Александр Аюбович Сарахов.

 

Дело-табак

(современный детектив)

 

Аннотация

Автор повести интерпретирует реальные события, имевшие место в следственной практике недавнего времени. Это было необычное дело.

В борьбу с преступностью вовлечены органы прокуратуры и внутренних дел. Успех зависит не только от тесного их взаимодействия, но главным образом от людей в мундирах, от их преданности служебному долгу. Этот тезис красной нитью проходит через всю книгу.

Читателю будет изнутри показан преступный мир, часто смыкающийся с правоохранительными органами. События разворачиваются на Северном Кавказе от Черного моря до седоглавого Казбека.

 

 

 

Ничто на этом свете не

добывается с таким трудом,

как истина.

Ирвинг Вашингтон

 

 

Гостинец из Новой Зеландии

 

В октябре море становится беспокойным. Ветры усиливаются, волны под их аккомпанемент пляшут, то, взвиваясь ввысь, то, снова низвергаясь и сметая все на своем пути. В бушующей воде самый крупный корабль кажется щепкой.

Сухогруз «Бачи-Хеуми-Бей» шел под турецким флагом. До Новороссийска оставалось немногим более десяти миль.

Шторм нагрянул неожиданно, и тяжелый сухогруз оказался в центре грозной стихии. Вахтенный забил тревогу, внимательно вглядываясь в приборы. Рулевой стал менять направление то в одну, то в другую сторону, пытаясь не подставлять борт водяному валу. Тут последовал окрик боцмана:

- Не менять курс! Так держать!

Экипаж по тревоге поднялся с коек и вылетел на палубу. Предрассветный туман стлался над головами. Стихия пришла в ярость, пытаясь поглотить свою жертву. На миг показалось, что корабль потерял управление и несется на гребнях волн, подчиняясь воле шторма. Между тем капитан давал распоряжения боцману, тот их четко выполнял.

Вдруг сквозь пелену тумана глаза вахтенного зафиксировали огромную тень, похожую на силуэт корабля.

- Справа по борту корабль!

- Стоп машина! – последовала команда капитана.

Он тоже обратил внимание на приближавшееся судно. Сразу мелькнула мысль о столкновении и нелепой гибели груза, за сохранность которого он отвечал головой. Сухогруз не реагировал на команду «стоп», им управляла стихия. Очередная волна подхватила судно и, словно выполняя приказ капитана, отбросила корабль назад. Чудом два пленника моря разминулись в считанных метрах друг от друга.

Капитан тревожился за груз, ибо в трюмах находились товары – главным образом сигареты «Marlboro”, “Marlboro Lights”, “Bond”, “L&M” – на три с лишним миллиона долларов. Груз проделал многодневный путь из порта Окленд, что в Новой Зеландии, и предназначался для фирмы «Левор» из Еревана. Согласно долгосрочному контракту новозеландская фирма «Chalton investments” осуществляла поставку товаров через Новороссийск.

Казалось, все трудности позади и до заветного причала рукой подать. Но морская погода, особенно осенью, изменчива и коварна. Сухогруз не прибыл в порт назначения по расписанию.

 

В порту, как и всегда, было оживленно и многолюдно. Представитель поставщика и уполномоченный фирмы «Левор» неотлучно ждали судно. У обоих было тревожно на душе. Вчерашний шторм поутих, но суда к причалам не допускались. Прогноз на ближайшие сутки был неутешительный.

Трудно ждать у моря погоды. Стихия сильнее человека. Она повелевает им.

Лишь к исходу вторых суток на горизонте показался долгожданный «Бачи-Хеуми-Бей», на флагштоке которого развевался красный турецкий флаг. Отлегло на сердце у представителя поставщика Константина Юлиановича Рамзая. За три с лишним года он хорошо зарекомендовал себя, имел репутацию преуспевающего менеджера и дорожил своим местом. Доволен был и представитель армянской фирмы «Левор» Гелий Вазгенович Чумашьянц.

Круглолицый крепыш с темными и длинными волосами не выглядел на свои пятьдесят. Гелий Вазгенович держался всегда уверенно и придерживался строгих правил. Был разборчив в выборе друзей и не заводил знакомство с людьми, от которых, как он считал, проку мало. Жена и двое детей постоянно жили в Ереване. Избегал гостиничных апартаментов, чтобы не мозолить глаза лишним людям. Всегда одевался со вкусом и посещал только рестораны высшего класса. Снимал просторную комнату в частном доме. Хозяйка, одинокая женщина средних лет, пришлась ему по вкусу, и оба они были довольны этим. Но только два или три человека были осведомлены о том, что Гелий имел и другую, так сказать, явочную квартиру в тихом уголке, где бывал изредка ради тайных деловых встреч или по интимной надобности. Основные вопросы он решал только в своем офисе в районе торгового порта.

Был воскресный день, но погрузочно-разгрузочные работы в порту не прекращались ни на минуту. Рамзаю и Чумашьянцу больше нечего было ожидать или требовать. Сухогруз будет подан к разгрузке в свое время, контейнеры сданы на склад для таможенного досмотра и других формальностей. Остается только ждать уведомлений.

- Ну что ж, Костя, табак благополучно прибыл, хороший гостинец будет, – улыбаясь, Рамзай взял под руку партнера. – По такому случаю стоит горло промочить. Как? Согласен?

- Разумеется, дружище, я хотел то же самое предложить, ты меня опередил. Поехали! У нас сегодня удачный день, это непременно нужно отметить.

Излюбленным местом у них был ресторан «Золотой век» на улице Губернской. Здесь самая изысканная европейская кухня и, что немаловажно, ресторан не закрывается, пока в нем остается хоть один клиент. Последнее условие для Гелия и Константина существенного значения не имело. Они были здесь своими и обслуживались по первому классу. Для них был отведен отдельный кабинет на четыре посадочных места с диваном и баром. Больше четырех в их обществе не собиралось. Как правило, на подобные вечера друзья приглашали дам по заказу. С этим сервисом здесь проблем не было.

Они сели в незаменимую машину Рамзая «Вольво» красного цвета и рванули с места. Хотя неподалеку стоял «Мерседес» Гелия Вазгеновича, за рулем которого находился его помощник Нодар Маргаришвили, Рамзай пожелал ехать на своей любимой иномарке. Нодар последовал за ними. Так бывало не раз. Предварительно он сделал два звонка по мобильному телефону и дал кое-какие распоряжения.

Метрдотель встретил гостей, расплывшись в лакейской улыбке и низко кланяясь.

- Добро пожаловать, господа! – пригласил он Рамзая и Чумашьянца в зал. – Пройдемте, ваш чуланчик свободен. Он в полном вашем распоряжении.

Гости последовали за ним молча. За вторым столом у входа в «чуланчик» Гелий заметил юную красавицу в одиночестве и впился в нее глазами. «Эта кралечка должна быть моей», – решил он тут же. Встретившись взглядом с мужчиной, красотка слегка улыбнулась и опустила глаза. Оба подумали об одном и том же.

- Что за одинокая лань сидит за столом? – спросил Чумашьянц у метрдотеля, когда они уже заняли свои апартаменты.

- По-моему, она второй раз здесь. Только не припомню, с кем, – скороговоркой ответил распорядитель зала.

- Ладно, Дмитрий, подавай на стол, а за девкой проследи, может кого-то ждет. Если хахаль не примчится скоро, пригласи ее ко мне, сюда, – самоуверенно распорядился Гелий.

- Понял, Гелий Вазгенович, все организую, – метрдотель заторопился и исчез. Он не раз выполнял такие поручения Чумашьянца и всегда успешно.

Оставшись один на один, партнеры решили обсудить материальную часть.

- На этот раз более одного контейнера пустить налево немыслимо, – заявил Константин Юлианович после некоторого раздумья. – Мы не должны подвергать риску наше предприятие, друг мой. Ты меня слушаешь?

- Да-да, все слышал. Просто думаю. Ты совершенно прав, Костя. Лишний раз рисковать не стоит. Осторожность, еще раз осторожность. Ну, мы еще успеем обо всем поговорить после разгрузки и оформления документов.

Оба, конечно же, старались поддерживать имидж фирм, которые они представляли. Но их сближало не только это. Между партнерами было нечто ощутимое, материальное. Взаимная личная выгода объединяла их накрепко, и казалось, что никто, кроме них, об этой тайне не осведомлен. Они ошибались. Нодар Маргаришвили давно присматривался к ним, обо всем догадывался и понимал, какие доходы приносит тайное, внеслужебное сотрудничество двух порядочных с виду людей.

- Согласен, Геля, хватит на сегодня. Поговорим о другом, не менее приятном. Так ты хочешь поразвлечься с этой кошечкой, да? – засмеялся Константин, сменив тему.

- Считай, она моя, – заявил Гелий. – Или ты против? Могу уступить.

- Не-ет, – протянул Рамзай, – отбивать женщин у друзей не в моих правилах. Желаю удачи. Если надо, я сам о себе позабочусь, у меня свои кадры, чужими не пользуюсь. А вот и наш обед прибыл, – потирая руки, Костя окинул взглядом вошедшего официанта с подносом.

Официанты знали вкус избранных клиентов и без лишних слов накрывали стол. К примеру, из напитков Рамзай и Чумашьянц употребляли только армянский коньяк «Арарат».

Пока они ели и пили, Нодар Маргаришвили ждал шефа в машине. Таков был порядок. Нодар на встречи «в верхах» не приглашался. Гелий держал его на расстоянии, знай, мол, свой шесток. Хозяин ценил в помощнике преданность, исполнительность. Нодар мог заменить Гелия в его отсутствие, выполнить самые деликатные поручения. Маргаришвили был нужным человеком, и Чумашьянц платил ему соответствующую цену. Правда, с некоторых пор Нодару хотелось большего и он полагал, что шеф платит ему не по всем счетам. Степень его недовольства возрастала, хотя Нодар виду не подавал.

Он был, как поговаривали женщины, мужчина в соку. В свои сорок лет не потерял молодецкий вид. Энергичный и подвижный, всегда и везде успевал. Знал о повадках своего шефа, но держал язык за зубами, полагая, что так голова будет целее. Это не мешало ему строить личные планы. Фактически Нодар считал службу у Гелия Вазгеновича прикрытием, маскировкой. Чем он промышлял за пределами службы, никто даже не догадывался.

Не прошло и получаса, как Рамзай и Чумашьянц приступили к пиршеству, а уже перед их очами предстала та самая красавица в сопровождении метрдотеля Дмитрия.

- Прошу любить и жаловать королеву красоты, – торжественно выпалил Дмитрий, держа даму под руку. – Ей пришлось долго скучать в ожидании своего кавалера. Передаю на ваше попечение и развлечение.

Встретившись лицом к лицу с девушкой, Гелий выпучил глаза и на миг потерял дар речи. Ему показалось, что перед ним мисс России, нет, мисс Европы! Она напоминала принцессу из сказки. Лет двадцать пять, подчеркнуто строгая фигура с тонкой талией. Косметики достаточно, но без излишества. В зале, где она сидела за столом в ожидании, ее пытались зазвать за стол весьма приличные парни. Она никого к себе не подпускала. Она ждала. И предложение метрдотеля, сделанное элегантно, приняла после некоторых препирательств. Теперь она стояла в мягком шелковом платье, облекающем фигуру. Платье было под цвет ее голубых, ярких глаз.

- Лили, – кокетливо наклонила голову девушка, протягивая руку Гелию, затем Константину.

- Милости просим, дорогая Лили, – заливаясь в улыбке, Гелий встал, отодвинул кресло и усадил девушку возле себя. Распорядитель зала, сияя от удовольствия, довольный своей услужливостью, удалился, извинившись.

Пили, ели, хохотали, рассказывая всякие байки. Незаметно прошло время, и Гелий посчитал, что настало время уединиться с Лили. На улице их ждал неутомимый Нодар. Он доставил жаждущих на явочную квартиру Гелия, а сам завернул за угол дома и стал ждать.

Целый день он мотался по городу, выполняя разные поручения начальника. Не забывал и о своих делах. Усталость брала верх. Незаметно Нодар погрузился в сон. Пробудился он внезапно от стука в боковое стекло машины. Рядом стояла Лили собственной персоной с тяжелой кожаной сумкой. Нодар быстро открыл дверцу, принял сумку. Женщина села рядом.

- Ну, как? Прошло все по плану? Как он?

- Все о’кей, дорогой. До утра не очухается. Едем отсюда скорее, – промурлыкала Лили.

Первая часть задуманного Нодаром плана выполнена успешно. Мотор заработал, Нодар резко нажал на газ. Высадив спутницу у дома на другом конце города, он вернулся обратно к пристанищу Гелия. Здесь уже ждал вызванный по мобильному сообщник Павел Гибидуня, известный среди братков по кличке Павлин. Не говоря ни слова, они шагнули в подъезд.

 

Понедельник выдался спокойным и тихим. Туман начал рассеиваться. Сквозь серую пелену, застлавшую небо, заметен был блеклый проблеск солнца. Работа в порту кипела. Турецкий сухогруз, доставивший товар из Новой Зеландии, встал под разгрузку. Документы по выдаче груза для Армении и его транспортировке наземным транспортом предстояло оформить не откладывая. Этим занялся Нодар Маргаришвили. Так было принято в период отсутствия Чумашьянца на работе. Не явился и Рамзай. Без него выдача товара могла затормозиться, поскольку сотрудник его конторы, занимавшийся делопроизводством, был в отъезде.

А случилось вот что. Накануне, возвращаясь с вечеринки, при пересечении улицы Нахимова Рамзай спьяну не остановился на красный свет, и в его машину врезалась «Газель». Обошлось без жертв. Константин Юлианович получил ушибы головы, ссадины на лице. Попытка задержать пьяного Рамзая удалась «частично». Он достал кошелек, предъявил убедительный довод, и его отвезли домой без составления протокола. Жена вызвала знакомого врача на всякий случай.

Нодар забил тревогу. Представитель поставщика не является и на телефонные звонки не отвечает. Решил посетить Рамзая и выяснить ситуацию. Он нервничал, боясь осложнений. Отправку груза Нодар считал задачей первостепенной. Неожиданностей на таможне не должно было быть. Там сидел «свой» человек, который всегда обеспечивал первоочередное оформление документов. Но подпись Рамзая или его полномочного представителя ничем заменить невозможно. Этим и был обеспокоен Нодар.

Было раннее утро, и в такую пору он не хотел заявляться к Рамзаю без предупреждения. Неожиданно появился Павел Гибидуня. По лицу Маргаришвили пробежала едва скрываемая тревога.

- Ох, с трудом нашел тебя, – задыхаясь, выпалил Павлин. Его узкое треугольное лицо, казалось, стало еще уже.

- Что с тобой, Пашка? Прискакал как угорелый. Что ты натворил? Давай, поганец, выкладывай, только лапшу не кидай мне на уши.

- Чего мне туманить? Я про вчерашнего толковать хочу. Мы…

- Чего мы? Перестань мычать, балбесник! Выкладывай!

- Причиндалы этого хорька мы забыли взять, – глухо пробормотал Павел.

- Что?! Это ты забыл, гнида! – заорал Нодар, свирепо глядя на дружка. – Хочешь надрючить меня? Сейчас же мотайся туда и незаметно подкинь шмотки там, где надо. Ты все понял? И не смей фанфарить. Дуй! Я буду ждать!

Не произнося ни слова, Гибидуня исчез. Он чувствовал, что оплошностей Нодар больше не потерпит. Павлин направлялся к дому, где вчера остановился Гелий Вазгенович с девкой. Задача была несложной, но таила в себе опасность. Оглядываясь по сторонам, он поднялся на второй этаж, открыл входную дверь ключом и проник в «явочную» квартиру Чумашьянца. Собрав одежду и обувь хозяина, запихнул в большой полиэтиленовый пакет и быстро вышел. Но впопыхах не заметил, как обронил в прихожей ботинок Гелия.

Павлин не шел, а бежал к такси, на котором приехал. Но, несмотря на все ухищрения, остаться незамеченным ему не удалось. На улице его встретили два мальчугана лет четырнадцати. Им показалось странным поведение незнакомца.

Павел Денисович велел таксисту взять курс на южный пляж. Купальный сезон давно закончился, и на пляже было безлюдно. Утихшее море мелкие волны катило на песчаный берег, где полными хозяевами были белокрылые чайки. Гибидуня оставил такси на стоянке и отправился на пляж пешком. Спустился по лесенке и, озираясь по сторонам, выложил одежду на песок ближе к воде. Теперь остается доложить обо всем. Павлин пустился в обратный путь. Для верности сначала позвонил Нодару по сотовому, и они условились о месте встречи.

Маргаришвили вернулся домой. Он злился. В любую минуту ситуация могла выйти из-под контроля. Тогда все планы – коту под хвост. Нодар не мог себе простить оплошность с одеждой Чумашьянца. Тщательно выработанная версия была поставлена под угрозу. «Как я мог во всем положиться на Павлина! – укорял себя Нодар. – В таком деле нужна точность и гарантия».

Раздался звонок в дверь, и в комнату вошел Гибидуня с виноватым лицом.

- Ну, что можешь брякнуть? Все сварганил? Давай трекай и не вздумай козлиться.

- Чего ты в бутылку лазишь, кирюха? Все лихо сработано. Товар на месте, а я здесь.

- Тебя никто не видел? – прищурился Нодар. – Учти, любая мелочь может утопить нас. Не желаю попасть к дяде на поруки или еще дальше из-за тебя. Выкладывай все, пока не поздно. Или хочешь загреметь под фанфарой? Ну!?

- Ничего такого закрасить не собираюсь, – ответил Павел, заикаясь. – На пляже не было ни души. Только…

- Душу из тебя вышибу, хочешь? – Нодар достал «вальтер» и повертел его в руке. – Долго будешь сушить мне мозги! Или ты собрался меня подставить?

Павел Гибидуня сник. Он знал повадки Нодара, тот мог пойти на самые крайние меры. Мысли путались, не удавалось сосредоточиться. Павел хотел одного: отделаться от Нодара и скрыться далеко и навсегда. В паузе каждый обдумывал положение. Первым решение принял Нодар.

- Едем! – скомандовал он.

- А куд-да? – страх охватил Павла.

- На пляж! – соврал Нодар.

- А что там делать, дорогой Нодар?

- Как что? На пляже купаются, ты забыл?

- Не надо, Нодар, шутить. Мне не хочется на пляж.

- Не бойся, трухарь. Хочу шуронуть, куда ты бросил одежку Гелия.

- Я все в натуре сделал. Нашел точно то место, куда труп кинули.

- Заткнись, падла! Я тебе пасть порву за такие вспоминания, дрюкало поганый. Ты случаем не трепанулся ни с кем, может, ты уже заложил меня, а? – Нодар взял под руку Павла и направился к выходу.

Автомобиль взял курс в противоположную от пляжа сторону. От этого Гибидунье стало еще страшнее.

- Не ерзай, Павлинчик, успокойся. Мы заскочим в одно место и вернемся.

Но Павел уже не мог успокоиться. Он хотел только одного – найти путь к спасению. На одном из поворотов, когда машина сбавила ход, Павел резким движением схватил ручку и открыл дверцу, намереваясь выброситься. Маргаришвили был начеку. Он схватил обмякшего от страха Павла и придавил к спинке сиденья, захлопнув дверцу.

- Без глупостей, Паша, сиди и не рыпайся! Иначе схлопочешь пулю в морду.

При въезде в садоводческое товарищество «Черноморец» у трансформаторной подстанции Нодар остановил машину.

- Нодар, – взмолился Павлин, тяжело дыша, – никто и никогда ничего от меня не узнает, богом клянусь! Даю гарантию, буду молчать, не губи меня, пощади, ничего ведь не случилось.

- Ну, ты, хмырь, когда случится, будет уже поздно. Только мертвый свидетель может гарантировать молчание. Ты живой, значит, нет никакой гарантии. Ты меня подвел, значит и себя тоже.

Раздался выстрел из пистолета с глушителем, и на лбу Павла расплылось окровавленное пятно.

Нодар вытащил безжизненное тело из машины, бросил в водопроводный колодец рядом с трансформатором, вернулся на место водителя и дал газ.

Он торопился. Ему предстояла весьма хлопотная и опасная работа.

 

ТРАНЗИТ

 

Во вторник к обеду в контору явился Рамзай. Это сильно обрадовало Нодара Маргаришвили, который ждал его с нетерпением. Нужно было скорее распорядиться и отправить груз транзитом через Кропоткин – Армавир – Минеральные Воды – Нальчик – Владикавказ – таможенный пункт Верхний Ларс. Таков маршрут, другого пути нет. Дальше до Еревана рукой подать. Чумашьянц всегда пользовался указанным направлением и всегда без проблем. Дорога неблизкая, но наиболее оптимальная.

- Где же Гелий Вазгенович? Почему его нет? И не позвонил мне и не явился. Что с ним? – устало спросил Рамзай. Он после воскресных приключений еще не пришел в себя.

- Ничего страшного не произошло, Константин Юлианович, – как можно спокойнее ответил Нодар. – Сказал, что несколько дней его не будет, срочно поедет к племяннику в Ростов, и мне поручил заняться отправкой груза по маршруту. Формальности, связанные с таможней, уже закончены. Ваша подпись, и можно приступить к процедуре отправки груза по назначению. Предварительно я договорился с начальником АО «Черноморская охранная фирма». Они обеспечат, как всегда, сопровождение груза до конечного пункта. Немножко подводит «КАМАЗюгтранс». Но я этот вопрос улажу.

- Все это понятно, друг мой. Непонятно только, чем вызван внезапный отъезд Гелия без предупреждения. Он так раньше не поступал. Что случилось с племянником? – допытывался Рамзай.

- Понятия не имею. Кажется, он учится в Ростовском университете. Возможно, какие-то проблемы возникли. Молодежь, сами понимаете, способна нынче на любую глупость.

- В этом ты прав, Нодар, – согласился Рамзай. – Вот и мой Петруша немало хлопот доставляет учителям. Сколько раз приглашали нас в школу, просто беда. Ладно, давай о деле. Мне нужно вернуться домой, голова разламывается, и доктор обещал заглянуть ко мне.

- Вы, Константин Юлианович, можно сказать, легко отделались. Все же лучше под наблюдением доктора полежать дома. Травма нешуточное дело.

Подписи Рамзая требовались в трех документах, и процедура не заняла много времени. Остальное было делом техники. Все переходило во власть Нодара.

– Слушай-ка, Нодар, – спросил вдруг Рамзай, не обращая внимания на рассуждения Маргаришвили, – перед отъездом Гелий дополнительных поручений не давал?

- Насчет товара?

- Именно. Вроде бы он хотел отправлять всю партию не сразу, а частями. Все-таки рискованно, дорога дальняя, рэкет кругом, – прощупывал Рамзай собеседника, желая узнать намерения Чумашьянца.

Нодар разгадал его мысли и ответил:

- Указание было одно – отправить груз по адресу. Других заданий Гелий Вазгенович не давал. Я и занимаюсь выполнением его поручений.

- Значит, я неправильно понял его, дорогой Нодар. Действуй, выполняй задачу, а я поехал домой, ты меня извини. Если будут осложнения, звони.

 

Как только Рамзай уехал, Нодар лихорадочно начал готовить отправку груза. Худо овцам, когда волк воеводой. Начальник отдела сопровождения грузов охранной фирмы Вениамин Пантелеймонович Рубакин выделил двоих вооруженных людей для сопровождения груза. Сложнее было в «КАМАЗЮгтрансе». Заявок было много, машин не хватало. Испытанным методом Нодар Давыдович сумел найти подход, и ему выделили четыре «КАМАЗа» без очереди. Как говорит народная мудрость, дары и мудрых ослепляют. Нодар записал фамилии водителей и двух охранников, дал соответствующие инструкции о том, где и как себя нужно вести, какие могут быть осложнения в пути.

Ровно в 11 часов восьмого октября «КАМАЗы» с контейнерами тронулись в путь.

Нодар по мобильному телефону сделал несколько звонков по маршруту следования груза. К вечеру первый этап доставки был успешно завершен.

Маргаришвили поехал к Лили, принял душ, переоделся и сообщил подружке:

- Все идет как по маслу, моя козочка. Давай махнем в ночной клуб.

- Хорошая идея! – охотно согласилась Лили. – Только куда?

- Куда же еще, милая, в «Новороссийск», конечно, – Нодар прижал к себе девушку и нежно поцеловал в губы.

В это время раздался звонок сотового телефона. Квартирного телефона Лили никто не знал. Она жила здесь временно и себя не афишировала. Так было условлено.

- Нодар слушает. Константин Юлианович? Добрый вечер. – Нодар руками дал знак Лили, собирайся, мол. – Да, да, я слушаю. Груз уже в пути, не о чем беспокоиться. Гелий Вазгенович еще не вернулся и не звонил. Лады. Спокойной ночи.

Нодар положил трубку и выругался:

- Вот старый хрен, не спится ему. Груз сдал, груз принят, чего еще надо. Точно, они с Гелием хотели пустить налево часть товара, как всегда делали. Опоздали, козлы. Поезд ушел давно, теперь я хозяин!

- Нодик, а что будем делать с побрякушками, которые я утащила? – спросила с усмешкой Лили. – Там немало красного. На десять тыщ зелени потянет, не меньше.

- От них надо срочно избавиться. У меня уже есть план действий.

- А как? Опять через Гнилого?

- Нет! Гнилой мастер курануть. Я забыл тебя предупредить, завтра же поедешь в Краснодар к Лешке Хромому. Если его не будет, там должна быть обязательно тетя Дуся. Они надежные люди, проверенные.

- Ты их хорошо знаешь? Тут дело такое, жареным пахнет.

- Тихо, детка. Раз я предлагаю, значит, все проверил. Мы с Лешкой кореши, вместе срок на нарах коротали.

- Ладно, хватит об этом, пошли, – сказала весело Лили и взяла Нодара под руку.

На улице они поймали такси и поехали в «Новороссийск».

Жизнь висит на нитке, а думают о прибытке и развлечении. Были бы деньги сегодня, а завтра хоть потоп.

 

«КАМАЗы» с транзитным грузом, успешно миновав Крымск, держали курс на Краснодар. Обозом командовал старший в группе охраны Андрей Павинков. Было условлено, что только он будет иметь контакт с автоинспекторами на дорогах и улаживать спорные вопросы.

Первую встречу с официальными рэкетирами, как именовали они инспекторов ГИБДД, имели на посту в Абинске. Полосатый жезл инспектора резко взметнулся вверх и повелительно опустился, указывая на обочину. «КАМАЗы» приняли вправо и остановились. Из флагманского грузовика вышел Павинков. Инспектор в чине лейтенанта, вертя в правой руке служебную палку, лениво подошел, козырнул:

- Инспектор Пузатиков, ваши документы!

Павинков достал из папки сопроводительные документы, свое удостоверение личности, куда было заблаговременно вложено несколько сторублевых купюр, и подал инспектору. Тот повертел бумаги, перелистал, взглянул на удостоверение, вынул купюры, с минуту помолчал и вернул все документы хозяину:

- Счастливого пути. Можете ехать.

Первое препятствие преодолено. А сколько их еще будет?

После нескольких остановок у постов на линии объезда Краснодара, на что было израсходовано еще около пяти сотен, к 14 часам сделали привал около Казачьей ярмарки на улице Бородинской. На четыре «КАМАЗа» было пятеро водителей, один из которых подменный, чтобы дать отдых в пути уставшему шоферу. Пообедав в придорожном кафе, автоколонна продолжила путь.

Не проехали и двух километров, как у развилки на кольцевой очутились в первой опасной зоне. Перед ними возникли сразу три мента с полосатыми палками на запястьях. Жестом, не терпящим возражений, они потребовали застопорить машины немедленно. Водители послушно выполнили приказ хозяев дороги. Милиционеры не спешили подойти к «КАМАЗам», вынуждая таким путем водителей выйти из машин и присоединиться к ним. Павинков сам подошел с документами, приложив, как положено, купюры с двумя нулями для «грабителей» с большой дороги.

Старший лейтенант с толстой квадратной мордой вертел бумаги в руках, разглядывая их грозным взглядом. Бегло читал и передавал помощникам. Открыв удостоверение сопровождающего груз, обнаружил ассигнации.

- Ты че, корень ядреный, первый раз замужем? Забирай свои бумажки, гони машины на стоянку, будем досматривать! – скомандовал толстомордый, явно недовольный предложенной суммой.

- Слышь, братуха, – начал лебезить Павинков перед препятствием в человеческом облике, – у нас все в ажуре, терять время не с руки, можно и договориться.

- Машины на стоянку! – зычно крикнул старший лейтенант, выбросив жезл в сторону площадки. – Может, вы везете контрабандный товар, оружие, наркотики. Знаем таких.

- Распломбировать контейнеры нельзя, господин старший лейтенант. Все проверено в порту. Не впервой делаем такие рейсы. Вы же смотрели бумаги. Давай на мировую. Вот пять сотен и по рукам.

- Не-а. У меня там, в будке полковник сидит, шмон наводит. Вечером его надо свести в ресторан, – задумчиво произнес инспектор. – Одну тонну на лапу и забирай папку.

Со скрипом сердца Андрей достал деньги, вручил их «рэкетиру» и забрал документы. Доказывать свою правоту в данном случае – дело бесполезное и весьма хлопотное.

Экипаж пришел в изумление, когда они проехали без остановки пост ГИБДД в Усть-Лабинске. Инспектора суетились возле нескольких крытых грузовиков. Видимо, им было не до других. Уже смеркалось, ехали с ближним светом. Один из водителей спал, готовясь к ночной вахте. Другие слушали музыку по радио.

Перед въездом в станицу Ладожскую колонну обогнала «Ауди» красного цвета. Шофер Степан Дудников обратил внимание на странное поведение иномарки.

- Сдается, этот «банан» нас пасет, ты не находишь, Андрей? – обратился он к Павинкову.

- Почему ты так решил, Степа? Хотя постой, я ее тоже где-то видел. По-моему, при выезде из Краснодара.

- Точно! Была она там. И вообще он нас обгоняет во второй раз.

- Молодец, Степа, хвалю за бдительность. Мы скоро узнаем, что у них на уме. Надо быть начеку. Сообщу ребятам, – Андрей Илларионович взял телефонную трубку.

После Ладожской, километров через пять, Павинков дал команду причалиться у обочины и выключить все огни. Минут через 15 впереди замаячили яркие фары приближающегося автомобиля. Не останавливаясь, машина проехала мимо «КАМАЗов». Это была та же иномарка, «Ауди» - «банан».

Павинков принял решение:

- Значит так, ребятки. Первая машина едет с ближним светом фар. Другие следуют за ней без огня. Это может сбить с толку пастухов.

Он оказался хорошим стратегом. Маневр удался, и колонна выиграла время.

Андрей Илларионович Павинков был атлет высокого роста. В прошлом сотрудник уголовного розыска, мастер спорта по самбо. В свои 40 лет не потерял спортивную форму, работал над собой. Теперь он был уверен, что столкновения с преследователями ему не избежать и внутренне готовился к этому. На своем веку он видел немало подобных случаев и в уме просчитал все возможные варианты выхода из положения.

Можно было, конечно, просить о помощи у ГИБДД. Но этот вариант Павинков оставил на крайний случай. Еще неизвестно, может, грабители с ними заодно. Могли любого инспектора подкупить, ничего сложного в этом нет. К тому же у Павинкова, кроме подозрений о возможном преследовании, прямых доказательств не было.

Группа подъехала к блокпосту у станицы Тбилисская. Здесь устроили перекур и смену одного из водителей для отдыха. Автоинспектор особого интереса к ним не проявил. Внимательно изучил документы и без лишних слов возвратил Павинкову. Красной «Ауди» не было видно. Спустя полчаса последовала команда тронуться, и экипажи продолжили путь.

На посту при выезде из Краснодара придирчивый инспектор сделал какую-то отметку в документе. Как предполагал Павинков, она послужила паролем для других постов. Так они миновали Кропоткин и взяли курс на Армавир. Андрей Илларионович считал этот промежуток пути самым опасным. Дорога пустынная, мало постов и населенных пунктов. И он был прав. Преступники всегда ищут тихое место.

 

ВАМ ПРИВЕТ С ТОГО СВЕТА

 

Зима не за горами. Синоптики обещают ранние заморозки. Каждый раз владельцы дачных участков получают предупреждение, что необходимо отключиться от водопроводных сетей до первых холодов. Многие дачники не внимают добрым советам, что приводит к нежелательным последствиям. Некоторые председатели садоводческих товариществ вынуждены сами проявлять инициативу и закрывать вентили на главном распределителе. Одним из таких беспокойных был председатель товарищества «Черноморец» Вадим Николаевич Нагорный.

Это октябрьское утро выдалось холодным, ветреным. Липкий влажный холод пронизывал все тело. В такую погоду Нагорный с помощниками выехал в свое хозяйство. Открыли люк водопроводного колодца, и слесарь Тимофей Подыбайло начал с ключами спускаться по лесенке в колодец. Не сделав и двух шагов, он резко отпрянул и крикнул:

- Вадим! Идите сюда, в колодце труп!

Нагорный посмотрел вниз. Действительно, внизу лежало скорченное тело.

- Ребята, ничего не трогайте и никого не подпускайте к колодцу. Я поехал в милицию.

Вадим Николаевич сел за руль «Жигуленька». При въезде в город на перекрестке он заметил машину с надписью «ДПС ГИБДД». До отдела милиции было еще далеко, а автоинспектор мог связаться по рации с дежурным.

- Товарищ капитан! – обратился он взволнованным голосом к инспектору дорожно-постовой службы. – Прошу вас срочно вызвать милицию к нам в сад, там мы обнаружили труп в колодце.

- Вы в этом уверены, гражданин…

- Нагорный Вадим Николаевич, председатель садоводческого товарищества «Черноморец».

- Хорошо, Вадим Николаевич, никуда не уходите, – капитан взял трубку из кабины и доложил дежурному о полученном сообщении.

Спустя полчаса к перекрестку подъехала оперативная группа, в состав которой входили прокурор, старший следователь прокуратуры, судмедэксперт, эксперт-криминалист, оперативник из уголовного розыска, кинолог с собакой и двое понятых.

- Так где, вы говорите, обнаружили труп? – спросил прокурор у Нагорного.

- Совсем недалеко, у въезда в наши сады, в колодце. Мы пришли воду перекрыть на зиму, открыли люк, а там труп мужчины, Я сразу же поехал сообщить.

- Кто там еще на месте?

- Двое наших, сантехник и электрик. Они охраняют место, товарищ прокурор.

- Вы поступили правильно, уважаемый садовод. Езжайте вперед, покажите нам дорогу.

Оперативная бригада вскоре прибыла на место происшествия.

- Пусть криминалист сфотографирует труп в колодце, потом извлеките его для осмотра, – распорядился прокурор.

Криминалист с фотовспышкой наклонился над колодцем и сделал несколько щелчков. Затем сантехник спустился вниз с веревкой, привязал ее к трупу, и осторожно, пытаясь не нанести повреждений, веревку потянули вверх. Когда мужчину вытянули и положили на землю, тело неожиданно издало стон, пострадавший открыл глаза, безучастным взглядом окинул собравшихся и снова впал в забытье. На его лбу виднелось запекшееся пятно крови. Судмедэксперт пощупал пульс и объявил:

- Срочно в больницу, пульс есть.

Тело положили в машину. Туда же сели прокурор с медицинским экспертом.

- Все вокруг исследуйте тщательно и найдите следы, улики, не упустите ни волосинки, – распорядился прокурор, и машина тронулась с места.

В городской клинической больнице с пострадавшего сняли одежду, положили на операционный стол. При участии судебно-медицинского эксперта Эдуарда Несмеянова начали колдовать над телом.

- Ранение пулевое, вероятнее всего, из пистолета с близкого расстояния, – объявил Несмеянов. – Входное отверстие расположено выше левого глаза, выходного пока не вижу. Скорее всего, пуля спряталась внутри. Видимо, мозг не задет, но больной находится в шоковом состоянии. Давность – предположительно около суток. Нужно сейчас же сделать рентгенограмму.

Присутствовавшие врачи кивнули. Было измерено артериальное давление. Оно оказалось значительно ниже нормы. Началась борьба за жизнь пострадавшего. Рентгенснимок показал, что пуля застряла ближе к шейному позвонку.

- Поразительно! – произнес Несмеянов. – Редчайший случай. Пуля прошла вдоль черепа и остановилась внизу, не повредив даже позвонок. Операция нужна, и чем быстрее, тем лучше.

Больного перемещали с места на место, его сопровождала капельница. Артериальное давление постепенно поднималось вверх. В ходе операции удалось извлечь пулю, ее бережно упаковали в пакет.

При осмотре одежды никаких документов или записей не было найдено. Предстояло установить личность потерпевшего. Этим и другими вопросами занялась оперативно-следственная группа. Следователь прокуратуры возбудил уголовное дело по признакам умышленного убийства.

В тот же день в транспортную милицию поступило сообщение об обнаружении трупа мужчины на берегу недалеко от старого причала. Труп был без верхней одежды и обуви. Осматривая место происшествия, оперативники в трехстах метрах нашли одежду: мужской костюм, сорочку, галстук и один ботинок 42 размера. В нагрудном кармане пиджака был найден листок из записной книжки с номером телефона и фамилией – врач Насонова Марина Нифонтовна. Бумажка сильно размокла, но записи сохранились достаточно хорошо.

– Чего он полез в воду в такую погоду? – недоумевал милиционер. – Наверняка судорога свела ноги и утонул. Такое бывает частенько.

