Петров работал в биологическом музее. Он всегда опаздывал и не выполнял план. Ничего не умел и не хотел ничего уметь. Единственным его достоинством была способность к полету воображения. Но он не знал, к чему бы ее применить. Остальные тоже опаздывали. Но они всегда придумывали себе оправдание. Лидия Михайловна всегда говорила: «У нас на линии плохо ходит транспорт». Самсон Семенович всегда говорил, что застрял в лифте. Петров один раз сказал, что плохо ходит транспорт, и один раз, что застрял в лифте. Повторяться он не хотел, а способность к полету воображения на таких мелочах буксовала. Поэтому Петров был на плохом счету. Наконец счет стал настолько плохим, что его вызвали к директрисе. Она никогда не любила Петрова. Он раздражал ее своим неработоспособным видом.

- Петров, - сказала директриса. – Я даю Вам последний шанс. Прочтете лекцию о собаках. На уровне. Понимаете, что я имею в виду?

Петров кивнул. Он не хотел, чтобы его выгнали. Он привык к коллективу.

- Вы должны показать, что соответствуете занимаемой должности, - продолжала директриса. – Сумеете доказать слушателям важность вопроса о собаках, покажете им красоту и мощь собачьего мира – хорошо. Не сумеете… В общем, это Ваш последний шанс.

Петров снова кивнул. И стал готовиться к лекции о собаках.

…Слушатели собрались в лекционном зале.

- Я прочту вам лекцию о собаках, - скучно сказал Петров. Подготовился он плохо, рассчитывая на авось.

- Знаете, зачем нужно изучать собак? – вяло спросил он. Тут вошла директриса и села у двери. Петров понял, что авось не пройдет. Что директриса ждет его провала, потому что он ей надоел. Петров испугался. Он не хотел упускать последний шанс. Он решил синтезировать со скучным материалом лекции свою единственную способность - к полету воображения. Он решил, что только так сможет выполнить задание и заставить людей поверить в красоту и мощь собачьего мира.

- Зачем же нужно изучать собак? – повторил Петров. Голос его зазвучал увереннее. – Да хотя бы потому, что собаки всегда вокруг нас. За день мы обязательно встречаем одну, или несколько собак по очереди, а иногда - сразу. Бывает, сразу встречаем три собаки, или даже пять собак. Собаки повсюду, - Петров постепенно увлекся, - в селах и городах, в парках и скверах, на улицах и площадях, набережных и вокзалах стоят, сидят и бегают собаки. Выйдите во двор с мусорным ведром, – распалялся Петров, - обязательно увидите собаку. На крышах и в подвалах, на стадионах и в метро – собаки, собаки, собаки… Копните землю! – закричал Петров. Слушатели отшатнулись, - сразу покажется морда собаки с приветливо высунутым языком. Наберите из лужи воды, посмотрите на каплю в микроскоп – вы увидите, что в ней переливаются и суетятся тысячи разноцветных собак. Посмотрите в окно! – Все посмотрели в окно. – Видите, летит птица? Думаете, это голубь? Нет! Это особая порода оперенной собаки!

- Лидия Михайловна, позвоните куда следует, - вполголоса сказала директриса.

Петрова забрали.

После лекции усталая директриса поднималась в свой кабинет. На лестничной площадке стояло чучело восточно-европейской овчарки. Директрисе показалось, что оно подмигнуло стеклянным глазом. «Чушь какая», подумала она, отворяя дверь кабинета. На люстре что-то висело, покачиваясь. Она подошла и увидела, что это облезлая борзая, зацепившаяся передними лапами за рожки. Из шкафа раздался визгливый лай. Директриса метнулась назад, но внезапно остановилась. Из висящего у двери зеркала на нее испуганными глазами уставилась большая пушистая собака.

- Петров! – громко закричала директриса. Ей казалось, только он может взять ситуацию под контроль. Собака в зеркале открыла кричащий розовый рот.

Но Петров давно уже был в психбольнице.