Тиран поставил город на колени, Ночами раздавался тяжкий стон, Бродили люди серые, как тени, Гудел уныло погребальный звон. И Александр видя эти муки, Людей разбитых им, его грозой, Лишь улыбался, потирая руки И тихо приговаривал: «Фер, мой». Пред ним носились тысячи видений, Всех тех, кого он приказал убить: Простые смертные, патриций, гений – Он рвал, шутя их жизненную нить. Не знает сердце каменное жалость, Он мать свою убил бы как Нерон. Светить убийце солнце отказалось, Но он глотал все жертвы как питон. В театре Александр был однажды, Пришел послушать Еврипида стих Ему внимали все и зритель каждый О детях беспокоился своих. Герои вышли на подмостки сцены, Сейчас играть на лезвии ножа: Боялись все минутной перемены «Великого и мудрого вождя». Но все же не поддавшись власти страха, Актеры показали боль людей: Заплакала о муже Андромаха, Гекуба потеряла всех детей. Стенанья раздавались очень живо, Мольбы к богам сточили бы гранит. Стих лился медленно, легко, красиво Река так величавая бежит. И вдруг на самом пике представленья Тиран поднялся и покинул зал. От ужаса нашло оцепененье И каждый в этот миг затрепетал. Сочувствовали все судьбе поэта, Но тут тиран такую весть принес: «Не вынес я трагичного сюжета, Ушел, чтоб скрыть потоки горьких слез». | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