– Что тут такого? – отозвался уполномоченный уголовного розыска. – Моржи в любое время года купаются, под лед лезут. Хобби такое у людей.

Труп отправили в морг для определения причины смерти и установления личности пострадавшего.

 

Тем временем Нодар Маргаришвили управлял конторой представительства Ереванской торговой фирмы. По сотовому телефону позвонил в Кабардино-Балкарию и связался со своим другом Кербеком Мурзабековым. К этому времени «КАМАЗы» с контейнерами, по расчетам Нодара, должны были быть на подступах к Нальчику. Но Кербек, который имел поручение встретить груз, не подтвердил его прибытие. Колонна задерживалась. Нодар нервничал. Схватившись за голову двумя руками, он сидел за служебным столом и обдумывал ситуацию.

Он вспомнил, как однажды, размечтавшись, поделился с Лили своими далеко идущими планами: «Вот увидишь, крошка, объедем с тобой весь мир. Самая розовая моя мечта – поселиться на Канарах, полежать вдоволь на бархатных пляжах, подышать кислородом». Из состояния эйфории вывел его телефонный звонок. Хватаясь за трубку, Нодар подумал о своем друге из Нальчика, и сердце радостно забилось. Но раздался голос Лили.

- Привет, Нодик! Дело совсем швах, – взволнованно проговорила она.

- Ты что это, киса? Я ж просил не звонить на этот телефон. Совсем сдурела? – рявкнул Нодар.

- Погоди, погоди, Нодик, дорогой, выслушай…

- Звони вечером на мой сотовый, пока.

- Нодар! Дело срочное! Это у тебя крыша поехала! – окрысилась Лили, не выдержав грубости любовника. – Раз звоню сейчас, значит дело серьезное.

– Ладно, гони скорее, что стряслось у тебя? Подпалилась, курва? – все сильнее раздражался Нодар.

– Нет, не то. Тетка, что ты говорил, дуба дала. Через два дня похороны. Кента твоего нет, ждут приезда. Никто не знает, где он и что с ним. Что мне делать, вернуться?

– Дело не сделала, когти рвать хочешь? Дождись его и выполни задание!

Нодар бросил трубку на рычаг, встал и заходил по кабинету. Ничего путного в голову не приходило. Руки чешутся, ум мутится, алчность подгоняет, не давая покоя. Сцепив руки за спиной, он метался из угла в угол.

Раздался еще один звонок. Нодар рывком схватил трубку и прижал к левому уху.

- Да, слушаю, Нодар!

- Здравствуйте, Нодар Давидович. Это Светлана Скороварова, – раздался голос квартирной хозяйки Чумашьянца.

- Здрасьте, – неохотно выдавил Маргаришвили. – Что-то нужно, Света?

- Хотела узнать, где Гелий Вазгенович? Уже несколько дней не появляется дома. Случилось что? Такого раньше с ним не бывало.

- Не переживай, душечка. Он поехал в Ростов к племяннику. Так он мне сказал, во всяком случае.

– Что-то серьезное? Небось, опять поцапался с кем-нибудь.

- Точно не знаю, вернется Гелий, все объяснит, не переживай, милочка, – Нодар не скрывал раздражения от ненужного разговора.

Скороварова извинилась и положила трубку. Она осталось довольна тем, что удалось выяснить у Нодара. Ей очень не хотелось терять весьма удобного и подходящего квартиранта. С ним она чувствовала себя защищенной и обеспеченной. «Если мне с мужем не повезло, любовник попался что надо», – размышляла женщина.

 

От последствий травмы Константин Рамзай еще не до конца оправился. Без крайней надобности он в офис не является, отлеживается дома.

Неожиданное исчезновение Чумашьянца и странное поведение Нодара наводили его на невеселые мысли. Он был почти уверен в предательстве Гелия, с которым был договор реализовать на месте один контейнер сигарет. Не хотелось этому верить, отгонял подобные мысли. Такого никогда за время совместного сотрудничества не было. Однако Гелий не появлялся уже четвертый день, исчез без предупреждения.

Рамзай размышлял, делал выводы и пытался обнаружить сговор между Гелием и Нодаром. «Они явно что-то затевают», – бормотал он про себя. К такому заключению Константин Юлианович пришел уже на второй день после исчезновения Гелия. Желая проверить свои подозрения, Рамзай позвонил в Краснодар и дал «нужным людям» команду проследить за движением груза. В срочном порядке отправилась в путь «Ауди» красного цвета. И теперь, лежа в постели, Константин Юлианович успокаивал себя, полагаясь на крутых ее пассажиров. Он никогда не прибегал к подобным мерам в отношении Чумашьянца, просто желал отомстить за обман, наказать, точнее, проучить его.

Крутые ребята сами имели информацию о ходовом товаре, отправляемом наземным транспортом в Армению через транскавказскую магистраль, и намеревались действовать самостоятельно. Для них Рамзай был никем. Контроль за перемещением грузов на госдорогах был их излюбленным ремеслом.

 

Тело утопленника Чумашьянца после исследования экспертом оставалось в морге для опознания и установления личности. Были использованы сведения из записки, найденной в пиджаке погибшего. Марина Насонова оказалась лечащим врачом Чумашьянца и хорошо знала его. В амбулаторной карточке имелись адрес и место работы потерпевшего. Квартирная хозяйка, у которой проживал Чумашьянц, опознала своего квартиранта. Подтвердил все и Маргаришвили, которому был также предъявлен труп.

Со слов указанных лиц, Гелий Вазгенович действительно любил принимать водные процедуры в любое время года и состоял членом клуба «моржей». На основании этих скудных сведений оперуполномоченный уголовного розыска Немчинский вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту несчастного случая с Чумашьянцом. Через два дня он был похоронен на городском кладбище без уведомления об этом родных и близких. Правда, Светлана Скороварова робко намекнула Нодару, что надо бы послать телеграмму в Ереван, но тот отговорился тем, что органы милиции уже сделали это. Нодар сказал неправду, ему хотелось завершить дело тихо и спрятать концы в воду. Это ему удалось. Только Светлана выражала искреннее сожаление по поводу смерти Чумашьянца. Нодар полагал вопрос закрытым и считал первую часть плана успешно выполненной.

После похорон шефа он приободрился, чувствовал себя уверенно и действовал напористо, смело. Человек, как говорится, без роду и племени, Нодар не помышлял обзаводиться семьей и вести нормальный образ жизни. Со своей первой и последней женой он разошелся давно, после того как чуть не зарезал ее в городе Златоусте, за что попал в тюрьму во второй раз. Уже около трех лет Нодар обитал в Новороссийске. Он умел быстро войти в доверие к людям. До знакомства с Чумашьянцом он поначалу занимался тем, что угонял машины, в течение дня использовал их для частного извоза, а потом бросал в каком-нибудь закоулке. Однажды ему попался пассажир по имени Гелий. В ходе разговора Нодар поведал ему немало небылиц. Он понравился Чумашьянцу, и тот позвал его к себе в помощники. Не представляя, что своими руками вырыл себе могилу.

 

Маргаришвили не знал и не мог знать о том, что его дружок Павел Гибидуня вернулся с того света, жив и находится в больнице. Состояние его улучшалось с каждым днем, он уверенно реагировал на внешние раздражители. Иногда пытался что-то сказать, но пока не мог. В том, что он скоро заговорит, врачи не сомневались.

- Как там наш подопечный? – поинтересовался вернувшийся из отпуска начальник милиции подполковник Федоров.

– Не волнуйтесь, с ним все в порядке. Думаю, завтра можно будет его допросить.

– Прекрасно, Маргарита Степановна, это очень важно для нас.

– Понимаю. Сегодня утром он попросил у медсестры воды. Представляете? Пусть одно слово, но он его произнес!

- Скажите, доктор, никто не пытался его проведать здесь? Никто о нем не спрашивал?

– Пока никто не интересовался, видимо, про него никто и не знает. Он у нас числится безымянным.

– Все равно, надо смотреть в оба. Тот, кто пытался его убить, захочет довести дело до конца. Пока он уверен в смерти этого бедняги.

Личность пострадавшего удалось установить довольно легко. По указанию Федорова были проверены отпечатки его пальцев, проведена проверка по электронной картотеке. Отпечатки принадлежали ранее трижды судимому за грабежи и разбои Гибидунье Павлу Денисовичу, имевшему клички «Отец Нестор» и «Павлин».

По этому случаю в Азово-Черноморском управлении внутренних дел на транспорте, штаб которого располагался в Новороссийске, было созвано экстренное оперативное совещание

- По поступившей к нам ориентировке, личность находящегося в больнице нашего подопечного весьма схожа с одним из участников дерзкого ограбления Сбербанка в торговом порту Санкт-Петербурга, – объявил начальник службы розыска полковник Геннадий Дашков, когда все приглашенные расселись у длинного приставного стола. – Цена нашего пациента сильно возросла. Теперь мы должны обеспечить охрану. Он нам очень понадобится. И не только нам.

– У его палаты постоянно дежурит наш сотрудник, – сообщил начальник линейного отдела милиции. – Мы сразу же предприняли меры предосторожности.

– Этого мало, подполковник, охрану необходимо усилить. Ему жизнь наскучила, но к смерти он не стремится. Рано или поздно дознаются те, кто пытался убрать Гибидуню. Наверняка, им есть чего бояться. И нам есть чего опасаться. Потеряем Отца Нестора, ниточка оборвется надолго. Учтите, он может стать ключом к разгадке многих тайн.

– Согласен, товарищ полковник. Сегодня же мы утроим охрану. И муравей не пролезет.

– Очень надеюсь, товарищи милиционеры, – строгим взглядом обвел полковник Дашков сидящих за столом. – Ошибетесь, не сносить вам головы.

– Ошибок не будет, товарищ полковник, но следствие ведет прокуратура…

– Никаких отговорок, подполковник! – Дашков пронизывающим взглядом посмотрел на начальника отдела Федорова. – Каждый занимается своим делом. Мы обязаны обеспечить оперативный розыск преступников. Прокурор хочет того же. Он не просит, а требует, на нас надеется. Работайте сообща. В скобках замечу, Гибидуня и другие с ним связанные свободно разгуливают по городу. Почему никто из них не попал в поле вашего зрения? Расцениваю это как упущение по службе.

Были выслушаны мнения всех, пожелавших высказаться. Решили приступить к допросу Отца Нестора. Опасения полковника Дашкова не были всеми восприняты должным образом. И напрасно. Самонадеянность всегда ведет к оплошности, непоправимым ошибкам.

 

Не проходит и дня, чтобы в порту что-то не случалось. Напряженная обстановка всегда царит в многолюдном, шумном морском пристанище. Драки, пьянки, кражи, грабежи – явление обычное. Не обходится и без тяжких преступлений.

Немало хлопот доставляют иностранные судна. На днях, ближе к утру, под покровом густого тумана, окутавшего акваторию порта, турецкое судно «Бачи-Хеуми-Бей», стоявшее у причала, попыталось тайком покинуть порт и скрыться. Таким путем капитан судна намеревался уклониться от уплаты портовых сборов в 19 тысяч долларов. Судно не подчинилось предупредительным сигналам сторожевого катера и прибавило ход. Охрана была вынуждена открыть огонь. Беглеца вернули в порт. Фокус не удался.

Милиция здесь хлеб даром не ест. Работы хватает и днем, и ночью.

 

ВОЛКИ И ОВЦЫ

 

Волки, вроде, ушли восвояси, – сказал один из водителей, Антип Бендеров, когда автоколонна сделала краткую остановку на пересечении дорог у хутора Машевский.

- Вряд ли звери так легко откажутся от добычи, – отозвался Павинков. – Они не отцепятся, аппетит у них в разгаре.

- Заправимся в Армавире, и до Нальчика топлива должно хватить, – сказал, зевая, Степан Дудников.

- По коням! – скомандовал Павинков. – Не будем задерживаться, поехали, там видно будет. Сказал бы словечко, да волк недалечко.

- Чую, ты прав, Андрюха, – согласился второй охранник Виктор Валенков. – Сдается, звери нас пасут незаметно. Это они умеют.

- В случае чего ждите моей команды, – добавил Андрей Илларионович, поднимаясь на высокую ступеньку «КАМАЗа». – Без меня ни одного шага! Иначе эти хищники сцапают нас поодиночке. Мы должны их перехитрить.

- Хитрый Митрий, да Иван не дурак, – произнес Дудников.

Машины лениво тронулись, выдувая черный дым из выхлопных ноздрей, и легли на курс. Только минули поворот на Отрадно-Кубанское, водитель флагманского «КАМАЗа» Ефрем Конюхов, взоры которого были обращены на дорогу, толкнул задремавшего Павинкова:

- Смотри-ка, Андрей, гаишник нас встречает, стоит посреди дороги как телеграфный столб, гад.

Павинков раскрыл глаза. Машина сбавила ход, и инспектор резким движением указал на обочину. Кругом темень непроглядная, ни души. Все тихо, как в пустыне Сахара.

- Прими вправо и затормози, – велел Павинков. – Никто не выходит пока из машин, как договаривались, я сам поговорю с ним. На всякий случай держи наготове монтировку. Без драчки, наверняка, не обойдется.

- Чего так? – засомневался Конюхов. – Может, откупимся и все? Менты падкие на деньги.

- Слушай мою команду: мотор не глушить, фары не гасить и быть наготове. Сдается, никакой он не мент, а волк в ментовской шкуре.

Играя жезлом, с короткоствольным автоматом на плече инспектор стоял перед капотом, ожидая, пока к нему подойдут с документами.

- Он за дурачков нас считает, Ефрем. Фуражка-то у него не российская, а старая советская. Забыли кокарду поменять. Такой убор не носят теперь. Ты понял, в чем дело? Вдали видишь их машину? Это та же «Ауди». Короче, я пошел, – Павинков с папкой для бумаг выпрыгнул из машины.

- Здравия желаю! Я капитан Желтиков, – козырнул инспектор, обращаясь к Павинкову. – Куда путь держим? Прошу предъявить все документы, проверка!

- Зачем же сразу документы, товарищ капитан. Можно договориться. Сухая ложка рот дерет, мы можем подмазать, – игриво начал Павинков, пытаясь выиграть время. Надо было выяснить намерения непрошенного ночного собеседника.

- Пройдемте к нашей машине, там обсудим все вопросы. Учтите, взяток мы не берем, и не пытайтесь подкупить нас, – смуглое и скуластое лицо «инспектора» посуровело, глазки сузились.

- Нет, что вы, товарищ капитан, какие взятки, просто знак уважения, – Андрей неохотно последовал за капитаном.

Экипаж «КАМАЗов» внимательно следил за происходящим. Моторы работали, мощные фары ярко освещали участок дороги.

Павинков приостановился, капитан заподозрил неладное и тут же вскинул автомат:

- Без фокусов у меня! Я шутить не собираюсь. Одно неверное движение и стреляю. Это вам ясно? – жестко произнес он.

- Что вы, товарищ капитан, зачем такие крайности? – ответил Павинков, приближаясь к капитану. – Все же надеюсь договориться по-доброму. Назовите свои условия.

- Что и как, решаю я! – повысил голос инспектор. – Мое условие – беспрекословное подчинение. Осуществим досмотр груза тут, сейчас. Таков приказ сверху. Мы при исполнении, прошу следовать за мной.

Андрей принял решение опередить бандита и взять инициативу в свои руки. По опыту он знал преимущество фактора неожиданности. Сзади он нанес «капитану» внезапный удар ребром ладони, и противник распластался на асфальте, выпустив из рук автомат. Павинков подхватил оружие, тут же раздались пистолетные выстрелы со стороны «Ауди». Пользуясь огневой поддержкой, «капитан» вскочил и побежал к машине. За ним последовал Павинков, скрываясь за его спиной. В попутном направлении на большой скорости проехали две легковушки. Дружки «капитана» побежали навстречу с пистолетами в руках. Не раздумывая, Павинков из захваченного автомата убрал одного набегавшего, а второй, испугавшись, повернул обратно. Павинков продолжал стрелять и попал в убегавшего «капитана», который упал навзничь. Третьему удалось забраться в машину и с шумом сорваться с места. На сей раз, волки были биты, а овцы целы. Андрей Илларионович бросил автомат в кювет прямо в лужу и вернулся к «КАМАЗу». Ребята его обступили, не веря своим глазам.

- Да ты что, Андрюха? – ужасался водитель Вадим Пугалов. – Ты же мильтона укокошил!

- Спокойно, братва. Не было там ментов, одни бандюги.

- Как же теперь? Что с нами будет? – сокрушался Пугалов. – Упекут нас за решетку.

- Не паникуй! Не зря у тебя фамилия пуганая, – вмешался Ефрем Конюхов. – Скажи спасибо, что жив остался. Поступи Андрей иначе, мы все лежали бы под откосом.

- В общем, так, братва. Ничего этого с нами не было, и ничего никто не видел. Трогаемся и быстрее в путь, – завершил дискуссию Павинков.

Караван тронулся и покинул поле брани, оставив два трупа у обочины. Ехали молча. Никому не хотелось спать, каждый думал о своем.

Близился рассвет. «КАМАЗы» подъехали, наконец, к широко и ярко освещенному посту ГИБДД на окраине Армавира. Автомашины разных мастей расположились кто на стоянке, кто на обочине. Головная машина Павинкова встала на свободное место за постом, водители покинули кабины, чтобы размяться, подышать свежим воздухом.

У большого рефрижератора, поблескивающего серебристым окрасом, стояли двое в милицейской форме с нагрудными знаками ГИБДД. Водитель, размахивая бумагой, что-то пытался им доказать. Павинков, как всегда, был готов к встрече с инспекторами и стоял с папкой под мышкой. Другие покуривали, расхаживая взад-вперед. Один из инспекторов поглядывал в сторону «КАМАЗов», давая понять, мол, скоро подойду. Прошло минут пятнадцать, а может быть и больше, никто время не засекал. Наконец, к колонне, не спеша, направился «хозяин дороги».

– Инспектор Дерибаба, – представился он, козырнув правый рукой, на запястье которой висел неизменный полосатый жезл. – Откуда и куда, ребятушки?

Павинков с интересом рассматривал стоявшего перед ним круглолицего коротышку в чине лейтенанта с маленькими, глубоко посаженными глазами. «Кто подбирает таких «Ванек»? – с иронией думал он, отдавая папку в руки дорожного надсмотрщика.

– Придется пройти в нашу конуру, так, на ходу не понять эти бумаги, – сказал Дерибаба и направился в сторону поста, приглашая Павинкова следовать за ним.

– Может не надо, товарищ лейтенант, тут все понятно и ясно. Едем мы из Новороссийска с транзитным грузом. Нас уже много раз прощупывали, все в ажуре. Откройте папку, взгляните на бумаги. Чего зря время терять?

Глазки коротышки заблестели. Поняв намек, он раскрыл папку и увидел пару сотенных купюр.

– Тут двух документов не хватает, ребятки. Не желаете дополнить? – сощурился он.

– Может быть. Может быть, – Павинков с неохотой вложил в папку еще две купюры.

Дерибаба мгновенно отправил деньги в карман и вернул папку хозяину.

– Счастливого пути, ребятки. У вас все в норме, – инспектор быстро отошел и скрылся за рефрижератором.

К 8 утра колонна покинула территорию Краснодарского края и направились к городу химиков Невинномысску. Вдали виднелись устремившиеся ввысь трубы с чадящими сизыми, бурыми и желтыми цветами. Решено было устроить здесь привал, позавтракать и перевести дух. Теперь к колонне был прикреплен сопровождающий автоинспектор, чтобы обеспечить безопасность в пути до Пятигорска. На границе с Кабардино-Балкарией эстафету примет представитель ереванской фирмы. Эти были личные связи Нодара Маргаришвили. Координация велась по мобильному телефону. Правда, деньги, что выдал Нодар Павинкову на дорожные расходы, уже иссякли. Оставались только командировочные, которые использовались на личные нужды экипажа. Каждая копейка была взята на строгий учет.

 

ПРОЯСНЕНИЕ В ТУМАНЕ

 

Нодар Маргаришвили получил информацию о проследовании транзитного груза через Невинномысск и приближении к Минеральным Водам. Позвонил и Кербек Мурзабеков из Нальчика, он уведомил Нодара, что прибытия груза ждут и готовы принять его.

Для Константина же Юлиановича Рамзая судьба груза из Новой Зеландии оставалась тайной. Получить информацию от «крутых» парней он уже не мог. Рамзая лично знал только убитый на дороге лжеинспектор. Связь с ним оборвалась навсегда.

Весьма удивила и обеспокоила Рамзая неожиданная смерть компаньона Гелия Чумашьянца. Константину казалось весьма странным появление Гелия ночью на пляже. «А не причастна ли эта девица Лили к смерти Гелия Вазгеновича?» – ломал голову Рамзай. Он снял трубку и набрал номер Маргаришвили.

- Нодар Давидович! А куда делась эта девка Лили, с которой Гелий ночью уединился?

- Странный ты человек, Костя. Откуда я знаю. Она мне не подружка, свечку я тоже не держал. Почему ты решил выяснить такой вопрос у меня?

- Нет, Нодар, я не хотел обидеть. Мне казалось, тебе что-то известно о ней. Прошу прощения, дорогой. А все же странная смерть, не правда ли? – не унимался Рамзай.

- Любая преждевременная смерть странна, – философски ответил Нодар. Ему была неприятна тема разговора, и он решил сменить «пластинку». – Кажется, сухогруз прибыл на днях из Зеландии? А что было в его трюмах, Костя?

- Документы еще не получены, – уклонился Рамзай от ответа. Он с недоверием относился к Нодару и не желал вести с ним разговор на коммерческие темы.

 

Покой Маргаришвили был нарушен еще одним обстоятельством. Неожиданно в Новороссийск приехали родственники утонувшего Чумашьянца и представитель ереванской фирмы «Левор». Оказалось, квартирная хозяйка Светлана Скороварова, почувствовав неладное, сама послала телеграмму в Ереван жене Гелия Вазгеновича и сообщила о случившемся. Светлане показалось странным, что никто не приехал на его похороны. Гости из Армении встретились со Скороваровой и остановились у нее на квартире. Ее рассказ насторожил жену Гелия. Круглощекая, небольшого роста Зара Чумашьянц и представитель фирмы потребовали немедленной встречи с Нодаром Маргаришвили.

– Как это так получилось, господин Маргаришвили, нашего представителя не стало, а мы об этом ничего знать, не знаем? Почему до сих пор не уведомили нас? – последовал вопрос представителя фирмы «Левор».

– Милиция занималась всеми вопросами, и они посоветовали не суетиться. Они должны были направить телеграмму родственникам и фирме. Сам удивляюсь теперь, почему они так поступили, – оправдывался Нодар. – Я на них положился.

– Если бы не Светлана Семеновна, мы бы до сих пор не знали о трагедии. Надо было добиться тщательного расследования, уважаемый Нодар, – сказала Зара Чумашьянц, укоризненно глядя на Маргаришвили. – Его убили! Он не мог ночью полезть в воду. Его просто утопили, я уверена в этом.

– Почему столь странные обстоятельства смерти Гелия свели к несчастному случаю? – поддержал вдову представитель фирмы.

– Вопросы не ко мне, дорогие друзья. Милиция так решила, мы им не указ, – отрезал Нодар.

Жена Чумашьянца не могла успокоиться, ходила из угла в угол, подозрительно поглядывая на Маргаришвили.

- Зря мы время теряем здесь, – сказала она. – Идем к прокурору, он разберется. Я не успокоюсь, пока не узнаю правду!

- Ты права, Зара, – согласился гость из Еревана. – Сейчас же пойдем в прокуратуру, а вы, Нодар Давидович, к завтрашнему дню подготовьте полный отчет.

Нодар остался один, не на шутку встревоженный. Еще походив из угла в угол, он решил позвонить своему другу поневоле, капитану милиции Игорю Скорлупову. Капитан не был плохим сотрудником. Его единственным недостатком была безудержная алчность. Нодар всегда нуждался в небольших милицейских услугах. Скорлупов по роду своей деятельности мог предоставить дружку такую помощь. Услуга за услугу – Нодар платил капитану ежемесячно наличными и только в долларах. По разовым, наиболее серьезным поручениям выкладывал Скорлупову вознаграждения сверх «оклада».

Обычно в случае надобности Нодар звонил Скорлупову и предлагал поужинать или пообедать, не называя конкретного адреса. Место встречи заранее было обусловлено и не менялось никогда – ресторан «Малахит».

- Чего стряслось, старче? – спросил капитан, когда они сели за отдельный столик в любимом ресторане.

- Без особой надобности я не имею привычки тревожить тебя, ты это знаешь.

Подошла официантка с блокнотом в руке. Друзья поутихли. Девушка приняла заказ и быстро зашагала обратно в сторону кухни.

- Ты помнишь, Игорь, недавно наш старик решил освежиться в черных водах и утонул?

- Помню, конечно. Ну и что?

- Так вот, заявились родственники его и пытаются меня в чем-то обвинить. Понимаешь, какой коленкор?

- Как это так? Дело ясное, несчастный случай. Тут бояться нечего, Нодар, все в ажуре.

- Так да не так. Они слишком агрессивно настроены. Думают, старик сам не утонул, а помогли ему. Могут оклеветать ни за понюх табака. Потом, сам понимаешь, долго отмываться.

– Ну, дают, – удивился Скорлупов. – Надо же такое придумать, а? Ты не волнуйся, разберемся. Наши свое решение менять не станут. К тому же оснований нет. Экспертиза доказала, что Чумашьянц утонул и точка.

Официантка принесла заказ и расставила все на столе. Пожелала приятного аппетита и, подарив улыбку, исчезла. Друзья продолжили беседу за ужином.

- В общем, Игорек, ты там у себя разузнай, на всякий случай, что к чему. Это нужно сделать завтра. Ты понял? – Нодар обратился к задумавшемуся капитану, окинув его строгим взглядом. – Ты меня не слушаешь.

– Я слышу тебя, Нодар. Только завтра я буду занят. У меня дежурство в больнице. А послезавтра…

– Никаких «послезавтра», друган. Что это за дежурство в больнице? – Нодар вскинул брови, не прожевав кусок жареного мяса. – Кто это у вас заболел? Начальник, какой? Попробуй отложить.

- Похлеще, дорогой! Полутруп один выловили, преступника или потерпевшего, не поймешь. Скорее всего, он и то и другое.

- И что из этого? Он бежать собирается? – допытывался Нодар.

- Бежать ему некуда, да и не сможет. Он вернулся с того света, понимаешь, какая петрушка. Его полуживого достали из колодца и еле спасли. Теперь могут за ним прийти и добить, – разоткровенничался капитан.

Нодар заметно вздрогнул и сразу подумал про Гибидуню. Нет, ерунда. Не мог он воскреснуть, получив пулю в лоб. Дожевав мясо, на всякий случай он все же спросил:

– И как же звать того убогого?

– Пока не знаю ни фамилию, ни имени. Слышал, что кличка есть дурная, Отец Нестор.

При этих словах у Нодара кусок застрял в горле. Уронив вилку, он сильно закашлялся, схватил бокал с водой и отпил.

– Что с тобой, Нодар? – забеспокоился Скорлупов.

– Понимаешь, Игорек, – еле отдышался Нодар, – мне нужно попасть в больницу обязательно, любой ценой.

- Объясни толком, в чем дело? Ты чуть не подавился, услышав кличку. В чем дело? Ты меня слышишь, Нодар? Ты его знаешь?

Маргаришвили не мог выйти из оцепенения. Теперь он не сомневался – тот, кого он считал мертвым, воскрес, и будет давать показания. «Этого нельзя допустить!» – стучало в голове Нодара.

- Ты ни о чем не спрашивай меня сейчас. Одно могу сказать: этот Отец Нестор мой кореш, и мне с ним необходимо встретиться. И ты мне в этом поможешь.

– Это невозможно, Нодар, – заволновался Скорлупов. – Ты хочешь, чтобы меня швырнули под откос? Нет, дорогой мой, я не хочу терять погоны. Скоро мне дадут майора.

– У меня нет другого выхода, Игорь. Не спеши с выводами, мы придумаем способ. Ты получишь звезду майора, не робей!

Нодар не мог отступать. Стоял вопрос жизни и смерти.

– Ладно, старый, утро вечера мудренее. Каждый пусть подумает, завтра после дежурства потолкуем, – примирительно сказал капитан. – Дело это нешуточное.

– Да, ты прав. Так и поступим, – устало сказал Нодар. – На сегодня хватит.

 

Помощник прокурора юрист первого класса Олег Жариков оперативно выполнил поручение шефа. Изучив материалы проверки по факту обнаружения трупа Чумашьянца, Жариков пришел в изумление от обилия допущенных органами дознания нарушений и немедленно доложил прокурору.

– Сколько мы ни говорим, милиция постоянно гнет свою линию. Опять они приняли решение по материалу, им неподведомственному. К тому же явно противоречащее закону.

- Давай, Олег, по порядку, – предложил прокурор Вениамин Коровин.

– Во-первых, место происшествия, где обнаружен труп, осмотрели без нас. Во-вторых, по факту смерти Чумашьянца сами приняли решение без передачи материала в прокуратуру. Проверка поверхностная и выводы немотивированные.

– А что написал в своем заключении эксперт?

– Вывод однозначный: смерть наступила от асфиксии в результате утопления. Но к акту экспертизы не приложено заключение биологической экспертизы содержимого желудка и легких.

– Что ты имеешь в виду?

– Неизвестен состав жидкости. Эксперт направил ее химикам и биологам, а результатов нет.

– То есть его могли утопить в другом месте и инсценировать несчастный случай? – Коровин достал сигарету и стоявшей на столе зажигалкой прикурил. – Резонно, продолжай.

– Есть очень странное обстоятельство, Вениамин Захарович. На месте найдено одежда и обувь пострадавшего. Но не было второго ботинка. Можно предположить, злоумышленники, пытаясь инсценировать несчастный случай на воде, в спешке забыли второй ботинок на том месте, где фактически совершено убийство. Если это так, преступники заведомо знали, что Чумашьянц занимался в группе «моржей».

– Я понял ход твоих мыслей, Олег. Мы сейчас кое-что уточним, – прокурор снял трубку и набрал номер судебно-медицинского эксперта.

– Слушаю, Несмеянов, – раздался зычный голос.

Эксперт был полнеющий мужчина средних лет, его лысину покрывали редкие рыжеватые волосы. Он был веселым, отзывчивым, слыл специалистом высокого класса. Его заключения никто не осмеливался оспаривать.

– Здравствуйте, Эдуард Григорьевич. Коровин беспокоит. Как поживаете?

– А-а, Вениамин Захарович, дорогой мой, я приветствую вас. Чем могу быть полезен?

– Ничего такого сложного. Недавно ты производил вскрытие трупа Чумашьянца, утопленника того, помнишь?

– Хорошо помню. Что-то не так?

– Нет, все в норме. Только я не вижу заключения химиков и биологов относительно содержимого желудка.

– Теперь понятно, – успокоился эксперт. – Результаты были готовы и отпечатаны на третий день, но никто не пришел за ними. Звонили мы ребятам в угро. Видимо, они не спешат.

– С этим мы разберемся. Я пришлю следователя, но на слух скажи выводы.

– Коротко: в желудке этого несчастного найдена только пресная вода, если тебя интересует эта часть заключения.

– Ты как всегда догадлив, Эдуард Григорьевич, именно это я хотел узнать, – Коровин с удовольствием затянулся сигаретой и выпустил длинный шлейф дыма. – Спасибо, пока.

– До свидания, дорогой, всегда к вашим услугам, – Несмеянов положил трубку.

– Сейчас поезжай, забери дополнительное заключение эксперта и возбуждай уголовное дело по факту умышленного убийства. А за укрытие тяжкого преступления придется кое-кого наказать. Ну, это потом, сейчас за дело.

– Вениамин Захарович, а кто будет расследовать?

– Отдашь Молочкову, он только что из отпуска, пусть поработает.

Жариков возбудил уголовное дело. Следствие началось.

 

Тучи сгущались над милицейскими сыщиками. Прокурор потребовал наказания виновных в укрывательстве тяжкого преступления. Но сначала он запланировал провести тотальную проверку состояния учета, регистрации правонарушений вообще.

Каждый милицейский начальник хочет выглядеть в самом лучшем свете. Зеркалом работы в конечном итоге является пресловутая статистика. Именно она заставляет милиционеров идти на хитрость, манипулировать цифрами. Каждый раз делаются попытки добиться снижения преступности, особенно тяжкой. Если это реально не удается, то на помощь призываются различные «бумажные» способы. Другой, не менее важной стороной статистики является раскрываемость преступлений. Проценты на бумаге важнее практических результатов. Поэтому многие в милиции стараются не брать на учет так называемые «неперспективные» преступления. Но на пути всех этих милицейских прегрешений стоит прокурор, как правило, неподкупный, неприступный.

Прокурор Коровин мог простить только мелкие упущения. Теперь настало время власть употребить. Он принял начальника отдела подполковника Федорова и его заместителя, майора Говоруна.

Федоров был человек строгих правил, откровенно был против оценки работы только на языке статистики. В отличие от него Говорун любил статистику. Ее можно регулировать и создавать показуху.

- Может, не стоит шум поднимать из-за одного случая? – начал разговор Федоров. – Произошла ошибка. Это случилось во время моего отпуска. Виновных мы накажем, даю слово. Прости нас грешных, Вениамин Захарович.

– Прокурор не поп, грехи отпускать не может, товарищ подполковник. Мы с вами не первый раз ведем разговор на эту тему. О каких ошибках вы говорите? Сами этому верите? Налицо умышленное, подчеркиваю, умышленное сокрытие тяжкого преступления. Оставим это, – отрезал прокурор и схватил сигарету. Когда он начинал нервничать, всегда закуривал и делал глубокие затяжки.

- Действительно, произошла досадная ошибка, товарищ прокурор, – вмешался Говорун. – Признаюсь, моя промашка, не проконтролировал действия подчиненных, упустил, виноват я, каюсь. Как говорится, повинную голову меч не режет. Стоит ли сор из избы выносить? Пожалейте нас в последний раз, подобное более не повторится.

- Полно, майор! Насорили-то вы, а мусор разгребать мне? Сколько раз можно «ошибаться» и каяться? Вы полагаете, это единичный случай? Потом, позвольте напомнить, товарищ майор, без согласования с вами никто из оперативников решения не принимает, – прокурор несколько раз затянулся и сигарету придавил ко дну переполненной пепельницы. – Закончим этот ненужный разговор. Вижу, не хотите понять всю серьезность ситуации.

Так бесславно закончился поход милицейского начальства к прокурору. Им не удалось выторговать помилование, и они ушли ни с чем.

 

На следующий вечер Нодар Маргаришвили и капитан Скорлупов снова встретились в условленном месте. Нодар придавал исключительно значение этой встрече. Он уже знал, как обосновать свидание с Гибидуньей. Подгоняемый страхом, он был готов на все.

- Когда ты заступаешь на дежурство, Игорь? Я могу пройти в палату только во время твоего дежурства, – сходу начал Нодар.

– Я заступаю послезавтра, но в этот же день клиента будут пытаться допросить, – выдал тайну поганый мент. – Не получится у тебя.

– Получится. Я все продумал. Прежде чем его допросят, я должен его предупредить. Это важно. Никаких отговорок!

– Как ты мыслишь это сделать, Нодар?

– У меня будет фальшивый паспорт на имя родного брата этого святоши. Ты приходи на час раньше положенного времени, смени вахту. Мне понадобится всего пять минут. Никто ничего не заподозрит. Теперь ты понял?

– И для родного брата положено разрешение на посещение, – не сдавался Скорлупов.

– Это уже мои проблемы. За работу получишь 20 тысяч зеленью. Идет?

Нодар уперся взглядом в дружка. В глазах капитана заиграли искорки.

– Надо подумать. Не все так просто, как ты полагаешь. Провал смерти подобен.

– Если было бы легко, не стал бы тебя беспокоить, друган. Мы с тобой хорошо сработались. Я тебе, ты мне. Так будет еще лучше. В дальнейшем я увеличу ставку, будешь доволен.

Капитан был окончательно повержен. Весь мир он видел теперь в розовом свете. Мораль, честь у него измерялись купюрами.

 

Следователь прокуратуры Молочков, получив дело по факту смерти Чумашьянца, составил подробный план следственных действий. Он решил начать с допроса Светланы Скороваровой.

- Что можете сказать о своем бывшем квартиранте? Что это был за человек? Какой образ жизни он вел? – спросил следователь.

– Вполне нормальный человек, уважительный, обходительный, добрый. Кроме хорошего, ничего не могу о нем сказать. Пьяным я его не видела.

– Раньше бывали случаи, когда Чумашьянц не приходил домой, не ночевал?

– Такие случаи бывали. У него была квартирка в другом месте, где он проводил деловые встречи по работе. Но без предупреждения никогда не отсутствовал.

– Что еще за квартирка, Светлана Семеновна? – следователя удивила такая новость.

– Двухкомнатная в тихом уголке города. Я один раз там была за все время. Когда он задерживался, оставался там ночевать.

– Можете назвать адрес?

– Нет, адреса я не запомнила, но могу показать. Это недалеко от первой бани.

– Какие ценные вещи хранил там Гелий Вазгенович? Желательно описать их подробнее.

– Какие ценности хранил Гелий в этой квартире, мне неизвестно. Он не посвящал меня в свои секреты. Но догадываюсь, там могло быть что-то ценное. Входная дверь сейфовая. В комнате тоже был небольшой сейф.

– Еще что могли бы сказать по этому поводу. Каждая мелочь важна для нас.

– На правой руке он носил большой перстень-печатку. С ним не расставался никогда. На нем были видны две большие буквы: «ГЧ». Пожалуй, это все, что мне известно.

