Случилось это, когда я покупал газету. Мой взгляд лениво скользнул по ее заголовкам и остановился на монотонно гудящей толпе, протекавшей мимо меня. Но только один прохожий заинтересовал меня, так как он встал прямо посреди улицы и, взглядом, устремленным в никуда, смотрел перед собой. А так как я являлся журналистом не только по профессии, но и по признанию, то этот человек меня живо заинтересовал. Меня вообще привлекало все странное, в особенности то, что касалось личности человека. Сейчас мне показалось странным его лицо: на нем отсутствовало то напряжение, которое возникает, когда человек вдруг задумается. Оно выражало отрешенность, даже какую — то беспомощность. Человек поставил на землю портфель, который до этого держал в руке. Посмотрел направо и пошел к лотку с пирожками, попутно шаря в кармане. Портфель остался стоять прямо посреди улицы и его поглотил людской поток. У меня даже мысли не мелькнуло догнать его и вернуть забытую вещь, настолько было очевидно, что он не забыл его, а просто не захотел продолжать с ним дорогу. Факт сам по себе чрезвычайно интригующий, так что про газету в пуках я моментально забыл.

Предметом моего интереса являлся мужчина лет тридцати, одетый в скромный серого цвета костюм, такой какие носят все, да и выглядел этот человек как все. Я взглянул на часы: начало шестого. Вероятно этот тип возвращался с работы, как и многие другие. В портфеле, несомненно, находились какие — либо документы и еще предметы, имеющие отношение к его работе. В таком случае бросить их — весьма безрассудный поступок. Я продолжал разглядывать его: ссутуленные плечи, впалая грудь, безвольно висящие руки, достаточно худой — все говорило о том, что этот человек устал.

Встав в очередь, он бросил понурый взгляд на людей стоящих впереди него, потом тяжело вздохнул и уставился на небо. Снова посмотрел на очередь, но теперь он буквально впивался взглядом в каждого стоящего и, наконец, взгляд его остановился на пирожках, манящих своим ароматом. Мучительное выражение появилось на его лице, после того как он провел по нему рукой и, сделав глубокий вдох, внезапно рванулся с места. Оттолкнув людей, стоящих у самого лотка, запустил руки в пирожки и выхватил охапку. В очереди раздались возгласы возмущения и угрозы. Продавец закричал, что бы его задержали. Один из тех, кого он оттолкнул до этого, пыхтя от злобы, набросил на вора и тут же получил удар в лицо. Туда же полетел один из пирожков. Очередь и нёсколько зевак застыли как парализованные. Не обращал никакого внимания на крики, вор кинулся прочь, пытаясь затеряться в толпе, но был остановлен несколькими “героями”. Завязалась ожесточенная драка. Оказывается в хилом, с виду, теле скрывались не такие уж вялые мускулы. Да и дрался он необычно: царапался, рвал волосы нападавших, и просто бил куда придется, но вырваться не удавалось.

Борющаяся куча медленно продвигалась к краю улицы. Толпа уступала им дорогу. В какой — то момент, дерущиеся, наткнулись на овощные лотки и все вместе повалились на капусту. Вдруг в руках вора оказался нож, которым пользовался продавец. Один из защитников справедливости в очередной ваз накинулся на похитителя пирожков, но был резко остановлен вонзившимся ему в живот лезвием. Какие — то женщины истошно завизжали. Улица с удивительной быстротой начала пустеть. Другие нападавшие, не желая той же участи, отступили. Человек в сером костюме, с искаженным злобой липом, махнул окровавленным лезвием в сторону оставшихся людей, давая таким образом понять, что останавливать его будет не безопасно. Затем, бросившись прочь, скрылся в тени проулка. До сих пор я являлся невольным свидетелем происходящего. Увиденное меня поразило. Но сейчас что - то подтолкнуло меня бежать вслед за ним. Какое — то чувство подсказывало мне, что еще далеко не все закончено. И, отбросив давно позабытую газету, я, не забывал об осторожности, бросился в проулок. К слову добавлю: я единственный, кто осмелился это сделать. А толпа, частично успокоенная тем, что кто - то продолжит дело справедливости и это будет кто - то другой, увлеклась созерцанием следов произошедшего, бурно обсуждая кучу пирожков, валявшихся в пыли, тело мертвого мужчины с кровавым пятном на животе, разбитые овощные лотки. Вокруг трупа скопилось больше всего народу. Но они ошиблись. Я совершенно не испытывал желания обезвредить преступника — у него ведь был нож и он был зол как черт. Увидев убегающую фигуру далеко перед собой, я, осмелев, прибавил ходу, попутно задаваясь вопросом: разве стоило убивать человека из - за пары пирожков? Проулок привел на соседнюю улицу, где все было пока безмятежно, и никто не обратил особого внимания на бегущего человека, пока тот, не сбавляя скорости, совершил невероятный прыжок в большую стеклянную витрину магазина. Вслед за звоном разбитого стекла послышались удивленные возгласы, а в магазине испуганные крики и ругань. И вот он снова показался на улице с бутылкой вина в одной руке и жирным окороком в другой. Рукоятка ножа торчала из кармана. На скуле виднелся порез, из которого текла кровь. Видимо поранился при прыжке через витрину. Но он не обращал на него никакого внимания. Весь его вид выражал такое бешенство, что можно было подумать, будто это сам бог ярости вселился в плоть человека, и теперь празднует пиршество духа. И в самом деле лицо этого человека преобразилось: на нем появилась злорадная у смешка. Движения стали приобретать уверенность. Сейчас он производил совершенно иное впечатление, нежели когда я увидел его впервые. Он действительно упивался яростью и властью, оглядывал испуганные лица. Я наблюдал из—за угла.

