Одна из забытых картинок Я начал первым. Что делать, когда рушатся планы на жизнь? «На вечер», - поправит она меня. Я соглашусь. Мы оба правы. Мы молчим. Потом замолчала она. И мне стало страшно. Она смотрит в сторону. И что-то тяжелое опустилось на плечи. Наверно, так умирают лебеди. Мы молчим. Она умеет так больно молчать. И почему-то болят глаза. Их режет свет. Их режет мой взгляд. Изнутри. Она молчит, я не хочу молчать - и мы молчим. Я чувствую, что ее уже нет. Где ты? Вот она, рядом. Сидит. Я смотрю на нее, убеждая себя в том, что она действительно есть. Ну же! Скажи мне хоть слово! Скажи мне, что ты со мной! Мы молчим. Я понимаю. Молчание – бездна. В ней гнездятся ответы. Мои вопросы срываются вниз, крича и хватаясь за что-то. И, разжимая пальцы, видят обрывки листов, ветки, перья и кровь. И удивленно бьются о дно. То бесконечное, черное. И растворяются в нем, мне, оставляя крик. И пусть руки их пусты. Так я не запомню о них. Не услышу их крик, теряющийся в сотне других, раздающихся в моей голове, и вырывающихся наружу вопросом «Почему?». Таким тихим, слабым, робким, раздражающим ее. А бездна? Она где-то здесь. В груди. Чуть-чуть посредине и слева. Она молчит. А я задаю вопрос. Один. Снова и снова. Она говорит, что устала. Неужели ей легче молчать? Да. Мы молчим. А я продолжаю ждать, и смотреть на нее, пытаясь понять почему. Листы? Ветки? Перья? Кровь? Я знаю, что это не то. Я даже знаю ответ. Но не могу облачить его в слова. Боюсь. Я смотрю на нее. Я жду, чтоб сказала она. Так мне будет легче. А ей? Потом она скажет, чтоб я на нее не смотрел. Она не любит, когда заглядывают ей в глаза. Что я могу в них рассмотреть? Мы молчим. Я положил ей на колено руку. Ладонью вверх. Она протянула свою. Мы держимся за руки. Теперь мы молчим по-другому… Вадим Гололобов aka Korvin, 2005 |