А всё случится так наверняка (Сценарий немудрён и неизбежен): Господь проснётся, выпьет молока, Вкусит того, что сам послал себе же, Раскрывши пыльный кондуит в раю, Скользнувши взором мимо всяких прочих И ткнувши перст в фамилию мою, В графе о смерти Бог заполнит прочерк. Как из бутыли сказочный колдун, Измученный, помятый и усталый, В две тысячи нечёсаном году Душа взлетит, освобождая тару, И тело, словно надувной матрас, В который ненароком ткнули вилкой, Скукожится – и Богу всё отдаст, Как малышу - его свинья-копилка. Всё-всё отдаст: несбывшиеся сны, Блуждания по дебрям книжных знаков, Тяжёлый крест всегда любить иных, А не безмозглых кукол Пастернака; Всё изрыгнёт гнилое естество: Мой страх, мои чуднЫе суеверья, Мои припадки счастья – оттого, Что горлица изящно чистит перья, Впорхнув в моё раскрытое окно И сев на бледный бюст Шакеспеара… Всё, что трагично было и смешно, Уйдёт из жизни, как и не бывало. Но Тот, кто Божий промысел вершит, В срок отведённый обнажая жало, - К хвосту моей ободранной души Привяжет всё, что ей принадлежало. И в бездну неба от земных невзгод Ночной порою или спозаранок Душа рванёт, как ошалевший кот Со связкою пустых консервных банок. Она задаст такого стрекоча, Что заглушит унылый хор стенаний, О встречные кометы грохоча Жестянками моих воспоминаний. И ключника едва не сбивши с ног, Душа ворвётся в щель меж райских створок, Где нА руки её поймает Бог И строго вопросит: «Пошто так скоро? Пошто ты учинила кутерьму, По космосу грехами тарахтела? Ведь ежели раскинуть по уму, Тебя бы – в пекло напрямки из тела». Потом потреплет душу за ушкО И молвит: «Ну, считай, что пофартило; Мурлычь, лакай парное молоко… Небось, не Гитлер. Чай, не Чикатило». 21 октября 2005 | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
