Добрый, прощающий Боже, Я в глаза не видела милости, Которая, говорили, сможет Приглядеться ценнее живости. Великий ли, если из твоих глаз На нашу черную землю мог капать Грешный и чистый дождь - хоть раз? Святой ли - грязью плакать? А может, ты просто не видел, Заснул, может, были дела поважнее, Как с юных лет тебя ненавидели И кляли твою мудрость - с рождения? А может, просто так надо? Прощать - Это значит учиться терять все надежды? Добрый, всезнающий Боже, укрощающий Смерть и грехи, ты, может быть, прежний: Одинокий пророк на пустынных дорогах С седой бородой и глазами - как зелень, В которых - добро для зла и богатство убогим, В которых - решимость, затмящая вязкую лень. И ты же: черная тень слепой женщины, Грызущей землю за все грехи непрощенные, Целующей горькое от слез пеплище, И ее глаза - белые и отрешенные. И снова ты: ангел с мечом огненным, С крыльями - сколько взгляда хватит, С глазами - яркими беспощадными молниями, И дланью - что сладостно колит и гладит. А может, ты только на миг сказал: Живите своими судьбами, люди земные. И ворот времени тяжко стонал, Вороша кости земных, кости родные? Может. Но, добрый, всемилостивый Боже, Только на одно я ответа не дам: За что мы с тобой так нещадно похожи, И за что я себя тебе никогда не отдам? |