1.

В последние свои годы Боря Шейнин тяжко болел.. Он перебрался с большой неохотой из квартиры-подвала в центре города на окраину, но в хорошую 2-х комнатную , - жаловался мне:

- Мишель, хоть ты не забывай меня!...

И я приходил аккуратно каждую неделю. И записывал за ним всё, что он расскажет. И разговоры мы с ним вели обо всём на свете, одним словом - «за жисть!».. . А рассказчик он был, когда-то отменный…

В последние годы он тяжко болел, он таял на моих глазах - мысль не цеплялась за мысль, и лишь я научился его слушать и понимать.. Да и дочь Тамара, которая его кормила-поила . ..

Конечно, и на эту его квартиру, приходили его фронтовые друзья, когда он мог ещё объясняться: Григорий Поженян приходил, и Василий Субботин, и Владислав Микоша... Но люд не пишущий, но знакомый Боре, - по его работе фотографом на заводе "Маяк", а потом - в Институте биологии Южных морей, не приходил - далеко добираться.

А потом он и сам не хотел, чтобы приходили, не хотел, чтобы его видели таким беспомощным. Он стеснялся самого себя. А, когда он только начинал болеть, но чувствовал себя более менее прилично, ему было мало, что я приходил каждую неделю, - в то время я переписывал 3-е издание его книги "В объективе - война", которая признана лучшей, чем два предыдущих издания ( это не я так думаю, так думает журнал "Фото" в котором напечатана рецензия на книгу Шейнина и на мою "Причастные лично" и в котором помещён большущий очерк о самом Борисе Шейнине...) , он посылал мне ещё и письма. Теперь, когда с приездом в Израиль я шибко поумнел, понял - это бесценные письма и из них тоже родилось, - сейчас! - множество невыдуманных историй.

 

2.

 

Это рассказ о Райкине. Об Аркадии Райкине. О молодом Аркадии Райкине, которого сегодня нет в живых. Но он часто "смотрит" на нас с телеэкранов: величественно седой, с райкинской усмешечкой, отмеченный многими правительственными наградами , лауреат самой высокой премии Союза Советских Социалистических Республик... Бывшего Союза!

 

А на снимке, сделанном военным фотокорреспондентом Борисом Шейниным, Аркадий Райкин жгуче черноволос, без наград и вообще, мало кому известный артист. Разве только руководителям Ленинградской филармонии он известен, которая и выписала ему командировку на войну - на Черноморский театр военных действий

 

Это рассказ и об Авдееве. Михаиле Авдееве. Герое Советского Союза. В Севастополе ему и присвоили это звание.

 

Это тот самый Авдеев, который сбил в черноморском небе семнадцать фашистских стервятников, а авиационный полк, которым он командовал, совершил свыше полутора тысяч вылетов и был назван гвардейским и получил наименование Севастопольского.

 

Это был тот самый Михаил Авдеев, который на бреющем полёте обстрелял немецкий корабль в Ялтинской бухте на котором находился сам командующий 11-й немецкой армией, - армией, которая осаждала Севастополь много-много дней и месяцев генерал фон Эрих Манштейн. Манштейн только чудом остался жив.

 

Вот как описывает Манштейн в своей мемуарной книге "Утерянные победы":

 

"... Я с целью ознакомления с местностью совершил поездку вдоль Южного берега Крыма до Балаклавы на итальянском торпедном катере. Мне необходимо было установить, в какой степени прибрежная дорога, по которой обеспечивалось снабжение корпуса, могла простреливаться корректированным огнём...

 

На обратном пути у самой Ялты произошло несчастье. Вдруг вокруг нас засвистели, затрещали, защёлкали пули и снаряды: на наш катер обрушились два истребителя. Так как они налетели на нас со стороны слепящего солнца, мы не заметили их, а шум мощных моторов торпедного катера заглушил шум их моторов. За несколько секунд из 16 человек, находившихся на борту, 7 были убиты и ранены. Катер загорелся, это было крайне опасно, так как могли взорваться торпеды, расположенные по бортам...

