- Плюнь жвачку, она уже нехорошая стала, - на остановке бабушка, мама и дочка лет четырех. Говорит бабушка:

- Только ногой на неё не наступи…

Девочка послушно плюет, аккуратно, наклонив голову, чтобы не попасть на босоножки. Мне становится неприятно оттого, что взрослый человек учит ребенка гадить вокруг себя. Урна - в двух шагах.

Через пару минут подъезжает автобус, и бабушка наступает на жвачку. Круг замкнулся.

Под равномерные покачивания трамвая еду на работу. В вагоне пахнет чесноком, несвежим дыханием и почему-то… солёными огурцами.

- Вот, если не будешь уступать старшим место, - говорит женщина лет тридцати пяти своему сыну, - будут ноги болеть, когда вырастешь. И будешь, как вон тот дедушка стоять, и никто тебе место не уступит.

И кивает на старичка с палкой, которому, действительно, места никто не уступает. Сын, мальчик лет пяти-шести, недоверчиво хмурит брови.

Моей дочке год и три месяца, и я, вероятно, просто ещё не в курсе, что для воспитания современных детей обычного морализаторства уже недостаточно. Нужно что-то посильнее, вроде такой страшилки.

Мне уже давно не восемнадцать лет, а совсем наоборот – 27. Но я редко сижу в общественном транспорте, особенно в муниципальном. Я всегда подрываюсь с места, если в транспорт входит какой-нибудь пенсионер. А часто вообще не сажусь (потому что через остановку всё равно придется вставать – старики как будто чувствуют во мне слабинку и всегда становятся рядом).

Что ж, зато, когда я стану старой, у меня не будут болеть ноги, и я смогу стоять в трамвае. Или, в крайнем случае, я буду ходить с клюкой, но мне уступят место. Когда-нибудь…