Гл 1

 

Кора подошла к стеллажу и попыталась достать книгу, о которой только что говорила. Сборник старинных саг в великолепном кожаном переплете был слишком высоко, ей удалось лишь коснуться корешка кончиками пальцев. Сартр не спешил ей помочь. Просто стоял у двери и наблюдал. Девушка спиной почувствовала на себе его взгляд, и, не сказать, чтоб это было ей неприятно. Приподнявшись на цыпочки, она снова потянулась за книгой, легкий шелк платья почти случайно скользнул с плеча девушки, когда томик стихов оказался в ее руках.

- Сартр!

«Черт принес старую ведьму», - Кора обернулась. Сартр смотрел в пол, в дверях стояла Фаши, смотрительница имения.

- Ты что-то хотела? – Кора с трудом скрыла досаду. - Кажется, я не звала тебя.

- Сартра ищет Линкус, госпожа, - равнодушно сообщила смотрительница. – Он еще нужен Вам? Завтра суббота, день торгов, в садах много подготовительной работы.

- Передай Линкусу, чтоб обошелся своими силами, - Кора не выносила, когда кто-то вмешивался в ее планы, даже если этот кто-то ее родственник – Линкус приходился ей дядей. – Если в доме не хватает рабов, для этого существует рынок и управляющий.

- Да, госпожа, - по губам Фаши скользнула недобрая усмешка, - я передам это господину Линкусу, – она стояла в дверях, и не думая уходить.

- Что-то еще? – Кора заметила, как помрачнело лицо Сартра при появлении смотрительницы, и приняла меры. - Я тебя не задерживаю. Сар проводит меня к морю, мы постараемся не опоздать к обеду.

- Да, госпожа, - Фаши отступила на шаг и вполголоса добавила, - будет очень хорошо, если вы не опоздаете.

 

Кора медленно брела по кромке прибоя, Сартр, как и положено рабу, шел следом в полушаге от нее. Чем дальше они отходили от дома, тем чаще юноша посматривал на часы, но Кора этого не замечала, увлеченная беседой. Она совсем недавно прибыла на планету Донна, и многое из местных традиций было ей непонятно. Мать Коры, покинувшая Донну в ранней юности, ничего не рассказывала о своей родине ни дочери, ни мужу. Когда нотариусы сообщили о завещанном Коре имении, и девушка согласилась вступить в наследство, Гала не стала отговаривать дочь от этого шага. Равнодушно пожав плечами, она лишь попросила передать привет Линкусу.

- Кто это? – спросила тогда Кора, удивленная тоном, которым было высказано это пожелание.

- Мужчина твоей почившей тетки, а моей сестрицы Руди, - как-то странно усмехнувшись, сказала Гала.

- Он жив?

- Конечно, этот-то наверняка жив.

- Почему же он не оспорил завещание? Ведь, раз он ее муж, теперь все должно принадлежать ему!

- Нет, - отрезала мать. – На Донне это невозможно.

- Почему?

- Потому, что он мужчина, - не вдаваясь в подробности, ответила Гала.

- Может быть мне не ехать? – засомневалась Кора. Что-то в голосе матери подсказывало ей, что, свалившееся на ее голову богатство сродни «троянскому коню».

- Как хочешь, - Гала была в тот день на редкость немногословна. – Будет обидно, если хозяйкой Тогéрры станет эта стерва Фаши, но имение завещано тебе, и брать или не брать этот дар решить можешь только ты.

- А почему Руди не подарила его тебе?

- Потому, что она знает, что я не вернусь на Донну ни при каких обстоятельствах. Да и дарить мне то, что и так принадлежит мне по праву рождения, было бы по меньшей мере глупо.

На этом разговор был окончен.

Кора еще чуть-чуть подумала, приняла предложение и отправилась вступать в наследство, решив, что разберется во всем на месте, но, прибыв на Донну, запуталась еще больше. Став хозяйкой большого имения, Кора окунулась в странный мир, где хозяйка имения обладала властью королевы, большинство граждан имели только право на смерть, и в экономике легко уживались высокие технологии и рабский труд. Понять логику местных законов было невозможно, а традиции поражали своей дремучестью.

 

- Выходит, здесь вообще нет свободных мужчин?

Это было самым загадочным обычаем. Кора не имела ничего против матриархата, но поголовное обращение в рабство всех представителей сильного пола - это уже слишком.

- Да, госпожа, - спокойно подтвердил Сартр, - это основа процветания нашей цивилизации.

- Мы здесь одни. Можешь называть меня просто Кока, так называет меня мой отец.

- Это против правил.., - он не хотел нарушать закон и не рискнул перечить, потому и предпочел обойтись без обращения.

- Ты не доверяешь мне, - вздохнула Кора.