– Для начала неплохо, Светлана Семеновна. А жена Чумашьянца знает об этой тайной квартире? – следователь бросил взгляд на свидетеля.

– Нет, она не знает. Она раньше никогда здесь не бывала.

– Хорошо, Светлана Семеновна. Прочтите свои показания и на каждой странице поставьте свою подпись. Если все записано правильно, укажите на это в конце протокола. Мы должны произвести осмотр той квартиры, и вы должны присутствовать при этом.

Скороварова согласно кивнула, подписала протокол, и ее попросили подождать в коридоре. Следователь Молочков дал поручение подыскать двух понятых, разыскал жену Чумашьянца. Через час вся группа была уже на месте.

 

Подполковник Федоров, вернувшись в отдел после неудачного визита к прокурору, устроил «разбор полетов». Он не мог ни в чем упрекнуть прокурора. Если говорить откровенно, страж закона делал немало поблажек.

– Итак, мы сегодня ходили к прокурору и унижались перед ним, – начал подполковник, обводя собравшихся суровым взглядом и заставляя их сжиматься. – Из-за чего все это? Прежде всего, у нас давно снизилось чувства ответственности. Многие забыли, где работают и что такое дисциплина! Отсутствие дисциплины всегда ведет к притуплению бдительности и в конечном итоге к потере чувства ответственности. Разве прокурор не указывал нам на ошибки и упущения? Разве мы прислушались к голосу здравого смысла? Вот сегодня я и хочу львиную долю вины возложить на моего заместителя майора Говоруна. При этом не хочу снимать с себя ответственности. Наверное, я стал малотребователен. Вот конкретный пример, из-за чего сыр-бор разгорелся. Во время моего отпуска произошло убийство.

- Но мы не могли знать тогда, что это убийство, – не выдержал Говорун, намереваясь опередить события и смягчить удар.

- Делаю вам еще одно замечание, майор. До сих пор не научились вести себя прилично. Вам дадут слово, и успеете высказаться. Вы лично забыли существующий порядок подведомственности и подследственности. Коль найден труп, прежде всего, предполагается убийство. Решать такие вопросы вправе только прокуратура. А вы что сделали? Вы не только не сообщили прокурору об обнаружении трупа, но поручили оперуполномоченному принять решение по непроверенному материалу. Кто дал вам такое право, я спрашиваю?! – басовитый голос начальника оглушил зал. – Почему материал немедленно не передали в прокуратуру? Самовольничать изволите? Сколько раз вам нужно напоминать об этих простых вещах? Что, для вас закон не писан? Видимо, майорские погоны вам в тягость, вам надоело работать в милиции. Если вы не в состоянии сделать правильные выводы, придется нам сделать оргвыводы.

Майор Говорун сидел, опустив голову. Он не на шутку встревожился и впервые почувствовал, что тучи сгустились. Перед началом совещания он был решительно настроен и намеревался держать глухую оборону всеми средствами. Но теперь его позиция претерпела изменения. Он понял: идти в лобовую атаку не стоит.

Сухой, длинный, с острым носом, Говорун считал себя умнее начальника и полагал, что более него достоин занимать этот пост. Сейчас он оказался в самом глупом положении и не находил способа возразить подполковнику. В отличие от последнего, майору не доставало выдержки, вдумчивости. Часто он принимал скоропалительные решения, отчего допускал немало ошибок, идущих в разрез с законом. Излишняя самоуверенность мешала майору. Легким путем мечтал он завоевать славу.

- Кто желает говорить? – произнес подполковник после того, как завершил анализ состояния дел и указал на допущенные ошибки. – Предупреждаю, не потерплю никаких оправданий. Говорить только по существу и откровенно.

Воцарилась тишина. Никто не решался первым взять слово и выступить. Низшие чины не пытались опережать старших.

- У майора есть что сказать? – нарушил паузу Федоров и посмотрел на зама.

- Трудно говорить, когда чувствуешь свою вину, – начал лениво майор, поднимая с места свою длинную, как жердь, фигуру. – Все, что было сказано в мой адрес, сущая правда, не стану кривить душой. Признаю это и искренне раскаиваюсь. Ложное понятие о долге привело к ошибкам. Даю слово, товарищ подполковник, я сделаю правильный вывод из всего, что было, поверьте мне. Оправдываться не стану. Мне больше нечего добавить.

- Свежо предание, но верится с трудом, – произнес подполковник. – Дай-то бог, будем надеяться. Если больше нечего сказать, садитесь, майор. Обещания принимаются, но, учтите, в последний раз.

 

Осматривая «секретную» квартиру Чумашьянца, следователь обратил внимание на то, что входная дверь не заперта, хотя в комнатах полный порядок, только постель не прибрана. В прихожей он подобрал ботинок, похожий на тот, что был обнаружен на пляже при осмотре места происшествия. Следователь обратил на это особое внимание, показывая находку понятым. Ванна оказалась заполнена водой сверх половины. Следователь отобрал образец воды в бутылку и опечатал ее. Сейф, стоявший в углу спальной комнаты, был открыт. В нем, кроме деловых бумаг, ничего не оказалось. Внизу у сейфа была обнаружена золотая монета царской чеканки.

Следователь предположил, что Чумашьянц мог быть утоплен в ванне и перевезен затем на пляж для инсценировки несчастного случая. Кроме того, он сделал вывод о возможном ограблении квартиры. «Следов взлома входной двери и сейфа отсутствуют, – размышлял Молочков, – значит, Чумашьянц пустил в комнату хорошо знакомых людей, которые затем расправились с ним».

 

Рано утром в больницу явился «родной брат» Отца Нестора и предъявил дежурному на посту паспорт на имя Василия Денисовича Гибидуньи.

- Без пропуска нельзя, – сказала медсестра, показывая на капитана Скорлупова. – Обращайтесь к нему.

- Мне к больному брату, Павлу Денисовичу, – громко произнес Нодар, чтобы слышала медсестра. – Вот мой паспорт и пропуск.

Скорлупов лениво принял документы и долго их разглядывал. Паспорт как паспорт. Пропуск за подписью майора Говоруна. «Как ему удалось его заполучить? – недоумевал капитан, всматриваясь в подпись на пропуске. – Он теперь вне подозрений».

– Ладно, Василий Денисович, – фыркнул Скорлупов, кладя пропуск в карман, – проходите. В вашем распоряжении не более пяти минут, больного утомлять нельзя.

Маргаришвили с продуктами в целлофановом пакете прошел в палату. Здесь в одиночестве лежал Павел Гибидуня собственной персоной. Лицо бледное, скулы обнажились, нос заострился, запавшие глаза с трудом поворачивались. Рядом с койкой стоял штатив с капельницей.

Гибидуня не сразу разглядел вошедшего человека. Его глаза уперлись в потолок, он думал о чем-то своем.

- Здравствуй, братишка, – с ехидной улыбкой подошел Нодар к больному. – Как здоровьице, брат. Я тебе гостинец принес, небось, проголодался. Вижу, отощал ты, братец. Вижу, ты не рад видеть меня. Не так?

Глаза Гибидуньи лениво повернулись, и взглядом он встретился со своим убийцей. Павел хотел позвать на помощь, но язык онемел от страха. Инстинктивно он нащупал под правую рукой кнопку сигнализации и нажал ее. Нодар не заметил этого, но решил не терять времени, отпущенного на свидание.

- Ну, чего же ты, святоша, вернулся, я же тебе прописал длительную командировку. Теперь придется обратно канать, откуда пришел, – Нодар выхватил подушку и набросил на лицо больного.

Услышав сигнал, дежурная сестра вбежала в палату. Нодар, рыча и ничего не соображая, продолжал давить подушку обеими руками.

- Что вы делаете? На помощь! – закричала медсестра не своим голосом и бросилась на Нодара. Она схватила его, но оторвать убийцу от жертвы ей не удалось.

На крик прибежали дежурный врач из соседней палаты и капитан Скорлупов. Им удалось оттащить обезумевшего Маргаришвили и вытолкать его из палаты. Только теперь опомнился Нодар, вывернулся и побежал прочь. Скорлупов кинулся за ним с пистолетом в руке и, уже оказавшись на улице, сделал предупредительный выстрел вверх. Потом проверил в кармане пропуск Маргаришвили и перепрятал во внутренний карман. Этот документ был его единственным спасением.

Тем временем собравшиеся в палате медики, пытались вернуть Гибидуню к жизни. Сначала казалось, что он мертв. Но врач констатировал наличие слабого пульса. Принесли шприцы, ампулы и произвели инъекцию в вену. К Павлу постепенно возвращалась жизнь. Он открыл глаза и испуганно посмотрел на собравшихся.

– Не бойся, Паша, – шепнула медсестра, – все позади.

Из глаз больного выступили слезы, но выдавить из себя он ничего не мог. В это время в палату заскочил капитан Скорлупов.

– Ну, как? – выпалил он, тяжело дыша.

– Все в порядке, капитан. Вовремя успели. Вы поймали бандита? – спросил врач в очках.

– Ему удалось скрыться, гаду, – вздохнул капитан, – но мы его найдем, я его хорошо запомнил.

 

Милицейское начальство экстренно собралось для обсуждения ситуации. О допросе Гибидуньи не могло идти и речи. Снова тучи сгустились над майором Говоруном. Капитан Скорлупов легко оправдался, предъявив пропуск за подписью заместителя начальника. Он и сам не знал, каким образом Нодару удалось заполучить подпись Говоруна.

Подполковник Федоров вспомнил предостережение полковника Дашкова.

– Ну, какова цена вашим заверениям и раскаяниям, майор? – строго спросил начальник. – Кто вам дал право пускать посетителей к Отцу Нестору?

– Никого я не пускал, товарищ подполковник, – взмолился майор. – Не видел никакого посетителя. Я вообще не ходил в больницу, спросите капитана Скорлупова.

– Я и не сказал, что вы лично ходили туда и впустили преступника в палату. Пропуск вами подписан, и этого было достаточно.

– Да не подписывал я никакого пропуска, товарищ подполковник, честно говорю, – на лбу майора выступил холодный пот. Происходящее ему казалось каким-то наваждением.

– Это ваша подпись? – Федоров предъявил бумажку с указанием пропустить к больному Гибидунье его брата Василия. – Что теперь скажете? Слушаю вас?

Майор взял пропуск, внимательно рассмотрел его и заявил хриплым голосом:

- Очень похожа на мою подпись, но эту бумагу я вижу впервые, клянусь, товарищ подполковник.

– Не знаю, на каком языке с вами разговаривать, майор. На пропуске ваша подпись стоит. Преступнику удалось проникнуть только при помощи этого документа с целью совершения убийства. До вашего сознания не доходит вся серьезность ситуации. Вынужден отстранить вас от работы до окончательного разбирательства. Я доложу обстановку выше, они решат, как с вами быть. Все, – остановил начальник Говоруна, пытавшегося что-то объяснить. – На этом пока наш разговор заканчивается. Сдайте оружие и все документы мне. Ждите дальнейших распоряжений.

Майор Говорун покинул кабинет, понурив голову.

 

НА ПОДСТУПАХ К НАЛЬЧИКУ

 

Колонна с транзитным грузом минула Пятигорск по объездной дороге и приближалась к границе Кабардино-Балкарии. У озера Тамбукан ее встретил представитель фирмы «Левор» Кербек Мурзабеков. Он стоял у дороги на своей машине «ВАЗ-21099» белого цвета.

Ему лет 35, смуглое, плоское, продолговатое лицо украшал орлиный нос, тонкие и длинные усы свисали ниже углов рта. На посту «КАМАЗы», подчиняясь воле автоинспектора, приняли вправо и остановились на площадке для стоянок. К машинам подошел Мурзабеков. Ему навстречу вышел Павинков с неизменной папкой.

– Приветствую вас на земле Кабардино-Балкарии, – с улыбкой протянул руку Мурзабеков. – Как доехали, все ли в порядке? Зовут меня Кербек. Мы ждали вас намного раньше.

– Спасибо, Кербек. Зовут меня Андрей Илларионович. Можно просто Андрей. Доехали без потерь, но с большим трудом. Припоздали немного, все же в график почти уложились.

– Ну что ж, молодцы. Благодарю за сохранность груза. Теперь следуйте за мной. Нужно дня три переждать. Я вас проведу в село Сармаково, отдохнете, машинам тоже нужен отдых и уход.

– Почему такая пауза? – поинтересовался Павинков. – Мы должны вернуться к указанному в документах сроку.

– Ничего не поделаешь, Андрей. Обстановка в Осетии сейчас сложная, перевал закрыт, на таможню не попасть. Не могу рискнуть грузом, да и всеми вами. Я понятно объяснил?

– Теперь понятно. Как с питанием, Кербек? Все финансы у нас иссякли, обчистили начисто гаишники, откровенно говоря.

– Можете не беспокоиться. С этого момента все вы переходите на мое полное попечение. Надеюсь, тоже понятно? Еще вопросы?

– Мы все поняли. Куда нам ехать?

– Следуйте за мной, – Кербек сел в свою «девятку» и поехал в сторону Сармаково. За ним последовали машины с грузом.

Мурзабеков в пути позвонил по мобильному телефону и доложил Нодару Маргаришвили о благополучном прибытии груза. У поста ГИБДД за селом Малка вереница машин свернула вправо. Не въезжая в Сармаково, слева вдали от дороги в терновнике сделали остановку.

– Вот здесь раскиньте свой лагерь и ждите дальнейших распоряжений. Связь будем держать по мобильному и я буду наезжать, – своими мутновато-серыми глазами посмотрел Кербек на собравшийся вокруг него экипаж.

– Нам бы питьевой воды и что-нибудь поесть, – забормотал всегда молчавший водитель Степан Дудников.

– Эти вопросы мы уже, кажется, обговорили. Все будет. Сейчас дам команду. Но прошу об одном: не теряйте бдительность. Непрошеные гости могут наведаться.

С этими словами Мурзабеков уехал.

Шофера и охрана расслабились, сели в круг, начали беседовать, вспоминая разные случаи или просто рассказывая анекдоты. Погода была еще теплая, сухая. В хозяйствах завершались полевые работы. В Сармаково выдался отменный урожай картофеля. Экипаж проголодался, а обещанное угощение запаздывало. Вскоре они заметили ребятишек на арбе, запряженной ишаком. Конюхов направился к ним и, увидев в повозке картофель, попросил продать килограммов пять. Сделка состоялась.

– Надо сходить в село и купить хотя бы хлеба, – предложил Вадим Пугалов.

– На самом деле, ребята, давайте сбегаем за харчем, под ложечкой сосет, – согласился Бендеров.

– Не будем распыляться, друзья мои, – возразил Павинков. – Кербек парень серьезный, обещал, значит сделает. Места незнакомые, уже вечереет. Надо держаться вместе. У нас имеется картошка, пока перебьемся.

– Андрей прав, – вмешался Ефрем Конюхов. – Подождем еще, ничего страшного. Давайте лучше травить анекдоты, так легче время провести. Тем временем картошка сварится.

– Вот я про баб анекдот могу предложить, – сказал охранник Виктор Валенков. – Это отвлечет от еды.

Конюхов поставил на ковер ведро с картошкой, наполнил водой и стал раздувать огонь.

В это время к их стоянке подкатил новенький джип «Мицубиси» черного цвета. Оттуда вышел грузный мужчина лет 45, с одутловатым лицом.

– Здравствуйте, ребятишки, – улыбаясь, подал он каждому руку. – Кербек просил извинить его за задержку. Были непредвиденные обстоятельства. Проголодались, наверное. Возьмите там, в машине, две коробки. На сегодня хватит. А завтра еще что-нибудь сообразим.

Парни давно ждали такую команду и ринулись к «Мицубиси», забрали два ящика с продуктами и напитками.

– Спасибо, как вас величать, не знаю, – начал Павинков.

– Ах, забыл, Марис. Просто Марис. Ну, мне пора отчаливать, пейте, гуляйте, но меру знайте, – расхохотался дядя и направился к машине. Взбив клубы пыли, машина рванула с места и исчезла за кустарником.

Экипаж приступил к распаковке ящиков с провиантом. Здесь было всего вдоволь: хлеб, булки, вода разная, пиво, несколько бутылок водки, колбаса, жаркое. Работа закипела. Пили, ели. Вечер завершился исполнением народных песен. Долину оглушил возглас: «Запрягайте, хлопцы, кони!»

Решено было организовать дежурство, сменяемое через каждые два часа. Такой порядок установил Андрей Павинков, имевший военную подготовку.

Ночь прошла благополучно.

Утро выдалось на редкость теплым и солнечным. Вокруг тишина, только слышится разноголосое щебетание птиц, радостно встречающих утреннюю зарю. Экипаж просыпался, лениво поднимаясь со своих мест в машинах. Неподалеку журчал ручеек, серебрившийся под лучами восходящего солнца. Мужики умывались, чистились, приводили себя в порядок.

– Андрюха, что за народ здесь живет? Не нападут на нас, как в Чечне? – спросил Пугалов. – Может, нам лучше смотаться отсюда, пока головы целы, а?

– Зря волнуешься, Вадим. Ты просто не знаком с местными аборигенами. Здесь живут кабардинцы и балкарцы. Совсем мирные люди.

– Да, скажешь тоже, – отозвался Валенков. – Попадись им где-нибудь, темную устроят.

– Нет, братва, вы плохо знаете Кавказ и его народы. Я любитель его истории. Много интересного собрал о жизни и быте кубанских казаков. Конечно, в любой семье не без урода. Но большинство здесь хорошие и добрые люди.

– Кабардинцы, говорят, самые настоящие головорезы, – не унимался трусоватый Пугалов.

– Если не видел своими глазами, никогда не верь слухам. Ты, наверное, не знаешь, что кабардинцы, черкесы и адыгейцы, что рядом с нами живут, один и тот же народ, говорят на одном языке и история одна.

– Где-то я видел старую книжку, «Битва русских с кабардинцами» называется. Значит, они воевали с нами, как бандиты? – подливал масла в огонь Валенков.

– Опять ты пальцем в небо тычешь, Витя, – заметил Павинков. – Если бы ты прочитал книгу, о которой говоришь, иначе бы рассуждал. Основная тема там любовь между пленным русским парнем и кабардинской красавицей. В конечном итоге любовь победила. Бандиты разве такое могли допустить? Конечно, русские воевали со всеми, и, по сути, Кавказ – завоеванная территория. Была длинная русско-кавказская война. Но это уже история.

– А как они вообще относятся к русским? – допытывался Пугалов.

– Зачем ты, затеял весь этот разговор? – возмутился Степан Дудников, который был занят у костра. Он снял вскипевший чайник и поставил на деревянный ящик, приспособленный как обеденный стол. – Кончайте, ребята, Вадиму мерещится под каждый кустом бандит.

– Вот таких людей и нужно просвещать, – засмеялся Павинков. – Одно точно могу сказать всем: кабардинцы и русские – давние родственники.

– Ну, ты даешь, Андрей, – возразил опять Виктор Валенков. – Какие это мы родственники, если мы христиане, а они басурманы?

– Иван Грозный, русский царь, ты, наверное, слышал о таком?

– При чем здесь он? Он-то русский царь был.

– Вторая жена его была кабардинка из здешних мест. Царь Иван не из глупых был и не стал бы жениться на первой попавшейся. Он отличался скрупулезным, придирчивым характером, имел строгий вкус. Теперь ты понял историю родства двух народов, неуч? – засмеялся Павинков, присев на камень с кружкой чая в руке.

– У тебя не голова, а Дом Советов, – с восхищением отозвался Ефрем Конюхов.

Дружный хохот огласил долину. Ребята принялись за чаепитие, доедая остатки вечерней трапезы.

– А в следующий раз расскажу о карачаевцах и балкарцах, они тоже один народ, – добавил Павинков после паузы, отхлебывая горячий чай. – Люблю историю, особенно родного края.

– С удовольствием послушаем, – сказал Антип Бендеров. – Ты просто профессор, Андрюха. Зря пошел в охранники. Тебе бы в университете работать, других учить.

– Ты, конечно, загнул, Антип. Но любая работа хороша, если к ней душа лежит. Какую работу ни выполняй, познать мир ты должен, хотя бы стремиться к этому. Надо просто расшевелить себя, заставить мозг мыслить. Исключительно тупых людей нет, есть леность.

– Хватить ребята, философией заниматься, –произнес Валенков. – Давайте лучше закурим. После вкусного обеда требуется закурить.

Все, кроме Пугалова, задымили, наполняя легкие дымом. Снова пошли анекдоты, прибаутки.

Послышался шум автомобиля. Вдали обозначился силуэт белой «Волги».

- К нам гости, – сказал Павинков. – Интересно, с добром или нет? Спокойно, ребята.

Все напряженно следили за происходящим. «Волга» резко затормозила, зарулив влево. Полянку окутало облако пыли, подхваченное ветром. Из машины вывалился мужичок, напоминающий Вини - Пуха: живот выпирал, как надутый шар, маленькое лицо, низкий лоб завершался заостренной лысиной.

– Здрасьте, кто такие? Что тут делается, а? – произнес коротышка начальственным тоном, поставив короткие и толстые руки на бедра. Он ждал немедленного ответа.

– С кем имею честь разговаривать? – спросил Павинков, внимательно разглядывая гостя и оценивая обстановку.

- Здесь вопросы задаю я! – почти крикнул мужичок, вытянув правую руку в сторону собеседника. – Не люблю, когда меня переспрашивают. Ответ я должен получить немедленно!

Павинков решил изменить тактику и перехватить инициативу.

– Хорошо, уважаемый, давайте присядем и поговорим. Готов ответить на все вопросы.

– Ты меня не понял. Мы не в корчме, базарить не собираюсь. Вопрос задан. Ответ не получен. Я могу и карандаша пустить, – откровенная угроза пошла в адрес Павинкова.

– Согласен, уважаемый, что хотите узнать конкретно? – тянул время Андрей Илларионович.

– Ах ты, паскуда! Лекцию хочешь читать мне? – вышел из себя толстячок. – Такие, как ты, у меня парашу таскали, свой паек уступали мне и этим радовались! – он тронул мочку правого уха, подавая сигнал дружкам в машине.

Тут же два амбала с автоматами выскочили из «Волги» и встали на боевую изготовку, ожидая дальнейших распоряжений. Пузатый гость с ухмылкой смотрел на Павинкова и его команду. Но его маневр навести страх сходу, не удался.

– У нас транзитный груз. Представитель фирмы поехал за запчастями. Да еще поломка у одной из машин. Ждем его возвращения. Все другие вопросы к нему, нам больше ничего не известно.

Андрей решил закончить на этом разговор. Он сказал правду. Действительно, они просили у Мариса достать сальник полуоси. У одной из машин сальник прохудился и вытекала смазка.

– Что за груз? Откуда и куда? Показывай.

– Все документы у представителя фирмы, дождитесь его, он все покажет и расскажет, – лениво ответил Андрей Илларионович.

– Некогда сидеть на фонаре. Откройте, имеем желание посмотреть товар. Будете сопротивляться, вмиг пришьем. Понятно говорю? – при этих словах толстячок поднял правую руку, и амбалы с «кипарисами» наперевес шагнули вперед. Расклад сил и позиция были на стороне нападающих.

– Ну, если так настаиваете, – пожал плечами Павинков, пропуская пузатого вперед. При этом Андрей успел подмигнуть Валенкову, имевшему оружие при себе. Знак означал – выключи его, а остальных беру на себя.

Коротышка шагнул дальше, приглашая дружков следовать за ним. Когда автоматчики поравнялись с Павинковым, он внезапным ударом сбил одного из них, тут же, развернувшись, правой ногой поддал второму, и тот грохнулся на землю. Шофера подбежали и подобрали автоматы. Главарь банды почувствовал у себя на виске прикосновение холодного металла.

– Спокойно, толстячок, – произнес Валенков прямо в ухо главарю. Тот в оцепенении приостановился и поднял руки.

– Лады, ребята, убери пушку. Мы просто пошутили.

– Руки за голову, лечь мордой вниз! Мы тоже умеем шутить, – саркастически ответил Виктор Михеевич и сильнее придавил дуло пистолета к виску бандита. Тот покорно лег, укоряя себя за то, что не прикончил всех сразу. – Степан! Принеси веревку, надо эту падлу стреножить.

Павинков, Конюхов и Бендеров крепко связали сраженных автоматчиков.

– Так-то лучше, господа грабители, – процедил Павинков, когда банда была полностью обезврежена. Он достал мобильный телефон и набрал номер Мурзабекова.

– Добрый день, шеф. У нас тут проблемы. «Волки» совершили набег.

– Кто такие? У вас все в порядке? Что они взяли, много успели унести?

– Ничего мы им не дали, всех взяли живем. Они обезоружены и связаны, под ногами валяются. Надо бы разобраться с ними, шеф.

– Молодцы, ребятки, – похвалил Кербек. – Ждите меня, я скоро. – Он отключился, и экипаж стал ждать развития событий.

– Развяжите меня! – внезапно завопил толстяк, – Руки онемели!

– Лежи спокойно, гнида. Ты сам хотел всем нам сделать больно, не вышло? Еще одно слово, твои кости пересчитаю, – побагровел Антип Бендеров.

– Оставь его, пусть вопит, – сказал Павинков. – Мне больше удовольствие доставляют его стоны. За что боролся, на то напоролся.

– Слушай, шеф, – взмолился толстяк, давай договоримся.

– О чем же ты хочешь, падла, договариваться?

– Предлагаю большой куш, если отпустишь нас. Не прогадаете, даю слово.

– Слово бандита гроша не стоит, – отозвался Валенков. – И сколько же ты готов отвалить нам?

– Сто тыщ баксов! – выпалил бандит. – Это хорошие деньги!

– Здесь не базар и мы не торгуем, заткнись, пока не намял тебе бока, – отрезал Павинков.

Другие два бандита лежали спокойно, не подавая голоса. Рассчитывали на изворотливость своего вожака.

К обеду подъехали три машины, в том числе милицейский «уазик». Мурзабеков в сопровождении трех милиционеров подошел к шоферам.

– Что произошло здесь? – спросил Кербек, пожимая руку каждому.

– Эти уроды, – указал на связанных людей Павинков, – хотели пощупать содержимое контейнеров. А мы им этого не позволили, вынуждены были разоружить.

– Первоклассное оружие, сказал голубоглазый капитан, старший по званию, осматривая короткоствольные автоматы. – Что еще у них было?

– При них больше ничего, а что в машине, не знаем, – указал Павинков на рядом стоявшую «Волгу».

– Лейтенант, – скомандовал капитан, – развяжите их, наденьте наручники и усадите в машину. Надо будет составить протокол осмотра места происшествия. Мурзабеков и Пасленов в качестве понятых будут участвовать при осмотре.

– Может, нас не нужно привлекать для осмотра? – засомневался Мурзабеков. – Возьмите кого-нибудь из этих шоферов.

– Исключено, – отрезал капитан. – Они свидетели по делу, может даже потерпевшие, и не могут быть понятыми. В поле искать других понятых некогда, а ты, Кербек, и Марис не являетесь ни очевидцами, ни потерпевшими. Не будем терять времени. За работу!

– Ладно, – согласился Мурзабеков, – раз так, ничего не поделаешь.

– Ребята, – обратился к шоферам Пасленов, – заберите из моей машины посуду с обедом. Там же сальник для вас.

Осмотр занял не более получаса, оформили протокол, и милиционеры с задержанными бандитами уехали.

– Займитесь, ребята, ремонтом, – распорядился Мурзабеков. – Скоро в путь отправимся. Марис завтра завезет еще продукты. Вопросы есть?

– Что это, Кербек, каждый день бандиты будут нас навещать? – спросил Павинков. – Нам не очень нравятся такие визитеры. Как говорится, пуганая ворона куста боится.

– Вряд ли это повторится. Эти бандиты, наверное, гастролеры. На местных они не похожи. Скоро все кончится, не волнуйтесь. Ну, вы дали им прикурить, просто молодцы.

– Хорошо все то, что хорошо кончается, – вставил Марис Посленов. – Могло быть гораздо хуже. Вы все в рубашке родились, просто счастливчики. Нам пора уже.

– Да, пора отчаливать, друзья. Еще вопросы?

– Вопросов больше нет. Бог не выдаст, свинья не съест. Если будет надобность, позвоним.

– Лады. До встречи! – Кербек и Марис на своих машинах покинули стан.

Отобедав, водители приступили к ремонту машин. Несение службы продолжалось.

 

СЛУЖЕБНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ

 

После провала в больнице Нодар Маргаришвили совсем сник. Старался не появляться на людях. Капитан Скорлупов его прикрывал, но Нодар не мог чувствовать себя в безопасности.

Представитель фирмы «Левор», приняв кое-как состряпанный отчет, предложил Нодару сдать все дела новому человеку, которого пришлют из Еревана в ближайшее время. Это волновало Маргаришвили менее всего. Он сам собирался махнуть ручкой фирме и ждал момента, более подходящего. Удручало его молчание Лили. От нее не было вестей. И главная надежда была на дружка Мурзабекова. Последние его сообщения обнадежили Нодара, и он со дня на день собирался в Нальчик, где хотел быстрее распорядиться товаром.

Вскоре Маргаришвили получил информацию, весьма поднявшую его настроение. Мент Скорлупов известил своего кормильца о неожиданной смерти Отца Нестора в больнице. Он так и не заговорил после повторного покушения Нодара. Розыск «неизвестного», пытавшегося убить Гибидуню, был поручен тому же Скорлупову. «Это меняет дело, – произнес про себя Нодар. – Теперь у меня уйма времени и успею завершить все задуманное».

Пока капитан торговал секретной информацией и прикрывал убийцу, из краевого управления внутренних дел приехала комиссия. Она собиралась провести служебное расследование в отношении майора Говоруна, отстраненного от дел. Члены комиссии побывали сначала в прокуратуре. Здесь не сгущали краски, но скрывать имевшие место нарушения законности не стали. В администрации города члены комиссии получили весьма лестный отзыв о Говоруне. Действительно, майор умел угождать городским властям, выполняя любые прихоти руководства. Сам Говорун отрицал какую-либо вину, за которую его можно было отстранить от работы. Приезда комиссии он ждал с тревогой. Любая проверка, а тем более специальная, всегда таит в себе опасность.

Вскоре майор Говорун был вызван на «очную ставку». После краткой предварительной беседы он заявил проверяющим:

– Прошу провести криминалистическую экспертизу пропуска. Я никогда ранее не видел эту бумагу и никогда не ставил свою подпись. Клянусь всем, чем хотите!

– Сносить голову никому без тщательной проверки никто и не собирается, майор. Будет проявлена максимальная объективность, – сказал полковник Симайкин, возглавлявший комиссию. – Вы должны нам в этом помочь. Как получилось, что злоумышленник сумел воспользоваться этой бумажкой, кто мог поставить на ней печать отдела?

– В больнице дежурил капитан Скорлупов. А как печать оказалась на пропуске, ума не приложу. Это могли сделать только три лица: я, когда замещал начальника, сам начальник и в секретариате.

– Вы не волнуйтесь так сильно, майор. Держите себя в руках. Если вам нечего бояться, значит, все образуется.

– Простите, товарищ полковник, мое положение не из лучших. Легко ли оказаться без вины виноватым? Я пытаюсь сохранить спокойствие, но не очень это у меня получается. Нервы...

– Будьте на виду, майор, далеко не отлучайтесь. В любую минуту можете понадобиться, – полковник решил на этом прервать беседу.

Неуютно чувствовал себя и капитан Скорлупов. Разоблачение Нодара Маргаришвили для него могло кончиться полным крахом. Ночами бредил, плохо спал, видел страшные сны. Надо было что-то предпринять. Он позвонил Нодару и назначил встречу.

– Тебе, Нодар, лучше исчезнуть. Опасность надвигается, друг мой, – настаивал капитан.

– Что случилось? – не понял Нодар. – Ты слишком встревожен, не нравится мне это. Сейчас исчезнуть не могу без особых причин. В чем дело, Игорь?

– Комиссия приехала из края, понимаешь? Идет тщательная проверка по всем направлениям.

– Что они хотят? Про меня знают? – вздрогнул Маргаришвили.

– Лично твою фамилию не знают. Но приехали специально проверять твой пропуск в больницу. К тому же смерть того святоши, кореша твоего, врачи связывают с твоим посещением. Кумекаешь теперь? На тебя могут выйти в любую минуту.

– Что будем делать? – произнес Нодар с тревогой, глядя себе под нос.

– Тебе нужно лечь на дно, хотя бы на время. Пусть буря пронесется мимо. Делай так, как я говорю. Это в наших с тобой интересах.

– Ты, наверное, прав, Игорь. Береженого бог бережет. Придется похилячить.

– Вот и хорошо. Когда все стихнет, дашь мне знать. Не ищи пока связи со мной. Так надо.

– Я все понял, друган. Обеспечу полную тишину. В случае чего тебя не выдам, будь спок.

Нодар и сам давно решил исчезнуть навсегда. Но об этом не желал говорить своему подельнику.

– Лучше не попадаться к нам, Нодар, – твердо произнес капитан. – Когда окажешься внизу, из тебя вытянут душу, но заставят заговорить. Я по опыту знаю, поверь мне. Так что вариант «в случае чего» не подходит. Не послушаешься меня, загремишь.

После этого разговора Нодар рассудил, что тучи над ним еще не сгустились, прямой опасности нет, но надо быть начеку. «Пока не закончу дела, просто так исчезнуть не могу. Капитан просто блефует, боится за себя. А единственный свидетель, который мог меня заложить, умер».

Вдруг он выругался и сжал кулаки. «Лили! – пронеслось у него в мозгу. – Вот где источник опасности. Она все знает. Она запросто выдаст. Ее надо ликвидировать, и чем быстрее, тем лучше».

 

Следователь прокуратуры, бесспорно, установил факт утопления Чумашьянца в ванне на его запасной квартире. Проба воды из ванны и жидкость, обнаруженная в желудке утопленника, оказались идентичными. Ботинок, найденный на пляже, и второй, изъятый на той же квартире Чумашьянца, были одной парой. Весьма неожиданным оказалось совпадение описания личности незнакомца, который, по словам очевидцев, выходил из подъезда указанного дома с узелком, с умершим в больнице Гибидуньей. Следователь вплотную занялся выяснением полученной информации. В том, что Гибидуня причастен к убийству Чумашьянца, следователь уже не сомневался. Допрошен был также капитан Скорлупов по поводу проникновения убийцы в палату, где лежал Гибидуня. Капитан явно искажал сведения при описании портрета Нодара Маргаришвили. Они расходились с описанием медперсонала. Но следователь учитывал возможную ошибку, поскольку медсестра и врач не успели внимательно рассмотреть преступника. Это было уже в пользу Скорлупова.

Майор Говорун оказался в центре подозрения: он мог быть связан с опасными преступниками. Следователь Молочков изъял злополучный пропуск на имя брата Гибидуньи. Немедленно назначил криминалистическую экспертизу. Он хотел знать, являются ли подпись Говоруна и гербовая печать отдела милиции на пропуске подлинными. Полковник Симайкин, занимающийся служебным расследованием, попытался возразить и удержать пропуск до окончания проверки. Но следователь был неумолим. Прежде всего, он не доверял ведомственной проверке, и документ как улика мог просто исчезнуть, пропасть. К тому же в ходе служебного расследования можно было воспользоваться выводами экспертизы.

Подробно был допрошен Константин Рамзай. После этого следователь Молочков выдвинул версию о причастности девицы Лили к убийству Чумашьянца и связи ее с Гибидуньей, а также неустановленным лицом, пытавшимся убить Гибидуню. Для выяснения этих обстоятельств следователь счел необходимым немедленно допросить Нодара Маргаришвили. Следствие не располагало достоверными фактами о причастности Нодара к преступлению. Но Молочков интуитивно чувствовал, что Нодару многое известно, и надо было все это из него вытянуть. Молочков позвонил в контору, но Маргаришвили на месте не оказалось. Не было его там и на следующий день. Сведений о личности девушки по имени Лили получить не удалось.

В это время Нодар Маргаришвили на предельной скорости мчался в сторону краевого центра. «Мерседес» принадлежал покойному Чумашьянцу, но оформлен был почему-то на Маргаришвили. Теперь, после смерти хозяина, Нодар стал полноправным владельцем чужой собственности и не собирался возвращать машину вдове. Его это вполне устраивало. Никто юридически не мог предъявить претензий. Вообще такие слова, как «закон», «право», Нодар понимал, как хотел. Он мчался, чтобы осуществить свое «право» лишить жизни другого человека.

Дорога до Краснодара ему знакома. Многократно преодолевал это расстояние по своим личным делам и по поручениям Чумашьянца. Теперь миссия особая, тяжелая, но необходимая, как он полагает. Нодар уверен: убрав, Лили, он полностью обезопасит себя.

Дорога не близкая, не менее 150 километров. Мозговые шарики крутятся с неимоверной скоростью. Он продумывает, просчитывает, как будет расправляться с Лили. Вариантов максимум два. Оба – без применения оружия, тихо, без лишнего шума. А потом лечь на дно или податься в другие края.

В пути, превышая в два раза дозволенную скорость, Нодар выиграл совсем мало времени. Его часто останавливали, отделывался «штрафами» без составления протокола. Ближе к месту назначения его охватил страх. Одну истину он не разумел: ловит волк, да ловят и волка.