 

Это была печальная поездка. Был убит итальянский унтер-офицер, ранены три матроса. Погиб так же начальник Ялтинского порта капитан 1 ранга Бредов. У моих ног лежал мой самый верный товарищ боевой, водитель Фриц Нагель..."

Манштейн малость приврал в своих мемуарах, самолётов было не два, а один... И снарядов никаких не было - стреляли только из пулемёта И это подтвердил встреченный мною в Сочи , когда я там отдыхал, бывший вестовой генерала-полковника Манштейна Вернер Крамм ( позднее Манштейну присвоили звание генерал-фельмашала - М.Л.)

 

Я специально более или менее подробно пишу об Авдееве, потому что "райкинский" снимок непосредственно связан с черноморским асом, который тоже недавно ушёл из жизни. И, можно сказать, не соверши Михаил Авдеев свой очередной подвиг, не было бы и снимка.

 

А дело было так: Анастасия Позивова, - заведующая отделом иллюстрации газеты "Красный флот", - прислала из Москвы в Политуправление Черноморского флота телеграмму: "борису шейнину тчк летчик авдеев сбил очередной самолет тчк требуется его снимок тчк обязательно смеющий авдеев тчк под снимком надпись тчк только люди с такой щедрой улыбкой способны побеждать тчк".

 

Телеграмма - боевой приказ для фотокорреспондента "Красного флота" и Борис Шейнин выехал срочно в Геленджик - там, в горах находился аэродром и авиационный полк Авдеева находился там.

 

Борис Шейнин с Михаилом Авдеевым был знаком давно, с первых дней обороны Севастополя, знал что прославленный с первых боёв лётчик любил улыбаться и числился в "ба-а-ль-ши-х хохмачах!", - но тут просто улыбки мало! Начальство требовало, чтобы улыбка была ещё и "щедрой". Во весь рот. Поди добейся такой, когда не только советские сбивают немецких, но и немецкие сбивают советских!

 

"Вся в славе и гробах дорога в небо...

 

напишет позже севастопольский поэт Николай Криванчиков, знавший небо не понаслышке.

 

Но Бориса друзья-репортёры не зря называли "наш везунчик" и на этот раз удача сопутствовала ему.

 

Во-первых, погода была нелётная и все лётчики были в сборе, а во-вторых... О такой удаче, - сверхудаче! - и не мечтал фоторепортёр! Вот он - Михаил Авдеев стоит и... хохочет, показывая все тридцать два молодецких зуба - щедрее улыбки и и придумать невозможно. Шейнин вскинул свою заслуженную "лейку"... Щелчок, не слышимый во взрыве хохота, и авдеевская щедрая улыбка запечатлелись на века.

 

Довольный собою фоторепортёр улыбнулся - вот она причина хохота! - и увидел молодого, жгучечерноволосого незнакомого артиста, читающего монолог о болтуне-лекторе. Читающего так, что стонал от смеха народ военный, народ молодой. Прислушался наш Боря и... расхохотался. И хоть не было у него задания фотографировать артистов, да ещё неизвестных, - "Снимай только что тебе велено, плёнки же не хватает!" - всё же не удержался. Снял. Для себя лично.

 

И стоит улыбающийся Аркадий Райкин на энском аэродроме, а вокруг - заснеженные горы, тусклое небо, и солнце, пробивающее хмарь и лётчики прославленного Севастопольского гвардейского полка - смеющаяся летающая гвардия, большинства из которых сегодня нет в живых...

 

Через много лет после Великой Победы, Боря Шейнин оправдывался передо мною:

 

- Почему сделал с Райкиным только один снимочек?... А кто знал, что этот черноголовый станет великим артистом? Знал бы, не одну плёнку на него израсходовал...

 

А, может быть, и мы, поэты и прозаики, должны учесть опыт Бориса Шейнина и относиться друг к другу, как великие к великим!?

 

Свыше ста концертов дал Аркадий Райкин для черноморских лётчиков и моряков, выступал в госпиталях, - "его появление в больничных палатах лечило не хуже лекарств, а, может быть, даже лучше!"