Внимание на Сартра она обратила с первых же дней своего пребывания в Тогéрре. Коре нравились мужчины такого типа. Высокий, подтянутый, мышцы на глаза не лезут, но и лишнего жира, вроде, не видно… Жгучий брюнет с дерзкими синими глазами. Это тоже вполне соответствовало ее представлениям о мужской красоте. Кроме того, Сартр был превосходно образован и, несмотря на статус раба, занимал довольно привилегированное положение в имении. Он был галантным спутником и интересным собеседником, но, так как в круг его непосредственных обязанностей входило общение с хозяйкой, это было достоинством скорее профессиональным, нежели личным. В своем мире Кора даже подумала бы о легком флирте, но здесь готова была удовольствоваться и просто достоверной информацией. Она давно хотела поговорить с ним наедине, но, как назло, все время что-то мешало. Сегодня это, наконец, удалось, но разговор не получался. Сартр был довольно искренен, но упорно держал дистанцию.

- Раб не имеет права на недоверие госпоже, - стандартная фраза, обтекаемая, как медуза.

- Да? – она резко обернулась и успела поймать дерзкий, устремленный на нее взгляд синих глаз и странную улыбку, скользнувшую по губам юноши. Он лгал, и это было очевидно.

- Так говорит закон, - Сартр уже сосредоточенно разглядывал песок у себя под ногами. В голосе снова была заученная покорность.

- Значит, ты нарушаешь этот закон, - она попыталась спровоцировать его.

- Что желает знать госпожа Кора? – он не поддался на провокацию. Голос ровный, глаза опущены. Выпускник одной из лучших мужских академий Донны превосходно владел своими эмоциями.

- Все об этой планете и ваших сумасшедших законах, - Кора знала, что это значит объять необъятное, но времени на обдумывание конкретных вопросов у нее не было. Да и самих вопросов было слишком много.

- Боюсь, я не смогу осветить такую объемную тему за полчаса предобеденной прогулки, - Сартр чуть склонил голову. Был это легкий поклон или попытка скрыть усмешку над наивностью хозяйки, понять было невозможно.

- Сузим задачу, - Кора снова пошла вперед. Она начинала злиться. Парень играл с ней, как кошка с мышью и, похоже, считал ее полной дурой. Вслух он, разумеется, этого не высказывал, но всем своим видом демонстрировал. – Расскажи мне, кто есть кто в Тогерре. То, что я хозяйка этого сумасшедшего дома, можешь опустить. Начинай с Линкуса, все-таки родственник.

- Ни один мужчина не может быть родственником тагáри.

- Тагари, это свободная женщина? – уточнила Кора.

- На Донне нет несвободных женщин, - чуть запнувшись, ответил Сартр, - каждая женщина, рожденная на нашей планете, свободна, каждая может стать тагари… Правда, не каждой дано этого добиться.

- Ничего не поняла. Кстати, как у Вас насчет тагари-инопланетниц?

- Тагари – хозяйка имения, - терпеливо пояснил Сартр, пытаясь сосредоточиться на вопросах Коры. Он был крепко вышколен по части общения со знатными дамами, но зеленые глаза девушки и ее вьющиеся на ветру медно-рыжие волосы постоянно сбивали его с предписанного законом маршрута. Новая хозяйка так сильно занимала мысли юноши, что, узнай об этом кто-то из смотрителей, Сартр был бы уже давно в исправительном доме или, хуже того, на виселице. – Это одна из высших ступеней общественного доверия. На нее не могут ступить инопланетницы.

- А я? Или я не настоящая тагари?

- На Донне признается родство только по женской линии. Ваша мать родилась здесь, значит, и Вы, и Ваши дочери, и дочери Ваших дочерей, все Вы, по закону, граждане Донны. Если повезет, Вы можете стать даже королевой. То, что Вы родились на другой планете, не имеет никакого значения.

- А если родится мальчик? Разве он не будет моим родственником?

- Мужчина не может быть родственником тагари, - Сартр никак не мог взять в толк, издевается над ним Кора или действительно не понимает очевидных вещей. – Тагари – госпожа, а мальчик уже рождается рабом. Разве можно связать воедино огонь и землю?

- Ну, раз вы здесь до сих пор не вымерли, иногда этот фокус кой-кому все-таки удается, - усмехнулась Кора. – Или младенцы у вас берутся из пробирки?

- Такое тоже бывает, госпожа, но, как правило, дети на Донне появляются более традиционным способом.

- Очень мило, и как же ваши суровые законы смотрят на такую крамолу, как весьма близкая связь свободных и рабов?

- Рождение любой свободной гражданки - радость для всех жителей Донны, – заученно ответил Сартр.

- А если это будет мальчик? – настаивала Кора.

- Кто-то должен работать, - пожал плечами юноша, - рождение раба - это вклад свободной женщины в экономику планеты.

- А если свободная женщина не захочет, чтоб ее сын стал рабом?

- Тогда она должна покинуть Донну до рождения ребенка. Рожденный на Донне мальчик, станет рабом, едва лишь появившись на свет. Та, что родила его, обязана продать или отдать его в другой дом до достижения им двухлетнего возраста.

- А если она не отдаст ребенка?