Переехав Кубань, на большой скорости, не реагируя на сигналы автоинспектора, Нодар понесся по городским улицам. Таким образом, он очутился на улице Захарова с односторонним движением. Двигаясь во встречном направлении, он поздно понял, что происходит. На «Т» - образном перекрестке улиц Захарова и Заводская машина столкнулась с малотоннажным грузовиком «Соболь». От сильного лобового удара «Мерседес» перевернулся и юзом протащился метров тридцать колесами вверх. Ударившись боком об высокий бордюр, отлетел на противоположную сторону, где стоял «ВАЗ-2107», и замер. «Соболь», у которого от удара снесло левое переднее крыло, остался на месте. Водитель его отделался небольшими ушибами.

Вскоре подъехал инспектор ГИБДД и приступил к выяснению ситуации. Нодара пришлось с трудом извлечь из салона через боковое стекло передней двери. Он издавал жалобные стоны. Лицо было залито кровью, правая рука безжизненно свисала. Инспектор вызвал по телефону «скорую» и принялся оказывать первую помощь пострадавшему.

– Капитан, – с трудом выдавил Нодар, – очень прошу вас, помогите мне…

– Лежите, я перевяжу раны и отправлю в больницу, – прервал Нодара капитан.

– Не нужно в больницу, – застонал Нодар. – прошу вас, доставьте меня на Костомарова, 36. У меня мать умерла, еду на похороны. Если мне хуже станет, сам «скорую» вызову. Вот тебе тысяча баксов, мою машину поставь в надежное место для ремонта. Позвони по этому телефону мне, как будет готово, в долгу не останусь.

– Примите мои соболезнования, – сочувственно произнес сердобольный капитан, приняв тысячу долларов. – Врачи сейчас подъедут. Я попрошу их доставить вас по нужному адресу, не переживайте, ничего страшного не случилось. Выздоравливайте, я позвоню.

– Спасибо, брат, я этого не забуду. Нодар меня зовут...

– Капитан Ведмецкий, – вот и познакомились, – улыбнулся инспектор. – «Скорая» уже прибыла. Все будет в порядке. Я им все объясню, куда и как. Держись, брат.

Нодара Маргаришвили увезли. Капитан позвонил по своим каналам и вскоре прибыл эвакуатор. Страж дороги остался доволен исходом автопроисшествия.

В пути следования Нодар потерял сознание. Он немедленно был доставлен в больницу.

 

В этот день хоронили бабу Дусю, родную тетю Лешки Хромого, дружка Нодара, мастера по скупке и распродаже награбленного, наворованного. Его настоящее имя Алексей Савельевич Хромов. Почуяв слежку за собой, он скрывался, не давал о себе знать. Сегодня появился неожиданно. Тетя Дуся, точнее Евдокия Ивановна Наровчаткина, заменила Алексею мать и с малых лет воспитывала его. Алексей любил ее и не мог не проводить тетю в последний путь. Он понимал, что рискует, но не мог иначе, рассчитывал на свою ловкость и смекалку. Его появление и обрадовало, и испугало Лили одновременно. Обрадовало то, что теперь она сумеет сбыть драгоценности, похищенные из квартиры Чумашьянца. А пугало то, что Лешка Хромой скрывается, значит, он засветился, и за ним могут прийти в любую минуту. Были минуты, когда она хотела бросить все и бежать, куда глаза гладят. Однако не в силах была преодолеть страх перед Нодаром и отогнала такую мысль.

После похорон Лили приблизилась к Хромову. Он отпустил бороду, отрастил длинные усы, надел темные очки, но был узнаваем. Изменить походку, голос, манеру держаться он не сумел.

– Меня прислал Нодар с товаром, что будем делать? – шепнула Лили.

– Осторожно, детка, за нами могут наблюдать. Где товар? Не оглядывайся.

– Все оставила в камере хранения, на вокзале. Может заберете там? Могу номер назвать.

Алексей Савельевич был хитер, осторожен. Каким- то шестым чувством ощущал слежку. И, конечно, был прав. Хромов давно попал в поле зрения сыщиков, но, кроме подозрений, ничего конкретного у них не было. Поэтому решили ловить его с поличным. Хромов имел несколько судимостей за воровство, грабежи. Но теперь прожженный вор изменил тактику и практику воровского существования. Сам ничего не крал, никого не грабил. Занимался только сбытом незаконно добытого имущества и на этом зарабатывал немало.

Появившись на похоронах, Алешка Хромой сделал ошибку. Именно его ждали в этот день. Поэтому узнать в бородаче Хромова оказалось делом несложным. В момент, когда Лили и Хромов перекидывались словами, их фотографировали скрытой камерой.

– Домой мне нельзя. Нельзя появляться и в камере хранения. Утром к восьми загляни с вещами на Сенной рынок на Октябрьской улице. Найди торговый павильон «Домино-О», спросишь шорника, сделай, как он скажет. Все.

Алексей Савельевич, не оглядываясь, ускорил шаг и исчез за воротами кладбища. За ним на расстоянии пошли наблюдатели. Сыщикам пришлось пасти и Лили. Они понимали, что встреча ее с Хромовым не случайная. Надо было выяснить все до конца.

 

СТРАШЕН ПУТЬ НА ВЕРХНИЙ ЛАРС

 

Стоял пик осени. Октябрьское солнце светило ярко, но слабые его лучи мало грели. Хотя осень хозяйничала повсюду, терновники держались молодцом, удерживая еще не пожелтевшую листву.

Сармаково лежит в самом предгорье. Отсюда начинается путь в знаменитую Долину Нарзанов, излюбленное место туристов. Водители «КАМАЗов» и охрана во главе с Павинковым наслаждались природой, прекрасным видом белоснежных гор. Ремонт и техническое обслуживание заняли целый день. Теперь экипажи машин готовы отправиться снова в дорогу, на конечный пункт – Верхний Ларс. Но для этого нужна команда, а Мурзабеков все не появлялся.

На третий день погода начала хмуриться, будто сердясь и требуя скорее «сняться с якоря». В поисках падали или другой добычи воронья стая, каркая, кружилась, то опускаясь на каменистую землю, то снова вихрем взвиваясь ввысь. Чувствуется усталость экипажа от длительного и непонятного ожидания. Людей одолевает скука. Анекдоты кончились, единственное развлечение – игра в карты.

- Ну, что, господа хорошие, будем делать? – спросил Антип Бендеров. – Чего мы будем ждать, может, двинемся дальше? Дорогу знаем, не заблудимся.

– Ты самый умный? – оскалился Степан Дудников. – Хочешь вляпаться снова в историю? Сказано же, ждать команды. Хозяин здесь, в Нальчике, он теперь командует, а не мы.

– Степа прав, – поддержал Павинков. – Груз принимать будет представитель, без него и на таможне никто разговаривать не станет. Не будем об этом. Придется ждать. Хозяин знает, что делать и как. Мы ему не указ.

– Мариновать нас долго уже не будут, – добавил Виктор Валенков. – Сколько ждали, подождем еще. Ефрем, ты вчера вечером начинал какой-то анекдот, валяй, послушаем.

– Он только похабные анекдоты знает, – захихикал до сих пор молчавший Пугалов.

– Какая тебе разница, трусишка. Никто здесь не подслушивает, – отозвался Валенков. – Говори хоть какие небылицы, но смешные. Люблю про баб.

– Никакой похабщины нет, анекдот есть анекдот. Кто не хочет, тот не слушает, – сказал Ефрем Конюхов. – Только учтите, друзья, анекдоты, что называется, с бородой.

– Начинай, нам все равно, лишь бы смешно было. Я вообще не могу их запоминать.

– Однажды к начальнику Петру Петровичу заходит в кабинет его заместитель Иван Иванович. Начальник его спрашивает: «ты видел девицу в приемной? Да, видел,- отвечает зам, - а что? Она просится к нам на работу, на вакантную должность секретарши. Ты вечерком испытай ее, а утром расскажешь, как она в постели. Нет, говорит Иван Иванович, не хочу, моя жена лучше. Ну, черт с тобой, говорит начальник, я сам испытаю ее. На следующее утро Иван Иванович заходит к своему начальнику и спрашивает: ну как, ты испытал ее? Конечно, испытал, отвечает Петр Петрович, но ты был прав, твоя жена лучше».

Анекдот, хоть и старый, вызвал дружный хохот.

– Ваня и Маня поженились, – продолжил свое выступление Конюхов, – и Мане на работе профком подарил путевку в санаторий. Чтобы бесплатная путевка не пропала, стороны решили отпустить Маню одну ехать на отдых. Через неделю молодой муж получает телеграмму от жены с одним словом: «Пиво». «Зачем я буду посылать пиво в санаторий?» – недоумевает он и решает обратиться за советом к тестю. «Нет, сынок, – говорит старик, – она не просит пива, а просит прощения. «Пиво» надо расшифровать так: прости, изменила, вернусь, объясню». – «Тут что-то не так, дед, надо будет разобраться, я поеду!» – «Не надо тебе ехать, – говорит старик, – пошлем старуху, она разберется». На этом остановились, и старуха выехала на курорт к дочери. Через несколько дней дед получает от нее телеграмму с одним словом: «Пиво». «Ну что, дед, и твоя старуха изменила, да?» – «Нет, сынок, здесь это слово совсем другое означает: пыталась изменить, все отказались».

Смех снова огласил окрестности. Ефрем вошел во вкус и только раскрыл рот для очередного рассказа, как услышал команду Павинкова:

- Ша! Кажется, за нами едут.

Все повернулись в ту сторону, откуда доносился гул мотора.

– Может, опять бандиты по нашу душу прут? – процедил Пугалов.

– Нет, больше не сунутся сюда, не бойся, держи хвост пистолетом.

– Вадим своей тени боится, – усмехнулся Виктор Валенков. – На трусливого много собак.

– Хватит базарить, собирайте шмотки, – скомандовал Павинков, и ребята начали укладывать посуду, сиденья, ящики.

Вскоре к месту стоянки каравана подкатил ярко-белый «Мерседес-600». Из него с важным видом вышел Кербек Мурзабеков в кожаной куртке и кожаной кепке.

– Здравствуйте, господа! – изрек он, подавая руку. – Заждались, да? Я вижу по глазам. Теперь, братцы мои, все кончено, едем. Собирайтесь. Едем в Нальчик, а там видно будет.

– Малость притомились, что, правда, то, правда, – ответил Павинков. – Мы давно выбыли из графика. В это время должны были вернуться на свою базу в Новороссийске.

– Не переживай, разберемся. Еще вопросы? Поехали! – Кербек сел в свою машину, и караван снялся с якоря.

Когда колонна выбралась на трассу и взяла курс на Нальчик, настроение у ребят сразу поднялось. Напевали песенки, рассказывали всякие байки, смеялись. На объездной дороге у Баксана колонна притормозила по приказу инспекторов ГИБДД. Здесь большой перекресток: въезд в Баксан, направо дорога ведет в Приэльбрусье, а прямо – в Нальчик, Владикавказ и дальше. Пост ГИБДД стоит у дороги, подпирая большой продолговатый холм.

Мурзабеков подошел к старшему лейтенанту с жезлом в руке, и что-то объяснил, бурно жестикулируя. После вчерашнего солнечного день 13 октября выдался хмурым. Небо помутнело, стало плаксивым, морось тлеющей влагой заполнила все пространство. Вечерние сумерки затмили взор, и сквозь мутную пелену не было видно ничего. Мурзабеков продолжал беседу с инспектором, они зашли в помещение. Инспектор настаивал на том, чтобы вызвать работников УБЭП и провести тщательную проверку документов, сличить их с грузом. Кербек, не ожидавший такого поворота, наступал, спорил, доказывал. В конечном итоге, после часового спора, колонна двинулась дальше.

Прошло немногим более получаса, и они снова встали на приколе у поста ГИБДД при въезде в Нальчик. Мурзабеков постоянно держал мобильный телефон включенным. Он ждал звонка от Маргаришвили, но тот не звонил и два дня не отвечал на звонки. Милиционеры возобновили свои придирки и приказали следовать за ними.

«Что происходит? – недоумевал Мурзабеков. – Все вопросы утрясены, согласованы, а теперь все наоборот. Что за фокусы?»

– Приказано препроводить груз на базу «Кооператор», – объявил седовласый майор. – Прошу следовать за мной. Он направился к своей машине, а следом за ним инспектор в чине младшего лейтенанта.

– Но…

– Никаких но, Мурзабеков, – строго сказал майор и сел в служебную машину с надписью «ГИБДД КБР».

Мурзабеков последовал его примеру и поехал вслед за инспектором, приглашая водителей «КАМАЗов» поступить так же. Переехав мост, кортеж свернул направо и выехал на улицу Комарова. Около городского кладбища на улице Калюжного они остановились. Мурзабеков с автоинспектором отъехали в сторону складских помещений потребкооперации, приказав водителям ждать дальнейших указаний.

- Что происходит? – спросил Степан Дудников, обращаясь к Павинкову. – Опять загорать будем? Ничего не могу понять.

– Сам не знаю, Степа. Поживем – увидим.

– До Верхнего Ларса рукой подать, а мы здесь дурака валяем, – встрял в разговор Ефрем Конюхов. – Здесь не пограничная таможня. Что-то затевается, точно говорю. И представитель, как его, Кербек этот, совсем не нравится мне. Он вообще кто? Ты, Андрей Илларионович, смотрел его документы или как? Кто он такой?

– Видел его бумажки. Доверенность от ереванской фирмы «Левор», подписи, печать. Экспертизу я не делал, факт. К тому же, в Новороссийске их представитель Маргаришвили предупредил меня о нем. Пока все сходится. Но он должен быть не один здесь. Других пока не видано.

Впереди «КАМАЗов» и сзади стояли несколько грузовых автомобилей и рефрижератор. Каждый ожидал чего-то, у каждого свои проблемы. Павинков попытался выйти на связь со своей конторой, но безуспешно.

– Зря стараешься, Андрей, – не выдержал Валенков. – В такое время там никого не бывает. Завтра утром попробуй. Вениамин Пантелеймонович, наверное, с ума сходит.

– Я тоже так думаю. Надо было раньше доложить. Все ждал, пока наши дела пойдут нормально. А тут как назло, то одно, то другое. ЧП за ЧП. Мы еще не знаем, чем закончится пляска милиции вокруг товара.

– Жрать охота, братцы, – зевнул от тоски водитель Антип Бендеров. – Чего они маринуют нас?

– На, пожуй пряник, – протянул Конюхов завалявшийся в кармане кусок. – Им можно червячка заморить. Бери, у меня еще в бардачке валяется.

– Это не дело, братва. Пусть Виктор и Ефрем сбегают в кафе за переездом, рядом. По сотне скинемся, и на ужин нам хватит, – предложил Павинков.

– Отличная идея, – обрадовался Антип. – Возьмите большой термос и наберите горячего чаю.

– Давайте лучше сходим все в кафе и поедим по-человечески, – возник Вадим Пугалов.

– Не годится, Вадим. Оставить груз без присмотра, без охраны недопустимо. Уж лучше здесь поужинать, чем рисковать, – возразил Павинков.

С ним согласились остальные, и Виктор с Ефимом отправились в кафе.

Слезы с неба наводили тоску. Свет фар, проезжавших мимо стоянки, рассеивался в тумане, освещал обочину. Одна из машин резко затормозила рядом с Павинковым, из нее вышли двое в милицейской форме. Это были два сержанта дорожно-патрульной службы.

– Сержант Шумазоков, – представился первый из них. – Почему здесь стоим? Здесь не место стоянки, непорядок. Прошу документики предъявить, – властно потребовал он.

– Не слишком ли много вопросов сразу, сержант? – сухо спросил Павинков.

– Не нравятся наши вопросы? Тогда проедем в отделение ГИБДД, там разберемся, – побагровел Шумазоков.

– Не выйдет, сержант. Вы превышаете свои полномочия. Во-первых, мы не нарушили ничего. Нигде нет знаков, запрещающих здесь стоянку. Во-вторых, нас поставил сюда майор ГИБДД Кабардино-Балкарии. Он с нашим представителем Мурзабековым ушел на базу искать место для разгрузки. Возьмите у них разрешение на свои действия. Еще, какие вопросы к нам?

– Ладно, разберемся потом, – пробормотал сержант и спешно ретировался.

– Какие, к черту, они инспектора, – пробормотал Степан Дудников, глядя вслед удаляющемуся стражу дороги. – Они просто шабашники-вымогатели.

– Шкуродеры, – поправил Павинков. – У них одна цель – побольше содрать и набить свою мошну.

В это время вернулись ребята с покупками. Кто стоя, кто сидя перекусили, выпили чаю. Потом задымили сигаретами, кроме Пугалова. Он был один некурящий. Часам к девяти вечера подъехал Мурзабеков и сообщил:

– До завтра никаких изменений не предвидится, хлопцы. Перекантуйтесь как-нибудь, а утром решим все проблемы. Еще вопросы?

– Нельзя ли нам определиться в гостиницу? – спросил Конюхов. – Холодновато спать в кабине.

– С гостиницей проблем не будет, но сейчас ночь, трудно найти место охраняемой стоянки. Груз без присмотра на ночь оставлять рискованно. Если больше вопросов нет, разрешите откланяться, – Кербек сел в свою машину и исчез в ночном тумане.

– Ему что, поехал домой, залез к своей бабе в постель, ни жарко и ни холодно, – с досадой произнес Пугалов.

– Откуда тебе известно, что у него есть баба? – спросил Ефрем.

– Он же из местных. Если не женат, то без женщин не обходится.

– Деньжат у него водится, будь здоров, значит баб на выбор тоже предостаточно.

– Ишь ты, как разговорился, молчун, удивился Антип Бендеров. – Шутки шутками, не мешало бы бутылочку раздавить, как смотришь, Андрей Илларионович, а? Ночь будет холодная, замерзнем. Согрелись бы.

– В принципе, против такого предложения нет возражения, – согласился Павинков. – Кто пойдет за горилкой?

– Антиповская идея, пусть он и сходит, – проговорил Вадим.

– Одному нежелательно. Надо вдвоем.

– Пошли, Антип, – вызвался Виктор Валенков. – С водкой сейчас проблем нет. Найдем где-нибудь поблизости.

Добровольцы ушли. Другие в ожидании галдели, рассказывали анекдоты, которые приходили на ум. Движение транспорта постепенно убавлялось. Кругом стояла тишина. Со стороны кладбища доносилось кряканье каких-то птиц.

– Самое мерзкое место выбрали для стоянки, – заметил Степан. – Прямо у ворот кладбища. Тошновато на душе.

– Мы не выбирали ничего. Кинули нас на произвол судьбы и все, – рассуждал молчун Пугалов. – Живьем бы вернуться домой.

– Не бойся, Вадик, мы целехоньким под роспись сдадим тебя жене, – рассмеялся Степан, прикуривая сигарету. – Нас не так просто взять, имей это в виду. Держись за нами, не пропадешь.

Вскоре вернулись посланные за водкой, и люди нашли в ней свое утешение и спасение.

 

Утром к девяти явились четверо на двух машинах. Из машины Мурзабекова, кроме него самого, вышли еще двое в штатском, из второй – мужчина средних лет, высокий блондин в чине капитана милиции с кожаной папкой подмышкой. Водители, устремив взгляды на пришельцев, рассматривали каждого с любопытством. Гости одарили экипаж сухим казенным приветствием.

– Господа хорошие, – начал как-то странно Мурзабеков, – сейчас груз нужно будет доставить на базу «Кооператор» для охранной стоянки. Таможенный пункт Верхний Ларс пока закрыт. Там скопилась армада машин с контрабандным спиртом. В это пекло нам соваться никак нельзя. Вот товарищи из нашей фирмы только что пересекли там границу, – В поддержку этих слов кивнули спутники Кербека Анзар Пачения и Сергей Шивенадзе. – К тому же там происходят частые перестрелки. Боевики из Чечни навещают участок границы. Словом, там совсем не безопасно. Так что будем здесь пока квартировать и ждать.

– А как же нам быть, дорогой Кербек? – спросил водитель Дудников.

– Проблем не будет. Ваше обеспечение мы берем на себя. Кроме того, милиция желает разобраться с нашими документами, – Мурзабеков повернул голову в сторону капитана.

– Капитан Глушков, – представился тот. – Управление по борьбе с организованной преступностью МВД России на Северном Кавказе проводит проверку транзитных грузов.

– Нас двое, – отозвался Павинков. – Все по инструкции. Разрешение и все такое.

– Оружие сдайте в дежурную часть на хранение, так положено. Потом вернем.

– Так не положено, – отрезал Павинков. – Вы за кого нас принимаете, товарищ капитан? Оружие мы здесь не сдадим, это противоречит всем правилам и инструкциям.

– Андрей Илларионович прав, – поддержал его Мурзабеков. – Оружие табельное. За сохранность груза и автомобилей они несут ответственность. Без оружия им нельзя.

– Пусть будет так, – сдался капитан, – но все равно надо будет зарегистрировать их в гостинице. Еще неизвестно, сколько времени ваша бригада пробудет здесь.

– Это можно. Где и когда? – Павинков уперся взглядом в представителя власти.

– Сначала поставим машины во двор базы, а потом мы все поедем к нам в отдел и продолжим диалог по всем пунктам.

– Мы договорились с директором базы. Там у них надежная охрана, и мы будем присматривать, – уточнил Мурзабеков. – Я отвечаю за это.

– Разрешите уточнить, – сказал Павинков, – если база принимает груз на ответственное хранение, должен быть составлен акт приемки. Мы не можем нести ответственность за груз, вышедший из-под нашей опеки.

– Зачем нам лишняя проблема? Сдавать, потом снова принимать, сколько дней на это уйдет, понимаешь, что это такое?

– А как же с сохранностью и ответственностью? Не улавливаю логику.

– Мы не собираемся месяц здесь загорать. В таком случае организуйте дежурство между собой. Будете по два человека дежурить в машине. Все дело. Еще вопросы? Едем!

«КАМАЗы» двинулись с места. Их поставили на прикол на территории просторной базы. Павинков дозвонился до Новороссийска, связался с начальником отдела сопровождения грузов закрытого акционерного общества «Черноморская охранная фирма» и доложил Вениамину Рубакину о задержании груза милицией. Снова ожидание, ожидание неизвестности. Экипаж колонны договорился между собой дежурить по два человека с 17 часов до 8 утра. Днем будет присматривать один из них.

По инициативе Мурзабекова в гостинице для шоферов выделена большая комната на семь мест. В этой же гостинице «Уют» живут представители из Еревана Почемия и Шивенадзе. Так начался новый этап по продвижению товара из Новой Зеландии в Ереван.

 

КОНЕЦ СЛУЖЕБНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ

 

Следствие по фактам убийства Чумашьянца и покушения на убийство Гибидуньи продолжается. Оба дела следователь объединил в одно производство. Получено заключение криминалистической экспертизы о подлинности злополучного пропуска в больницу за подписью майора Говоруна. Выводы эксперта оказались неожиданными не только для следователя, но и для членов комиссии по служебному расследованию. Подпись от имени Говоруна и печать отдела на пропуске в больницу оказались поддельными. Расположение текста против герба было, сдвинуто на пять миллиметров относительно подлинной печати. К тому же сам герб был исполнен с небольшими искажениями.

Совещание, назначенное наутро у начальника отдела милиции Федорова, посвящалось результатам служебного расследования. Но разговор вышел за рамки темы совещания. Докладывал полковник Симайкин, возглавлявший комиссию.

– Говоря откровенно, – начал он, насадив на переносицу роговые очки, – я весьма доволен результатами расследования. Признаюсь, не ожидал такого заключения экспертизы. Никогда не следует делать скоропалительных выводов. Как говорится, добрый конец – всему делу венец. Обвинение, послужившее основанием к отстранению Говоруна от исполнения своих обязанностей, отпало. Искренне рад такому исходу. Тем не менее, мы это отмечаем в своем заключении, у майора немало ошибок по работе. Вот об этом вам следует крепко подумать и сделать правильные выводы. Было бы очень просто и для нас, и для следователя прокуратуры, если бы заключение эксперта было иным. Теперь задача номер один – найти того злоумышленника, который воспользовался фальшивым документом, а также его автора. Надо мобилизовать все силы и найти этих негодяев. Конечно, все это нужно делать в тесном взаимодействии со следователем. Скажем прямо: по делу об убийстве Чумашьянца много неизвестного. Соберитесь все, поговорите, обсудите и найдите правильное решение.

Подполковник Федоров выразил благодарность комиссии за объективное расследование и оказанную помощь по искоренению выявленных ошибок и упущений. Высказался и «потерпевший» Говорун. По всему было видно, случившееся стало для него горьким уроком. Работая в милиции, никогда нельзя терять совесть и бдительность. Не тот правей, кто сильней, а тот, кто честней.

Для проверки выдвинутых следователем Молочковым версий все настойчивее требовалось присутствие Нодара Маргаришвили. Он был самым приближенным к Чумашьянцу лицом по службе и не только. Нашлись свидетели, опознавшие по фотографии Павла Гибидуню – именно он выходил с узлами из дома, где было совершено утопление Чумашьянца. Следователь опросил всех жильцов, но никто не подтвердил знакомства с Гибидуньей. Стало быть, он мог побывать только в квартире Чумашьянца. Там же находилась девица по имени Лили. Ее и Чумашьянца подвозил к этому дому Нодар Маргаришвили. Четкий круг лиц был определен.

Следователя насторожило внезапное исчезновение Нодара. Поиски его пока результатов не дали. Их мог бы ускорить капитан Скорлупов, но, естественно, делать этого не собирался. День и ночь думал он о том, что Нодар может его выдать. Постепенно Скорлупов, подгоняемый безудержным страхом, пришел к мысли, что следует убрать Нодара, любой ценой, но убрать. Как это сделать? Застрелить из табельного оружия? Тогда улика против него окажется в руках следователя. «Эврика! – закричал он вдруг, лежа в постели. – Надо завладеть пистолетом самого Нодара, завлечь его в темный уголок и шлепнуть». Скорлупов соскочил с кровати, на ходу проглотил кусок бутерброда и выбежал на улицу.

Ему нужно было срочно встретиться с Нодаром и под любым благовидным предлогом завлечь его за город, на какой-нибудь дачный участок. Нодар не отвечал ни по одному телефону. Скорлупов подослал дружка к дому, где жил Маргаришвили, и оказалось, что он там несколько дней не появлялся. «Сбежал! – сразу подумал капитан. – Ситуация выходит из-под контроля».

 

Тревожно было и на душе самого Нодара. От травматического шока он быстро оправился. Предварительный диагноз – закрытый перелом руки – не подтвердился. У него была трещина лучевой кости правого предплечья. На эту часть руки наложили гипсовую повязку. Он постоянно звонил домой Алешке Хромому в надежде разыскать Лили, но тщетно. Сотовый телефон не оставлял включенным, не желал ни с кем вести разговор, дабы не обнаружить себя.

Все же Нодар решил потревожить друга своего по зоне Гришку Барашкова. Они отбывали наказание в городе Кутаиси и числились в бегах. Оба сменили не только местожительство, но фамилию, имя и отчество. Нодар знал адрес Григория и к нему с запиской послал медсестру Алевтину, вручив ей сто долларов за работу и молчание. Гриша немедленно явился в больницу навестить кореша.

– Что с тобой стряслось, корень? – сочувственно спросил он, обнимая Нодара. – Вляпался в историю или как?

– Нет, братан, проще. В аварию попал. Чудом жив остался. Лясы точить долго не будем. Ты должен мне помочь. Дело срочное и серьезное.

– Понимаю, братуха, все сделаю, говори, что надо, – искренне ответил Гриша.

– Слушай внимательно. Первое, мне понадобится шмаер с запасом патронов. Второе, сходи по этому адресу, – Нодар протянул бумажку, – достань хоть из-под земли, но разыщи мою чувиху по имени Лили. Это очень важно.

– А что передать?

– Мне нужно с ней срочно встретиться, только не здесь. У тебя можно пару ночей перекантовать?

– Нет проблем. Правда, я снимаю однокомнатную, не люкс, но крыша есть.

– Ништяк, Гришуха. Я долго не задержусь у тебя. Прямо сейчас смотайся туда, приведи ее к себе, а вечером я к тебе заеду.

– Будет сделано, корень. Я двину, пока, жду вечером.

Барашков быстро исчез. Маргаришвили договорился с доктором, ему принесли одежду. После обеда, в тихий час, когда коридоры опустели, Нодар покинул больницу.

 

Лили, оглядываясь по сторонам, вернулась в дом Хромова после похорон его тетки. Переночевала там и утром рано, забрав свои вещи, навсегда покинула явочную квартиру. Она не могла предположить, что всю ночь около дома дежурили работники милиции, «охраняя» ее покой. Утром они проводили Лили до вокзала, куда она направилась забирать товар. Лили, ничего не подозревавшая, вынула из ячейки хозяйственную сумку, села в такси и отправилась на Сенной рынок. Все ее передвижения фиксировались на фотопленку. Лили села в такси и поехала в павильон «Домино-О», на место встречи.

– Если сейчас ее не возьмем, то потеряем и ее, и сообщников, – заявил старший лейтенант Гусев, обращаясь к группе захвата. – Хромова наверняка мы здесь не застанем, факт. Он хитрее оказался, чем мы полагали. Эта девка все нам расскажет.

– Так оно и будет, – согласился один из напарников старшего лейтенанта. – Взять их надо немедленно. Хромой почуял опасность и ушел от слежки. Другого случая может не быть.

– Тогда вперед!

Павильон имел кроме парадного входа и черный ход через подсобное помещение. Группа распределилась по два человека и зашла с двух сторон. У черного хода прохаживался взад-вперед амбал в камуфляжной форме. Он преградил путь.

– Назад, туда нельзя! – гаркнул охранник, заслонив собой вход в подсобку. – Назад!

– Нам все можно, господин хороший. Не создавай себе проблему. Не мешайте нам, хуже будет.

– Без санкции прокурора не положено, – стоял на своем охранник.

– Прочь с дороги! – произнес старший лейтенант и приставил дуло пистолета к толстому животу препятствия. – Не заставляй нас применять силу.

Другой милиционер подошел вплотную и из заднего кармана амбала вытащил пистолет.

– Ладно, ладно, ребята, – стушевался охранник и послушно уступил дорогу.

– Так-то лучше. Стой здесь и никого не пускай, – милиционеры прошли внутрь.

– Стоять! Руки за голову! – скомандовал старший лейтенант, оказавшись с напарником в подсобке.

Здесь были мужчина в возрасте с крупным квадратным лицом и Лили. Они изучали содержимое хозяйственной сумки. Увидев людей с оружием, оба потеряли дар речи, инстинктивно подняли руки. В зале торговала женщина. Оперативники закрыли входную дверь и предложили торговке стоять на месте и не шуметь.

В считанные минуты все было кончено, задержанных усадили в машину.

 

Вечером, когда в городе зажглись огни, Нодар Маргаришвили, отправился к своему дружку. Пытаясь не привлекать к себе внимание, подкрался к дому Гриши Барашкова. Жил тот на отшибе, недалеко от психиатрической больницы. Нодар рассчитывал встретиться здесь с Лили. «Если она успела сбыть драгоценности, заберу у нее деньги. Потом посажу в машину, а там видно будет».

Дверь в квартиру не была заперта, и Маргаришвили бесшумно проник туда. У порога его встретил хозяин.

– Проходи, брат, раздевайся. Осторожно, руку не задень, – Гриша помог Нодару снять плащ и повесить его на вешалку.

– Ты нашел ее? – был первый вопрос Нодара.

– Нет, керя, не было ее там. Соседи говорили, мол, рано утром ушла, ключи от квартиры оставила им. Значит, она туда не вернется. Так я думаю.

– Так оно и есть. Куда она могла податься, сука?

– Возвернется, куда она денется, – протянул Гриша, разливая водку. – Давай отметим нашу встречу. За твое здоровье!

– Спасибо, за встречу, – Нодар чокнулся и рывком перевернул стакан в рот.

После второй Нодар закусил немного, утер губы рукой и обратился к другу:

– Тебе еще одно небольшое поручение хочу подкинуть. Кстати, ты достал пушку?

– Само собой. С этим проблем нет. Есть макарыч и вальтер. Лучше макарыча возьми, к нему три обоймы запаса, а на вальтера только одна. Он хоть и маленький, а маслины к нему трудно найти.

– К черту фрицевский, давай макарыча.

– У тебя же была такая машинка, куда ты запер? – Гриша положил перед Нодаром на стол вороненый пистолет и три обоймы.

– Спрятал дома и жалею, что не прихватил.

– Давай еще по одной тяпнем, керя, – развеселился Григорий, налил себе и дружку.

– Ты сначала выслушай, о чем хочу попросить.

– Я готовь на любое дело, Нодар, – серьезно сказал Гриша. – Только на мокрое ни за что.

– Не робей. На мокруху я и не думал посылать. Моя тачка у гаишника стоит. Сходи по этому адресу, найди его, передай мой талан на майдан и скажи, что я еще хворый. Забери тачку, пригони сюда. Положи ему на лапу пятьсот баксов, – Нодар протянул Грише стодолларовые купюры. – Скажи, при встрече я его еще отблагодарю.

– Он нас не заложит?

– Не думаю. Наш человек.

– А помнишь, в Тбилиси, как тот лейтенантик нас продал?

– Такое разве забудешь? Век буду помнить, гнида. Кормили, поили, сука, а в самый трудный момент заложил, – вздохнул Нодар, раздувая ноздри.

– Ты, не дуйся, братаня, но ты зря тогда кассира грохнул. Он же все выложил нам, большой куш взяли без базара.

– Он же, падла, меня узнал. Такого лешего нельзя было оставлять.

– Откуда он тебя помнил? Не думаю, что ты прав.

– В натуре, он меня видел еще раньше. На стадионе «Динамо» мы сцапались с ним. Тогда я морду намолотил ему. Ты говоришь, не узнал. Еще как узнал, – Нодар не спеша закусывал, кусочками отламывая белый батон.

– Все равно, не надо было. Что бы он сделал? Хорошо начатое дело закончилось большим скандалом. Еле ноги унесли.

– Чего теперь горевать об этом, кирюха. Дело прошлое. Благодари бога, что сумели перевалиться через хребет, иначе гремели бы кандалами. Свари-ка мне кофе, что-то на горячее потянуло. Вообще люблю кофе натуральный, в зернах.

– Такого не держим, растворимый есть, годится? Ты, как погляжу, аристократом стал.

– Валяй, выбор у тебя небольшой. Нужны деньги. Деньги тебя сделают кем угодно.

– Чем богаты…

– Утречком за машиной смотайся. К тебе гости не забрасывают кости? Слишком контактный стал, – Нодар посмотрел подозрительно на дружка.

– С чего ты взял? Никаких гостей не жду и без надобности никого не зову, – обиделся Гриша.

– Ты чего нафинтилился? Я просто спросил. В нашем деле, сам понимаешь, осторожность самое главное.

– Куда собираешься двинуть? – спросил Григорий, разливая наспех заваренный кофе.

– Утром покалякаем, когда тачку притаранишь. Пока давай на боковую, покимарим.

– Не доверяешь, братан? – снова сделал обиженный вид Гриша. – Я же свой в доску, ты должен помнить. Сколько раз мы были на деле? Ну, не хочу все случаи ворошить.

– Тормози ты, хватит молоть ерунду. Я тебе верю больше, чем себе. Один случай, когда на берегу Ингури менты нас пытались сбацать и я был ранен, а ты вытащил меня на своем горбу, этого достаточно, чтобы верить тебе до гроба. Я жизнью обязан тебе, корень. А ты лапшу кидаешь. Ничто не забыто! – Нодар допил малыми глотками кофе и чашку отставил в сторону.

– Спасибо тебе, братан. За эти слова я тебя еще сильнее зауважал. Забудем это.

– Заметано, давай спать. У меня рука ноет и устал что-то. За ночь я все обмозгую, потом скажу кое-что. Утро вечера мудренее, говорят.

 

Лили не знала, как себя вести, какие вопросы ей будут задавать и как на них отвечать. О том, что ей придется давать ответы на вопросы, уже не сомневалась. До этого она поступала так, как ей велел Нодар. Сама никогда решений не принимала. В милиции содержимое хозяйственной сумки было извлечено и описано в присутствии понятых и самих задержанных. Среди вещей было много золотых изделий, бриллиантов, золотых монет, статуэток. После осмотра и описи ценностей следователь приступил к опросу подозреваемых.

На допрос пригласили Лили. Перед следователем явилась юная красавица с заплаканными глазами и испуганно смотрела по сторонам. Она была в короткой кожаной куртке и черных брюках. Косметика на лице от слез размазалась, волосы были взлохмачены.

– Ваша фамилия, имя, отчество? – спросил следователь.

– Корсуненко. В паспорте все написано, – тихо ответила она.

– Положено на вопросы отвечать.

– Корсуненко Лилиана Яковлевна.

Следователь, выяснив необходимые анкетные данные, перешел к основной части допроса. Он понимал, что на данном этапе не удастся получить от Лили полную информацию, и не ставил перед собой такую задачу.

– Скажите, Лилиана Яковлевна, откуда вы прибыли сюда и чем занимались?

– Я ничего не знаю! – выпалила она, полагая это достаточным для следователя.

– Это неправильный ответ. Допрос ведется для выяснения происхождения изъятых ценных вещей, и пока мы вас ни в чем не обвиняем. Рассказать правду в ваших же интересах. Поймите ситуацию правильно. Истину мы можем установить и без вас. Лучше будет, если вы поможете следствию.

– Это не мои вещи, – неуверенно ответила Лили. – Не знаю, чьи они.

– Это неправильный ответ. Что же вы делали в торговом павильоне?

– Я приехала на рынок за покупками и зашла в павильон посмотреть, – сказала Лили первое, что пришло на ум.

– Просьба к вам, Лилиана Яковлевна, давайте зря времени не терять, расскажите правду.

