самого Кусевицкого и сделанные им переложения.15

Свою обширную личную музыкальную библиотеку дирижер передал Еврейскому Университету в Иерусалиме, где была создана и хранится Коллекция Кусевицкого.

В 20 и 30 годы фирмой «Виктор» были сделаны многочисленные записи Бостонского оркестра под управлением Кусевицкого, а также несколько записей исполнений Кусевицкого – контрабасиста. В последние годы часть из них была переписана на компакт-диски.

И личность, и достижения Кусевицкого были уникальными в истории музыки ХХ века. Он был, по существу, дирижером – самоучкой, и некоторые критики обвиняли его (совершенно необоснованно) даже в неумении читать сложные оркестровые партитуры. У Кусевицкого была действительно своя, отличная от общепринятой и, по видимому, не самая эффективная, манера разучивания оркестровых произведений под аккомпонимент фортепиано, в его дирижерской технике были определенные изъяны, но все это ни в коей мере не умаляет наличия у него громадного музыкального и дирижерского таланта.

Музыкант обладал яркой индивидуальностью и магнетизмом, неизменно покорявшими самые разные аудитории. Он принадлежал к практически исчезающему в наше время типу авторитарного дирижера. Несмотря на свой ломанный английский, бывший предметом постоянных шуток за его спиной, он добивался от музыкантов полного подчинения своей воле и творческим замыслам. Будучи в быту человеком в высшей степени воспитанным и сдержанным, он на репетициях нередко взрывался и делал едкие замечания в адрес музыкантов. «Убейте меня»,- говорил он неточно игравшему кларнетисту Бостонского оркестра, «это доставит мне больше удовольствия, чем слушать Вас».

Репертуар Кусевицкого был огромен, однако у него, как и у многих других музыкантов, были свои пристрастия и предпочтения. Его дарование наиболее ярко проявлялось при исполнении сочинений русских и французских композиторов ХIX века, и новейшей музыки. Немецкий репертуар XIX века (Моцарт, Гайдн, Бетховен, Шуберт, Мендельсон, Шуман, Вагнер, Брамс, Брукнер), хотя и исполнялся дирижером достаточно часто, не всегда, однако, находил в нем совершенного интерпретатора. Нередко его трактовки этих композиторов вызывали критические нарекания в избыточной эмоциональности, вольном обращении с авторскими указаниями, недостаточной стилевой выдержанности. Характерен ответ Кусевицкого на обвинения критики в том, что он не следует традициям в исполнении классики: «Кто устанавливает традицию? Истинный артист. Кто ей следует? Капельмейстер».

Кусевицкий требовал от оркестрантов одинаково серьезного и ответственного отношения как к классическому репертуару, так и к новым, неизвестным произведениям. Работая над новым сочинениями, дирижер чувствовал себя лично ответственным за то, чтобы убедить и исполнителей, и публику в их ценности и значимости.

На репетициях Кусевицкого без устали отрабатывал мельчайшие детали исполнения, однако эта кропотливая работа не иссушала ни дирижера, ни музыкантов. Его концертные исполнения всегда отличались свежестью, яркой эмоциональностью, красочной и выразительной фразировкой.

Кусевицкий был дирижер скорее эмоциональный, чем интеллектуальный. Его больше интересовало звучание оркестра, разнообразие и игра оркестровых красок, тончайшие звуковые нюансы, чем общая идея произведения. Он был мастером «совершенного звучания ради совершенного звучания», и этому в значительной мере были подчинены его техника и интерпретация произведений.

Кусевицкий руководил Бостонским оркестром четверть века, и за это время коллектив достиг поразительных успехов. Вот что писал об оркестре и дирижере в 1947 г. американский композитором Николас Набоков:

Округлое, прочувствованное звучание струнных, сила и точность медных духовых, ясность и прозрачность деревянных духовых и баланс между различными группами инструментов сделали оркестр одним из лучших в мире, способным достичь таких эффектов, которые такие композиторы, как Бетховен и Шуберт, могли представить лишь в своем воображении. Слушая оркестр и наблюдая дирижера, я думал о том, что вклад Кусевицкого в создание этого выдающегося ансамбля был огромен... Упорство, настойчивость, умение работать и заставлять работать других, энтузиазм, чувство молодого задора и оптимизма в преодоление всех трудностей и препятствий, постоянная безжалостная самодисциплина – все эти черты его характера создали Бостонский симфонический оркестр.16

Заканчивая статью о Кусевицком, американский критик Гарольд Шенберг писал: «С 1924 г. по 1949 г. в Бостоне царил, по русской терминологии, культ личности .... Но что это была за личность!»17

1. Lourie Arthur. Koussevitzky and His Epoch. Knopf, 1931. Reprint by Books for Libraries Press, 1969 and by AMS, 1978.

2. Smith, Moses. Koussevitsky. Allen, Towne and Heath Inc., New York, 1947 (далее – Smith). Интересно, что Кусевицкий пытался добиться запрета на публикацию этой книги, но суд отклонил его иск.

3. Подробнее об этом см.: Э.Зальцберг. Кусевицкий в Париже. В кн. «Русские евреи во Франции», книга 2. Редакторы – составители М.Пархомовский, Д.Гузевич. Иерусалим, 2002, стр. 390 – 401.

4. Подробнее о парижском периоде жизни и деятельности Кусевицкого см. прим. 3.

5. Smith, pp. 160 – 161.

6. Schonberg, Harold. The Great Conductors. Simon and Shuster, New York, 1967, pp. 306 – 307 (далее – Schonberg).

7. Smith, p. 191.

8. Copland, Aaron and Perlis, Vivian. Copland 1900 Through 1942. St. Martin’s/Marek, 1984, p. 305 (далее – Сopland)

9. Burton, Humphry. Leonard Bernstein. Double Day, New York, London, Toronto, 1994, p. 78.

10. Ibid., p. 80.

11. См. прим. 10.

12. Smith, p. 286.

13. Несколько раньше, 19 июля 1942 г., эта Симфония была исполнена по радио оркестром NBC под управлением А.Тосканини.

14. Copland, p. 365

15. В библиотеке Конгресса США хранятся следующие сочинения Кусевицкого: