Мыло.

- Ты только не смейся...

- Что еще?

- Сережа совсем ушел навсегда...

- Это когда же?

- Вчера...

- И сегодня еще не приезжал?..

Звонок в дверь. Нет, не картошку предлагают. Это Сережа с большими пакетами.

- Не хватайся, тяжело, - и идет на кухню.

- Спасибо, а что это?

- Мыло и манго...

- ?...

- Мыло - прикольное, ручное работы. Тут разные: мыло-скраб, мыло-гель, мыло-крем...

- То есть чтобы я смыла все следы и...

- Думай, как хочешь, но мне нужно было тебя увидеть...

Нет, только не целуй меня.... “эта музыка будет вечной”...

 

Манго.

Смс. “Доброе утро любимая, в сердце хранимая”

“Спасибо, что ты есть у меня, пусть день будет удачным”.

“Обожаю тебя, скучаю, жду встречи”

“Любимая, хорошая, красивая, желанная, единственная”

 

Письма. Ретро.

“Вот бы набраться храбрости и попросить тебя прочитать мои письма. А лучше бы сказать все самой. В лучшем случае - ты посмеешься надо мной. В худшем - весь сожмешься, насупишься и скажешь: что теперь делать? Ну, ладно, мне пора...

И я больше тебя не увижу. Правда, фотографий, где ты обнимешь жену - тоже...

Я тебя люблю. Умом мне тоже уже смешно. Только сердцем, телом, еще нет. Ты выделяешь для меня два часа в неделю. И я жду, все еще жду с трепетом встречи с тобой. Но боюсь целовать тебя, боюсь положить руку на ремень - боюсь быть отвергнутой. Слишком хотела быть любимой, желанной. Потом пробовала стать удобной, угождающей, ублажающей... Стала - никакой.

А ты кормил меня мороженым с ложечки. И дорога с твоей дачи проходила через мой дом. И тебе надо было заехать просто для того, чтобы увидеть меня. И это было...”

 

“Пишу, потому что не смогу сказать это. Слова получаются деревянными. Не умею говорить о личном. Я давно решил для себя, что надо делать так, как считаешь нужным по обстоятельствам, а объяснение моим действиям покажет результат.

То, что наши отношения зайду в тупик я понял давно. Но, когда ты сказала о разрыве, у меня даже физических сил не было сопротивляться. Мне очень не хватает тебя. Я знаю, как тебе сейчас трудно, пусто, холодно, одиноко. Постарайся, пожалуйста, не делать глупостей и необдуманных шагов. Потом о них будет, как минимум, неприятно вспоминать. И другим можно сделать больно, и самому не становится легче. Это я уже пробовал.

Ты очень красивая, хорошая женщина. Не ищи своей вины за случившееся в себе. Сколько красивых, нежных слов я говорил своей первой женщине. Наверное, весь запас, отпущенный мне, высказал ей. С того дня, когда она сказала, что выходит замуж за другого, эти слова режут мне ухо, когда я их не слышу, не важно кто и кому их говорит.

Все, что у нас было мне очень дорого. Надеюсь, что и тебе потом, когда успокоишься, что-то будет приятно вспоминать. Не губи растения, которые мы покупали, они не виноваты.

Желаю тебе, чтобы у тебя все сложилось в личной жизни, твое творчество принесло материальное удовлетворение (думаю, что моральное приносит сам процесс), здоровья и всяческих успехов.

Спасибо за все.”

 

Сон.

Густой осенний воздух пеленает спортивную площадку двора твоего детства. Я ищу что-то давно, давно знакомое и очень нужное. Раннее утро, все еще спит, лениво встрепенулась и каркнула ворона. Листья, уже опавшие, ломкие. Я их топчу, но они не шуршат.. А мне каждый шаг тяжело дается. Тяжелая я, едва иду, да только знаю - нельзя остановиться... Толкает кто-то в спину, а я иду по тихому, сонному двору вперед, туда, дальше, где парк и горка. Очень крутая горка... А листья все молчат под ногами, а крутой склон все ближе и голос сбивчивый, женский скрипучий: иди, милая, иди без страха... Не тот обрыв, что видится, а тот обрыв, что узнается...

 

Мыло.

- Когда Сережа уже окончательно придет?

- Что ты! Это он уходит навсегда.

- А-а-а...

 

Манго.

День, для кого-то обычный, суетный день. А мы наездились по магазинам, пообедали и решили посмотреть кино. Оба только помним, что Депардье промок в начале “Простой формальности”, а мы пристраивались друг к другу поудобнее, иногда проваливаясь в легкий сон, я уткнулась носом в твою спину... И время было только наше, только для нас. Всего какой-то час молчали все телефоны, а потом забурлила жизнь... Но вечером ты снова приехал поцеловать меня и сказать, что любишь так, как не бывает.

 

Письма.

“Привет! Твой убито-похоронный тон сильно рассердил меня. Что же получается, как только я сказала, что назад дороги нет - так все порывы и веселья улетучились. И что это было? “Эй, вещь, вернись на место. Я привык, что ты там. Когда хочу, тогда беру, знаю, что никуда не денешься”.

Когда человек хочет, он ищет способы, а когда не хочет - причину. И причину ищет драматическую, чтобы самовлюбленно страдать. Это же легче, чем принимать решения и отвечать за них. Перед собой, ибо только за них спросят потом. Только за твою жизнь.

И ты спрашиваешь у меня: что нам делать?

Да, считаю, что тебе жизнь показала, что кроме привычки и расчетов есть еще что-то настоящее, когда только любишь, веришь и надеешься. Найди в себе мужество и отвернись - скажи: мне это не надо! Когда просят помощи, она приходит. Когда человек сам себя колючей проволокой заматывает - фиг кто тебя доставать будет!”

