В голове моей многочисленные гости поселились, с которыми всю жизнь мне нужно вести диалог.

 

Так что, если подумать, вся жизнь - это и есть этот диалог.

 

Мои гости - не люди.

Люди живут отдельно, и что там у них в головах - Бог знает.

А у меня в голове копии этих людей, слепки, клоны, тени и призраки.

 

Вот я пишу, а они нашёптывают. И трудно различить, что говорю я, а что говорят они.

 

Иногда хочется выгнать их всех, все копии, слепки, клоны, тени и призраки, одному остаться.

Чтобы узнать. Вкусить покой.

И радость самоидентификации. Кажется, так по-научному.

 

Это невозможно.

Это всё равно, что перестать быть здесь и стать тем, кем был до рождения.

 

Все так мучаются.

И моя копия, мой слепок, мой клон, моя тень и мой призрак разбежались, расползлись по чужим головам, поселились там и ведут диалоги, в которые я даже не могу вмешаться.

 

Люди думают, что говорят друг с другом, но это неправда.

Это не я говорю с тобой, это не ты говоришь со мной.

Это наши копии, слепки, клоны, тени и призраки.

 

Смерть тому доказательство, потому что она не прерывает диалога.

 

Разве ты не беседуешь со своим другом, умершим много лет назад?

И не оглядываешься, как будто он подсматривает?

Не ищешь аргументы, чтобы доказать ему?

Не делишься радостью?

Не жалуешься, ища сочувствия?

 

То, что он умер, только помогает беседе, освобождённой от обстоятельств.

 

И выходит, что люди - всего лишь носители копий, слепков, клонов, теней и призраков.

И пока жив хоть один человек, все они живы и говорят, говорят, говорят...

 

Я хотел рассказать, что происходит, когда человек умирает.

Входит в дверь и закрывает её за собой.

И все эти копии, слепки, клоны, тени и призраки в его голове воют, будто их затягивает в воронку вслед за умершим.

 

Я знаю.

Когда умирал мой друг, много лет назад, так же выла моя копия, мой слепок, мой клон, моя тень и мой призрак.

 

И только я оставался в недоумении.

 

И пускался в пространный диалог с копией, слепком, клоном, тенью и призраком моего друга.

Диалог, что не закончился и сегодня.

 

Только в редких случаях в воронку затягивает самих людей, слишком близких, чтобы оставаться в недоумении.

Но и они лишь расшибаются о закрытую дверь.

Потому что у каждого своя дверь и своя воронка.

 

Человек не чувствует смерть, потому что копии, слепки, клоны, тени и призраки в его голове не знают смерти.

Они могут лишь тихо угасать, подобно далёким звёздам.

Да и то нет никакой уверенности, что кто-то угас навсегда, что он не явится неожиданно подобно хвостатой комете, когда уже забыл, возникнет, благодаря особым обстоятельствам, или просто так, непредсказуемо, и не начнёт говорить, а тебе останется лишь изумлённо слушать и кивать головой.

 

Когда человек умирает, он уносит с собой многочисленных гостей.

 

Я могу понять, когда умирает тот, кто дожил даже не до старости, это слишком мало, а до состояния дряхлости, когда все, кого он знал, уже ушли, закрыв за собою дверь.

А все их копии, слепки, клоны, тени и призраки почти угасли в голове умирающего и просто возвращаются к прототипам.

И сам он угас, потому что его копии, его слепки, его клоны, его тени и его призраки уже давно прошли сквозь воронку вслед за теми, кого он знал.

Он пуст.

Он это знает.

Он уходит так же просто, как открывают и закрывают дверь.

 

Но когда умирает тот, кто не дожил, остающиеся в недоумении продолжают диалог с копией, слепком, клоном, тенью и призраком.

 

Все кричат, шум стоит страшный.

 

Только время со временем убавит звук, но выключить его насовсем способна только вечность.

 

Человек умирает столько раз, сколько раз умирают его копии, его слепки, его клоны, его тени и его призраки в головах тех, кого он знал, столько раз, сколько раз умирают их копии, их слепки, их клоны, их тени и их призраки в его собственной голове.

 

Если бы от начала времён жил лишь один человек, с кем бы он беседовал?

Он был бы обречён на молчание.

Как обречён Бог.

 

26-27 мая 2005