– Я все рассказала. Мне больше ничего не известно.

– Вы давно знакомы с Лешкой Хромым? – вдруг спросил следователь и стал следить за реакцией свидетеля.

Лили запнулась, растерялась от неожиданности и не смогла сразу сообразить. Она знала, о ком речь. Признаться в этом, значит навесить петлю себе на шею, думала она. Следователь заметил замешательство Лили и понял: попал в точку.

– Никогда не слышала о нем и не видела, – ответила она, оправившись от первого шока.

– Это неправильный ответ, – следователь сделал еще один ход, разложив перед Лили две фотографии, где она заснята в обществе с Лешкой Хромым. Такого она и ожидать не могла. – Что теперь вы скажете? Кто этот кавалер? Может, позвать его сюда, а, Лилиана Яковлевна?

– Не надо! – резко ответила девушка. – Я пришла к нему на похороны его тети и все. Раньше его не видела и его не знаю, точно говорю.

– Все же прошу ответить, как давно вы знакомы с ним и какие у вас взаимоотношения?

– Я его не знаю. Он знакомый моего жениха, – не нашла Лили другого ответа.

– Давайте вернемся к хозяйственной сумке и ее содержимому. Что за вещи, откуда они у вас и для чего вы принесли их в павильон?

– Я уже ответила, – Лили не желала вести разговор на эту тему. Она думала, что не должна раскрывать тайну.

– Дело в том, Лилиана Яковлевна, – подчеркивая слова, проговорил следователь, – что сумку вашу вы лично забрали из камеры хранения на вокзале. С этой же сумкой сели в такси и приехали на Сенной рынок. Продолжить дальше?

– Не надо! – неестественно закричала Лили и зарыдала, опустив голову. Она окончательно поняла безвыходность своего положения. Запираться не имело смысла.

– Говорите, я слушаю. Попытки скрыть правду ни к чему хорошему не приведут.

– Ладно, ваша взяла, – заявила девушка после некоторой паузы. – Сумку я привезла из Новороссийска и должна была отдать Лешке Хромому. Договорились встретиться на рынке в павильоне, но он не явился.

– Согласен. Но вы не сказали самого главного, откуда эти вещи у вас? Для чего передать хотели их Хромову?

– Мне их дал… – запнулась Лили.

– Продолжайте, теперь нечего бояться. Снимите груз с души, раскройтесь.

– Мне их дал мой жених… Нодар. Хромой должен был их купить у меня, – Лили всхлипывала и носовым платком вытирала слезы.

– Это уже похоже на правду. Как фамилия вашего жениха? Откуда у него эти драгоценности?

– Маргаришвили его фамилия. Теперь он меня убьет, это точно, – покрасневшими и влажными глазами испуганно посмотрела Лили на следователя.

– Ничего он вам не сделает, мы не дадим ему такую возможность. Откуда у него все это? Расскажите всю правду, и вам легче станет. Напоминаю еще раз, только откровенность может вам помочь.

– Этого сказать я не могу. Нодар достанет меня из-под земли. Не спрашивайте меня больше ни о чем, прошу вас, – взмолилась Лили. Она разрыдалась еще сильнее, высморкалась в уже мокрый платок.

– На сегодня хватит, Лилиана Яковлевна. Сейчас вас отведут в камеру. Отдохните, обдумайте свое положение. Позднее мы продолжим разговор. Учтите, ваша судьба в ваших же руках.

Корсуненко увели. Были получены весьма важные сведения, и следователь считал, что главная нить у него в руках. Размотать клубок теперь дело техники. Группа оперативников из службы розыска выехала в Новороссийск.

 

Торговец краденым Алексей Хромов был весьма осторожен и наблюдателен. Он должен был встретиться с Лили на рынке, в том самом павильоне, где была она задержана, но долго стоял неподалеку и наблюдал. Интуиция его не подвела. Заметив милиционеров у павильона, он проследил, как была обезоружена охрана, и быстро ретировался. Накануне ему также удалось уйти от наблюдения.

 

НОДАР ВСЕМ НУЖЕН

 

Капитан Скорлупов не находил себе места. Чувство страха обострилось, когда из центра приехала оперативная группа с особым заданием. «Нодар исчез, скотина, как бы уже ни заложил меня, – скулил про себя капитан. – Он теперь всем понадобился. Мне нужно их опередить и покончить с этим бандитом».

Капитан окольными путями наводил справки в офисе, у Светланы Скороваровой, по месту жительства Нодара. Того нигде не было. «Может, его кто-нибудь шлепнул?» – иногда возникала мысль. Но в сводках об убийствах, несчастных случаях, фамилии Маргаришвили не было. Бывал Скорлупов и в лечебных учреждениях города. Все тщетно. Как в воду канул.

Искала Нодара и жена покойного Чумашьянца. Она намерена была забрать у него «Мерседес».

Мурзабеков из Нальчика был также обеспокоен молчанием Маргаришвили.

Приезд опергруппы из центра внес, свежую струю в ход расследования убийства Чумашьянца. Усилия по розыску Маргаришвили объединились. Появились и неожиданные улики. Из вещей, изъятых у Лили Корсуненко, жена Чумашьянца и Светлана Скороварова твердо опознали перстень-печатку Чумашьянца. Светлана узнала и другие вещи постояльца. По заданию следователя начался тотальный поиск Нодара Маргаришвили и его автомобиля.

 

Нодар провел ночь в гостях неспокойно. В голову лезли дурные мысли. Травмированная рука давала о себе знать. Проснулся он рано и уже принял план дальнейших шагов.

– Эй ты, сонная тетеря, проснись! – растормошил Нодар похрапывающего Григория. – Пора за дело. Свари кофе.

Гриша с неохотой открыл глаза, сладко потянулся и присел на кровати.

– Покимарить не дадут. Чего так рано? Ведь еще восьми нет, – бурчал он, протирая глаза.

– Времени нет прохлаждаться, кирюха. По - быстрому сваргань на завтрак что-нибудь, и мотайся к гаишнику за машиной.

Григорий не спеша, отправился умываться. Он не решился спросить у Нодара о надуманных им за ночь планах. Сварил кофе, сообразил вроде бутерброда и все поставил на стол. Ели молча. Потом Нодар объявил план номер один.

– Слушай внимательно, – начал он. – То, что я скажу, очень важно. Как только мою тачку получишь, сразу же поплыви ко мне домой. Вот тебе ключи. Две большие от входа, третий от потайного сейфа. Там лежат мои попугайчики и моя пугалка. Забери их и возвращайся сюда. Пугалку выкинь по дороге. Попугайчиков притарань ко мне. Для легавых даю тебе доверенность и несколько баксов. Это поможет. Лучше не попадаться, на рожон не лезь. Ты все понял? – Нодар вручил дружку ключи и адрес.

– А доверенность у нотариуса не надо заверять?

– Не обязательно. Никто не должен знать, куда и зачем смотался. Я тебе верю, и надеюсь на тебя.

– Все в аккурат сделаю, братан. Я – могила! – по-солдатски козырнул Гриша.

– Давай, кирюха, ты всегда был пофартышным. Счастливого пути. Жду тебя здесь. Если сегодня не вернешься, мне придется унести ноги. За мной могут охотиться.

– Адью! – Григорий Барашков, сделав серьезный вид, перекрестился и покинул жилье. Он всем своим существом осознал всю важность поручения друга и был полон решимости его осущзесвить.

Не без труда ему удалось разыскать автоинспектора Ведмецкого. После некоторых расспросов капитан повел Григория в большой гараж, где стоял «Мерседес» после ремонта в ожидании покраски. Гриша вручил инспектору тысячу долларов и передал слова Маргаришвили.

Григорий Барашков, набрав скорость, взял курс на Новороссийск. На всем пути самым действенным документом для беспрепятственного прохождения были доллары. Ко времени отъезда Барашкова ориентировка о розыске и задержании машины Нодара Маргаришвили на трассе еще не была получена. Гриша добрался до места без приключений. Следуя инструкциям Нодара, выбрал наиболее безопасные улицы и за квартал до дома Маргаришвили машину поставил в тихий дворик со сквозным проездом. Далее пошел пешком. Издали с минуту понаблюдал за входом в подъезд и вокруг. Не оборачиваясь, с деловым видом, зашел внутрь и остановился. Через застекленную дверь начал осматривать двор. Барашков не знал, что за домом Нодара установлено круглосуточное наблюдение. Но годами выработанная осторожность сказывалась. И, на сей раз, звериный нюх его не обманул. Григорий заметил, как из стоявшего в глубине двора «Москвича» вышли двое в штатском и решительно направились в подъезд, куда он только что вошел. «Засада!» – сообразил он. Наблюдатели изучили всех жильцов небольшого трехэтажного дома и проверяли любого незнакомца, входящего в подъезд. И теперь они, заметив плюгавенького мужичка в потертой куртке и кожаной кепке, решили проверить, кто он и откуда.

Григорий, тертый калач, не собирался попадать в лапы ментам. Квартира Нодара располагалась на втором этаже. Гриша поднялся на третий и позвонил в одну из дверей. Никто не отзывался. Позвонил в следующую. Дверь открыла старушка лет семидесяти и выглянула через ограничительную цепочку.

– Я из водоканала, – заявил Гриша. – На втором жильцы под вами жалуются, что у них квартира затапливается, надо посмотреть, где у вас подтекает водопровод.

– Проходите, посмотрите, у нас, вроде, все в порядке. Прошлым летом трубы меняли, – старуха пропустила Барашкова и закрыла дверь за собой. – А почему Нина не могла нам об этом сказать?

– Жалоба не от Нины, – сочинял Григорий. – Видимо, не первый раз заливаете соседей.

– Это, наверное, Виктор. Пьянчужка несчастный. Чуть что, жаловаться ходит.

Старуха бормотала, не умолкая, а Гриша крутил краны, смотрел под ванну. Ему нужно было выиграть время.

– Извините, маманя, у вас все в порядке. Жалоба необоснованная. Видимо, Виктору по пьяной лавочке померещилось. Извините за беспокойство, всего хорошего.

Григорий покинул квартиру и спустился вниз, не обращая внимания на двоих, стоявших у двери квартиры Нодара. Отойдя на некоторое расстояние, стал наблюдать из-за угла. Вскоре двое в штатском, убедившись, что мужичок не имеет отношения к квартире Маргаришвили, покинули дом и вернулись в машину. Григорий окончательно убедился: дом взят под наблюдение, и соваться сюда опасно. Он вернулся к машине и лег обратным курсом в Краснодар.

Барашков также не знал, что накануне квартира Нодара была вскрыта, и в ней произвели обыск, при котором изъяли пистолет и крупную сумму в иностранной валюте. Теперь ждали возможного появления самого хозяина. Но эта была уже тщетная надежда.

Нодар Маргаришвили не отличался храбростью. Однако обладал недюжинной способностью анализировать, сопоставлять факты и, как шахматист, просчитывать несколько ходов сразу. Отправляя Григория Барашкова в свою «берлогу», Нодар решал двуединую задачу: проверить наличие слежки и выяснить обстановку вокруг его персоны, а при благополучном исходе уничтожить пистолет как улику и забрать наличную валюту. Но все эти соображения не раскрыл перед Григорием, просто его использовал и в некоторой степени жертвовал им. В отличие от Нодара, Григория можно было считать простаком, хотя он был неплохим учеником своего дружка.

Оба они проживали по подложным паспортам на вымышленные имена. Нодар родился в Рустави в 1949 году в семье металлургов. Когда Нодару было около девяти лет, отец его Давид решил податься в Казахстан на целину в поисках счастья. Жена с сыном последовали за ним. Кустанайские степи не принесли им счастья. Богу было угодно, и Давид стал жертвой своих страстей. Ему приглянулась красавица Анастасия, работавшая парикмахершей. Это была роковая любовь. Настя жила со своей подругой Клавой в общежитии, занимая вдвоем одну комнату. Давид Маргаришвили зачастил в это общежитие, навещая Настю. При этом между ним и Клавой происходили скандалы, иногда переходившие в драку. Клава боялась того, что ее подружка в одно прекрасное время может покинуть общежитие навсегда с этим дебилом, как величала она Давида. Ревность Клавы достигла своего пика, когда Настя намекнула на предложение своего кавалера поменять место жительства. Оказалось, что Клава и Настя были лесбиянками. Давид такого не мог предположить. Клава, являвшаяся активной лесбиянкой, патологически возненавидела Давида. Эта ненависть в один прекрасный день завершилась кровавой драмой. Клавдия, увидев у своего порога Давида, уже не могла совладать с собой и пустила в ход кухонный нож. Давид, получив восемь ножевых ранений, замертво упал на пол в прихожей. Клава схватила тело жертвы за ноги и спустила по лестнице. Давида похоронили, а Клавдия оказалась за решеткой.

Нодар с матерью покинули пределы Казахстана и вернулись в Грузию без денег, без имущества. Временно поселились в Тбилиси у дальних родственников. Нодару приходилось несладко в чужом городе, в чужой среде. Вскоре он сбежал из дома. Голодный, холодный, он очутился в своем родном Рустави. Там оказался во власти улицы. Нодар больше не видел свою мать. Начав с мелких краж в группе сверстников, он превратился в закоренелого преступника.

Покинув Грузию после серии дерзких ограблений, оба друга спаслись бегством в Россию. С большим трудом им удалось пересечь Кавказский хребет через высокогорное ущелье. За доллары чеченские беженцы помогли им получить липовые паспорта. Некоторое время кантовались в Оренбургской области под видом беженцев из Чечни. Побывали порознь в местах лишения свободы после нескольких краж и мошенничеств. Освободившись через год условно-досрочно, подались в теплые края. И снова теперь сошлись на поле судьбы.

 

Следствие по делу об убийстве Чумашьянца продолжалось. Молочков ждал из центральной пулегильзотеки сведений об оружии и его принадлежности. Туда была направлена пуля, извлеченная из головы Гибидуньи. Однако по регистрации такого оружия не значилось. Из Оренбургской области были получены сведения о судимостях Нодара Маргаришвили. Одновременно были истребованы из его личного дела отпечатки пальцев. Следователь, не теряя времени, сделал попытку выяснить личность Маргаришвили более полно с использованием собранных материалов. Для этого он направил дактилокарту в УВД края и в МВД Российской Федерации. Молочков предположил, что Маргаришвили мог совершать преступления не только в других областях России, но и в странах ближнего зарубежья. Работа была кропотливая, сложная, но необходимая. Голыми руками такого матерого волка было не взять.

Странным показалось следователю отсутствие у Нодара друзей и знакомых в городе. Поиски его родственников положительных результатов не дали. «Как будто с луны свалился, – говорил Молочков, когда обсуждался ход следствия у прокурора. – Ни родных, ни близких, ни друзей».

Следователь решил сам допросить Лилиану Корсуненко. Молочков был уверен в причастности Лили к убийству Чумашьянца. Получив санкцию на ее арест, Молочков поручил этапировать Корсуненко в Новороссийск.

 

Григорий Барашков в поисках кратчайшего пути выезда из города заблудился и оказался около гостиницы «Новороссийск». Развернулся и поехал обратно. В это время его машину заметил дорожный патруль. Автоинспектор дал предупредительный знак остановиться, но Григорий прибавил скорость, пытаясь оторваться от назойливых хозяев дороги. Однако расстояние между ними сокращалось. Барашков неожиданно свернул направо в узкий переулок, затем налево и очутился в районе городского рынка. Здесь было скопление людей и транспортных средств. Гриша пристроил машину к стоянке, выскочил из нее и растворился в толпе. Инспектора ГИБДД, обнаружив искомый автомобиль, доложили по рации дежурному отдела милиции и просили прислать подмогу для поиска и задержания Нодара Маргаришвили, полагая, что за рулем мог быть только он.

Григорий спокойно оставил многолюдный рынок и на перекладных вернулся домой поздно вечером. Нодар сидел в комнате как зверь в берлоге. Ждал дружка с нетерпением, прислушиваясь к каждому шороху. Вскоре Григорий своим ключом открыл дверь и зашел в скверном настроении.

– Ну что, кирюха? На твоем лице можно прочесть, недобрую весть ты привез. Что стряслось?

– Еле-еле унес ноги, братан, – глухо ответил Гриша, тяжело дыша. – Налей-ка сто грамм, мне надо успокоиться. Измотался я зверски. Ну и денек!

– Выпей, – подал Нодар стакан с водкой. – Выкладывай по порядку.

– Короче, добрался я нормально, – начал Гриша, залпом осушив стакан. – Присмотрелся, вижу засаду у твоей хибары. Но я им лапшу навешал и спокойно отвалил.

– Сколько вертухаев было на шурфе?

– Нанюхал двоих, а может, еще оставались в машине, точно не знаю. Но хату обложили, факт, – Гриша налил еще и выпил, не закусывая.

Нодар слушал, и чем дальше, тем сильнее сковывала его тревога.

– Наверное, ты бубнишь натуру. Значит, менты обчистили мою хату, это точно. И баксы, и шмаер они спульнули, – сокрушался Нодар, наливая себе водку.

– Факт, братан. А много баксов?

– Достаточно. Около восьмидесяти тысяча баксов. Ничего, наверстаем. Ты молодец, дешево купил ментуру. А где ты бросил тачку?

– За мной устроили пугачевку, на базаре бросил, а сам драпанул, ищи ветра в поле.

– Все в натуре, кирюха. Тачка вовсе не моя была. Леший с ней. Теперь пора мне отвалить. Ты не засветился, поможешь мне. Теперь вся надежда только на тебя.

– Я завсегда, братан, трекай, что надо.

– Сам видишь, рука у меня еще в гипсовке. Сможешь тачку раздобыть?

– Смотря куда рвать. Иногда беру у одного дохляча, за бабки, конечно, – Гриша разлегся на диване и стал усердно работать над бутербродом.

– Заплати ему. Что за тачка у него?

– Шестерка, приличная. Он почти не ездит сам. Иногда я за кучера у него.

– Клево! Так. Сейчас смотайся к нему.

– Поздно, братан. Гараж у него далеко от хаты. Да и в такое время он не откроет. Спозаранку смотаюсь и приволоку тачку. Давай спать, зверски устал, – Гриша отвернулся и закрыл глаза.

– Ладно, так и порешим, – Нодар погасил свет и, не раздеваясь, лег на кровать.

Ночь провел в тяжелых раздумьях. Надо было все заново просчитать, поразмыслить о планах на завтра. Предстоял нелегкий день.

Перед рассветом Нодар разбудил Григория и велел отправляться за машиной.

– Едем до Кабарды, – бросил он, допивая кофе. – Ждет нас урожай фартовый, и тебе достанется хорошая пайка.

- Это куда же, братан? Где такой город находится? Прежде не слыхал о таком. Это средняя Азия?

- Джунгляк ты, кирюха. Не город это, страна, республика на Кавказе. Уразумел?

- Слабак я на счет географии. Это, значит, Азербайджан, полагаю. Да? Далековато будет, братан, - засомневался Григорий, надевая в прихожей куртку.

- Учить тебя географии, нет времени. Кабарда это же где гора Эльбрус, рядом с Пятигорском. Кончай ночевать, топай быстрее.

 

На душе у Нодара было муторно. Рубли и доллары на исходе, вся надежда была на Мурзабекова. Потому он так рвался в Нальчик, навстречу своего счастья, как он предполагал.

Перед отъездом позвонил Кербеку по мобильному телефону.

– Здравствуй, брат. Времени мало. Доложи обстановку. Где товар?

– Все чин-чинарем. Товар на месте. Идет его акклиматизация. Жду, – Кербек отключился.

Нодар облегченно выдохнул. Теперь – скорее в дорогу. Он спешил, с нетерпением ждал возвращения Барашкова. Тот не замедлил появиться.

– Ну что, керя? – встал Нодар навстречу. – Только не говори, что тачки нет.

– Лысого нет дома, – сообщил Гриша.

– Как?! – зарычал Нодар. – Ты что хочешь сказать?

– Да не ори, ты, братан, не перебивай. Старика уложили в больничку. Дело хана у него. С ихнего двора законопатил я приличную тачку. «Волга», новая совсем.

– Мне без разницы, – бросил Маргаришвили. – Номера смени только, а то засекут нас на первом же посту.

– На такие кочки у меня свои точки, – философски ответил Гриша, доставая целый набор номеров из встроенного шкафа. – Их мне продал один бывший гаишник за сотню рубчиков. Пришлось лишь разок применить. Сейчас на выбор поставим и все в ажуре. Для солидности на крышу поставим магнитную антенну без проводов.

– Ну, ты, артист, все продумал! Менять номера не надо, прикрепим сверху. Айда, в дорогу!

 

ПРЕРВАННЫЙ РЕЙС

 

В гостинице «Уют» всю ночь шло экстренное совещание трех. Представители ереванской фирмы «Левор» Мурзабеков, Пачения и Шивенадзе решали важную проблему: как определить дальнейшую судьбу груза. По их расчетам, еще два дня назад должен был прибыть в Нальчик четвертый участник консилиума - Нодар Маргаришвили. Он не прибыл.

– Более откладывать с решением вопроса немыслимо, – заявил Мурзабеков. – Шофера и охрана сопровождения давно должны вернуться на свои базы.

– Ты прав, – отозвался Анзар Пачения. – В срочном порядке нужно от них избавиться, отпустить.

– Прежде следует разгрузить «КАМАЗы» и оформить документы.

– Что имеет в виду Кербек? О каких документах идет речь? – спросил Шивенадзе, коверкая слова своим басовитым голосом. Толстая голова с горбатым носом и крупными глазами навыкате напоминала о коршуне, выискивающем жертву.

– Этот вопрос мы уже с Анзаром предварительно обговорили, – ответил Кербек. – Коль товар в целости и сохранности остается в нашем распоряжении здесь…

– Пока остается, – перебил Пачения. – Товар так долго торчать здесь не может.

– Об этом и говорю. Товар мы разгружаем, машины уходят обратно, следовательно, командировочные, таможенные документы должны быть оформлены. Иначе скандал выйдет, нам ни к чему лишние проблемы. А как поступить с товаром, это уже наше дело. Надо избежать любых скандалов.

– С таможней проблема. Как вы мыслите это сделать? – бросил Шивенадзе. Он, развалившись на диване, потягивал вино из большого фужера.

– Этим делом займется Кербек с утра, – ответил Пачения. – А ты, толстячок, должен с утра заняться размещением товара на складах базы. Надо будет заключить договор аренды по всей форме, как они этого требуют.

– Я осведомлен об этом, дорогой, – ответил Шивенадзе высокомерным тоном, не отрываясь от своего занятия. – Дело в том, что они загибают цены.

– Торговаться ты умеешь, – заметил Мурзабеков. – Но особо не упирайся. В любом случае нам не найти более подходящего места. Еще вопросы?

– Таким образом, господа, мы обсудили текущий момент и задачи на ближайшие дни, – подвел итог Анзар Пачения. – С утра я займусь милицией. Они сели нам на хвост, как бы не навредили.

– Я по своим каналам сделал попытку выяснить настроение ментов, – добавил Кербек. – Найди Мурата Шаралукова. Он в курсе, кое-что я положил ему на лапу. Он это любит. С оформлением документов в конечном пункте я разберусь Когда приеду, приду на помощь.

– Ну что ж, генацвале, за нашу удачу! – Пачения налил всем вина, и бокалы друзей со звоном соединились.

 

Следующий день ушел на оформление договора аренды складского помещения и разгрузки товара. К вечеру четыре «КАМАЗа» опустели.

– Наконец-то, – вздохнул Вадим Пугалов, обрадованный тем, что кончились томительные дни ожидания и неизвестности. – Теперь можно и домой.

– Не говори гоп, Вадим, ты еще не перепрыгнул, – заметил Павинков. – Документов нет. Как ты уедешь без них? Мы не доехали до Верхнего Ларса.

– Действительно, братцы, а где наши бумажки? Что происходит? – спросил Степан Дудников.

– Вот, кстати и он, – кивнул Павинков в сторону подходящего к ним Шивенадзе. – Товар выгрузили, а где командировочные наши, таможенные документы? Без них уехать невозможно, господин начальник. Мало того, что мы сильно запоздали с возвращением домой, да еще сидим без бумаг.

– Спокойно, генецвале, – шаровидные глаза Шивенадзе завертелись на орбитах. – Вам же один раз объясняли, с документами будет все в порядке. Не надо шуметь.

– Какой шум? Верните нам бумаги, и мы разберемся сами. Мы можем и рассердиться, уважаемый. Нам давно пора домой. Разве это не понятно? – не отступал Павинков, всматриваясь в самодовольное холеное лицо собеседника. – Сколько дней кормят завтраками, надоело.

– Паникер ты, – заносчиво поднял палец Шивенадзе. – Не хотите ждать – скатертью дорога! Груз наш, а «КАМАЗы» ваши. Вы меня поняли?

«Дать бы этому кривоносому под дых, тогда бы он меня быстро понял», – подумал Павинков, не отводя взгляд от нагловатого лица Шивенадзе. А вслух сказал:

– Мы вас давно поняли, господин Шивенадзе. Это вы нас не поняли. Данный вопрос обсуждать с вами, как с некомпетентным лицом, не имеет смысла. Нечего зря время терять.

– Видишь, до чего докатились, а? – возмущался Ефрем Конюхов, когда Шивенадзе удалился. – В натуре говорю, они уворовали товар. Теперь хотят нас выпроводить отсюда.

– Не горячись, Ефрем, разберемся. Этот толстячок – обнаглевший тип, и он нам не указ. Кербек, по-моему, занимается нашим вопросом. С ним и будем толковать. Уже поздно, поехали в гостиницу. Завтра во всем разберемся. Они, видимо, принимают нас за дурачков.

Водители не захотели оставлять машины на территории базы. Решили перегнать транспорт на стоянку вблизи гостиницы. К восьми вечера все были на месте. В эту ночь Мурзабеков не появился. Не было его и утром. 21 октября после обеда Кербек позвонил по мобильному телефону и предупредил, чтобы его ждали в гостинице. Через час с небольшим он подкатил на своем «Мерседесе». Быстрыми шагами поднялся на второй этаж и без предисловий начал:

– Вот все ваши документы: путевые листы, накладные, командировочные удостоверения. Все они оформлены, как положено во Владикавказе, – положил он папку с документами на стол перед Павинковым. – Приношу свои извинения за задержку, обстановка такая.

Павинков раскрыл папку и стал рассматривать бумаги. Он внимательно их изучал. За ним молча наблюдали остальные члены команды с любопытством. Мурзабеков прохаживался по комнате, думая о своем.

– Вроде, документы оформлены нормально, – проговорил Павинков, складывая бумаги обратно в папку. Но мы же не были на таможенном пункте Верхний Ларс. По отметке, вроде мы там побывали и груз доставили. Отметки в МВД Осетии на наших командировочных удостоверениях тоже непонятные. Никто из нас во Владикавказе не побывал. Печати, подписи на этих документах настоящие? Подвоха нет?

– Непонятливые вы люди, ребятки, – сказал Кербек, бросив окурок на пол и растоптав его носком ботинка. – Мы же с вами на русском языке разговариваем. Неоднократно твердили: на перевале пробка, идет перестрелка. Мы вас спасли от возможных неприятных последствий. Тяжких последствий, если сказать откровенно. Мы спасли и груз. Вы свое дело сделали, свою миссию на этом закончили. Спасибо всем вам за добросовестную работу и доброго пути в Новороссийск. В качестве компенсации за вынужденную задержку в пути мы выдаем всем вам безотчетную сумму по штуке на каждого. Вопросы?

– Все яснее ясного, – бодро воскликнул Пугалов. – Поехали, ребята, чего за разговорами время терять.

– Не рви оглобли, Вадим, – остановил его Павинков. – Куковать здесь не собираемся, но, не разобравшись до конца, уехать, не можем.

– Чего еще тебе надо, дорогой? – побагровел Мурзабеков. – Вижу, голова с куль, а разум с нуль. Мы же все за вас сделали. Спасибо говорить надо.

– Ей-богу, он прав, – снова возник Пугалов. – Поехали, Андрюха, хватит кота за хвост таскать, поехали. Не спорь с ними.

– Прежде всего, дорогой Кербек, по моему разумению, надо составить акт приема-передачи груза. Акт составим, подпишем мы и вы: груз сдал, груз принял. Инструкция того требует, – спокойно ответил Павинков.

– Опять тычешь пальцем в небо. Заведующим складом груз принят? Принят! Он расписался за это? Расписался! С вас ответственность снимается. Все! Собрание объявляю закрытым, – Мурзабеков зашагал к выходу.

Когда дверь за ним закрылась, бригада коротко обсудила обстановку и пришла к выводу, что необходимо быстро покинуть пределы Кабардино-Балкарии.

– К черту с этим актом, – произнес Дудников. – Избавились от груза, и ладно. И документы в порядке, и компенсация достаточная.

– На самом деле, братва, – поддержал его Конюхов. – Грех обижаться. Спасибо, что так благополучно закончилось. Кербек прав, могло быть хуже.

Выслушав всех, подумав, Павинков резко поднялся и скомандовал:

– По коням! Едем!

 

ВОЗВРАЩЕНИЕ СВЯТОГО ЛУКИ

Октябрь хмурится, надвинув на себя мутную пелену тумана. Из порта доносятся разноголосые гудки. На первый взгляд кажется, что все затихло, замерло. На самом деле везде и всюду кипит работа.

Оперативно-следственная группа во главе с Молочковым погружена в кипучий водоворот повседневной деятельности. Разработан план перехвата сбежавшего Маргаришвили под условным названием «Возвращение святого Луки».

– Какие гарантии по задержанию Нодара? – обратился Молочков к собравшимся у него в кабинете участникам очередного оперативного совещания.

– Согласно разработанной схеме перекрыты все направления и пункты возможного его появления, – ответил майор Лушник. – Помимо ориентировок, разосланы фотографии Маргаришвили по факсу. Пока сообщений о появлении где-либо разыскиваемого не поступало. Не исключена возможность, что, он лег на дно, почуяв опасность.

– Не будем спешить с выводами, майор. На данном этапе он реальной опасности еще не мог почувствовать, хотя у него здесь могут быть сообщники. О них мы пока ничего не знаем.

– И в этом направлении ведется работа, – добавил Лушник. – По вашему заданию из краевого центра доставлена Лилиана Корсуненко, подружка Маргаришвили. Ее допрос может внести ясность.

– Допросом этой красавицы я займусь сегодня же. Вам, дорогие сыщики, нужно ужесточить наблюдение за выбранными объектами и контроль над выполнением оперативных заданий по всему региону. Все свободны. Жду сообщений, – завершил Молочков совещание.

Он не любил длительных, ненужных заседаний и разговоров. «Работа должна быть конкретной и оперативной», – говорил он. Этого правила Молочков придерживался всегда.

После того как ушли оперативники, следователь приказал доставить Корсуненко на допрос. Она предстала перед ним поникшая, неухоженная, в помятой одежде. Тусклыми глазами боязливо смотрела на Молочкова.

– Присаживайтесь, Лилиана Яковлевна, – как можно вежливее произнес следователь, указывая на стул у приставного стола.

– Спасибо, я могу и постоять, – еле выдавила из себя девушка.

– Разговор наш может затянуться. Советую присесть, так будет удобнее. Стоячему с сидячим трудно говорить.

– Меня уже допрашивали, гражданин следователь, – сказала Лили, отодвинула стул и медленно опустилась на него.

– Вам уже предъявлено обвинение в Краснодаре?

– Меня обвиняют в сбыте краденого.

– Но у нас с вами разговор пойдет совсем о другом, Лилиана Яковлевна. У вас уже есть адвокат?

– Был при предъявлении обвинения. Он мне не нравится, мямля какой-то. Я от его услуг отказалась. Здесь я никого не знаю.

– В таком случае мы вам поможем. Пригласим опытного адвоката из юридической консультации.

– Но у меня нет денег, гражданин следователь. Не могу ему заплатить. Вообще обойдусь без него.

– Разговор пойдет о серьезных вещах, Лилиана Яковлевна. Придется воспользоваться услугами защитника. Мы назначаем вам адвоката и без оплаты. Нарушать ваши права из-за отсутствия денег закон не допускает, – следователь снял трубку и набрал номер телефона председателя юридической консультации.

– А я не хочу адвоката, – заупрямилась Лили. – На кой черт мне он!

– Алло! – Молочков дал знак Лили помолчать. – Алексей Григорьевич, я приветствую вас. Молочков говорит. Для участия в деле прошу прислать одного опытного адвоката.

– Рад бы помочь, Сергей, но все по судам разошлись. Завтра с утра только, если терпит.

– Если выхода нет, придется отложить до утра. Я буду ждать к девяти часам. Всего доброго.

Некоторые следователи полагают участие адвоката на этапе предварительного следствия простой формальностью, без которой можно обойтись. Такая позиция не только нарушает права подозреваемых, обвиняемых, но зачастую приводит к нежелательным последствиям для самого следователя уже на стадии судебного разбирательства. Вскрываются факты нарушения не только прав обвиняемого, но и существенные упущения следователя, которые оказывается невозможным восполнить в суде. Суду приходится принимать трудное решение, не совпадающее с позицией следователя, прокурора.

– Я не хочу адвоката, – повторила Лили, надув щеки.

– Дело в том, Лилиана Яковлевна, что мы собираемся обвинить вас в соучастии в умышленном убийстве гражданина Чумашьянца и ограблении его квартиры. Я не имею права удовлетворить вашу просьбу об отказе от защитника. Надеюсь, теперь вы понимаете серьезность вашего положения? Я обеспечиваю вам услуги адвоката и совершенно бесплатно. Чем вы еще недовольны, не понимаю.

– Я никого не убивала! – выкрикнула Лили, от страха выпучив глаза. Ей казалось, что ее обдали кипятком. Она ожидала чего угодно, но не такого.

– Наш разговор мы продолжим в присутствии вашего адвоката. Он прибудет завтра в девять утра. Сейчас вас отведут обратно в камеру. Хорошенько все обдумайте. И учтите, Лилиана Яковлевна, ваш дружок Нодар Маргаришвили весьма опасный преступник. Он носит вымышленное имя. За ним числится множество преступлений в России и в Грузии, в том числе несколько убийств.

Следователь намеренно рассказал все это. Теперь у Лили была тема для раздумий – идти ли ей в связке с Маргаришвили или отмежеваться. Ее увели в полной растерянности. Новость ошеломила Лили. Она провела в камере бессонную ночь. Настал и для нее час расплаты.

Молочков получил долгожданное заключение баллистической экспертизы. Выводы эксперта были категоричными: пуля, извлеченная из головы Павла Гибидуньи, выпущена из пистолета, изъятого на квартире Нодара Маргаришвили. Теперь в руках у следователя оказалась неопровержимая улика. Остается заполучить самого преступника. Кроме того, Молочков предполагал использовать улику при допросе Лилианы Корсуненко. Следователь очень надеялся на ее откровенность.

Осмотр автомобиля «Мерседес» дал неожиданный результат. На заднем сиденье, на стыке между спинкой и сиденьем, была обнаружена гильза от пистолета «Макаров». Следователь назначил дополнительную баллистическую экспертизу.

Так по крупицам он собирал факты, формируя истину по делу. Она дается очень нелегко. За нее надо бороться. «Дайте мне не любовь, не деньги, не славу, – говорил знаменитый американский писатель и мыслитель Генри Торо, – дайте мне истину». Для правосудия это самая важная, необходимая позиция.

 

Постоянный страх перед разоблачением заставил капитана Скорлупова потерять покой. Он уже прекратил поиски Нодара по телефону. В сложившейся ситуации это было небезопасно. Зато в розыскных мероприятиях капитан принимал самое активное участие. Ему не терпелось первым встретиться лицом к лицу с Маргаришвили и устранить опасного свидетеля.

Тем временем Нодар держал курс на юг. Минули несколько постов ГИБДД. Тщательную проверку документов осуществили стражи дороги у Кропоткина. Нодар предъявил им липовое удостоверение майора милиции, оперуполномоченного уголовного розыска Пятигорска.

– Куда и откуда, майор? Извините, конечно, за нескромный вопрос, – полюбопытствовал автоинспектор, возвратив удостоверение личности Нодару.

– Да так, был в командировке по одному делу и попал в аварию, руку повредил. Не повезло, товарищ старший лейтенант, – изобразил страдальческую улыбку Маргаришвили и положил корочку в нагрудный карман.

– Ну что ж, майор, счастливого пути, – инспектор козырнул и вернулся на пост.

На подступах к Армавиру первый раз за все время зазвонил мобильный телефон Нодара. Он его не выключал. Дозвонился Алешка Хромой.

– Здоров, ядреный корень, – раздался торопливый голос Хромова. – Лили загремела. Ее замели легавые. Я чудом унес копыта. Пора драпануть, гарью запахло.

– Много болтать не с руки. Ты где ошиваешься?

– У одной рыбки в Армавире.

– Лады. Через час звякни, и мы встретимся. Ты мне нужен, пока, – Нодар надавил на кнопку и разговор прекратился.

Его охватила нервная дрожь. Случилось то, чего он больше всего опасался. «Она заложит, как пить дать, – скрежетал зубами Маргаришвили, развалившись на заднем сиденье. – Или уже заложила, сука!»

Инспектор дорожной службы старший лейтенант Винокуров, проверявший документы Нодара у Кропоткинского поста, засомневался. «Уж больно похож этот майор на человека с фотографии», – подумал он и на всякий случай доложил по инстанциям. Связались с Пятигорском, где не подтвердили наличие в штате милиции майора по имени Эдуарда Семеридзе. Теперь сомнений не было: лжемайор и есть разыскиваемый Нодар Маргаришвили. Было приказано взять его живым. По всей трассе «Ростов–Баку» люди в форме получили строгое указание об этом. Одновременно последовало предупреждение: этот человек вооружен и опасен, надо быть начеку.