Откупорив бутылку зубами, человек принялся жадно хлебать из нее. Вмиг бутылка опустела - действительно, нечеловеческая жажда мучила его тело и душу. Затем он, словно дикий зверь, впился зубами в окорок. Почти не пережевывая глотал он мясо большими кусками. Тем временем выбежали работники магазина, но ударив одного из них бутылкой по голове и оттолкнув другого, он снова забежал в магазин и выбежал еще с двумя бутылками...

Прохожие только начали осознавать, что творится неладное, как он опять бросился бежать вдоль улицы, причем с такой скоростью, что несколько человек, бросившихся было вдогонку, скоро оставили эту затею. Человек в сером словно набирался сил неведомым образом. Я не столь быстро последовал за ним, чувствуя, что не упущу его — скоро появятся новые разрушения…

Когда я прибежал на новое место преступления, то обнаружил, что “демон ярости” наконец — то наткнулся на двух представителей закона, и теперь, извергая потоки ругательств, отчаянно извивался в их цепких объятиях. Нож валялся в стороне… Бутылки тоже. Одна разбилась, и ее бурое содержимое растеклось по дороге. Вторая лежала рядом и была полупуста. Эти двое с трудом справлялись с ним, сами поражаясь той силе, что обрушивалась на них с помощью этого, казалось, тщедушного тела. Человек в сером не сдавался: от него исходило столько агрессии и ударов, что никто из посторонних не решался вмешаться. А, между тем, преступник извернулся и укусил одного из державших его за щеку. Тот завопил от боли и, ухватившись руками за лицо, отступил. С другим этот дьявол справился легко. Его ярость и разрушительная сила активно набирали обороты. Теперь он, идя широким шагом по улице, набрасывался на всякого, кто каким — либо образом преграждал ему путь, будь то женщина или мужчина, старик или ребенок — он не щадил никого. Я, наблюдая издалека, следовал за ним. Я видел, как расступалась перед ним толпа. Понять ее было не трудно — они видели его глаза, а те кто не успевал бывали отброшены толчком плеча или. подвергались участи их предшественников, непосредственно испытывал на себе мощь его злобы. А он упивался их страхом так же жадно, как пил вино. Теперь же это являлось для него вином жизни — он пьянел. Однажды он остановился перед богато одетым мужчиной и, не сказан ни слова, запустил руки в его карманы, вытащив из одного бумажник. Богач не успел толком возмутиться, как был сшиблен с ног.

Теперь человек в сером совершенно преобразился:. плечи распрямились, грудь раздалась вширь, а глаза... На миг мне показалось, что я увидел в них отблески огня. Взгляд, абсолютно бесстрашный, он направлял куда хотел, без тени смущения, бестактно и эгоистично. Скулы напряжены, губы плотно сжаты. Ни одного лишнего или неловкого движения. Он словно расправил себя, встряхнул и наполнил первобытной мощью. Когда ему на пути попадалась красивая женщина, он тут же хватал ее в охапку, жадно целовал в сомкнутые уста и, разразившись смехом, направлялся дальше.

А тем временем слух об обе человеке распространялся по всем улицам вокруг и представители сильного пола, собравшись в добровольные отряды, потихоньку окружали его. В итоге он оказался оцеплен плотным кольцом. Остановился, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и, гордо вздернув подбородок, презрительно осмотрел окруживших его людей.

-Боитесь вы смерти?! — вдруг крикнул он.

