нечаянной жизни глотая сурьму бетховеном ум осеняя не спишь слабосердый как узник тюрьму пространство собой населяя беснуется осень листву теребя и некому некому вырвать тебя из ливневых рук октября нездешняя горечь скользит по нутру и музыки звук неизвестный созвездья моргают когда поутру рассветного неба из бездны и мозг головы полыхает извлечь души ненаветной истому сиречь ангинного голоса речь луны догорает щербатый желток пока ты вбираешь не гордо нечаянной жизни чрезмерный глоток как яд обжигающий горло а на близоруком неплотном свету у утра во ртуть поднимается рту и виден ландшафт за версту летят облака грозовым косяком под ветра кобзовое пенье а ты на паркете стоишь босиком молчать не находишь терпенья о гибельной боли в горячей груди унять ее голову как ни труди и небытии впереди дыши у открытого настежь о том как воздух внимательный солон в который лица шевелящимся ртом ты слово бормочешь за словом и раб словаря алфавита батрак глядишь на безумие птичьих ватаг кроша незаконный табак поскольку ни стопочки жахнуть нельзя ж из риска душевного бунта штрихуют стрижи заоконный пейзаж никем нарисованный будто возможно и ты для кого-то вполне не больше чем стриж незнакомый в окне летишь с головою в огне |