– Дави на газ, Гришка, – потребовал Маргаришвили. Он решил изменить тактику. Переговорив с Алексеем Хромовым, решил немедленно прервать путешествие и лечь на дно, пока не стихнет буря. Всем своим существом он ощутил надвигающуюся опасность.

– Куда еще давить, братан... – огрызнулся Григорий. – Сейчас мотор заглохнет, бензин кончается. На заправку заедем.

– Постарайся дотянуть до Армавира, кирюха.

– До него еще топать и топать. Не дотянем. Мотор на воздухе не работает.

– Черт с тобой, Гришка Распутин, – усмехнулся Нодар, почему-то вспомнив о царском фаворите.

– Да, заводной мужик был, – хихикнул Барашков.

– Заводной не заводной, но кинули его в прорубь. Ты откуда знаешь о нем, двоечник?

– Фильм смотрел, да и в школе учил. А за что, братан, его под лед пустили?

– Я этого не помню, кирюха. Знаю, что был самый потеховый кент царя Николая и любовник его жужалки.

– Загнул, братан. Царь мог разве такое допустить?

– Рядом не стоял, свечку не держал. Такие разговоры идут до сих пор. Дыма без огня не бывает. Думаешь, Николаша мог за ними уследить? Ему было не до того.

– Ого! – воскликнул Барашков, – вижу огонь без дыма впереди. Заправка!

– Гляди внимательно, нет ли там мильтонов, – приподнялся Нодар. – Они иногда отсиживаются в таких местах.

– Ничего, братан, ты у нас майор, зыкни на них, и все разбегутся, – захихикал Гриша, лихо завернул на заправочную станцию и затормозил у первой колонки.

– Вроде нету другарей, – успокоился Нодар, глазея по сторонам.

– Полный бак! – скомандовал Григорий, протягивая купюры бензозаправщику. Пацан нажал на кнопку, и белые цифры на счетчике запрыгали, отсчитывая литры и рубли. – Теперь порядок. До Пятигорска хватит.

Не успели проехать и километра от заправки, как снова позвонил Лешка Хромой.

– Я у закусочной, рядом с автосалоном. Буду за первым столом у входа.

– Заметано, корень. Жди там! – Нодар сразу без лишних слов определил место встречи и отключил телефон. – Миновать гаишников не получится. Лешку надо встретить.

– Хромого? – удивился Гриша. – Какие черти занесли его сюда? Странно, братан. Ты с ним еще якшаешся?

– Не твоего ума дело! За что ты его не любишь?

– Он не баба, чтоб любить. Мастер фаршмачить. Надул, гад, меня! – разошелся Гриша не на шутку.

– Оставь его! Не время разборки устраивать. Он мне нужен. Усек? И не возникай больше.

– Пусть будет по-твоему, я терпеливый. Но все равно припомню ему когда-нибудь, сукой буду.

– Ша! Больше ни слова! – зыкнул Нодар на напарника.

Вдали показалась белоснежная будка ГИБДД. Гриша Барашков сбавил ход и приготовился встречать стражей порядка. Впереди замаячила фигура автоинспектора с высоко поднятой полосатой палкой. Худой, длинный как жердь капитан подошел к водителю и, приложив правую руку к виску, произнес вежливо:

– Капитан Терехин, прошу предъявить документы.

Барашков вытащил водительское удостоверение и подал капитану, небрежным взглядом окинув его.

– Куда путь держим? Что у вас в багажнике? Где документы на машину?

– Много вопросов сразу, товарищ капитан, – заметил Нодар. – Еду из командировки, вот мое служебное удостоверение. Попал в аварию, спешу домой, зверски устал.

Капитан внимательно рассматривал поданный документ, сличая фотографию с личностью майора милиции Семеридзе.

– Понял, майор. Не смею задерживать, – капитан козырнул и дал разрешение отправиться.

– Счастливо оставаться, капитан! – крикнул Нодар и машина рванула с места. За ней на расстоянии двинулась другая, невзрачная на вид «девятка». Впереди на почтительном расстоянии их ожидала другая автомашина, «Волга» черного цвета. Неожиданно для оперативников автомобиль с Маргаришвили свернул влево и покинул трассу. Такого исхода никто не ожидал, пришлось планы менять на ходу. «Девятка» последовала за Нодаром, предупредив об этом экипаж «Волги».

Было обеденное время. Барашков торопился, гонимый голодом. До места встречи оставалось не более трех-четырех километров. Нодар знал, где расположено кафе.

– У меня кишки уже марш играют, – пожаловался Гриша. – Долго мы здесь пробудем, братан?

– Там видно будет. Сначала похаваем, потолкуем с Хромым. Посмотрим, что он нам поведает.

– А может, его повязали менты, и мы враз им в лапы, а? – закралось сомнение у Барашкова.

– Его не знаю, кажется, нас уже пасут, – произнес Маргаришвили, наблюдая за «девяткой», следовавшей за ними на приличном расстоянии. – Может, я ошибаюсь, кирюха, но такая тачка стояла за поворотом. Посмотрим.

– А не лучше нам рвануть и испариться?

– Еще не время. Не будем зря аврал травить. Подъезжаем. Сверни в переулок за автосалоном направо и остановись. Если есть за нами хвост, он обязательно обнаружится.

Старшему группы захвата, находящемуся в автомашине «Волга», доложили обстановку с «девятки».

– В переулок не соваться, – последовал приказ. – Там тупик, им ехать некуда. Оставьте машину и понаблюдайте за ними. Скорее всего, у них здесь назначено свидание. Мы подъезжаем, ждите.

Маргаришвили и Барашков вышли из машины и направились в сторону кафе. У входа среди людей стоял Алексей Хромов, внимательно разглядывая прохожих и подъезжающие машины. Он заметил направляющихся в его сторону Нодара с Григорием. Из поля зрения Хромова не выпал ни один автомобиль, который припарковался вблизи кафе. Его внимание особо привлекли четверо в штатском, вышедшие из «Волги», только что остановившейся рядом с грузовиком у входа в автосалон. «Ментовские рожи, – мелькнуло в голове Хромого. – Не иначе, Нодар притащил за собой хвост, падла». Двое из оперативников отделились от группы и направились медленным шагом в сторону кафе. Хромов заметил это, и его подозрения стали еще ощутимее. Другая группа из трех человек, подъехавшая на «девятке», уже находились внутри кафе. «Бежать!» – решил Хромов и немедленно зашел внутрь. О встрече с Нодаром не могло быть и речи.

Через короткое время вошли Нодар и Гриша, не заметившие ничего подозрительного. Алешка Хромой, как затравленный зверь, был чуток и ловок. Не останавливаясь и не привлекая внимания посторонних, он прошел в кухню и через черный ход покинул помещение. Оперативники наблюдали за поведением Маргаришвили и его спутника. О существовании Хромова они не подозревали. Не найдя в зале Хромого, Нодар и Григорий сели за свободный стол. Они не могли понять, куда подевался Хромов. Подошла официантка и приняла заказ.

– Что происходит, братан? – вполголоса спросил Григорий. Они уже расправились с первым блюдом и ждали второго. – Я точно видел Хромого, он заковылял сюда. Где же он?

– Сам не могу расчухать. Тут что-то не так. Не иначе, он почуял застежку и улизнул, – Нодар исподлобья разглядывал зал. Хромова нигде не было видно.

Нодара охватила тревога. У него пропал аппетит. На первый взгляд опасности не предвиделось, ничего подозрительного. Барашков ел молча. Ему была понятна тревоги, охватившая друга, но он рассчитывал на его ловкость и умение выйти из любого положения.

– Сходи потихоньку заведи машину, выйди из тупика и жди меня, – распорядился Нодар, ковыряя вилкой в тарелке. Гриша встал и направился к выходу. Через минуту из зала вышел один из оперативников и тронулся за ним.

 

В назначенное время адвокат из городской юридической консультации явился к следователю Молочкову.

– Здравствуйте, Сергей Леонидович! – с улыбкой подошел к столу Николай Зейдер, грузный человек средних лет, в очках, с бессменным своим спутником – толстым, видавшим виды, портфелем.

– Приветствую вас, дорогой адвокат, – подал руку Молочков, выйдя из-за стола. – Присаживайтесь. Надеюсь, вы располагаете временем?

- Вполне. Сегодня процесс с моим участием не состоится. Я в полном вашем распоряжении.

- Это меня устраивает. Сейчас приведут подследственную, если хотите, можете с ней предварительно побеседовать.

- Спасибо, желательно где-нибудь, чтобы нам не мешали, – Зейдер протянул ордер юридической консультации.

- Можете остаться здесь и побеседовать. Другого свободного помещения нет. Я оставлю вас одних. Охрана будет стоять за дверью.

Молочков вышел из кабинета, ввели Лилиану Корсуненко. Она поздоровалась с адвокатом и села напротив. Через полчаса следователь возвратился и приступил к допросу.

– Ну, если беседа завершена, приступим к делу, – Молочков открыл сейф и достал папку.

– Общая картина, в основном, ясна, – сказал адвокат. – Можно приступить. Остальное выяснится по ходу ответов на вопросы. Лилиана Яковлевна согласна давать показания.

– Первый вопрос: каково ваше самочувствие?

– Чувствую себя нормально, – Лили посмотрела в сторону Зейдера. – Готова ответить на все ваши вопросы.

Оформив в протоколе формальности, следователь разъяснил тему допроса.

– Вы подозреваетесь в убийстве гражданина Гелия Чумашьянца и его ограблении в его квартире совместно с Нодаром Маргаришвили. Собранные доказательства подтверждают это. Предлагается правдиво рассказать об обстоятельствах совершения указанных престу-плений.

- Расскажи, Лили, все, как было, – обратился к ней адвокат. – Так будет лучше. Не бери на себя чужую вину.

- Очень правильный совет. Послушайтесь своего адвоката.

- Никакого убийства я не совершала! – выпалила Лили, словно боясь, что ее закуют сейчас в кандалы и отправят на каторгу. – Это Нодар сделал, правду говорю. Это он все организовал.

– Мы верим вам, успокойтесь и расскажите все сначала. Как это происходило?

– Не хочу брать на себя чужой грех. Нодар подослал меня к этому армянину. Я должна была его соблазнить. Нодар у него состоял на службе. Чумашьянц был пьян. Он повел меня на квартиру. Нодар со своим дружком остались на улице в машине. Я предложила Гелию выпить по бокалу шампанского. Он согласился, и я подсыпала в его бокал снотворное. Он быстро отключился. Собрала все драгоценности, уложила в сумку и ушла. С Нодаром договаривались только об этом. Об убийстве Гелия узнала позднее. После моего ухода Нодар и его дружок Павлин, точного имени не знаю, вернулись к Чумашьянцу и утопили его в ванне. Об этом мне потом рассказал сам Нодар. Он еще говорил, что Павлин засветился и его нужно будет убрать.

- Почему Маргаришвили признался вам в совершении убийства, если вы не принимали в этом участия? – спросил следователь.

- Он во всем мне доверял. Выпивал редко, но в пьяном состоянии выкладывал все свои тайны. Когда я спросила, зачем нужно было ликвидировать Гелия, он ответил, что не поделили меж собой товар, поступивший из Новой Зеландии.

- Где сейчас находится этот товар?

- Точное место мне неизвестно. Груз отправлен на автомашинах в Армению. Во всяком случае, Нодар так объяснял.

- Где может быть сейчас Нодар?

- Я этого не знаю. Скорее всего, он отправился следом за товаром. У него где-то есть дружки, у которых собирался разгрузить. Я слышала, как он звонил в Нальчик, а кому и зачем, не знаю.

- А что вы делали в Краснодаре? Почему вас там задержали? При каких обстоятельствах вы были задержаны?

- Меня послал Нодар отдать ценности, взятые у Чумашьянца, скупщику Алешке Хромому. Настоящего имени его я не знаю. Я уже это объясняла на первом допросе.

– Как давно вы знакомы с Нодаром Маргаришвили?

– Около трех лет. Познакомились в Сочи. У него много денег было, и я соблазнилась, – с некоторой неловкостью произнесла Лили. – Он пригласил сюда, снял для меня квартиру. Фактически мы жили как муж и жена.

– Теперь ситуация более или менее прояснилась, сказал следователь, дописывая последнее предложения из показаний Корсуненко. – Если у адвоката имеются вопросы, можете задать.

- Спасибо. Скажите, Лилиана Яковлевна, на каком месяце у вас беременность и от кого ждете ребенка?

- Скоро четыре месяца будет. Я беременна от Нодара. Других мужчин у меня не было.

- Больше вопросов нет.

- В таком случае прошу ознакомиться с протоколом допроса и, если я все записал правильно, подпишите каждую страницу, – Молочков положил протокол перед Лили. – Нам предстоит еще одна операция, Лилиана Яковлевна. Я должен произвести осмотр места происшествия, имеется в виду квартира Чумашьянца, с вашим участием. Но это не сегодня.

Лили внимательно прочла протокол, сделала об этом соответствующую запись и подписала каждую страницу. Правильность произведенного следственного действия удостоверил и адвокат, подписав протокол.

- Я могу быть свободен? – спросил адвокат.

- Спасибо, Николай Степанович, вы нам очень помогли. Всего доброго.

Адвокат удалился, за ним увели и Корсуненко. Она ушла с чувством, будто груз с плеч свалился. Доволен был и следователь. Теперь он знал, кого и в чем обвинять, какие шаги предпринять в дальнейшем. Молочков с нетерпением ждал вести о задержании Нодара Маргаришвили. Он был главным недостающим звеном.

 

Кольцо вокруг Маргаришвили сужалось. Барашков подогнал машину ближе к выходу из кафе и, не выключая мотор, стал ждать. Нодар, бросив несколько купюр на стол, зашагал к выходу. Сыщики поняли: встреча Маргаришвили в кафе сорвалась. Решили взять его в машине. Как только он открыл дверцу, милицейские машины заблокировали «Волгу» с обеих сторон. Одновременно справа и слева подошли оперативники и, не давая опомниться, схватили Нодара за обе руки, надели наручники. Из правого кармана вытащили пистолет.

– Поехали! – приказали Барашкову, и тот безропотно тронул машину с места. – Прошу следовать за «девяткой».

Маргаришвили стонал от сильной боли в поврежденной руке. «Это конец», – мелькнула мысль. Он ругал себя за потерю бдительности. «Как я сразу не догадался. Ведь Хромой исчез внезапно». Всю дорогу до отдела милиции он кричал, требуя снять наручники. Но винить ему следовало только себя. Сыщики вывели Нодара и Григория из машины, сдавливая им руки.

- Мне больно, снимите наручники! – вопил Маргаришвили. – У меня перелом!

- А нам не больно. Потерпишь, гнида. Сколько крови попортил нам, да еще жалуется. Шагай! – его и Барашкова затолкали в камеру.

- Мне нужна медицинская помощь! – продолжал кричать Нодар. Но его никто не слушал.

Ошеломленный случившемся, Григорий Барашков, потерял дар речи. Происходящее ему казалось сном. Времени для размышления теперь у обоих друзей было предостаточно.

 

В тот же час информация о задержании Маргаришвили и Барашкова поступила в Новороссийск. Полковник Федоров созвал своих сыщиков и предложил обсудить ситуацию.

– Наши коллеги сработали профессионально и четко, – начал он. – Преступник обезврежен. Теперь немедля Маргаришвили и его дружка необходимо доставить сюда.

– Надо послать спецмашину с людьми, – сразу же предложил капитан Скорлупов. – Дайте мне двух помощников, и я их вмиг привезу.

– Похвально, капитан. Медлить нельзя. Подбери сам людей и поезжай на маленьком автозаке. Товарищ майор, – обратился Федоров к своему заместителю Говоруну, – необходимые документы прошу выдать капитану, не откладывая. Доложите и в прокуратуру, там ждут и не дождутся. Об этапировании поставьте меня в известность незамедлительно. Все.

Игорь Скорлупов, наконец, добился того, о чем так мечтал в последние дни. «Теперь он у меня в руках! – радовался он случаю. – Я спасен!» Собрав команду, капитан отправился в путь.

 

Следователь Молочков готовился к допросу Нодара Маргаришвили. При выезде на место происшествия Лилиана Корсуненко показала сначала квартиру Чумашьянца, а затем расположение комнат, ванны, мебели. Сообщила, во что был одет Гелий в тот вечер. Все совпадало до мелочей. Обыск, произведенный в квартире Корсуненко, оказался весьма удачным и дал неожиданные результаты. Видимо, Маргаришвили использовал эту квартиру как тайник. Следователь обнаружил и изъял множество адресов, номеров телефонов, фальшивых печатей, штампов и таких же документов. Среди них были номера телефонов Мурзабекова в Нальчике, Пачения и Шивенадзе в Тбилиси, а также дружков в Тамбове, Томске, Новосибирске, Краснодаре, Ростове и других городах. Были здесь удостоверения инспекторов ГАИ, уголовного розыска, ростовской милиции, Тбилиси на имя Маргаришвили и одно удостоверение санэпиднадзора на имя Павла Гибидуньи. Изъята целая коробка различных бланков удостоверений, паспортов России, Грузии и Молдавии. Возникла необходимость дополнительного допроса Корсуненко в связи с обыском в ее квартире.

Собрав воедино все факты, улики, следователь вооружился основательно и был готов к диалогу с Маргаришвили. Он ждал его приезда.

 

Капитан Скорлупов с помощниками, старшим сержантом Тарасом Слепцовым и сержантом Яковом Чуркиным, прибыли в Армавир к полудню. Наскоро пообедав в ресторане, они направились в отдел милиции. В дежурной части уладили все формальности с оформлением документов по приему-передаче арестованных.

Маргаришвили, увидев знакомого капитана, воспрял духом. Скорлупов незаметно для других подмигнул ему, мол, веди тихо, не выдавай себя.

– Сержант! – скомандовал Скорлупов твердым тоном. – Проведите гражданина Барашкова к машине.

– Слушаюсь, товарищ капитан. Вперед! – Чуркин подтолкнул Григория в наручниках и повел его к машине, где ждал Слепцов.

– Ну-ка, шагай, – с пистолетом в руке Скорлупов встал сзади Маргаришвили.

Камера, где только что находился Нодар, осталась позади. Дежурный с грохотом закрыл железные двери.

– Когда будем ехать, в удобном месте попросись сходить по маленькому, – шепнул капитан Нодару, и они отправились друг за другом к машине.

Скорлупов доложил начальству обстановку, и машина тронулась. Ехали молча. Каждый думал о своем. У Нодара мысли путались, он пытался найти самое приемлемое решение. Он не сомневался, что Скорлупов пытается ему помочь совершить побег. «Главное, избрать удачное место». Наконец, он определил местность, где удобнее всего скрыться – лесок за городом Кропоткин.

Размышлял о своей дальнейшей судьбе и Барашков. Никаких планов в голову не приходило, целиком полагался на Нодара. «Он что-нибудь придумает, – размышлял Гриша, – и не бросит меня в беде. Я ведь попался по его вине».

Уже начало смеркаться, когда машина с арестантами миновала Кропоткин. Мутной мглою покрыта дорога. Видимость ухудшается с каждым часом. Нодар решил: «Сейчас или никогда!»

– Господа милиционеры, будьте милосердны. У меня в радиаторе вода закипела, дайте отлить, сейчас лопнет, – плачущим голосом произнес он.

– Потерпи, скоро приедем, – огрызнулся сержант, сидевший с автоматом в руках в компании с арестантами.

– Да что это делается, гражданин капитан? Уже мочи нет. Хотите, чтоб здесь налил?

Скорлупов нарочно нагнетал ситуацию, чтобы его помощники ничего не заподозрили. Всю дорогу он был занят мыслями о побеге Маргаришвили.

– Ладно, притормози. Пусть опорожнится, а то насмердит еще, – распорядился, наконец, капитан.

За мостиком на широкой обочине машина прижалась к кювету. Нодар встал и выпрыгнул из машины под охраной сержанта.

- Сними, сержант, браслет, он не дает расстегнуть ширинку. Или сам подержи мой елдак.

- Освободи ему руки, сержант. И не тяните время, надо ехать, – вмешался капитан. – Не нужно отходить от машины.

Старший сержант Слепцов достал ключик, снял наручники с Маргаришвили и положил в карман. Нодар, отойдя на шаг, отвернулся и сделал вид, что расстегивает брюки. Вдруг он резко завернул влево за машину и бросился бежать по кювету, отдаляясь от машины.

- Стой! Стрелять буду! – вскинул автомат сержант Чуркин.

Нодар бежал, ускоряя шаг.

- Стреляй, Яша! Уйдет, гад! Чего смотришь! – закричал Скорлупов, выбежав из машины.

Раздалась автоматная очередь. Нодар зашатался, застонал и упал навзничь. Милиционеры подбежали к месту падения арестанта, подняли безжизненное тело Нодара и положили в машину.

– Доигрался, бандюга, – выругался матом капитан. – Поехали. Так ему и надо.

– Как же теперь, товарищ капитан? – заволновался сержант. – Не сносить нам головы.

– Чего испугался, Яшка? Все по инструкции. Не попади в него, ушел бы. А где его потом искать, а? Опаснейший преступник, мог еще натворить много бед. Успокойся.

– Я же человека убил. У меня впервые такое. Жуть какая-то.

– Хватит тебе, Яша, – вмешался Слепцов. – В нашей службе и не такое случается. Если ты бы упустил эту сволочь, вот тогда…

- Прекратите, пацаны. Приедем, разберемся, – Скорлупов откупорил баночку пива, отпил несколько глотков и передал Слепцову. – Мерзавец получил то, что искал, туда ему и дорога.

Капитан достал сигарету, прикурил от своей зажигалки и сладко потянул. Барашков, сжавшись от страха, сидел тихо в углу. Он окончательно сник, увидев труп своего дружка. Перебирая в голове все возможные варианты, он сделал для себя неожиданное открытие. «Собственно, в чем меня могут обвинить? – задал он себе вопрос. – Угон машины? Больше ничего! Ну, подвозил Нодара, ну и что? За мной нет других видимых грехов». Постепенно у Григория исчез страх. Он приободрился и выбрал позицию, которой намерен, был твердо придерживаться.

О происшедшем капитан Скорлупов доложил по рации своему начальству. В Новороссийске его встречали руководство отдела и следователь прокуратуры Молочков. Скорлупову предложили составить подробный рапорт. Труп был отправлен в морг, где уже находился судебно-медицинский эксперт Эдуард Несмеянов. Он приступил к исполнению своих обязанностей.

Расследование дела осложнилось. «Как такое могло произойти? – терзал себя Молочков. – Ведь посланы были опытные сыщики для этапирования. Зачем мне теперь труп бандита? Он же не ответит ни на один вопрос».

 

ДЕЛО – ТАБАК

 

Колонна порожным рейсом возвращалась домой. Водители давили на газ, им не терпелось скорее очутиться в родном городе. Но до дома еще так далеко. На пути всегда много непредвиденного, случайного. Никто не может предугадать, что человека ждет в дороге, тем более дальнобойщика.

Повернув налево на развилке, машины приблизились к знакомому посту у реки Баксан. Никто не хотел вспоминать дни, полные неприятных ощущений и разочарований. Каждый пытался строить планы на завтра, на будущее.

– Если ехать без остановки, через десять часов можно добраться до места, – рассуждал Степан Дудников.

- Не выйдет, – отвечал Павинков. – Во-первых, без остановки невозможно. Если сам не захочешь, тебя все равно остановят. Во-вторых, расстояние около семисот километров не покрыть за десять часов.

– Ты прав, Андрюха. Гаишники не раз будут нас мутузить в пути. Это они умеют делать.

– Будут, конечно, но на сей раз им ничего не светит. Жалко время терять. Вот и они, легки на помине. Смотри, Степа, аж четверо их собралось. Тормози, послушаем, что они хотят.

«КАМАЗы» приняли вправо и, подчиняясь воле полосатого жезла, застыли на широкой обочине. Павинков спрыгнул с высоких ступенек и оказался в окружении милиционеров. Один из них, в чине капитана, с коричневой папкой под мышкой приказал:

– Разворачивайтесь, едем обратно!

– Куда? Зачем? – не верил Павинков своим ушам. Ему показалось, что это дурная шутка.

– В Нальчик, дарагой, понимаешь, Нальчик, – изображая акцент, повторил приказ другой милиционер. – Поверни оглобли назад! Живо!

– Товарищ капитан, что происходит? Объясните, бога ради, в чем дело? В Нальчике товарищи из РУБОПа нас отпустили после выгрузки товара, едем порожняком, документы в ажуре.

- Начальство повыше приказало вернуться всем. Я еду с вами, там разберемся, – капитан поднялся на передний «КАМАЗ» и сел рядом с водителем.

Большегрузные автомобили, пыхтя и кряхтя, лениво развернулись и снова взяли курс на столицу Кабардино-Балкарии. «Что могло случиться? Что произошло?» – водители и охрана терялись в догадках. Вскоре они оказались у парадного подъезда милицейского храма. В дежурной части возмущенных водителей встретил майор Кондрат Сучинин.

- Прошу спокойствия, уважаемые гости, – начал он протяжно, стараясь быть вежливым. – Дело в том, что начальство наше признало необходимым разобраться с доставкой и разгрузкой сигарет.

– А причем мы здесь, майор? – резко спросил Павинков. – Мы выполнили все пункты договора по доставке груза и обеспечили его сохранность. Все документы подлинные, их уже проверяли и перепроверяли неоднократно.

- Успокойтесь, не надо будоражить людей. Все не так просто, как вам кажется. Есть подозрение на контрабанду. Поэтому возбуждено уголовное дело, следователь задаст вопросы и запишет ваши ответы. Вот и все. Кто еще не понял?

- Ну, сколько можно кота за хвост таскать? – возмутился водитель Дудников. – Нас уже спрашивали, переспрашивали по всем пунктам. Мы потеряли здесь больше недели.

- Товарищ майор, вы поймите нас правильно. Люди утомились от многодневного ожидания, нас дергают без конца. Если еще что-то из нас нужно вытянуть, спросите и оставьте нас в покое, прошу вас.

- Так и будет. Следователь на месте, ему помогаем мы. Очень скоро все разрешится, – майор Сучинин повернулся и ушел.

Люди, уже видевшие себя дома после многих томительных дней, снова оказались в плену юридических хитросплетений. Худо, если у сотрудников, призванных решать чужие судьбы и обладающих правом повелевать ими, недостает морали и жалости. Бригада водителей и охрана в ожидании милости милиционеров сидят в дежурной части. Ждут час, второй…

- Наверное, мы никому уже не нужны, – обратился Павинков к дежурному, сидящему за огромной стеклянной витриной. – Мы уезжаем. Спасибо за гостеприимство.

– Не велено! – гаркнул дежурный. – Сидите и ждите!

– Сколько можно ждать? – не унимался Павинков. – Почему с нами обращаются как с собаками? Пустите меня к начальнику, я буду жаловаться. Или соедините с прокурором.

Дежурный молча снял трубку внутренней связи и доложил следователю ситуацию.

- Махмуд Хамтуевич, шоферня здесь бучу подняла. Пытаются уехать. Отпустить?

- Ни в коем случае! Скоро освобожусь, пропусти их ко мне, пусть поднимутся.

– Поднимитесь на второй этаж, кабинет 29, – распорядился дежурный, положив трубку на место. – Только без шума!

Не обращая внимания на последние слова стража порядка, бригада направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Снова потянулись минуты ожидания. Люди устали физически и морально. В коридоре два стула для посетителей. Сидели по очереди. Наконец, дверь кабинета подполковника Кушаханова отворилась, и оттуда выглянул человек в штатском.

- Прошу по одному на допрос, – обратился он к стоявшим у входа людям. – Кто старший в группе?

Первым шагнул за порог Павинков. Он обвел взглядом друзей и скрылся за дверью. За большим светлым столом сидел мужчина средних лет в погонах подполковника, худощавый, со смуглым лицом. Его лысая голова поблескивала под лучами мощных ламп потолочной люстры.

– Прошу садиться, – вытянул он правую руку, указывая на стул. – Предъявите документ, удостоверяющий личность.

– Что вы от нас хотите? – спросил Павинков, кладя перед следователем удостоверение новороссийской охранной фирмы.

– Всему свое время, Андрей Илларионович, – обронил подполковник, внимательно рассматривая удостоверение. – Теперь попрошу все бумаги по перевозке груза, командировочные и таможенные документы.

- А это зачем? Они нам нужны для отчетов.

- Они нужны следствию, – резко ответил Кушаханов. – Мы распоряжаемся всеми вашими бумагами. Они будут приобщены к делу.

- Значит, нас обвиняют в чем-то, да? Что происходит, товарищ подполковник, объясните.

- Терпение! Вопросы задает следователь. Прошу это запомнить. Не пытайтесь меня учить. Делайте то, что вам велят, и без фокусов.

- Э-э-э, дорогой следователь, – протянул Павинков, – так дело не пойдет. Вас никто не собирается допрашивать. И прошу повежливее, мы тоже знаем свои права. Никакой вины за мной нет, и я не позволю со мной разговаривать в таком тоне.

- Хватит! – гаркнул подполковник, нахмурив густые брови. – Контрабанда штука серьезная. Знаете, что это такое? Могу разъяснить.

- Спасибо, мне это не нужно. Лучше спросите, о чем хотели узнать, и отпустите нас.

– Все же послушайте. Это полезно знать. Вы все главные свидетели по делу, и мы ждем от вас правды. Дело возбуждено по статье 188 Уголовного кодекса Российской Федерации. Она гласит: перемещение в крупном размере через таможенную границу товаров или иных предметов с сокрытием от таможенного контроля либо с обманным использованием документов... и так далее. Понятно теперь, о чем речь?

– Я готов ответить на любой ваш вопрос, но вынужден заявить, что подозрения в контрабанде – самый настоящий блеф. Тщательная проверка была проведена всеми таможенными пунктами и не только.

- Дружеская беседа закончена, Павинков, переходим к официальному допросу. Вопрос первый. Что входило в вашу обязанность по сопровождению груза, где и кому следовало сдать товар?

- Груз был принят мною и моим напарником Валенковым под охрану. Акт приемки нами подписан, а старшим назначили меня. Маршрут был из Новороссийска до таможенного пункта Верхний Ларс. Все документы в порядке.

– Достигли ли вы конечного пункта назначения и имеются ли акт сдачи груза и соответствующая отметка в маршрутном листе?

- Нет, мы не выезжали за пределы Нальчика и не посещали конечного пункта. Это факт. Документы нам оформил представитель заказчика Мурзабеков. Я об этом его не просил, и он сделал это без нашего участия.

– Следовательно, налицо явный подлог официальных документов, и вы этим воспользовались?

– Мурзабеков пояснил, что в Осетии неспокойно, таможня закрыта, и нет возможности достичь конечного пункта Верхний Ларс. Спросите его, он это подтвердит, – Павинков испуганно посмотрел на следователя, чувствуя, что попал в какую-то ловушку.

- Мы и его спросим. Дело не в этом. Вы видели своими глазами обстановку в Осетии и на таможенном пункте Верхний Ларс?

- Из нас там никого не было, честно говорю. Обо всем мы знаем со слов Мурзабекова.

- У вас не возникли подозрения, когда товар разгрузили именно в Нальчике, а не на территории Осетии?

- Мы, конечно, сомневались в правильности этих действий представителя заказчика. Но он хозяин груза и вправе распоряжаться им. Хозяин – барин.

- Не совсем так, уважаемый Андрей Илларионович. Груз вами принят под охрану. Вы не передали его по акту, значит, распоряжаться грузом, кроме вас, никто другой не имел права.

- Согласен, акт приемки Мурзабековым или другим представителем фирмы «Левор» не был подписан. Но товар был сдан на склад, имеется подпись завскладом. Товар у них, это факт.

- Это не снимает с вас ответственность. Вы нарушили инструкцию. Это так?

– Признаю. Но причем здесь контрабанда?

- В этом мы разберемся.

- Зачем вы нас держите здесь? Все было, как я рассказал, и вы это знаете. Мы очень устали, поймите.

- Я тоже устал. Мы все устали. Но истину непременно нужно выяснить. Хорошо, Андрей Илларионович, отдыхайте, – смилостивился подполковник, – время уже позднее. Завтра продолжим.

Лишь три дня спустя «КАМАЗы» были отпущены, и бригада с опаской отправилась в обратный путь. На каждом посту ГИБДД они боялись услышать приказ вернуться к исходной позиции. Так, вымотав все нервы, они покинули территорию Кабардино-Балкарии.

 

Следователь Кушаханов допустил ряд нарушений на начальном этапе расследования. Прокурор Гаджи Курбанов, осуществлявший надзор за следствием и дознанием, выразил свое недовольство в довольно резком тоне. Он пригласил к себе следователя и заместителя начальника второго отдела полковника Рекионову.

– Прежде всего, хочу заметить, – начал прокурор, – что допущена поспешность при возбуждении уголовного дела. Ни о какой контрабанде не может быть и речи.

- Но мы согласовали вопрос с помощником прокурора Зайцевым, – поспешил оправдаться следователь Кушаханов. – Он не возразил.

- Не надо перебивать. Видимо, у вас слишком примитивное понятие о сущности контрабанды. В деле отсутствует исчерпывающий материал проверки для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Как вы могли проглядеть такую оплошность, Лада Ипатовна? – обратился Курбанов к Рекионовой. – На вас это не похоже.

- Не хочу оправдываться, товарищ прокурор, но это случилось в мое отсутствие, я находилась в командировке в Ростове. Теперь после драки кулаками махать нет смысла.

- Следствие только началось, – снова возник сухопарый Кушаханов, – следствие покажет.

- Следствие показало уже вашу юридическую некомпетентность, – резко заявил прокурор. – Груз поступил из Новой Зеландии в соответствии с долгосрочным контрактом между соответствующими фирмами. В порту Новороссийска таможенники проверили товар и сопроводительные документы и дали добро. Смотрели товар и у нас в таможне. Документы соответствуют всем параметрам. Где вы здесь увидели контрабанду? Почему не опрошены главные фигуры – Мурзабеков, Пачения, Шивенадзе? Они же здесь находились и были без допроса отпущены! Их уже нет, исчезли. Меня наталкивают все эти хитросплетения на нехорошие мысли, подполковник, я прямо говорю. Видимо, расследование дела нужно поручить другому следователю, а кому, пусть руководство решит.

- Ваши замечания вполне справедливы, Гаджи Султанович. Я сама обратила внимание на недочеты следователя и дала развернутые указания. Теперь, в свете ваших замечаний, придется переквалифицировать обвинение на другую статью. Полагаю, скорее всего, налицо групповое мошенничество. Пачения и другие скрылись не случайно. Они почувствовали, что запахло жареным. Следует допросить постоянного представителя фирмы «Левор» в порту Новороссийска.

- Одобряю ход ваших мыслей, Лада Ипатовна. Все же особо следует выяснить, почему груз не доехал до конечного пункта, почему товар разгрузили в Нальчике, почему «КАМАЗы» были загнаны в Сармаково, и три дня бригада вынуждена была загорать там. Надо командировать людей в столицу Осетии и допросить всех, кто причастен к совершению должностного подлога в МВД и таможенных органах. Все это звенья одной цепи, но дело не имеет ничего общего с контрабандой. Здесь более серьезная подоплека.

- Вы нам очень помогли, Гаджи Султанович, – сказала Рекионова, статная фигура которой в полковничьем мундире выглядела стройнее и строже. – Мы у себя обсудим, как лучше выполнить все необходимые следственные действия в свете ваших замечаний.

- Желаю успеха! Держите меня в курсе, всего доброго, – Гаджи Курбанов проводил милиционеров до двери.

Вернувшись к себе, полковник Рекионова устроила разнос Кушаханову.

- Вы меня подвели, Махмуд Хамтуевич. Прокурор был слишком вежлив с нами. Но это не значит, что он ничего не понял и ничего не заметил.

– А что вы имеете в виду, Лада Ипатовна? Что он должен был заметить такого? Я не понимаю вас, – сделал обиженный вид Кушаханов. – Срок следствия не истек, работа продолжается.

– О какой работе можно вести речь, если по делу практически ничего не сделано? Мне лично не понятно, над чем вы работаете и что хотите установить. Все основные фигуры – Мурзабеков, Пачения и Шивенадзе – были у вас в руках. Где они? Почему отпустили без выяснения их степени виновности? Кого по делу вы хотите привлечь? Действительно, прокурор прав, нехорошие мысли возникают, когда читаешь дело.

- Я все понял, товарищ полковник, – вздохнул Кушаханов. – Все сделаю.

- Ничего вы не сделаете. Вы даже не знаете, с чего начинать. У меня большое сомнение, хотите ли вы вообще начинать.

- Это уже слишком, Лада Ипатовна! – возмутился следователь. – На что вы намекаете? Не надо со мной так разговаривать, не первый год работаю, вы меня хорошо знаете.

- Наверное, не очень хорошо, если вы себе позволяете такие вещи. Не нужно становиться в позу обиженного. Вы все прекрасно поняли, и не советую подливать масла в огонь, иначе возгорится пожар. Дело передадим другому следователю. Вы свободны.

Кушаханов, обескураженный услышанным, встал и медленно пошел к выходу. Сидя у себя в кабинете, он долго размышлял. «Зачем я поддался уговорам и пошел на поводу у Шаралукова? – укорял он себя. – Что теперь будет с делом? Что он скажет друзьям? Наверно, я перегнул палку».