 

“Прости меня, пожалуйста! Только сейчас я начал понимать, что рядом со мной был человечек, который абсолютно доверял мне, был как ребенок открыт и беззащитен. Я не понимал, как велико твое чувство ко мне. В любом человеке есть бог - это его вера в себя, в свои возможности. А я убивал этого бога, разрушая веру. Прости меня. Оказалось, что ты была тем стрежнем, на котором все держалось. Ты отошла в сторону, и я стал рассыпаться. Без тебя все потеряло смысл. Два раза нельзя войти в одну и ту же реку. Того чувства, которое у тебя было - нет, и уже не будет. Ты первый человек, который так любил меня (кроме родителей). А я собственными руками все уничтожил. Удобно было считать, что тебе достаточно того, что есть. И даже не делать попытки понять тебя. Счастья нельзя заслужить, добиться. И то, что это было счастье, человек понимает потом, когда потеряет его. Поверь в себя. Прости меня. Я не стою ни одной твоей слезинки”.

 

Сон.

- Ой, да что вы толкаетесь.. Я его не вижу... Я спешу... Я боюсь потерять...

- Куда прешь, корова! Не оценена еще...

- Да как вы смеете! Я же за ним! Он сказал, что любит, что жить без меня не может! Я хочу...

- Здесь все хотят! Оцениться сперва надобно, потом торги пройти, а там и видно станет. Чего оторопела-то, глянь поди на себя в лужу, пока не затоптали....

- Это -я-я-я??? Но мне сюда не нужно, я не хотела...

- Поздно, милая! Тебя уже выставили. Приступайте, господа! Та-а-ак: возраст, дети, родственники, доход... теперь посмотрим, что он имеет...

- Стойте! Так это ОН меня??!!

- Не реви, молока не будет. Продолжаем...

- Где здесь выход?

- От чумовая, куда прешь! Да погоди, может еще не так все плохо, сторгуют тебя, возьмет... Да куды ж ты рогами по забору, больно, поди!

- Ой, трава то здесь свежая какая, густая, незатоптанная. А роса, роса-то...

- Насилу догнал... Свежо тут у тебя. Обычно то коровы в другую сторону с торгов бегут.. Бороться, доказывать, возвращаться на переоценку... А ты как ломанула... Ты скажи, что с ним-то теперь делать, оценивать?..

 

Мыло.

Я сержусь, я отказываюсь играть второплановую роль. Ты говоришь, что хочешь меня видеть и любить, но... Я тоже тебя хочу! Хочу спасть уткнувшись носом в твою спину!

Ты говоришь, что не оставишь жену на одинокую старость, тогда оставь меня! Моя жизнь все равно сложится здорово!

Ты столько лет жил без любви и теперь готов отказаться?

Ты молчишь, я плачу. У меня объявились морщинки и твои поцелуи не спасают от них.

 

Манго.

Радонеж. Утро буднего дня. Типичное февральское - дымчатое, смутное. Снег крупный, белый. Глазам больно - белое все. Нет людей. Только мы в конце зимы... Долгий спуск по лестнице к источнику. Цепочка следов. Твоих - больших, и моих - забавных, с дырочкой от каблука. Тишина. Благодать. Ты умываешь мое лицо, я смеюсь беззвучно, звуки сейчас лишние... Все немое, белое, чистое, только наше...

 

Письма.

“Как ты сумел меня так резко развернуть обратно? А нет мне назад дороги. Уже снова я планирую свою жизнь по тебе... Какой же ты сильный, а я слабая. Это ведь правильно, женщина должна быть слабой рядом с мужчиной, только как то я здесь ни при делах оказалась. Я похоронить свое стремление к полноценной жизни теперь тоже немыслимо!

Знаешь, к концу поста я напишу сказу про то, как бы мы жили-были. И буду читать ее много раз, пока не переживу каждую страницу. Ты снова будешь занят делами. Мне тепло оттого, что все-таки была нужна тебе и ты смог сказать об этом. Ведь и твоя жизнь стала богаче. О чем я мечтала - так и не сказал, значит, это была несбыточная мечта, неправильная...”

 

“Привет, от твоих рассказов стало обидно и больно. Очень тяжело. Тебе нужно писать о любви, счастье, море, солнце. Но, видимо, чтобы ты могла об этом писать, у тебя это должно быть. Я точно знаю, чтобы у тебя это было, я должен отпустить тебя. А я не могу. Я все буду делать, чтобы видеть тебя, разговаривать с тобой, буду держаться за тебя, сколько сил хватит...”

 

Сон.

Мы с тобой смотрим в окно. И вдруг с левой стороны по дороге потекла вода. “Смотри, что-то прорвало”, - сказала я. От воды шел пар и она, поднимаясь, неслась по дороге. Желтоватая, но прозрачная. Ты молчал. Вода стремительно поднималась все выше. Вот она накрывает крышу 12-ти этажного дома напротив, я вижу наверху грязную пену, но еще видно небо... Бегу в комнату к Насте, она спокойно спит, проверяю телефон - он гудит. Меня охватывает паника. Я спрашиваю тебя: а как мы будем умирать?..

А ты спокоен, совершенно спокоен...

 

Мыло смылилось. Остался запах. Манго съелись. Остался вкус. Письма отправлены в прошлое. Осталось...

Когда я снова подняла глаза - воды уже не было, над соседним домом желтоватое небо голубело и раздвигало золотистые облака. Наступало утро.

Я проснулась счастливая, легкая. Осталось небо, солнце, и... Моя любовь к жизни.