 

Закавыченную часть фразы говорю не я, а вице-адмирал в отставке, адъютант командующего Черноморским флотом Василий Виргинский лично мне .

 

А, что касается самого командующего Черноморским флотом адмирала Филиппа Отябрьского, то он сразу же понял огромнейший талант артиста и своим приказом наградил Орденом Отечественной войны 2-й степени...

 

Это была первая награда в большом послужном списке гениального лицедея.

 

3 .

 

К 25-летию Победы московские друзья-фоторепортёры устроили Борису персональную выставку в Москве и кроме своих фото, привёз в Москву и второе издание своей книжки "В объективе - война", тираж которого ещё не был подписан высшим начальством, а потому друзья и подарили "нетерпеливому Борьке " один-единственный экземпляр, уворованный ими, чтобы тот смог показать, - только показать! - друзьям-фоторепортёрам...

 

Во время выставки, - что о ней говорить, она прошла блестяще! - люди стали шушукаться. Боря прислушался. Говорили не о его фото, а о том, что рядом с фотовыставкой, во Дворце культуры выступает Аркадий Райкин, а увидеть Райкина сегодня, - это его давняя мечта.

 

Боря, чтобы опередить всех, первым покинул выставочный зал и - галопом ко Дворцу.

 

У самого входа его встретил огромный плакат, заготовленный заранее для выступлений Аркадия Райкина:

 

“БИЛЕТЫ НА КОНЦЕРТ ПРОДАНЫ И ПРОСИМ АДМИНИСТРАЦИЮ НЕ БЕСПОКОИТЬ”

 

Боря всё-таки администрацию "побеспокоил" - не тот он был кадр.

 

- Мне нужен и при том срочно, один билетик на Аркашу Райкина!

 

Администратор даже голову не поднял.

 

- Срочно доложите Райкину, что пришёл его старый знакомый из Севастополя, который книгу о нём написал!..

 

Администратора как ветром сдуло. Тем же ветром его принесло назад.

 

- Аркадий Исакыч предложил вам занять место с правой стороны у самого центрального прохода в 7-мом ряду.

 

- А вы говорите - мест нет!

 

Администратор внимательно взглянул на Борю Шейнина, чему-то улыбнулся:

 

- Поц, - сказал он, - да было бы тебе известно, этим седьмым рядом распоряжается сам Райкин!

 

Боря будто не услышал администратора и пошёл на место, выделенное ему самим Райкиным. Раздался третий звонок и на сцене появился САМ.

 

Райкин отыскал глазами седьмой ряд и произнёс:

 

- Товарищи, свой сегодняшний концерт я посвящаю севастопольцам...

 

Что и говорить - концерт прошёл "по-райкински".

 

А после концерта великий Райкин пригласил Борю Шейнина за кулисы.

 

- Вы и вправду написали обо мне книгу? - спросил Райкин.

 

- Нет, - сознался Шейнин.

 

Аркадий Райкин рассмеялся:

 

- Применили военную хитрость? Может вы вовсе не севастополец? А?..

 

- Да я, да я... Я вас фотографировал, товарищ, как вас там!..

 

И Борис Шейнин, открыв страницу, где был опубликован снимок "черноголового" Райкина, пошёл в атаку на артиста.

 

- Родной вы мой, - сказал Райкин, внимательно всматриваясь в своё изображение, - книг обо мне много написано, но это фото, которого у меня нет, дороже всех томов, ведь я вглядываюсь в свою юность. Надеюсь, вы подарите мне эту книжку?..

 

И Боря надписал: "Любимому артисту Аркадию Райкину на память".

 

- Мишель, как ты думаешь, не обиделся Райкин за такую надпись? Я же не написал "гениальному"!?

 

+++

 

Борис Григорьевич Шейнин скончался 10 мая 1990 года и похоронен в Севастополе на Военном мемориальном кладбище , на том самом клабище, которое известно севастопольцам под названием - «Кладбище Горпищенко» , где Борис снимал своей «Лейкой» в дни обороны , в 1942 году, бойцов из бригады Горпищенко , так и самого Горпищенко , погибшего далеко от Севастополя …