- Его убьют. Если женщина не желает расставаться с ребенком мужского пола, ей стоит позаботиться об этом заранее, как это сделала Ваша мать.

- Вернемся к Линкусу, - вздохнула Кора. Ей не хотелось узнавать историю собственной семьи у Сартра. С трудом удержавшись от вопроса, был ли ее отец рабом на Донне, она перешла к более нейтральной теме.

- Он управляющий Вашим имением, госпожа Кора.

- Значит, даже рабы могут дослужиться до начальства?

- В принципе, да. Но это очень сложно и удается одному из тысячи. Для этого нужен особый талант.

- Так Линкус, выходит, талант? – она вспомнила тон, каким Гала передала привет управляющему. Может, мать имела в виду именно его способности? Вряд ли. Что-то подсказывало девушке, что ее мать не питала теплых чувств к шурину.

- Линкус - другой случай. Он рожден на другой планете, и после смерти госпожи Руди может в любой момент покинуть Донну. Он обладает ограниченной свободой, но до тех пор, пока находится здесь, он – раб.

- Чересчур сложно у вас по мужской линии, - вздохнула Кора, исподволь разглядывая Сартра. Легкие светлые брюки сидели на нем, как влитые. Небольшие морщинки на ткани в сочетании с идеально отглаженными стрелками наводили на мысль о дорогой вещи. Рубашка, похоже, тоже была не из дешевых. Тонкая золотая цепочка на загорелой шее, того же металла часы на запястье, аккуратная, волосок к волоску, модельная стрижка, будто только что от парикмахера. Сартр, скорее, был похож на преуспевающего бизнесмена на отдыхе, чем на раба. Или здесь, на Донне, в слово «раб» вкладывается смысл, отличный от того, что Кора вынесла из учебников истории? Придется разбираться.

- В имении две смотрительницы, гвиоллы, – продолжал тем временем Сартр, со слов госпожи понявший, что пора переходить к женскому персоналу имения. - Фаши, она следит за домом, и Джат, эта занимается рабами на полях и фермах.

- Я могу их уволить? – Кора немедленно уточнила свои права. Не у смотрительницы же их выяснять, тем более, что с Джат она была еще незнакома, а Фаши почему-то вызывала у нее неприязнь.

- Да, госпожа. Но если это произойдет до истечения срока контракта, Вам придется заплатить им очень большую компенсацию или отдать в вечное пользование одну из Ваших ферм.

- Когда заканчивается контракт Фаши?

- Это знает только Линкус и Бюро договора между свободными. Контракт с ней подписывала еще госпожа Руди, и Линкус наверняка в курсе.

- Я это выясню.

- Не верьте тому, что он скажет о Фаши, - тихо сказал Сартр, - они больше, чем приятели. Он спит и видит, чтоб Вы расторгли их контракты. Даже ферму себе уже присмотрел, лучшую в имении.

- Перебьётся, – информация была весьма ценной. Кое-что начало проясняться. – А что было бы, если б я отказалась от наследства? – следовало уяснить еще кое-какие нюансы.

- Фаши и Джат управляли бы Вашим имением до достижения совершеннолетия самой младшей из Ваших дочерей.

- А если б у меня были только сыновья?

- Тогда, простите, госпожа, до Вашей смерти. Наследственное право распространяется только на два поколения. Если последняя претендентка умрет или откажется вернуться на Донну в качестве наследницы, имение делится между смотрительницами и управляющим, и гвиоллы становятся тагари.

- Значит, и Линкус имел виды на мое наследство?

- Только со стороны Фаши. Как мужчина, он не мог рассчитывать ни на что. Правда, смерть госпожи Руди автоматически подарила ему обратный билет с открытой датой на его планету, но пока он здесь – он все равно раб.

- Разве Линкус не мог покинуть Донну до того?

- Только в сопровождении своей госпожи. Ступив на землю Донны, он принял ее законы. Его дела были бы совсем плохи, если б при въезде он не предъявил свидетельства о браке, заключенного им и госпожой на его планете. Там был пункт о том, что в случае развода или смерти одного из супругов, любой из сторон гарантируется проживание и в той, и в другой стране по выбору. На Донне не существует института брака, значит, нет и разводов… У него был только один способ освободиться от обязательств.

- Он им воспользовался? – насторожилась Кора.

- Этого я не знаю, - Сартр спохватился, что говорит с новой госпожой Тогерры, а излишняя откровенность с тагари, пусть и начинающей, могла дорого обойтись. – Раб не смеет быть в курсе жизни свободных, - он мигом восстановил дистанцию. – Вы не устали, госпожа? Мы зашли слишком далеко.

Фраза прозвучала несколько двусмысленно. Сартр, хоть и вспомнил об осторожности, не мог отвести глаз от стройных загорелых ножек Коры, и эти фривольные мысли привели его к словам, за которые, скажи он их в присутствии Фаши или Линкуса, пришлось бы расплачиваться серьезным наказанием.