Джонатан сидел на скале и задумчиво глядел на пенящиеся волны. Где-то высоко, прямо под облаками парили его ученики, познавшие истинную радость полета.

А Джонатан сидел и думал: «Отчего летаем только мы, птицы, ведь эта радость не может быть только для нас? Отчего не летают другие?»

Тут он вспомнил глаза девочки, которую недавно видел, когда пролетал мимо маленького домика у моря. Глаза, полные необъяснимой тоски и печали… Отчего?

В голову ему пришла одна странная мысль: «Вот если бы она научилась летать, познала всю прелесть свободного полета, нет, тогда бы у нее не было в глазах этой непонятной грусти».

 

Ранним утром Джонатан уже кружил над морем. Он знал, что больше не нужен ученикам, они научились всему, что он мог им дать, и поэтому он был предоставлен лишь себе, ветру и бесконечному небу.

Джонатан сразу заметил ее небольшую фигурку. Всем своим существом она с наслаждением вдыхала морской воздух, но взгляд, устремленный вдаль, оставался по-прежнему печальным.

Джонатан еще немного покружил и осторожно опустился рядом на камень. Выжидающе смотря на девушку, он вспорхнул крыльями, но остался сидеть на месте.

Она обернулась и на миг замерла в улыбке.

- Привет, чайка! Меня зовут Джулия. Интересно, а у тебя есть имя? Наверное, у тебя простое имя, но красивое, как в каком-нибудь старинном романе…

Она устремила свой задумчивый взгляд куда-то вдаль.

- Странно! Зачем нам дана жизнь? – внезапно заговорила она, - чтобы вновь ее дать другому? Чтобы пройти через испытания? Чтобы оставить после себя след? Но ради чего все это? Какая главная цель?

Джонатан подошел ближе и посмотрел ей в глаза, она поймала этот взгляд и продолжила, погладив птицу.

- Знаешь, я бы хотела быть птицей, чайкой! Наверное, это так прекрасно – летать, летать и понимать: вот она, цель твоей жизни – безграничный полет навстречу морским брызгам, душа, слившаяся воедино с ветром, и свобода…

 

 

«Почему люди не летают?», - подумала она.

«Почему люди не летают? – подумал Джонатан. – Но почему? Нет, ведь Учитель говорил, что ничего невозможного не существует. Бесконечность – не предел!»

И он взмыл вверх, надеясь, что и Джулия поступит также, но она лишь восхищенным взглядом следила за его полетом.

Он спустился обратно и вопросительно на нее посмотрел.

- Вот бы и мне так летать!! Я бы тогда…

- Джулия! Иди завтракать!

- До встречи, чайка, не улетай далеко.

И она легко взбежала вверх по берегу, в домик, а Джонатан смотрел ей вслед и думал о Том, кто точно сможет помочь ему научить ее летать…

 

 

Окруженный слепящим сиянием, Учитель был занят – обучал попавших на этот уровень новичков искусству наивысшего пилотажа.

 

- Бретт, из пике надо выходить плавнее.. Так.. Давай еще раз.… Угу… Молодец!

Кашлянув, Джонатан подлетел ближе.

- А, здравствуй, Джонатан Ливингстон, как твои ученики?

- Хороши, всему научились, они больше во мне не нуждаются.

- Так ты теперь полностью принадлежишь ветру! Но ведь ты не просто так пришел. Что-то случилось?

- Да, у меня к вам один вопрос, Учитель…, - замявшись, Джонатан продолжил, - Но наедине…

- Хорошо, - и, обратившись к ученикам с несколькими словами, Учитель вернулся к Джонатану, - Ну?

- Учитель… Я тут как-то думал, почему летаем только мы, птицы, отчего не летают, например, люди? Я познакомился с девочкой, у нее такие печальные глаза, ей просто необходим полет!

- Джонатан.… Ну что тебе ответить на это? Людям не дано летать так, как нам. Но для полета не всегда нужны крылья.

- Я не понимаю…

- Люди могут летать, но по-другому. Они могут летать мечтами, вдохновением.

- Но!..

- Мне пора идти, Джонатан, занятия не могут ждать. И помни: бесконечность не предел!..

 

Джонатан сидел на скале и думал, как же дать Джулии этот полет, эту мечту, как привести ее к этому. Он полетел к ее домику.

Окно, где сидела она, было распахнуто, и он залетел внутрь. Джулия читала, но, увидев чайку, отложила книгу и подошла к окну.

- Привет, чайка! Прилетела навестить мое жилище. Неужели оно лучше неба?

 

 

 

Джонатан выпорхнул и возвратился, словно зовя ее за собой. Джулия поняла.

Она вышла из дома и побежала к берегу. Он увел ее за скалу, провел через потайную пещеру и вывел на такой склон, откуда было видно все…

- Ну, ты хитрец! Куда ты меня привел?

Джонатан сел рядом и выжидающе смотрел на нее. Джулия осмотрелась и замерла.

 

Она никогда не видела такого заката: солнце задувало свои последние угольки, все никак не желавшие прощаться с морем; небо было похоже на огромный костер, плывущий вдаль по сине-зелено-черному с золотым оттенком морю. Стая чаек тренировалась в высшем пилотаже, то появляясь, то исчезая в одно мгновение. Джонатан знал этот фокус. А скалы, как старинные крепости, добавляли в воздух запах сурового романтизма.

Джонатан посмотрел на небо, вдруг зажмурился от белого ослепительного сияния, вылившегося в улыбку, и засмеялся – он понял.

Он вновь посмотрел в глаза Джулии. Нет, они больше не были печальными, они светились чем-то иным...!

 

Внезапно она побежала домой, он в недоумении полетел следом. Забежав в комнату, она стала искать что-то в ящике. Нашла бумагу, ручку, села и на листке появился столбик из нескольких строк. Джонатан сидел рядом, затаив дыхание.

 

Из другой комнаты донеслось ее имя. Крикнув: «Иду, сейчас..», она дописала, посмотрела на него с широкой улыбкой и прошептала: «Чайка, мне кажется, я тебя знаю…». Вскоре до него донесся ее смех.

Джонатан подошел ближе, посмотрел на листок. Он понял – это были стихи. Несколько строчек, поменявшие ее глаза…

 

Джонатан сидел на скале и думал о том, как же летают другие.

Он видел, внизу на прибрежных камнях сидела Джулия и смотрела вдаль с легкой улыбкой на лице.

Он не видел ее глаз, но тоже улыбался. Ведь он точно знал: сейчас она летает вместе с ним, и взмыл в небо…