Исполнение желания

Вольдевей

ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЯ

Рассказ

 

Степка родился в ночь на первое января. Накануне зимнее солнце светило необычайно ярко и по-утреннему приветливо. Сначала оно упорно пробивалось сквозь одеяло, которым было завешено окно. Степка дернул за край одеяла, и комнатка засияла нестерпимым блеском.

В доме было тихо. Значит, папа ушел работать на станцию. Только бабушка чуть слышно возилась в соседней комнате у печки-буржуйки, чутко прислушиваясь к звукам за стеной. По скрипу кровати она поняла, что внук уже проснулся, скоро выбежит к ней.

И точно, через минуту Степка уже висел на ее шее. Нисколько не тяжелый, а очень и очень родной! Внук очень похож на ее Василия. Бабушка всегда плачет, рассматривая редкие фотографии из детства своего мужа.

Где он, горемычный сгинул? В каких краях?

- Бабушка, а у меня будут подарки?

- Завтра утром. Папа уже принес из лесу елку. Под ней будут лежать подарки. Потерпи еще денек.

- Это так тяжело терпеть целый день, и еще одну ночь.

- А ты не терпи, а загадывай желание.

- Ну вот, то терпи, то не терпи.

- Я же не виновата, что одним словом сказала про разное. Так уж люди устроены, что одними словами могут называть разные вещи.

- Бабушка, у тебя есть свои желания?

- Одно Степка, лишь бы узнать, что случилось с твоим дедушкой! Сгинул он на войне. Ах если бы вернулся живым и невредимым! Большего я бы и не желала! Но бабушка не очень верит в то, что говорит.

Степка посмотрел на стену, где висела фотография деда Василия Большакова. Это и его, Степки фамилия! И он хочет вырасти и надеть такую же военную форму, как у деда!

После бабушкиных оладьев он попросился на улицу. Выйдя из дома, стоящего почти вплотную к железной дороге и небольшой станции, состоящей из нескольких домов, он сел на небольшой пригорок и вспомнил о желании бабушки. Как его сделать своим? Сделать так, чтобы завтра утром он открыл глаза и увидел бы рядом молодого веселого парня, который бы протянул свою ладонь ему, Степке: «Здравствуй, внучок, а я твой дедушка! Вот немного подзадержался с войны, но у меня было особое задание. Теперь все позади!».

Мальчик встал и побрел дальше вдоль железной дороги, по рельсам, глухо стуча колесами на стыках, шел товарняк. Степка даже не обернулся, хотя раньше долго стоял бы и смотрел на проходящий поезд, а потом также долго ему вслед. Он шел к небольшому кладбищу. Здесь, на станции не было других домов, кроме папиного. И кладбище состояло всего из трех могил: прадедушки, прабабушки и мамы, которая, как говорили в их доме, умерла при родах. Это и сейчас было непонятно Степке, как и слова «прадедушка» и «прабабушка». Он встал у оградки и попросил, глядя на кресты и небольшие надгробья:

- Дедушка Иван и бабушка Наталья. мамочка! Я знаю, что вы спите, но слышите меня! Помогите бабушке исполнить ее желание! Сделайте так, чтобы оно стало и моим! Я хочу увидеть деда Василия!

Он еще немного постоял, вдохновленный и испуганный своим требованием, но, уже представляя увидеть в доме пропавшего на войне фронтовика.

 

Станция находилась далеко от города. Несколько дней назад в областной газете была перепечатка статьи зарубежного корреспондента центральной газеты, который сообщил из Швейцарии об удивительном случае, происшедшем в небольшом швейцарском городке рядом с Берном. Долгое время здесь жил человек явно славянской внешности, но он не помнил ничего ни о себе, ни о своей жизни. Месяцев восемь назад неожиданно к нему вернулась память. И он назвал себя бойцом разведывательной роты одной из частей Белорусского фронта. Его, контуженого, подобрали жители словацкого села и прятали до конца войны. А затем передали представителям швейцарского Красного Креста. Около шестидесяти лет этот человек не знал, кто он, и что с ним произошло…

Однажды в село приехали зарубежные гости из России. Они наткнулись на моложавого старика, выходящего из маленького аккуратного домика и напевающего словацкую песню. Они обступили его, спрашивая, откуда он знает эту песню. И тогда живая родная речь, ворвавшаяся в сознание человека, потерявшего представление о себе, неожиданно прорвала блокаду памяти.

