Минут через двадцать с трудом поднимаясь по крутому склону горы, мы услышали мощное гудение падающей воды, отдалённо напоминающее шум от движения тяжело нагруженного железнодорожного состава.

Внизу под нами гремел водопад Ашкосока. Мы умудрились пройти мимо него и оказались выше и сбоку.

Спустившись по салам вниз метров на восемьдесят мы, наконец, увидели сам водопад. Зрелище было незабываемое.

Солнце вошло в зенит, прорвав обложную пелену. Его вездесущие щупальца-лучи вцепились в косматую гриву водопада и, держась за неё, соскользнули вместе с потоком к подножию скал.

Прежде не освещённая солнцем на фоне тёмной скалы водяная лавина казалась мрачной, матово-серой. Пронизанная солнечными блёстками вода вдруг заиграла яркими цветами радуги на фоне изумрудного поддона. Тысячи разноцветных искрящихся фонариков зажглись одновременно, мерцая, кувыркаясь, перепрыгивая с места на место.

Теперь весь водопад был освещён солнцем, и в его падающих струях весело играла радуга.

Из расщелины, промытой веками на самой вершине скалы, словно из гигантского лотка вырывался могучий поток, который падал вниз почти не разливаясь по отвесному неровному склону.

Река падала с двадцатиметровой высоты в узкую щель между отвесными скалами. Водопад был образован двумя ступенями. Первая ступень метра три высотой завершалась небольшим горизонтальным уловом, который обрывался дальше вниз зигзагообразным вертикальным руслом. Скалы были светло-коричневого цвета.

Внизу под водопадом кипела белая пена, и в воздух поднимались тончайшие кружева, сотканные из множества водных брызг и воздушных пузырьков. Дальше река, сплошь забитая огромными валунами, делала пологий зигзаг, про бивалась между скал небольшими пенистыми сливами и уносилась за поворот. Около воды на гранитных валунах лежали вырванные с корнем и отшлифованные водой деревья.

Вода играла всеми ощутимыми для человеческого глаза красками, повторяя необычные оттенки скального по крова, при солнечном свете сверкая ослепительной раду гой, отражённой в струях, брызгах и каплях.

Чем ниже опускался поток, тем больше он бурлил, разбрызгивая по сторонам пышные клочья ослепительно белой пены. И как только пена оседала на каменных выступах, она теряла первоначальный молочный цвет и казалась шалью, связанной из мельчайших ярких воздушных шариков. К подножию скал вода падала почти отвесно, многочисленными тяжёлыми струями, висящими как кисти огромной тюлевой шторы.

Кисти шевелились, переплетались между собой, раз двигались, неожиданно открывая наблюдателю блестящую поверхность скального монолита. А уже в самом низу, падая в реку, поток скалил каменные зубы, рокотал громоподобным смехом, плевался бешеной слюной.

По скользким замшелым камням стремительно стекали тысячи звонкоголосых струй, сливаясь у подножия скаля в один мощный поток. Они, как струны многоголосого оркестра, издавали оглушительный однотонный звук, и звук это, повторяемый беспрерывным эхом, включивший в себя удары водяного молота по каменной наковальне и шипение беснующихся брызг, господствовал над всей окрестностью.