Дальнейшее расследование дела было поручено следователю Пашкову. Одновременно он получил письменные указания полковника Рекионовой о проведении первоочередных, неотложных следственных действий.

Для начала подполковник Пашков, изучая материалы дела, обнаружил странную вещь: в сопроводительных документах, выданных перевозчиком груза «КАМАЗЮгтрансе», имелись расхождения относительно конечного пункта назначения. В заявке на выделение транспорта и в схеме маршрута движения указана конечным пунктом северо-осетинская таможня во Владикавказе. В грузовых таможенных декларациях значился Верхний Ларс. А в товарно-транспортных накладных значился город Казбеги на территории республики Грузия. Возникло множество вопросов, на которые надлежало ответить.

 

Кушаханов тем временем разыскал своего друга капитана Шаралукова и изложил ему свежие новости насчет груза новозеландских сигарет. Только капитану было известно, где скрываются Мурзабеков, Пачения и Шивенадзе.

– Передай им, дело может осложниться. Я сделал все, что смог.

– Не совсем так, дорогой подполковник, ты не все сделал. Точнее, ничего не сделал. Мы так не договаривались. Это люди деловые, за ценой не постоят. Если нужно кого-то подогреть, мы готовы. Короче, сам знаешь, что и как делать. Не мне тебя учить, – капитан театрально закурил и выпустил длинный шлейф дыма, закинув голову кверху.

– Ладно тебе, Мурат, – Кушаханов озабоченно посмотрел на собеседника. – Я не все сказал тебе. Получена санкция на прослушивание телефонов Мурзабекова и его компании. Распорядился заместитель председателя Верховного Суда. Это не шутки. Пусть прекратят всякие разговоры со своих телефонов.

- За это спасибо, брат. Очень ценные сведения и вовремя. Постарайся, мы тебя не обидим, слово джигита!

- Мы тоже не будем пользоваться телефоном для общения между собой, так надежнее, – Кушаханов встал и подошел к окну. – Встречаться будем только в крайнем случае.

- Ты сильный конспиратор, Махмуд. Люблю надежных людей. Курить хочешь? – Шаралуков достал начатую пачку «Marllboro» и протянул другу, оба закурили.

- Спасибо, Мурат. Хорошие сигареты, я забираю пачку, – Кушаханов положил сигареты в карман. – На сегодня хватит. Тебе пора смыться. Салют!

- Пока! – капитан широко улыбнулся, пожал руку коллеге и зашагал к выходу, весьма довольный состоявшейся беседой.

Так сплелись поступки людей в погонах и теневых дельцов. Никто не станет утверждать, что подобные случаи единичны. Очевидно одно: продажных людей у власти в бывшем СССР было намного меньше. А ведь поступки милиционера, прокурора или судьи, маленькие или большие, должны быть заключены в жесткие непререкаемые рамки государственной и служебной дисциплины. Пятна на мундире несмываемы.

 

ВОСКРЕСШИЙ ИЗ ПЕПЛА

 

Следователь прокуратуры Молочков битый час сидел в кабинете, охваченный глубоким размышлением. Дело, казалось бы, подходило к логическому завершению, но вдруг неожиданно застопорилось. «Вся работа пошла насмарку», – сокрушался Молочков. Уже десятки раз он измерил шагами площадь кабинета. Зазвонил телефон. Молочков подошел к столу, лениво потянулся и снял трубку.

- Вечер добрый, Эдуард Григорьевич. Сейчас? Что-то срочное? Еду! – Молочков схватил папку, кепку, плащ и пулей выскочил из кабинета.

Его просил немедленно приехать судмедэксперт Эдуард Несмеянов. Было около восьми вечера. Скопилось много срочных дел, и эксперт работал без перерыва.

- Ну, выкладывай, дорогой экзекутор, – Молочков, улыбаясь, пожал эксперту руку. – У тебя всегда сногсшибательные новости. Полагаю, по пустякам ты не стал бы меня звать. Я прав?

- Присаживайся, иначе упадешь, – ответил Несмеянов и сел за стол, который был заставлен банками, склянками и пробирками. – Неделями бывает нечего делать, а за день накопилось столько, не знаешь, за что хвататься.

– И долго еще будешь здесь со жмуриками общаться? – спросил следователь, присаживаясь у маленького приставного стола. В помещении стоял удручающе едкий трупный запах, от чего Молочков морщился.

- Я уже закончил последнюю беседу. Дело не в этом, дружище.

- Что же ты имеешь в виду, Эдуард Григорьевич? Может, Маргаришвили шлет привет с того света? –спросил Молочков. – Он что, уже позвонил оттуда?

- Вот именно. Наверное, весь мир состоит из одних случайностей. Или, может, бывают везучие люди. Как бы там ни было, твой подопечный жив!

- Не может быть! – выкрикнул следователь, не веря своим ушам. – В него же выпустили целую обойму.

- Может, не может, но он заговорил прямо наяву, прямо здесь на столе, можешь себе представить такое? Видавшая на своем веку много чего санитарка Марфа Петровна чуть в обморок не упала. Две пули попали в руку, одна в живот, три в ноги. Правда, потерял много крови. Сейчас он в реанимации, делают переливание и полостную операцию. Это не смертельно.

- Тогда я поехал в больницу, – встал Молочков, ошеломленный услышанным.

- Не за этим я тебя позвал, друг мой. В больницу тебе непременно нужно сходить. Туда уже поехал полковник Федоров. Маргаришвили сказал мне, что во всем виноват капитан Скорлупов, вроде он намеренно устроил побег, чтобы пристрелить его. Вот в чем соль, дружище. Думаю, эта информация дорого стоит, – довольно улыбнулся Несмеянов.

- Ей цены нет, Эдуард Григорьевич! – воскликнул следователь и выскочил из морга.

Он понимал, что надо торопиться. Потерять еще одного подследственного, возвращенного «с того света», ему не хотелось.

- Эй, добрый молодец! – крикнул Несмеянов. – Подожди меня, я тоже туда собирался.

Эксперт и следователь сели в машину. Через десять минут с лишним они уже были у парадного подъезда городской больницы.

Молочков не ошибся в своих предположениях. Он лицом к лицу столкнулся с капитаном Скорлуповым у входа. Тому непременно хотелось получить свидание с «воскресшим» Нодаром.

– Какая неожиданная встреча! – протянул Молочков, обрадованный тем, что успел вовремя. – Куда же вы так торопитесь, капитан? И что вы здесь делаете в такой час?

Скорлупов сконфузился, не находя что ответить. Ему казалось, что никто, кроме эксперта, не знал о случившемся.

- Решил проверить,… как бы преступник еще раз не сбежал, – несвязно пробормотал он.

- Теперь не сбежит, и при попытке к бегству стрелять в него не придется, – с неприязнью произнес следователь, открывая массивную входную дверь.

При этих словах дрожь пробежала по телу Скорлупова. Он понял намек, но попытался хотя бы внешне не выдать себя.

– Операция закончилась, – сказала дежурная медсестра, показывая палату реанимационного отделения, где лежал Маргаришвили. У входа сидели два амбала из группы спецназа в камуфляжной форме.

Тут же из палаты вышел полковник Федоров в сопровождении заведующего отделением. Майор Говорун, шедший позади, остановился у входа и дал наставления охране.

- Добрый вечер, полковник, – подал руку следователь Молочков. – Вся милиция собралась здесь. Теперь Нодар точно не уйдет.

- Приветствую, Вениамин Захарович. Пройдемте в ординаторскую, кое-какие вопросы надобно обсудить, – Федоров зашагал вслед за заведующим отделением. – Пойдемте все. Разговор будет интересным. Капитан, прошу не отставать.

В ординаторской горел яркий свет. Следователь, эксперт и Федоров уселись за приставной стол. Заведующий занял свое место.

– А где капитан? – спросил начальник милиции, обращаясь к вошедшему майору Говоруну. – Он что, остался в коридоре? Надо его пригласить, пусть послушает.

Говорун выглянул и окликнул Скорлупова, с каменным лицом направлявшегося в сторону палаты, где лежал Нодар. Игорь вынужден был вернуться.

- Проходи, присаживайся, капитан. Наш разговор и тебя касается, – взял под руку Скорлупова майор.

Капитан нехотя присел поодаль. Он понял: пришел конец.

- Каково состояние больного? – спросил Молочков доктора, когда все расселись.

- Состояние вполне удовлетворительное. После наркоза он пришел в себя и охотно отвечает на вопросы. Операция прошла успешно, и его жизнь вне опасности.

Последние слова доктора как острый нож вонзились в сердце Скорлупова. «Все обо всем знают и теперь играют со мной в кошки-мышки», – промелькнула мысль.

- Я имел с нашим клиентом короткую беседу, – продолжил полковник Федоров. – Ситуацию нам может прояснить капитан Скорлупов.

Наступила пауза.

- Что я должен пояснить, товарищ полковник? –нарушил тишину капитан.

- Вы меня спрашиваете? Или хотите очную ставку с Маргаришвили? Давай выкладывай все!

- Стоит ли обострять ситуацию, Игорь? – вмешался Молочков. – Ты же понятливый человек. Повинную голову меч не сечет.

Молчал Скорлупов. Не хватало решимости сознаться в страшном преступлении, в преступлении перед государством и обществом, перед товарищами, перед самим собой. Ждали. Смотрели все на сникшего капитана.

- Капитан Скорлупов! – повысил голос полковник Федоров, от чего капитан вздрогнул. – Сдайте оружие!

Ответа не последовало.

– Оружие на стол! – повторил полковник.

Скорлупов встал и медленно достал пистолет из кобуры. Окинул безучастным взглядом сидящих, пристально посмотрел в глаза полковника. Все следили за медленными движениями Скорлупова. Вдруг он резко развернулся и выскочил из ординаторской. Майор Говорун бросился следом, но не успел. В коридоре раздался выстрел.

Безжизненное тело Скорлупова лежало на полу. Вокруг его головы образовалась бурая лужа. Врач инстинктивно подбежал к пострадавшему и проверил пульс.

- Помощь ему не нужна, – констатировал он через несколько секунд.

- Уберите его, – тихо произнес полковник и вернулся в кабинет врача. – Он нашел то, чего добивался. Бог теперь ему судья.

- Труп надо будет отправить для вскрытия, – сказал следователь. – Сначала доложим прокурору. Без него никаких решений принимать не будем. Дело серьезное.

Молочков позвонил в свое ведомство и доложил о чрезвычайном происшествии.

И после смерти Скорлупова следователь не был спокоен за судьбу подозреваемого Маргаришвили. «Наверняка у него немало дружков в городе и за его пределами, – рассуждал Молочков. – Сам Маргаришвили хитер и опасен. Больничные стены не тюремное заведение, оттуда можно и совершить побег». Молочков решил позвонить начальнику милиции Федорову.

- Здравствуйте, Евгений Романович. Молочков говорит.

- Здравствуй, молодой человек, какие новости? Чем могу быть полезен?

- Особенно хвастаться нечем. Но меня волнует судьба нашего подопечного в больнице.

- А что такое, Сергей? Сигналы, что ли, получены? Вроде, охрана надежная. Крепких ребят я подобрал специально.

- Дело не в этих ребятах. Нодар – птица с большим нюхом. Больничная койка не гарантирует, что он перестал быть опасным. Уже три дня прошло, не пора ли его перевести в медсанчасть изолятора? Прошу обсудить этот вопрос в первоочередном порядке.

- Между прочим, я об этом же думал. Я переговорю с лечащим врачом, и перевезем его завтра же.

- Считаю, что мы договорились, Евгений Романович. Держите меня в курсе. Нодар слабым мне не показался. Я его предварительно допросил сегодня по тем вопросам, которые меня сейчас интересует в первую очередь. До свидания.

 

Прав был следователь Молочков. У Нодара действительно были еще дружки в городе, к которым он обращался только в исключительных случаях. Такой случай настал. Медицинская сестра палаты, где пребывал Маргаришвили, дородная Ада Борисовна Кирасирова поддалась обворожительной улыбке больного, его слащавым посулам. Нодар под большим секретом послал ее с запиской к давнему другу и подельнику Филиппу Шкиранди. Тот запечатал в конверт пять тысяч долларов и передал медсестре. За эту услугу она получила от Нодара «премию» в тысячу зеленых.

Ада Кирасирова, недавно отметившая свое тридцатилетие, слыла опытной работницей. Симпатичная женщина многим нравилась. Но после развода с мужем отвергала все приставания. В то же время она прониклась доверием к Маргаришвили. После того, как он ее щедро отблагодарил, Ада стала чрезмерно отзывчивой.

Получив деньги, Нодар приступил к реализации разработанного плана побега из больницы. Еще одну тысячу долларов он заплатил Аде за флакончик с эфиром. В палату, где лежал Нодар, никому не дозволялось входить, кроме доктора и медицинской сестры. На третий день после операции Нодар почувствовал себя достаточно бодрым, чтобы покинуть свое пристанище. Утром, когда его лечащий врач Лев Куницкий посетил палату, делая обход, медсестра задержалась. Доктор, ожидая ее появления, завел разговор с больным. Лев Абрамович, худенький, щупленький старичок в роговых очках, всегда был внимателен к больным.

- Ну-с, молодой человек, как себя чувствуем? – присел он на край постели больного.

- С вашей божьей помощью, дорогой доктор, гораздо лучше, – оскалил зубы Нодар в искусственной улыбке и пальчиком поманил доктора, прося нагнуться. Простодушный Лев Абрамович нагнулся, и Нодар стал шептать что-то ему на ухо. Доктор смеялся, не отрывая ухо, а Маргаришвили тем временем пропитал кусок ваты эфиром и неожиданно закрыл тампоном дыхательные пути доктора. Тот попытался встать, но левая рука Нодара сильно прижала голову Куницкого, и ему пришлось вдохнуть пары эфира в легкие. Доктор обмяк и скатился на пол. Маргаришвили встал, быстро переоделся в одежду доктора, натянул белый халат и колпак, на нос насадил роговые очки, в руки взял фонендоскоп и направился к выходу. У двери он столкнулся с медсестрой.

– Вы закончили доктор? – спросила Ада Борисовна, чтобы слышали охранники у двери.

- Да, да, милочка, сделайте ему потом укол согласно моим назначениям, – ответил Нодар глуховатым голосом, и оба зашагали по коридору в сторону выхода.

Охрана не заметила ничего необычного и подозрительного. Нодар спокойно спустился на первый этаж и вышел на улицу, окутанную густым туманом. За углом ждала машина, за рулем которой находился Шкиранди. Нодар лег на заднее сиденье, и машина рванула с места.

Только спустя час обнаружилось его исчезновение. Охранники пришли в изумление, когда из палаты выглянул бледный доктор в одном нижнем белье.

- Где он? – еле выдавил он из себя. – Задержите его.

Была поднята тревога, но поздно.

 

КУТЕНОК С ПРАВАМИ ТИГРА

 

Следствие по делу, первоначально возбужденному как контрабанда, продолжалось совсем в другом направлении. Те, кто принимал решение о возбуждении дела, сами не догадывались, чем это может закончиться. Видимо, им нужна была зацепка, правовая оболочка, в которую можно было спрятать свои неразумные проделки. А истина была в другом – в мошенничестве лиц, пожелавших присвоить чужое добро.

Следователю Пашкову хотелось восстановить логическую цепь событий, связанных с попыткой похитить табачные изделия на большую сумму. Двое сотрудников уголовного розыска по его поручению выехали в Новороссийск. Сам Пашков отправился во Владикавказ, где установил, что разыскиваемые им Пачения и Шивенадзе трое суток проживали в гостинице. По данным журнала регистрации, они выписались двадцать дней назад. Более того, мобильный телефон Пачения «Nokia-450» был зарегистрирован во Владикавказе, и как домашний адрес был указан город Тбилиси.

Первым следователь пригласил на допрос старшего инспектора таможенного поста Верхний Ларс Геннадия Щербаченко. Тот вел себя вызывающе, недовольный тем, что его пытаются допросить по уголовному делу.

- Я не обязан отвечать на вопросы. И вообще, кто вы такой, чтобы меня беспокоить? Я при исполнении! – кричал Щербаченко. – Я не преступник! Что вы себе позволяете!?

- Прежде всего, прошу успокоиться, Геннадий Гаврилович. Пока никаких обвинений против вас не выдвинуто и преступником никто не называл. Мы все на государственной службе, значит, находимся при исполнении, как вы сказали. Я буду вас допрашивать по конкретным вопросам, и вы обязаны на них ответить, если не хотите осложнить свое положение.

- Я не знаю, что за вопросы вы хотите задавать, но я в состоянии на них ответить, – сделал одолжение Щербаченко, немного поостыв.

- Вот видите, не знаете, о чем речь, а приняли позу обиженного и оскорбленного. Вам предъявляются таможенные документы, подписанные вами 21 октября. Ваша подпись на этих документах?

– Эти бумаги мною подписаны, печати и штампы тоже наши, – ответил Щербаченко, внимательно рассматривая документы. – И что из этого?

- Я записал ваш ответ на заданный вопрос. Прошу ознакомиться, правильно ли изложены ваши слова?

- Эти мои слова, все верно.

- Тогда подпишитесь под вашим ответом, – Пашков развернул лист протокола и подвинул свидетелю. Тот расписался.

- Скажите, свидетель, вы подвергли досмотру автомашины и груз, указанный в этих документах?

- Что за вопрос? Как же иначе? – высокомерно ответил Щербаченко.

- Ваш ответ я понял, прошу под ним поставить подпись.

- К чему все это? – недоуменно спросил свидетель, выводя еще одну подпись на протоколе.

- Вы сейчас все поймете. Дело в том, что все эти автомашины и груз, упомянутые в таможенных документах, и лица, перечисленные там же, все время находились в Нальчике и никогда не покидали его. Вы, надеюсь, поняли мои слова? Что можете пояснить по этому поводу?

- Ловушку устраиваете? Откуда я могу помнить все это? Таких тысяча случаев на таможенном посту. Люди, машины. Поди, вспомни каждого.

- Позволю не согласиться с вами. Речь не идет о порядке вашей работы. Я назвал конкретный факт подписания вами документов без предъявления груза и транспортных средств на таможне, то есть заочно. Полагаю, подобных случаев не так уж много.

- Мм-да-а, – промычал Щербаченко, пытаясь подобрать более удачное выражение. – Не знаю, что и ответить, товарищ следователь. Наверное, мне просто подсунули бумаги на подпись.

– Поясните, как это? Таможня, как я понимаю, не шарашкина контора, и слово «подсовывать» здесь неуместно. При исполнении так не бывает, позволю заметить.

- Как хотите, так и понимайте. Я просто не помню, – приложил растопыренные пальцы к сердцу таможенник.

- Неубедительный довод, вы не находите? Верхний Ларс – серьезный таможенный пост, и поступки должны быть соответствующие. Не так часто, наверное, на вашем посту совершаются такие бесфактурные операции.

- Ну не помню я, клянусь!

- Вы уже клялись, когда под свою подпись знакомились с инструкцией по проведению таможенного оформления и контроля за товарами и транспортными средствами, перемещаемыми через таможенную границу. Она была утверждена начальником поста Верхний Ларс в 1996 году. Помните?

- Инструкцию помню, как не помнить? С нас стружки снимают за каждую ошибку.

- По вашему виду не скажешь, чтобы даже маленькая стружка была снята. А нарушение, точнее должностной подлог, налицо. Как быть с вашим ответом? – Пашков внимательно посмотрел в глаза Щербаченко. Того было не узнать. От прежней спеси не осталось и следа. Сидит и ерзает, не находит слов оправдания, а сознаться не хватает смелости.

- Виноват, товарищ следователь. Видимо, это произошло случайно, или может, кто просил из сослуживцев. Даю слово, такое не повторится!

- Назовите всех лиц, работавших с вами в ту смену.

- На память не смогу перечислить, надо поднять документы, посмотреть график.

Пашков выяснил еще ряд вопросов и решил на этом допрос завершить.

- Пока это все. Прочтите протокол и подпишите.

Следователь был убежден, что Щербаченко все прекрасно помнит, и его действия связаны с получением взятки. Остается теперь собрать улики.

На таможенных документах стояла подпись и сотрудника ГИБДД Северной Осетии Казибека Тадионова. В отличие от Щербаченко, он оказался более доступным. С ним было проще вести разговор. Казибек Мисостович подтвердил факт подписания таможенных документов по просьбе Щербаченко без осмотра машин и товара.

Следователь Пашков выяснил еще некоторые вопросы и вернулся в Нальчик. Поиск Мурзабекова, Пачения и Шивенадзе он выдвинул на первый план.

 

Спустя два дня из Новороссийска вернулись посланцы следователя. Результаты поездки были неудовлетворительные. Сотрудники привезли некоторые документы из охранной фирмы и транспортной организации, предоставившей «КАМАЗы» для перевозки грузов. Но главная цель не была достигнута – допрос Нодара Маргаришвили оказался невозможен.

- Ну, братцы мои, – обратился Пашков к вернувшимся из командировки сыщикам, – получилась бумажная поездка. Честно говоря, я очень надеялся заполучить этого Маргаришвили. По нашему делу он является изначальным звеном.

- Милиция там сбилась с ног в поисках этого субчика, – ответил капитан Аталиков.

Молодой, энергичный, он был вездесущим. Его кидали на самые опасные и сложные участки. Сейчас он стоял у окна и курил свои любимые сигареты «Ява».

- Как же они умудрились так оплошать? – не скрывал возмущения Пашков. – Теперь все зависимы от этого рецидивиста.

- Там столько ЧП произошло, что нашим коллегам не позавидуешь. Один капитан, тесно связанный с бандитом, застрелился публично в городской больнице.

- Мало того, под носом у двух охранников Маргаришвили среди бела дня ушел из больницы, – добавил лейтенант Марченко. – Теперь ищут, рыщут, все без толку.

- Вдобавок комиссия краевого УВД и МВД России наехала. В общем…

Следователь Пашков с интересом слушал рассказы оперативников. Занимательная беседа прервалась неожиданным звонком внутреннего телефона. Звонили из приемной начальника отдела расследований.

- Венедикт Наумович, шеф просит зайти срочно.

- Прошу прощения, господа, начальство кличет, надо идти. Позже продолжим разговор.

Пашков закрыл кабинет и направился на третий этаж к своему начальнику. Его ждали, и он вошел без стука.

- Вызывали, товарищ полковник?

- Садись, Веня. Тебе предстоит командировка в Ростов. Там создается следственная бригада по чеченским делам. Пришло письмо на тебя. Сдай все дела Махмуду Кушаханову и оформляй командировку. Вопросы есть?

- Так неожиданно, товарищ полковник. Приказ есть приказ, его не обсуждают. Когда нужно выехать?

- Ты все правильно понял. Сегодня пятница, нет смысла в субботу выезжать. Ориентируйся на понедельник.

Озадаченный Пашков покинул кабинет начальника и вернулся к себе, чтобы подготовить дела к передаче. У него в производстве было четыре действующих дела. Самое сложное – табачное. Пашков сожалел о том, что не успел довести это дело до конца. Но больше всего удивило распоряжения шефа передать дела именно Кушаханову.

 

На следующее утро в кабинет к Пашкову зашел следователь Кушаханов в новеньком милицейском мундире с погонами подполковника.

- Мое почтение, Венедикт, – с улыбкой подошел он к столу. – Слышал, уезжаешь в дальние странствия.

- Привет, Махмуд. Уезжаю, это правда. Моя бы воля, не стал бы отправляться в такое путешествие.

- Приказ есть приказ, – с заметным воодушевлением произнес Кушаханов, садясь на стул. – Зашел дела забрать.

- Как раз собирался звонить тебе. Хорошо, что зашел, – Пашков открыл сейф и достал дела, подлежащие передаче. – Вот эти четыре дела, забирай и действуй.

- Посмотрим, как получится. Скажи, Венедикт, как ты полагаешь, табачное дело имеет судебную перспективу? – задал Кушаханов разведывательный вопрос.

- Все зависит от того, в каком направлении работать, Махмуд. Любое дело можно загубить, если вести дело без цели установить объективную истину.

- Ты уже поработал по делу, потому я спросил, – ответ коллеги Махмуду не понравился.

- Я только начал расследовать, интересные факты стали всплывать. Если бы ты и твои друзья не отпустили этих махинаторов, дело пошло бы совсем по другому. Где теперь их искать?

- Камушки в мой огород кидаешь? Речь тогда шла о контрабанде, и эти ребята к ней не имели отношения. Согласен со мной?

- Нет, Махмуд, не согласен. Ты их вообще не допросил и не установил, кто они, откуда они. Признайся, Махмуд, ты же опытный следователь, а по делу работал совсем не в том направлении.

- Это твое мнение, друг мой. Я сделал так, как считал нужным.

- Ты абсолютно прав, Махмуд, – махнул рукой Пашков, закончив составлять список передаваемых дел. – Действительно, ты поступил, как хотел. А что получилось?

– Дискутировать можно без конца. У нас у каждого свое мнение, давай остановимся на этом.

– Ты сам начал разговор. Мне что? Я свое дело сделал, теперь ты волен, поступать опять так же, как прежде. На, забирай дела, они в твоем распоряжении.

- Доброго пути, Венедикт. Прощевай! – Кушаханов положил под мышку дела и зашагал к выходу.

Пашков смотрел ему вслед и думал: «Этот прощелыга доконает мои дела. С какой радостью он их забрал».

 

Действительно, Кушаханов обрадовался неслыханной удаче. Не откладывая, он принялся за работу. С его помощью удалось оповестить Мурзабекова, Пачению и Шивенадзе, и те перестали пользоваться своими телефонами. Однако без проблем пользовались чужими.

Дверь скрипнула, и на пороге с хитроватой улыбкой появился капитан Шаралуков. Тощая коричневая папка, удерживаемая за уголок, качалась в левой руке. Он подошел к столу и небрежно бросил папку на край.

– Мое вам с кисточкой, – протянул он руку Кушаханову. – Ты просто молоток, Махмуд. Все у тебя получается как надо. Ты гений!

- Уметь надо! – многозначительно произнес хозяин кабинета. – Садись, Мурат, какие новости на твоем участке фронта? Рассказывай.

- Новости самые хорошие, просто замечательные. – Капитан достал сигарету и размял в руке. – У тебя кабинет не прослушивается случайно?

- А шут его знает. Все возможно. Сейчас развелось столько всяких хитрых аппаратов, – Махмуд достал зажигалку и услужливо поднес Шаралукову.

- Потому я и спросил, – капитан несколько раз затянулся, прикуривая. – Время вышло, закругляйся. Выйдем на улицу.

- На сегодня закончил работу, собирался как раз уходить.

Кушаханов все дела и бумаги со стола сложил в сейф. С грохотом замкнул замок и связку ключей положил в карман.

Два офицера милиции покинули служебные апартаменты и окунулись в туманный вечер городской улицы, освещаемой тусклым светом фонарей. Моросило, отчего восемь градусов тепла казались морозом, и тело пронизывал едкий холод.

- Жуткая погода, – пожаловался Кушаханов, шагая рядом с Шаралуковым по грязному тротуару. После теплого кабинета его охватила легкая дрожь.

– Да, слякотуха, на душе темно. Давай заберемся в один кабачок. Я знаю место, где можно расслабиться и развлечься. Заодно потолкуем о деле.

- Что еще за дело, Мурат? – недоуменно посмотрел Кушаханов. – Вроде все дела сделаны. Ты что, недоволен?

- Остудись, браток. Ты помог мне, очень ценю оказанную услугу. В обиде не останешься.

- Ладно, поехали, я совсем окоченел, – согласился Махмуд.

Друзья взяли такси и укатили в тихий ресторанчик на окраине. Народу было немного. Кругом чистота, уют. Из дальнего угла доносилась приглушенная музыка. Две пары двигались в медленном ритме танца, не обращая ни на кого внимания. Метрдотель на цыпочках подбежал к новым посетителям и указал на свободный столик у окна. Но Шаралуков вежливо отказался от предложения, что-то шепнул на ухо метрдотелю и тот повел их в свободную кабину.

- Тут и уютно, и удобно, – произнес капитан, усаживаясь за стол, застланный белоснежной скатертью. – И поговорить свободно можно.

- А ты думаешь, здесь нет ушей у стен?

- Все может быть, но пока никто на нас не охотится. Не тот объект. Выбирай что, хочешь, я угощаю.

- Не люблю выбирать, полагаюсь на твой вкус, – ответил Махмуд, разглядывая помещение.

- Ресторанчик что надо, - говорил довольным тоном Мурат. - Эта частная забегаловка и сразу культура обслуживания стала на уровне. Услуги самые разные. Например, по твоему заказу могут барана зарезать, забить курицу.

- А поросенка то же?

- Нет, ты что. Здесь не принято подавать свинину. Но можно заказать девок по особому тарифу.

- Такой сервис, наверное, дорого стоит.

- Не дешево и опасно. Я никогда не пользуюсь их услугами.

- А ты поведи ее к врачу и освидетельствуй сначала, - пошутил Кушаханов.

- Ты полагаешь, они согласятся на это? – рассмеялся Мурат.

- Проще предохраниться презервативом. Есть японские штучки особого устройства, очень надежные.

- Пробовал и японскую штуковину. Сам не получаешь никакого удовольствия. Не люблю искусственных приправ.

 

Вскоре официант доставил заказ, пожелал приятного аппетита и удалился. Шаралуков открыл бутылку с коньяком, наполнил рюмки и произнес:

- Ну, давай, Махмуд, за нашу дружбу.

Рюмки со звоном столкнулись, и друзья выпили до дна. Сразу стало веселее и теплее на душе. После второй настроение совсем поднялось. Лишь теперь Шаралуков решил изложить Кушаханову суть своей просьбы. Но сам не хотел проявить инициативу, рассчитывая на любопытство своего друга. И не ошибся.

- Так о чем ты хотел со мной говорить, Мурик? – спросил Кушаханов, не прекращая активно работать вилкой.

- Ах, да-да, – протянул Шаралуков, будто не придавая особого значения пустяковой просьбе. – Дело в том, что в Нальчик прибыл из Новороссийска новый представитель фирмы «Левор» по поручению своего патрона.

- Что ему понадобилось здесь? Не за товаром ли?

- Угадал. Именно за товаром, который принадлежит данной фирме.

- И что от меня требуется?

- Ускорить возврат сигарет хозяину. Больше ничего. Все законно и чинно.

- Ты полагаешь, это можно сделать до окончания следствия? Да с меня голову снесут. Я и так под колпаком нахожусь из-за этого дела.

- В чем проблема, приятель? Много ли осталось сделать? По-моему, ты преувеличиваешь. Груз чей? Фирмы «Левор», это бесспорно. Ты по закону не имеешь права удерживать товар, принадлежащий другому государству. Вот за это тебе могут по шапке двинуть. Усек разницу?

– Пожалуй, ты прав, Мурик. Практически по делу все сделано. Осталась мелочь. Где находится этот представитель?

- Ты его уже видел. Вчера мы заходили с ним в здание УБОП. Помнишь, ты, проходя мимо нас, поздоровался?

- Тот карапетик, который стоял рядом с тобой?

- Тот самый. Хокинава его фамилия.

- Никогда бы не подумал, что такой кутенок есть важный представитель другого государства, – засмеялся Махмуд.

- С виду так кажется. Но он кутенок с правами тигра, дорогой. Он важная птица. По факсу получил генеральную доверенность из Еревана. В случае осложнения ему рекомендовано связаться с посольством Армении в Москве. Вот такой он, «кутенок», – улыбнулся капитан своей хитроватой улыбкой и разлил остаток коньяка по рюмкам. – Я, можно сказать, спасаю тебя от международного скандала.

- Верю тебе, Мурик. Давай закругляться, – устало произнес Махмуд. – Нам пора. Спасибо тебе, я так отдохнул хорошо, – Кушаханов встал, надел плащ, поправил прическу.

- Может, повторим? Еще время есть. Куда торопиться?

- Хорошего понемножку, Мурик. Честно, мне больше ничего сегодня не нужно. Пошли.

- Лады, пойдем. Напрасно ты без головного убора ходишь в такую погоду, – заметил Шаралуков, надевая свою темно-серую кепку.

 

МЕСТО ВСТРЕЧИ ИЗМЕНИТЬ НЕЛЬЗЯ

 

Покинув больницу, Нодар Маргаришвили очутился во дворе небольшого одноэтажного частного дома. Двор был обнесен высоким каменным забором. Филипп Шкиранди повел гостя в отдельную комнату, уложил в постель.

Филипп жил вдвоем с женой. Детей у них не было. Аграфена была моложе на 20 лет. Филиппу за шестьдесят, давно завязал и на «дело» не ходил. Однако оказывал поддержку близким друзьям, предоставлял услуги, давал кров.

- Тебе нужно зарыться, корень, – по-отечески произнес Филипп, обращаясь к Нодару, лежавшему на кровати. – Вот оклемаешься немного, тогда и поглядим, как быть дальше. Лекарств, каких хочешь у нас полным полно. Аграфена работала фельдшером в поселке Кабардинка, свое дело знает.

– Как мне тебя отблагодарить? Долго отлеживаться не с руки мне. Дельце одно довести до конца надо. Поможешь, хороший куш будешь иметь. Ты сейчас не у дел, баксы не помешают.

- Надо подумать. Прежде ты изложи, что за дело. В свое время мы друг друга выручали. Чем смогу, тем и помогу.

- Верно, говоришь. Были времена, не то, что сейчас. Трудно стало нашему брату. Вот, к примеру, я скентовался с этим ментом поганым, а он хотел меня пришить, паскуда! Немало баксов я на него потратил, а он вконец скурвился, испугался, что я его выдам. Шкуру спасать хотел, гад!

- Яму копал тебе, а сам туда первым угодил. Бог справедлив, он все видит, Нодар. На одного гада меньше стало.

- Еще нет, керя. Начальник милиции Федоров, вот кого надо дрейфить. Зверюга, каких никто не видывал. Постоянно охотится за нашим братом.

- Чем он тебе так насолил? – Филипп пододвинул столик к постели друга и стал расставлять тарелки с едой.

– Честно говоря, если бы не тот поганый капитан, я бы с тобой сейчас не говорил. Все время на хвост наступал.

- Значит, ты мало предлагал ему. Таких нужно дорого покупать или убирать.

- Убрать было не так просто, а хотелось еще как. Пытались на лапу совать, куда там! Чистюля, на подмазку не зарится, вот в чем беда. Его все боятся, настоящий мильтон! С виду гладок, а на зуб не сладок.

- Ничего, браток, и на него найдется управа. Он с бородой, да мы сами с усами, лопай, набирай силу. Половина моя вернется, раны посмотрит, помажет, почистит и в порядок приведет. Она смоталась к матери в Кабардинку. Та часто хворает, приходится навещать.

- Ты женушке своей полностью доверяешь? – осторожно спросил Нодар.

- Ты чего это, кирюха? – обиженным тоном процедил Филипп. – Я не какой-нибудь бажбан. У меня все железно, понял! Не верил бы ей, они не жила бы со мной.

- Остынь, Филя. Я просто так спросил. За последнее время такого навидался, стал похож на пуганую ворону, – Нодар отставил тарелку и отпил небольшой глоток чая. – Мне много нельзя хавать, рана может открыться.

- И то, правда. Моя вернется, кашу сделает, тебе диета нужна, – Филипп собрал посуду со столика, оставив недопитый чай.

- Короче, керя, – произнес Нодар, вытирая вспотевший лоб, – большое дело я затеял. В Нальчике лежит мой товар на три лимона зелени, это хороший куш. Мой человек охраняет его.

- Та-ак, – протянул Шкиранди и навострил уши. – А как дальше?

- Дальше надо ехать туда и на месте решить.

- А что за товар?

- Импортные сигареты! Самые ходовые.

- Овчинка выделки стоит. Чем я могу помочь?

- Твое дело доставить меня на своей тачке в Нальчик и больше ничего. И еще. Достань парик с седоватыми волосами и накладные усы, очки нейтральные. Нужно линять до неузнаваемости. Моя рожа везде расклеена, сцапают. Мне до сих пор везло. Теперь ошибиться нельзя.

– За этим дело не станет. Завтра все необходимое будет здесь. Но тебе нужно самое малое, две недели полежать. В таком виде дальнюю дорогу не осилишь.

– Согласен с тобой, Филя, но боюсь опоздать. Риск большой. Охотников на товар много.

- Гадать бесполезно. Приедет Аграфена, она медицина, все решит, все знает. А пока отдыхай.

Вскоре вернулась Аграфена и сразу начала хлопотать около больного. «Муж доверяет этому человеку, значит, нужно проявлять о нем заботу», – рассуждала преданная женщина. Она почистила рану, наложила мазь и новую повязку.

- Все идет нормально, – заявила она, закончив обработку ран на животе, на ногах и на руке.

– А много мне лежать, сестрица? – спросил Нодар.

- Все зависит от твоего поведения. Если соблюдать режим, через две недели уже можешь учиться ходить нормально.

- И на том спасибо, Аграфена, ты настоящая кудесница. Я этого не забуду.

- Да будет тебе. Эта моя обязанность. Тем более друзья Филиппа – мои друзья, – улыбнулась женщина и вышла из комнаты.

 

Нодар Маргаришвили провел ночь почти без сна. Все обдумывал планы дальнейших шагов. Определял возможные маршруты следования в Нальчик, выбирая наиболее безопасные. Наконец, остановился на маршруте Геленджик – Туапсе – Майкоп – Пятигорск – Нальчик. Самым важным была надежная маскировка и документы.