После отъезда гостей через два дня этот человек поехал в одну из поликлиник Берна, назвав свои имя, фамилию и область, в которой он родился. Через посольство сделали запрос в Россию и сделали все, чтобы солдат вернулся домой. В газете, рассказавшей о воскресшем из небытия солдата, было помещено обращение откликнуться родственников. А на полустанке, далеком от города, не читали эту газету.

Василий Иванович уже был Москве, в министерствах иностранных дел и обороны, Это был высокий седой человек, несущий на своем лице печать долгого пребывания за границей. Не смотря на восьмидесятилетний возраст, он был бодр, хорошо держался и прекрасно говорил по-французски, хотя память быстро возвращала ему знание русского языка.

Еще в посольстве Швейцарии в Москве ему предложил вызвать родственников в Москву, но Василий Иванович отказался. Он уже знал, что живы его Дарья, сын, и у него есть внук! Ему помогли взять билет на поезд, и даже согласовали с высоким железнодорожным начальством остановку на полустанке. Когда на Казанском вокзале его неожиданно окружила толпа корреспондентов из газет и телевидения, жаждущих сенсации накануне Нового года, Василий Иванович по человечески попросил их не делать сенсации, не торопиться с публикацией. Не портить ему новогоднего подарка. «Первого января, - сказал он, - вы можете поместить мои фотографии. Пусть эта весть войдет в каждый дом, где еще ждут не вернувшихся с войны».

 

Вот и спустилась на степь новогодняя ночь. Небольшая семья Большаковых чаевничала. Степка таинственно улыбался, поглядывая на бабушку, словно был с ней в заговоре. А когда пришло время спать, пошел к себе, уверенный в чуде.

Отец Степки посмотрел на часы, взял с подоконника станционный фонарь, сигнальный кружок и отправился встречать пассажирский поезд, шедший из Москвы. Все поезда положено встречать по всей форме.

Сегодня, к удивлению дежурного по полустанку, поезд неожиданно остановился, чтобы выпустить из седьмого вагона пассажира.

Вроде старый человек, но легко без помощи проводницы спрыгнул с подножки. Пассажир помахал приветливо проводникам и машинисту, выглядывающему из окна кабины, подождал, когда последний вагон мелькнет мимо него, и повернулся лицом к Петру. Тот поспешил первым поздороваться со старшим по возрасту.

- Здравствуйте! Такая неожиданная остановка! К кому вы, если здесь только один наш дом?

Незнакомец приветливо улыбнулся:

- А вы Большаков?

Акцент выдавал в нем человека, живущего за границей.

- Да, Петр Большаков.

Незнакомец внимательно разглядывал уже не молодого человека, и спросил:

- А сколько вам лет?

- Уже за сорок. А в чем дело?

- И дети есть?

- Да… Сын…

- Как же его зовут?

- Степкой.

- Степкой? Ух ты!

Чисто по-русски воскликнул иностранец! Вот загадка-то!

Незнакомец отвернулся, чтобы смахнуть слезу, то ли от ветра, то ли от известий и быстро повернулся: «А как ваша мама? Хорошо себя чувствует?»

- Мама? Да кто вы такой?

У незнакомца лоб покрылся испариной. Он машинально запустил руку в карман, достал носовой платок и принялся медленно вытирать лицо. Он уже знал, что перед ним стоит его сын, которого он видел лишь крохой. Несомненно, сын! Он так похож на Дарью!

Не зная, как сказать о себе, Василий Иванович попросил провести его в дежурку. Здесь свет был поярче, да и натоплено было в меру. Но Петра охватила дрожь. Очень редко, в в исключительных случаях на полустанке останавливались скорые пассажирские! Но что за пассажир прибыл именно сюда? Зачем? Разрешить нарушить график движения скорого могло только высокое начальство. Но кто этот то ли русский, то ли иностранец? Если иностранец, то почему спрашивает о его, Петра, семье?