-Заткнись и ложись на землю - крикнул кто—то в ответ.

Вместо этого преступник запрыгнул на фонарный столб и полез вверх.

-Не дайте ему уйти! — кричали в толпе, часть которой двинулась в подъезд дома, находившегося рядом со столбом, другая принялась кидаться в него снизу чем попало.

Добравшись до верха столба, он, словно обезьяна, оттолкнулся и прыгнул в сторону дома. Зацепившись за край крыши, что была с ним на одном уровне, он ударился о стену и чуть было не сорвался, но, удержавшись, подтянулся и вскарабкался наверх. Люди внутри дома пытались выбраться на крышу. Но пока они не сделали этого, человек в сером разбежался к прыгнул на соседнее здание. Большинство из стоящих внизу не видело этого, думая, что действие происходит на крыше первого здания, но заметили те, кто стоял в проулке. Они стали наперебой кричать, что злодей на другой крыше. Все стали переспрашивать на какой именно, В итоге получилась неразбериха, тем более, что к крикам снизу примешивались еще и крики сверху — это преследователи наконец выбрались на крышу. Часть толпы бросилась окружать здание стоящее справа от этого, часть — стоящее слева, Тем временем, я видел как он уже перепрыгнул на третье здание и залез через чердак внутрь. Но я ничего никому не сказал. Во мне, вероятно, проснулся эгоизм исследователя, решившего присвоить все результаты этого опыта себе. Меня просто снедало любопытство: что это за человек? Почему он так поступил? Я ведь в отличие от других видел все с самого начала.

Выйдя из толпы, я обошел здание, в которое залез преступник с другой стороны. Уже темнело. Этот двор пока еще пустовал. Я решил переждать здесь, надеясь, что он выберется там, где еще пока никого нет. Я не ошибся в расчетах: скрипнуло окно на втором этаже и кто—то, почти бесшумно, спрыгнул на землю в нескольких шагах от меня. Признаюсь: у меня от страха сжалось сердце, но он не заметил меня — спасла сгустившаяся темнота. Стараясь не шуметь, он побежал прочь, через дворы. Мое любопытство пересиливало страх и я крадучись следовал за ним, пока он не зашел в какой—то заброшенный кирпичный дом. Идти дальше я все – таки побоялся. Но почему он вдруг решил зайти в дом, если мог убегать дальше? “Решил на время затаиться” -подумал я и простоял около этого дома примерно с час. К тому времени толпа отчаялась найти элодея и стала рассеиваться, предоставив поиски тем, кто должен заниматься этим по долгу службы.

Опять неугомонное любопытство подтолкнуло меня, тайна притягивала. Войдя в подъезд, я неспеша поднялся по лестнице. Дом и правда пустовал. Отсутствовали даже двери к окна - скорее всего его бросили недостроенным. Мне стало жутко одному пробираться по нежилому, мрачному дому и я было развернулся, что бы уйти, но тут, на меня, из темноты, точно дикий зверь, кто - то выпрыгнул и сшиб с ног. Я отлетел к стене и упал. Над моей головой что - то просвистело и послышался звонкий хлопок доски о стену над моей головой. Что бы со мной было, если бы я не упал?!

-Постой! - крикнул я, выставляя перед собой руки. - Я не причиню тебе зла!

- Откуда я знаю! - послышался сердитый голос, и снова просвистела доска, ударившись о мою руку.

Я взвыл от боли и постарался отползти, но этот человек схватил меня за горло и так сжал, что перед глазами заплясали разноцветные мушки.

- Остановись! - прохрипел я, задыхаясь. - Я наблюдал за тобой с самого начала, с того момента, как ты бросил портфель.

Руки внезапно исчезли, Я закашлялся. Потом наступила тишина. Не выдержав, я приглушенно спросил:

- Ты где?

- Здесь... - послышалось из соседней комнаты.

Я поднялся и подошел к нему. Лунный свет свободно струился из окон, оставляя четкие тени на полу. Незнакомец сидел в углу, у окна. Свет задевал его колено.

- Чего тебе? - тихо спросил он.

- Мне... - запинаясь, начал я - Мне было любопытно, интересно... За чем? Почему ты все это начал?

- Любопытно говоришь?

- Да. Почему ты вдруг ни с того ни с сего набросился на пирожки? Почему запрыгнул в витрину? Откуда такая злость?

Послышался смешок. За ним кашель.

- Тебе когда - нибудь хотелось взять что - нибудь никого не спросив, особенно если эта вещь тебе не принадлежит? Попросту - украсть. Попробовать что это такое? А как соблазнительны эти огромные витрины. А убийство? %