Он находился в доме Шкиранди уже три недели. Расчеты на быстрое выздоровление не оправдались. Но после Рождества, почувствовав себя вполне транспортабельным, Нодар решил немедленно отправиться в путь. К этому времени документы были готовы, оставалось запастись необходимыми продуктами и медикаментами. В кармане уже лежал паспорт на имя Макара Силантьевича Шкиранди, якобы младшего брата Филиппа.

- К отъезду все готово, – сказал Нодар хозяину дома. – Но малости не хватает.

- Чего именно? Вроде все в порядке. Паспортуха что надо. Ты мой брат, которого у меня не было, – засмеялся Филипп.

- Баксов маловато. Сам понимаешь, нас могут спасти от риска только деньги, большие деньги. На каждом шагу менты поганые. Всем придется подмазать.

- У нас десять штук зеленых, этого мало разве?

- Мало, очень мало. Помимо того, что ментам совать на лапы, нам могут понадобиться свои, личные расходы.

- Тогда достанем из тайника.

- Ты имеешь в виду урожай Павлина из Питера?

- Да-а,– протянул Филипп, окинув Нодара удивленным взглядом. – Откуда тебе известно про тайник?

- Тайника не знаю. Но Отец Нестор перед смертью проболтался мне, что баксы спрятал в надежном месте.

- Про тайник знали только Павлин и я. На кладбище есть заброшенный памятник, у которого легко можно отодвинуть надгробную плиту. Я показал это место Павлу. Потом берег баксы как общак.

- Ты просто молодец, керя! – воскликнул Нодар, ободренный хорошей новостью. – Я сам хотел разыскать тайник, но, видишь, не до того было.

- Как Паша погиб? Ты о нем ничего не рассказывал.

- Хлюпик он и тупой был, потому и погиб, – уклончиво ответил Нодар, не желая посвятить друга в подробности убийства Павла Гибидуньи.

- Странно, однако. Очень послушный был кореш.

- Хватит о нем, керя. Сходи в журню, тащи общак. Некогда предаваться вспоминанием. Потом покалякаем.

Шкиранди взял свой потертый дипломат и отправился на кладбище. Время близилось к вечеру. Холодная погода, на деревьях висят сосульки, ветер посвистывает. На кладбище ни души. Тишина мертвецкая. Шкиранди осмотрелся. Без труда разыскал заброшенный памятник из гранита. Присев на корточки, отодвинул плиту припасенной фомкой. Тайник был пуст. Не веря своим глазам, Филипп начал ощупывать днище тайника. Кроме камешков и сухих листьев, там ничего не было. Шкиранди забегал вокруг памятника, полагая, что ошибся местом. Но ошибки не было. Так он ни с чем вернулся домой.

- Что за шутки, Филя? – не поверил Нодар случившемуся. – Ты же был уверен.

- Павлин, гнида, обманул, точно говорю. Он успел перепрятать деньги.

- Хватит пороть чернуху! – не своим голосом крикнул Нодар. – Гони баксы и не вздумай отмочаливать!

- Спокойно, кирюха, спокойно! Не нужно валить на меня того, чего не было. Лучше давай обмозгуем по порядку.

- Чего тут мозговать! – не мог успокоиться Маргаришвили, теряя надежду на спасение.

- Перед тем как исчезнуть, Павлин захаживал на кладбище. Говорил, здесь похоронен его дядя.

- Так, – произнес Нодар. – Это очень интересно. Никакого дяди у него нет и сроду не было, тем более здесь.

- Ну, я-ясно, – сказал Филипп нараспев. – Значит, надо искать!

- Где искать? Как искать? Ты соображаешь, о чем бубнишь, керя, – Нодар поостыл немного и умерил свою горячность.

- Знаю, где искать, как искать и что искать. Павлин крутился вокруг старых памятников в дальнем углу. Там надо искать!

- Он, случаем, не показывал могилу своего дядюшки?

- Нет, не показывал. Увидел меня и сразу зашагал к выходу.

- А почему у тебя все это не вызвало подозрений?

- Это место было совсем на противоположной стороне от нашего тайника. Поверил этому шаромыжнику, не думал, что он такой хлопатур поганый. Ну, хватит на сегодня, давай спать. Утром приходят самые мудрые мысли.

 

Нодар снова заснул под утро. Его разбудила Аграфена.

- Нодар, быстро приведи себя в порядок. Участковый делает обход.

- Он уже в доме? – испуганно спросил Маргаришвили, присев на постели.

- Да, в гостиной, проверяет наши паспорта и домовую книгу.

- Что он ищет, что ему надо? Про меня не спрашивал?

- Сказал, проверка паспортного режима, а там бог его знает, разве они правду говорят. Я с ним еще поговорю, постараюсь быстрее выпроводить. Все же будь начеку. Лучше одеться, меньше подозрений будет.

- Иди к нему, а то может сам сюда заявится этот легавый.

Хозяйка вернулась в гостиную и заговорила с участковым, который что-то записывал в блокнот.

- Валерий Тихонович, у нас всегда все в порядке. Или есть замечания?

- Документы в ажуре. Скажи-ка, Аграфена, у вас кто еще дома есть? Ну, вроде гостей, друзей.

Хозяйка заволновалась, но не подала виду. «Не иначе, как соседи настучали», – подумала она и спокойно ответила:

- Деверь приехал из Москвы навестить брата. Он еще спит.

- Разбуди-ка его, Аграфена. Хочу несколько вопросов задать ему.

- Стоит ли его тревожить? Поздно лег. Пусть спит себе. Его документы принесу, – Аграфена встала и собралась уйти.

- Принеси документы и приведи его, – твердо сказал участковый.

- Хорошо, как скажете, Валерий Тихонович, я сейчас.

Тем временем Нодар Маргаришвили преобразился и готов был выступить в своей новой роли. «Получится сейчас, повезет и дальше, – рассуждал он. – Если по мою душу пришел мент, так запросто меня не возьмет». Отказаться от встречи или скрыться было уже невозможно. Он засунул пистолет за пояс под пиджак и отправился навстречу опасности. Перед милиционером предстал уже немолодой человек с темными длинными волосами с проседью, в очках и с косыми усиками.

- Здравствуйте, товарищ капитан, – наигранно весело протянул руку Нодар участковому. – Чем могу быть полезен?

- Здравствуйте, – подал руку капитан. – Приношу извинения за беспокойство, работа у нас такая.

- Ну что вы, капитан, какие извинения. Служба есть служба, мы люди не гордые, готов ответить на любые ваши вопросы.

– Хорошо, когда граждане с пониманием относятся к нашей службе. Откуда вы, надолго ли к нам?

- Я из Москвы, приехал в отпуск навестить брата, скоро домой. Вот мои документы, – Нодар положил перед инспектором паспорт и страховой полис на имя Макара Шкиранди.

Участковый внимательно рассмотрел документы и, не обнаружив ничего подозрительного, вернул их хозяину.

- Все в порядке, Макар Силантьевич. Еще раз прошу прощения. Пойду дальше, у меня еще уйма работы, – капитан закрыл папку и отправился к выходу, вежливо попрощавшись.

Аграфена, проводив непрошенного гостя, вернулась и тяжело вздохнула.

- Уф, пронесло, кажется. Ты как профессор, Нодар, создал хорошее впечатление.

- Все же нервы были на пределе. Но пронесло или нет? Этот капитан хитрая бестия. Как бы проверочку моей персоны не организовал. Вернется Филипп, надо будет все обсудить как следует. Ошибиться нельзя.

Нодар во власти страха вернулся в свою комнату и впал в уныние.

Аграфена в душе переживала, но не за Нодара. Она волновалась за мужа. У нее было предчувствие беды, причиной которой может стать Нодар. Она хотела от него избавиться, но не могла найти способ сделать это, не огорчив мужа.

- Чего вы сегодня все такие траурные? – устало спросил Филипп, вернувшийся домой к обеду. – Что случилось?

- Приходил участковый, проверил наши документы, – ответила Аграфена.

- Именно к нам? – насторожился хозяин.

- Шут его знает, говорил, идет проверка паспортного режима. Смотрел и документы Нодара.

- Как? Откуда он узнал о нем? И что мент сказал о нем? – еще сильнее встревожился Филипп.

- Нодар все объяснит, поговори с ним. Мне кажется, все обошлось, но он сомневается, напуган.

- Ну и дела-а, – протянул Шкиранди и обратился к Нодару, лицо, которого было темнее тучи. – И что ты думаешь обо всем этом?

- Пошли ко мне, – позвал Маргаришвили друга в свою комнату.

- Пошли, не надо так трепыхаться. Баксы у меня, все до единого. Немножко подмочены, подсушим их и порядок.

- Ты молодчина, керя! – воспрянул духом Нодар, увидев валюту. – Сколько баксов?

- Не считал, но не меньше ста кусков. Нам этого достанет на время?

- Вполне, Филя. Теперь надо когти рвать и немедленно. Завтра будет поздно.

- Согласен. Скажу жене, чтоб на дорогу нам собрала и в путь, – Филипп оставил Нодара одного и вышел.

 

К вечеру, проведя полный инструктаж с Аграфеной, «братья» отправились на машине Филиппа в сторону Кабардинки. Здесь они сделали кратковременную остановку, проинструктировали тещу Филиппа, пополнили запас продуктов и после полной заправки бензобака и двух канистр взяли курс на Туапсе.

Ехали всю ночь, сменяя друг друга за рулем. На каждом посту их останавливали, документы подвергали тщательной проверке. Самым тяжелой дорогой был восьмидесятикилометровый участок Туапсе–Хадыженск. На него было потрачено более четырех часов. На этом трудности не закончились. Километров за десять до Хадыженска двигатель автомобиля заупрямился, задергался, зафыркал и встал, не подчиняясь воле водителя. Морозная погода, ветер свистит, посмеиваясь над незадачливыми путешественниками. Время за полночь. Кругом безлюдно, все во власти стихии. Темно, не видно ни зги.

- Посмотри под капотом, Филя. Может, бензин кончился? – Нодар очнулся от дремоты.

- Какой там бензин, почти полбака показывает. Не нравится мне это, – Филипп лениво вылез из машины и поднял капот черной «Волги».

Филипп Шкиранди был опытный автолюбитель, но в темноте искать неисправность дело не из легких. Подкапотная лампочка высвечивала только поверхность двигателя. Филипп построил тактику проверки методом исключения. Сначала проверил наличие искры. Вроде, бьет нормально. Свечи сухие. Затем снял шланг, идущий к поплавковой камере карбюратора.

- Включи зажигание и стартером прокрути, – скомандовал Филипп.

- Ну, что там?

- Кажется, насос накрылся, не фурычит. Дело совсем швах. А ну-ка еще раз крутани. Не идет, зараза, – выругался Шкиранди.

Из машины вышел Нодар и наклонился под капотом. Он слабо разбирался в моторах, но решил высказать свое мнение.

- Слушай, керя, может насосом продуть, а? Ты же знаешь, какой бензин нам заливают, самопал, полный грязи.

- Пожалуй ты прав. Попробуем воздухом прочистить, я принесу насос.

Усиленный продув системы подачи топлива результатов не дал. Дело принимало нежелательный оборот. Ночь, холод. Поблизости ни живой души, ни огонька, ни звука. Вдруг вдали показался свет фар.

- Нодар, давай голосуй, может наше спасение едет. У тебя вид очень представительного человека.

Машина, ехавшая навстречу, смилостивилась и резко затормозила рядом с Нодаром. Это был новенький джип-чероки. Из него вышли двое атлетического сложения. Не здороваясь, один из них спросил:

- В чем дело? Кто такие?

- Здравствуйте, мы издалека, едем на похороны в Майкоп, – ответил Филипп, несколько уязвленный таким обращением. – Если поможете отбуксировать, мы бы заплатили.

- И сколько вы намерены отвалить за услуги? – спросил второй незнакомец, перекинувшись взглядом с напарником. Фары джипа светили прямо на Филиппа и Нодара, и лица незнакомцев невозможно было разглядеть.

- Добросите до ближайшего населенного пункта и получите триста баксов, – назвал намеренно высокую сумму Филипп.

Звериное чутье Нодара, между тем, подавало сигнал об опасности. Он нащупал под пиджаком пистолет.

- Хорошо, – сказал первый незнакомец и приблизился вплотную к Филиппу. – Только гоните наперед баксы.

- Макарушка, дай им купюры, – крикнул Филипп, – они согласны.

Полагая, что имеют дело с незадачливыми путешественниками и простачками, незнакомцы подошли к «Волге». Первый рывком открыл дверцу рядом с водительским местом.

- Ну, старик, гони мотаны, торопись. Оглох, что ли?

Нодар достал из левого кармана три сотни долларов и протянул говорившему.

- Не дури, дядя, выворачивай карманы. Нам нужны все баксы и деревянные, все до цента, понял! Быстро!

- Сначала сделайте дело, потом, может, и прибавлю. Хотя триста баксов хорошая цена, – ответил Нодар как можно спокойнее.

- Ты не понял, хрен старый! – первый гость схватил Нодара за шиворот, пытаясь вытащить его из машины. – Гони баксы, я сказал, пока не шлепнул! Никаких дел не будет, обойдешься!

- Хорошо, хорошо, ребятки, отпусти, все даю, уговорили. Берите все, сдачи не надо, – плачущим голосом произнес Нодар и на последних словах дважды выстрелил. Оба грабителя повалились наземь. – Сдачу оставьте себе, ребятки.

- Хватила через край братва, – спокойно произнес подошедший Филипп Шкиранди.

- Все отдал им, что просили, – ухмыльнулся Нодар. – Теперь нам и бензонасос не нужен. Едем!

Оба сели в оставшийся без хозяев «чероки» и продолжили путь. В машине находились документы убитых.

- Давай, нацарапай на бумаге доверенность от имени хозяина джипа, – произнес Филипп, когда они отъехали на приличное расстояние.

- А что это даст?

- Как что? Все! Доверенность не обязательно заверять у нотариуса, написал филькину грамоту и катайся, пока не хватятся.

- Отлично, Филя! Нам теперь любое бездорожье не помеха, жми на педаль! Поедем через Черкесск.

- Дорога туда неважная, кирюха. Да и длиннее.

- Знаю, Филя. Но так безопаснее. Надо чем-то жертвовать. И еще.

- Что еще?

- Позвони своей половине, пусть заявит в милицию об угоне твоей «Волги». Это отвлечет ментов.

- Умно, братуха! – воскликнул Филипп.

- Ты все правильно понял, Шкиря, – Нодар впервые назвал кличку Филиппа.

- А что мы станем делать с этой тачкой?

- Об этом я тоже подумал. В Черкесске придется бросить ее, а дальше доберемся на такси.

На подступах к Хадыженску за рекой Пшиш на повороте ярким светом горел домик стражей дороги. Проехать незамеченным через пост не возможно. Полосатый жезл немедленно возник на пути «чероки». Шкиранди принял вправо и нажал на педаль тормоза.

- Документы прошу предъявить, – скомандовал лейтенант. – Куда путь держим?

- Едем в Георгиевск на похороны тещи, – соврал Филипп, подавая водительское удостоверение, паспорт и фальшивый телефакс с текстом о смерти Евдокии Михайловны Подыбайло.

- Ваши документы, – обратился лейтенант к Нодару.

- Пожалуйста, – подал тот паспорт и удостоверение депутата московской Думы.

Инспектор изучил поданные документы под лучами фонарика и вернул хозяину.

- Откройте багажник, что у вас там?

- Ничего особенного, можете проверить, – сказал Филипп, не предполагая ничего дурного.

- А это что такое? – лейтенант достал из багажника кейс. – Прошу открыть.

Филипп машинально потянулся за связкой ключей в замке зажигания и, к своему удовольствию, обнаружил ключик, который мог быть от кейса. Замок легко поддался, и крышка чемоданчика отскочила вверх, оголив содержимое. Внутри находился темно-серый свитер, рулон коричневого скотча, большой охотничий нож. Лейтенант осторожно развернул свитер, и из него вывалился пистолет ПМ и две обоймы к нему.

- Это что? – удивленно спросил лейтенант, взяв в руки пистолет.

- Знаете, товарищ лейтенант, честно признаюсь вам. Дорога длинная и опасная, сами знаете. Я купил его на базаре для самообороны, – заговорил Филипп, заикаясь от волнения. – Простите меня грешного.

Нодар сидел молча, ловя каждое слово.

- Так дело не пойдет, – грозно произнес инспектор. – Что будет, если каждый для самообороны будет покупать на базаре пистолет? Прошу следовать за мной. Вы задержаны.

- Лейтенант, – вмешался Нодар, – получилось все нелепо, но получилось. Нам еще далеко ехать, окажите любезность. Заберите это проклятое оружие и в знак благодарности две тысячи долларов в придачу, которые мы приготовили на похороны. Мы вас не видели, а вы нас, – он протянул купюры лейтенанту.

Наступила пауза. Инспектор на минуту заколебался. «Что я собственно теряю? Пистолет возьму себе. Его можно еще и перепродать. Две тысячи баксов на дороге не валяются, очень пригодятся», – рассудил он.

- Хорошо, ребята, уговорили. Чешите отсюда быстрее, чтобы я вас больше не видел, – он запихнул доллары в карман форменной куртки и зашагал прочь.

Нодар сел за руль, и «чероки» рванул с места, быстро набирая скорость.

- Чуть не влипли, – сказал Маргаришвили, когда пост ГИБДД был уже позади.

- И по своей же глупости. Ослы мы, надо было заранее обшарить все.

- Ты прав, Филя. Со страху мы обо всем забыли, когда избавились от тех двоих. Ну ничего. Вот что, значит, иметь на кармане бабки. Впереди еще заборов будет немало.

- При большевиках такого не было.

- Было, Филя, было, но мало. Тогда порядки были построже. Сейчас сунул на лапу любому чиновнику и делай что хочешь. Вся Россия такая.

- Менты такие наглые попадаются, ничего не боятся.

- А кого им жухариться? Они со своими начальничками делятся. В колодец, откуда воду пьют, плевать не станут.

- Пусть они в наш колодец не плюют, а мы в их тоже не станем, – засмеялся Филипп. – Давай лучше где-нибудь остановимся и приведем себя в порядок.

- Уже светает. В этих краях тачку могут узнать. По документам адрес регистрации Карачаевск. Это рядом. Надо торопиться, иначе опять влипнем в какую-нибудь филию.

- Добро, так и поступим. При въезде в Черкесск, если гаишники нас не застукают, бросаем «чероки».

Дорога была в колдобинах, машина фыркала, пыхтела, подпрыгивая на кочках и ямах. К восьми утра показался город Усть-Джигута, что близ Черкесска. Остаться незамеченными не удалось. Впереди тут же возникла полосатая «девятка», на которой красовались крупные буквы «ГИБДД ДПС». У стражей дороги вызвала большое сомнение доверенность на управление машиной. Попытки убедить инспекторов не увенчались успехом.

- Мы и так сильно припоздали, товарищ старший лейтенант, – еле сдерживаясь, говорил Маргаришвили. – На обратном пути должны остановиться в Карачаевске у бывших хозяев машины для оформления купли-продажи. Нас ждут в Георгиевске. Хорошо, на похороны мы припасли две тысячи баксов, возьмите их в залог или в подарок, как вам нравится больше. И помогите нам доехать.

- Хитер ты, дядя, – снисходительно произнес старший лейтенант, спрятал деньги и лениво протянул руку. – Счастливого пути!

Не доезжая поста автоинспекции при въезде в Черкесск, Нодар, сидевший рядом с водителем, приказал свернуть вправо и остановиться за небольшим холмом. Дальнейшее путешествие казалось совсем безопасным. Их будет оберегать общественный транспорт. Ранее по мобильному телефону Нодар с большим трудом разыскал Кербека Мурзабекова и назначил с встречу у Тамбуканского озера в 16 часов.

Тем временем за ними следили двое инспекторов на автомашине «Жигули», посланные тем старшим лейтенантом, что взял две тысячи долларов. Он быстро сообразил: «Если так просто они отвалили большой кусок, значит, чего-то сильно опасаются. А если эти люди опасные преступники? Тут что-то не то!» Преследователи настигли беглецов, когда они отошли от брошенной машины метров сто и направлялись в сторону города.

Нодар инстинктивно обернулся, увидел приближающийся автомобиль, выхватил пистолет и произвел два выстрела подряд. Машина прибавила скорость и наехала на стрелявшего, сбив его левым крылом. Потом резко затормозила, из нее выскочили сержанты Кибишев и Нафиков. Кибишев схватил лежащего Маргаришвили и приподнял его. Нодар стонал от боли и грязно ругался матом. Нафиков погнался за Шкиранди и задержал старика без особого труда. Нодар сопротивлялся, пытаясь вырваться из рук милиционера. Сержант Кибишев схватил его за волосы и резко дернул назад. Нодар упал навзничь, оставив парик в руках сержанта. Подняться Маргаришвили не мог, боль обжигала ушибленное бедро. Он кричал и звал дружка на помощь. Но Филипп Шкиранди в наручниках был уже препровожден к «Жигулям». Нодара уложили в «чероки», и Кибишев отправился с ним в ближайшую больницу. Нафиков своего подопечного доставил в отдел милиции и сдал дежурному.

- Товарищ сержант, прошу, не надо в больницу. Давай договоримся, – умолял Нодар Кибишева сквозь стон и оханья. – Нам никак нельзя опаздывать.

- Заткнись, сволочь! – зыкнул на него сержант. – Считай, что уже опоздал. С пистолетом в руке хотел договариваться, да? Номер не пройдет. Мы узнаем, что ты за птица.

- Оружие для самозащиты. Кто сейчас без оружия отправляется в дальний путь, пойми нас. Я испугался, что бандиты напали, – Нодар делал попытки выкрутиться.

- Хватит, я сказал.

Сержант по рации доложил старшему лейтенанту Гочияеву, пославшему их следом за «чероки», что подозрительные люди задержаны. Потом внимательно посмотрел на Нодара:

– Слушай, а усы не краденые у тебя? А ну-ка, дай я попробую.

Он легким движением оторвал накладные усы Нодара.

Возле больницы Кибишев сдал задержанного дежурному врачу и строго предупредил об ответственности.

В назначенное время Кербек Мурзабеков стоял у озера Тамбукан и ждал Нодара Маргаришвили. Ждал долго. Несколько раз пытался по мобильному связаться с Нодаром, но тщетно. С тревогой на душе Мурзабеков покинул место несостоявшейся встречи.

 

ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ

 

Следователь Кушаханов, выполняя заказ своего закадычного друга, форсировал окончание следствия в нужном направлении. Выехав во Владикавказ, он поверхностно допросил сотрудников МВД Северной Осетии, причастных к оформлению командировочных удостоверений. Эти удостоверения принадлежали лицам, которые сопровождали груз от Новороссийска до Нальчика. Они не посещали территорию Осетии, и их документы не могли быть оформлены там. Кушаханов, ограничившись этим, приступил к сочинению текста постановления о прекращении уголовного дела.

Мурзабеков, вернувшись с места свидания у озера Тамбукан, решил предпринять срочные меры по изъятию товара со склада «Кооператор». Первым долгом он связался с капитаном Шаралуковым и попросил о встрече. В указанное время капитан ожидал Кербека в ресторане «Долинск». В зале было тихо, оркестр еще не начинал играть. Народу было мало.

- Что за спешка, Кербек? Твой голос по телефону был тревожным, так мне показалось, – Мурат подал руку подошедшему к столу Мурзабекову.

- Пока ничего серьезного, но ситуация может выйти из под контроля.

- В чем дело, друг? Почему так забеспокоился, выкладывай.

- Хозяин назначил время и место встречи. Но не явился. Четыре часа прождал его. Что еще хуже, на звонки по мобильному не отвечает.

- И что из этого следует?

- Как что? Дело движется к финишу, он специально приехать должен был, предупредил меня. Договорились о встрече и выбрали место – Тамбуканское озеро. Не иначе, он загремел.

- Да-а, – встревожено протянул капитан. – Как же теперь? Ты втравил меня в эту историю, как дальше?

- Как раз потому я и пригласил тебя. Надо быстренько все обмозговать и принять решение.

- Что ты предлагаешь?

- Я уже заказал четыре «КАМАЗа», они будут по первому моему сигналу. Илларион готов принять груз. Надо ему помочь.

- Понял. Я уже имел разговор со следователем. Скоро закрою этот вопрос. Ты пока не высовывайся. В прокуратуре интересуются ходом следствия, – Шаралуков допил свое пиво.

- Что будете заказывать? – спросила белокурая официантка, обнажив белоснежные зубы.

- Ничего не надо, спасибо. Мы уходим, – Кербек встал, а капитан заплатил за две кружки пива и последовал за товарищем.

Во дворе вьюга, ветер свистит. Обледеневшие деревья скрипят, качаясь из стороны в сторону. Друзья юркнули в уютный салон «Мерседеса», и мотор взревел…

 

На следующий день Шаралуков навестил своего друга Кушаханова. Все теперь зависит от его сговорчивости. Принципиальное согласие уже было достигнуто.

- Мое почтение, господин подполковник, – с улыбкой вкатился Шаралуков в кабинет следователя, не обращая внимания на табличку: «Не входить. Идет допрос».

У приставного стола сидел молодой человек в черном свитере и джинсовых потертых брюках. Он обернулся и посмотрел на посетителя, затем повернулся к Кушаханову.

- Мурат, ты пока подожди в коридоре, дай мне закончить допрос, – Кушаханов укоризненно посмотрел на бесцеремонного дружка.

- Прошу прошения, я уже там, – Мурат неохотно покинул кабинет и стал прохаживаться по коридору.

«Что он себе позволяет? – обиженно думал он. – Подумаешь, допрос, выставил как мальчишку». Прошло двадцать минут. Капитан поглядывал на часы. Его терпение было на исходе. Мурат был человек честолюбивый и спесивый. Жить любил красиво, и все стремления и помыслы направлял в одно русло.

Наконец, свидетель вышел из кабинета, и Шаралуков напролом заскочил к Кушаханову, боясь, что его могут опередить.

- Ты как угорелый сегодня, Мурат. Что с тобой? Кто-то за тобой гонится?

- Дело срочное. Обстоятельства немного изменились. Пришел факс из Еревана.

– И чего армяне хотят? Надоели они уже.

- Прислали бумагу их представителю Хакинаве, требует срочно доставить груз по назначению.

- Они ровным счетом ничего не могут требовать. Как будет принято решение по делу, сразу же вернем. Я уже об этом говорил, Мурат. Не гони меня. Следствие – дело государственное. Понимаешь, что это такое?

«Куда он клонит, – испугался Шаралуков. – Если он обманет, я пропал». Вслух сказал:

- Они требуют от своего представителя. А я тебя прошу. Чего объяснять, Махмуд? Мы же обо всем договорились. Ведь так? Или ты передумал?

- Разве я от своих слов отказываюсь? Просто торопить меня не нужно. На меня и так начальство волком смотрит.

- Я все понимаю, дорогой. На завтра заказаны все машины. Ждут твоего решения. Ты не будешь в накладе, я это гарантирую. Они люди деловые.

В кабинет постучали, и вошла женщина в демисезонном пальто и норковой шапке.

- Я по повестке, – сказала она, переступив порог.

- Сейчас, минутку подождите, я освобожусь и позову вас.

Свидетельница вышла, закрыв за собой дверь.

- Мурат, я сказал, значит сделаю. Пусть завтра после обеда подойдут, я постараюсь к этому времени все уладить. А пока, извини, у меня много вызванных свидетелей.

- Заметано, братуха, – весело сказал Шаралуков. – Исчезаю, меня уже нет.

Он тут же направился к Мурзабекову. «Пусть принесет мне удачу завтрашний день», – воскликнул он в душе, в самом радужном настроении сел в машину и скрылся в мутном тумане вечернего города.

...После напряженного дня подполковник Кушаханов устало откинулся на спинку кресла. Закрыв глаза, он размышлял о том, как поступить. Ничего на ум не приходило. «Утро вечера мудренее», – сказал он себе и отправился домой. Подполковник боялся лишних нареканий, особенно со стороны прокурора. «Сидит на хвосте, и дышать не дает», – злился Махмуд. Как бы то ни было, решение он должен принять и не далее чем утром. С такими мыслями он и заснул после плотного ужина.

 

Прокурор следственного управления Гаджи Курбанов перебирал на своем рабочем столе надзорные производства по контрольным уголовным делам. Отобрал несколько папок, по которым сроки следствия истекли или подходят к концу. При этом обратил внимание на скандальное дело, по которому все сроки кончились, а информация о результатах не была получена.

Гаджи Султанович снял трубку и позвонил заместителю начальника отдела по расследованию преступлений полковнику Рекионовой.

- Добрый день, Лада Ипатовна. Я с претензиями к вашей персоне.

- Когда это было, чтобы прокурор был без претензий к нам, – засмеялась Рекионова. – Что мы еще натворили, Гаджи Султанович?

- Вот об этом как раз хотел у вас получить информацию. Не так давно с вашим участием дважды обсуждали ход следствия по табачному делу. Сроки давно истекли, а информация нами не получена до сих пор. Прошу разъяснения.

- Я поняла, о чем речь. Опять Кушаханов подвел меня. Он должен был доложить мне и подготовить ответ. Я сейчас же разберусь и перезвоню вам.

- Какое решение принято по делу? Мы же договаривались поручить расследование другому следователю.

- Как он пояснил мне, дело прекращено. Само постановление еще не читала, – призналась Рекионова. – Начальство поручило ему снова это дело в связи с выездом Пашкова в командировку.

- В таком случае, прошу прислать дело немедленно ко мне со своим мнением относительно принятого решения. До свидания, Лада Ипатовна, я жду.

Курбанов положил трубку.

Много хлопот доставляет прокурору надзор за следствием. Если говорить о таком избитом вопросе, как борьба с преступностью, то одним из ключевых компонентов проблемы является предварительное следствие. Чтобы нарушитель понял недопустимость совершения преступления, наказание за него должно быть неотвратимым. Своевременное и качественное расследование дел – главная мечта любого прокурора. Но прежде в этом должен быть заинтересован сам человек, производящий расследование. Центральной фигурой во всей этой правовой кухне является следователь. Им не может быть, кто попало. Следователь – это призвание.

Обо всем этом размышлял Курбанов, изучая злополучное табачное дело. Чем дальше он читал творение подполковника Кушаханова, тем шире становились его глаза от удивления. «Придется созвать оперативку», – пришел он к выводу.

 

- В третий раз приходится нам заниматься одним и тем же делом, – начал прокурор Курбанов, когда приглашенные собрались у него в кабинете. – Сколько так может продолжаться? И почему здесь нет следователя Кушаханова? Ведь вопрос, прежде всего его касается.

- Он заболел, товарищ прокурор, – ответила Лада Рекионова. – Может быть, отложим до его выздоровления?

- Мы слишком много раз откладывали, Лада Ипатовна, хватит уже. Мы подготовим представление и поставим вопрос об ответственности следователя. Сейчас мы должны разобраться с конкретным делом, по которому сотворен целый букет нарушений. Смотрите, что делает следователь, Лада Ипатовна. Это и ваш недосмотр. Следователь прекратил дело по надуманным основаниям и тихонько распорядился выдать товар на три с лишним миллиона долларов неизвестному человеку!

- Я согласна, товарищ прокурор, действительно недосмотрела, а Кушаханов меня просто обманул. Я уже распорядилась разыскать этого, как его, Хокинаву.

- Это смешно, товарищ полковник. Никогда вы его не найдете.

- Я не располагаю подробной информацией по делу, – вмешался начальник управления полковник Паштов. – Что расследовано, и что нужно делать? Рекионова вкратце проинформировала, но этого недостаточно, как я вижу.

- Вот об этом как раз и хочу поговорить подробно. Начнем с последней акции следователя: выдача табачных изделий некоему Хокинаве. Во-первых, не нужно обладать особыми познаниями, чтобы понять фиктивность предъявленной упомянутым гражданином доверенности. Она якобы получена по факсу. Такой метод не может гарантировать подлинность документа.

- Позвольте не согласиться, Гаджи Султанович, – перебил прокурора полковник Паштов. – Передача документов по факсу практикуется давно и везде.

- Вы думаете, мне это неизвестно? Не об этом речь. Вы мне скажите, какой факс передал, и какой факс принял документ? Без этих компонентов нельзя подтвердить подлинность бумаги. Ее можно сочинить где угодно. И главное даже не в этом. Показываю всем вам оттиски печатей одной и той же фирмы. Первый, что диаметром поменьше, стоит на сопроводительных документах фирмы «Левор». Эти документы оформлены в порту Новороссийска при отгрузке товара представителем фирмы. Второй оттиск, как вы видите, стоит на доверенности, якобы полученной по факсу. Разница между ними по своим размерам сразу же бросается в глаза. Но они разнятся еще и по расположению текста. Кто сомневается, может взять в руки и посмотреть поближе.

- Какой ужас! – воскликнула Рекионова, разглядывая документы из уголовного дела. – Две разные гербовые печати от одной и той же фирмы.

- Но это еще не все, – продолжил Курбанов после некоторой паузы. – Ни в одном документе не указан точный адрес Хокинавы. Кто он, откуда он? Ищи ветра в поле!

- Но четыре большегрузных «КАМАЗа», согласитесь, не иголка, – все пытался Паштов найти лазейку для оправдания.

- С вами можно согласиться, полковник, если бы это было вчера. Но с тех пор прошло четырнадцать дней! Они давно превратились в иголку, как вы говорите. Где изволите искать? Скажите, полковник, мы слушаем, – прокурор недовольным взглядом посмотрел на милиционера. Тот посчитал за благо промолчать.

- Если груз прошел через границу, то легко это проверить, – заметила Рекионова.

- Я опять должен возразить. Этот груз однажды якобы побывал на пограничной таможне. Только это было на бумаге. Второй раз он не может там появиться, и вы это знаете. Коль речь зашла о таможне, что сделал следователь? Материалами дела бесспорно установлено, что таможенные документы оформлены сотрудниками поста Верхний Ларс на границе с Грузией. Их фамилии Тадионов и Щербаченко. Но они в глаза не видели груз и не могли видеть, поскольку товар лежал на складах базы «Кооператор» в Нальчике. Следователь освобождает лиц, совершивших очевидный подлог, и утверждает, что они действовали по инструкции! Такой вывод не поддается логическому объяснению. Что сказано в инструкции? «Сотрудник таможенного пункта Верхний Ларс обязан провести досмотр товаров и транспортных средств, идентифицировать товары и транспортные средства». Как мог таможенник все это соблюсти, если товар и транспортные средства не покидали пределы Нальчика?

Таким образом, все лица, причастные к мошенническому завладению товаром на особо крупную сумму, ушли от ответственности. Таковы факты, товарищи. Теперь делайте сами выводы. В скобках замечу, прокуратура не снимает с себя ответственности за случившееся. Видимо, мы не были достаточно требовательны и оказались слишком доверчивы. Кто хочет высказаться?

- Разрешите мне, – поднялась полковник Рекионова. – Было бы глупо оправдываться в данной ситуации. Главная вина лежит на следователе и, конечно, на мне. Трудно будет восполнить упущенное, но мы приложим все силы. Первоначально я добилась передачи дела другому следователю. Я не доверяла Кушаханову. Но обстоятельства обернулись таким образом, что дело снова попало именно к нему. Придется начать все сначала. Я готова нести ответственность за допущенные нарушения законности. У меня все.

- Кто еще хочет еще выступить? Нет желающих?

- Что тут говорить? – произнес Паштов. – Все ясно. Кушаханова здесь нет, это мешает задать ему ряд нелицеприятных вопросов. Но мы у себя продолжим сегодняшний разговор и примем самые жесткие меры.

- Принимаются ваши заверения и обещания. Хотелось бы не возвращаться больше к данному вопросу. Спасибо, все свободны.

Прокурор отменил постановление следователя о прекращении уголовного дела и назначил дополнительное расследование. Ход следствия был взят на особый контроль. Курбанов поставил вопрос о дисциплинарной ответственности следователя.

 

ЭПИЛОГ

 

Дополнительное расследование велось с трудом и большими препятствиями. Принятыми мерами разыскать Хокинаву и товар не удалось. Возможно, поиски велись не слишком тщательно. Исчезли бесследно и другие лица, крутившиеся вокруг «табачного пирога».

Следствие было приостановлено на неопределенный срок. Дело – табак.

Кушаханов досрочно был отправлен на пенсию. Ему была отведена роль козла отпущения. Овцы целы, волки сыты.

Не обошлось и без трагических событий. В Новороссийске в начале ноября было совершено заказное убийство. От рук наемного убийцы погиб гроза мафии, начальник милиции подполковник Евгений Романович Федоров.

Не повезло Нодару Маргаришвили. Попавшись самым банальным образом в руки милиции, он отлеживался в больнице с переломом бедра более четырех месяцев. Вышел на костылях без одной ноги. Его вернули в Новороссийск, затем в Краснодар, где в тюремном лазарете он дожидается суда. Кроме того, имеется требование Грузии об экстрадиции Маргаришвили в распоряжение грузинских правоохранительных органов. За ним числится ряд тяжких преступлений.

Лили Корсуненко после суда над ней освобождена от отбывания наказания по амнистии и носит передачу Нодару в следственный изолятор.

Они искали счастье преступными методами, а теперь вынуждены коротать время в муках страданиях. Алчность опасная болезнь. Она пожирает душу человека, превращает его в обыкновенного паразита. Человек становится рабом денег, вещей. Только им он подчинен, только им он служит. Они лишают его разума. В итоге человек становится жертвой своей алчности. «Алчешь чужого - потеряешь все» - гласит народная мудрость. Счастье или несчастье с неба не спускаются. Они являются творением самого человека.

 

2004 год, г. Нальчик