И вдруг Петра как холодной водой облило. Стоп, прищур незнакомца очень напоминает… взгляд Степки. Добрый и очень родной! Бывает сделаешь ему замечание, а он так обезоруживающе улыбается… И когда за его спиной взглянешь на фотографии гвардии сержанта Большакова, то увидишь, как он повторяет улыбку внука! И вот он, правда сильно изменившийся, но такой же жизнерадостный сошел с фотографии… Но такое невероятно, невозможно! С войны через столько лет не возвращаются!

Петр растерянно смотрел на стоящего перед ним человека и все больше поддавался обаянию его улыбки, хотя сознание не принимало мысли, что перед ним может быть его отец.

И тогда Василий Иванович пришел к нему на помощь:

- Да, да, Большаков старший – это я! Я ведь и сам лишь недавно узнал о том, кто я на самом деле…

- Папа! Папа!

Отец и сын бросились друг другу в объятья.

Когда первые мгновения восторга и удивления прошли, когда первая волна радости улеглась, чтобы уступить череде удивительных восклицаний и догадок, они снова и снова обнимались, надолго застывая так, словно боялись неожиданно расстаться, словно все опять могло повернуться по-другому…

 

Дарья, проведав спящего внука, вернулась в горницу, взявшись за вязание теплой шапочки. Ей не надо было знать размеры его головки. Но время от времени она поглядывала на висящие на стене фотографии Василия и представляла его в почти готовой шапочке. Время близилось к полуночи, и она пошла чтобы включить телевизор, принимавший только первую программу, да и то с большим треском. Ну слова поздравления с Новым годом хотелось услышать. Она уже собрала на стол нехитрую закуску, ожидая, что сын прибежит к полуночи, чтобы встретить Новый год.

Вот идет и последний в этом году пассажирский поезд. Теперь только к утру надо будет выйти Петру. Но почему неожиданно остановился скорый? Что произошло? Раньше, когда она сама была дежурной, то поезда часто останавливались. Но никто, кроме ревизоров железной дороги, здесь не сходил. Сколько раз она вглядывалась в окна поездов, пытаясь увидеть лицо мужа! А когда сын принял у нее нехитрые дела, став дежурным, у них родилась традиция встреч пассажирских поездов. Спаренный аппарат из дежурки звякал: это Петр докладывал на следующий разъезд об отправке поезда, но Дарья поднимала трубку. Сначала, чтобы проверить правильность доклада, а затем, чтобы услышать от сына специально для нее одно слово: «Никого». И он приходил с виноватым видом, пожимая плечами, мол, никого. А сегодня что-то невероятное: поезд, скорый поезд, остановился!

Дарья бросила вязанье и прилипла к окошку. Она не слышала, как звякнула телефонная трубка, а все стояла и ждала, когда появится сын с фонарем. Но его не было, и Дарья встрепенулась. Она бросилась за тулупом, затем стала искать валенки. Так, нагнувшуюся в поисках валенок, ее и застал скрип двери в сенях. Затем открылась дверь в горницу, и в комнату вошел сын. Он возбужденно-радостно не отводил глаз от матери и улыбался так, словно с поезда ему сбросили огромный мешок денег!

- Мама, был пассажир! – воскликнул он. А затем снизил голос. – Ты не волнуйся, ты присядь!

Дарья заворожено смотрела уже не на Петра, а за его спину, когда в проеме двери показался еще один человек. Он вышел из темноты сеней и у женщины подкосились ноги...

Василий Иванович бросился к жене и сам, вдруг потеряв силы, сел рядом, положив себе на колени ее голову, поглаживая седые волосы рукой бывшего солдата. Сын оглянулся, потому что открылась дверь комнаты Степки. Тот стоял, еще сонный, и смотрел на нового человека в их семье. Он не был молодым, его дед Василий, но это был он, потому что обнимал счастливую бабушку и улыбался по их, по-большаковски!

Чудо, о котором Степка молил днем, пришло в их дом.