Часть 1. Вовка

 

Вовка переехал в этот дом в начале осени. Он противился переезду - не хотелось уезжать из старой квартиры, где он жил с самого рождения, от друзей, которых он знал еще с детского сада. Но взрослые, принимая решения, редко прислушиваются к мнению детей. Эту суровую правду жизни Вовка постиг, когда, не смотря на все его слезы, во дворе их старого дома появился грузовик для перевозки мебели. Но потом оказалось, что в переезде тоже есть свои положительные стороны. Например, укладывание вещей. У Вовки было множество видеокассет, за покупку каждой из которых он выдерживал самый настоящий бой с родителями, не разделявшими его увлечения фильмами ужасов. Он сидел на полу, с удовольствием перебирая свои трофеи. В сумку отправилась коллекция фильмов Джорджа Ромеро (достаточно примитивных, но при этом по настоящему страшных), «Туман», «Тварь» Питера Бэнчли, «Чужие», несколько фильмов Карпентера и, конечно же, венец его коллекции - «Восставшие из ада».

Фильмы – это здорово. Но так же здорово было читать страшные истории. В то время, когда его сверстники открывали для себя «Волшебника Изумрудного Города» (которого Вовка находил занудным), он зачитывался Стивеном Кингом и Брэмом Стокером. Книги действовали на его воображение гораздо сильнее фильмов. Их персонажи возникали перед ним словно живые. Именно такими они были бы, случись эти истории на самом деле. Впечатленный очередной страшилкой, Вовка брался за карандаш, пытаясь сохранить то, что рисовало ему собственное воображение. Получалось вроде бы неплохо. Так же считал и его отец. Но мать всегда говорила, что это «отвратительно» и что одиннадцатилетний мальчик не должен забивать себе голову всякими ужасами. Бои с матерью продолжались около года, но в конце-концов убедившись, что Вовка, не смотря на свои увлечения, остается самым обыкновенным ребенком, мать сдалась, и все реже донимала его своими нравоучениями. Отец в воспитательный процесс почти не вмешивался. Он уходил на работу рано, а возвращался поздно. Иногда Вовке не хватало его внимания, но у него были друзья, и поэтому он не чувствовал себя одиноким. И вот теперь они переехали. И теперь он точно останется один.

 

Учительница представила Вовку классу, состоящему из обычного разношерстного набора, встречающегося в любой средней школе. Они все с интересом пялились на него, тощего мальчишку в черной футболке с аппликацией. Его усадили за одну парту с девчонкой самого вредного вида. Когда он сел рядом, она демонстративно отодвинулась. «Дура», - подумал Вовка и с грустью посмотрел в окно.

Урок закончился, и ребята гурьбой повалили вон из класса. Вовка решил подождать, когда давка в двери прекратится. Ему не хотелось в ней участвовать. Для одинокого ребенка это было вовсе не так уж весело. Чья-то рука легла ему на плечо, и он чуть не подпрыгнул от неожиданности. Перед ним стоял бритый верзила с последней парты. Вовка опытным взглядом отметил его еще в самом начале, решив, что от этого типа возможны неприятности.

 

-Как дела, педик? – жизнерадостно осведомился верзила, больно сжав его плечо. – Ты еще не обоссался?

- Еще нет, - тихо ответил Вовка, стараясь подавить дрожь в голосе.

– Дерьмовая у тебя майка. Ты это знаешь?

-Нет, я этого не знал.

-Если ты еще в ней появишься, я тебе всыплю. Усек?

-А мне она нравится, - Вовка чувствовал, что напрашивается на неприятности, но этот тип его раздражал, и было трудно скрывать возникшую злость.

-«А мне нравится», - передразнил верзила противным голосом. - Если ты хочешь смотреть на своих друзей-педиков двумя глазами, не вздумай в ней появляться.

Вовка открыл рот… и снова закрыл его. С такими отморозками надо быть осторожней.

-Запомни, я повторять не буду, - подытожил верзила и снова сжал его плечо. – Пока, педик.

Он вышел.

Вовка так и остался стоять. Он весь дрожал от ярости. Неожиданно с новой силой на него нахлынула грусть. Он один. А тут еще этот…

-Привет, новенький, - раздался за его спиной высокий голос.

Вовка обернулся. Перед ним стоял белобрысый паренек в синих джинсах и джинсовой рубашке. Его серые глаза смотрели дружелюбно.

-Лучше не связывайся с Дурой, он ошпаренный.

-Ошпаренный? – непонимая переспросил Вовка.

-Ну да. Отмороженный. Псих. Съехал с катушек. Психованный, как таракан.

Некоторое время Вовка удивленно таращился на него, а потом они оба прыснули со смеха.

-Ха-ха-ха, как таракан!

-Как ДУРНОЙ таракан!

-Бешеный таракан!

-Контуженый таракан!

-Ой, мама!

Когда они оба пришли в себя, паренек спросил.

-Тебя как зовут?

-Вовка, а тебя?

-Сашка, но все меня называют Шурик. Я не обижаюсь.

-А как зовут этого, ненормального?

-Дерьмо на палочке, - и они снова прыснули от смеха.

На следующем уроке Вовка сел вместе со своим новым знакомым, уйдя от девченки-зануды. Учитель не стал возражать.

-Только не болтайте, - сказал он.

 

Обратно ребята пошли вместе. Оказалось, что Шурик живет в том же доме, что и Вовка.

-Ты сегодня гулять пойдешь? – спросил его Шурик, останавливаясь у своего подъезда.

-Пойду, - сказал Вовка.

-О кей, тогда встретимся во дворе через два часа. Идет?

-Идет.

Они разошлись.

Эти два часа тянулись для Вовки неожиданно долго. Он быстро пообедал тем, что приготовила мать, и стал томиться. Даже старый ужастик не принес ему обычного удовольствия. Стрелки часов, на которые он все невольно посматривал, двигались возмутительно медленно. Но, даже не смотря на это, ожидание, подошло к концу.

Когда Вовка вылетел из подъезда Шурик, уже поджидал его.

-Ну, чем займемся? – спросил он.

-Тебе лучше знать, ты же тут местный.

-Есть одно соображение. Пошли.

Они двинулись вглубь домов.

-Шурик, а почему вы зовете этого дебила Дурой? Это ведь девчачье прозвище.

-Не знаю, - пожал плечами Шурик. – Это до меня еще было. Я сам в этой школе только год. Но говорят, что так назвал его завхоз. Он взял нескольких ребят, чтобы они помогли перенести столы или что-то в этом роде. А этот псих хоть и здоровый, но ловкостью не отличается. Что-то он там разбил или сломал. Вот тогда завхоз и сказал: «Эх ты», - сказал, – «дура!». Так и прицепилось.

-Так ему и надо! – с чувством сказал Вовка.

-Точно!

Они обогнули угол очередного дома и перед ними предстали сплошные заросли кустов. Они были густые и высокие – идеальное место для пряток.

-Тихо, - сказал Шурик, предостерегающе подняв руку. – Там могут прятаться каннибалы.

В следующий момент он решительно шагнул в воображаемые джунгли, которые сразу же скрыли его от посторонних глаз. Вовка с замиранием сердца последовал за ним. Он пробирался сквозь кусты, не видя никакой дороги и уже подумал, что заблудился (ха-ха, смешно будет заблудиться на таком пятачке), как вдруг оказался на небольшой проплешине. Шурик поджидал его.

-А теперь, ты будешь дикарем-каннибалом, а я исследователем джунглей. Я спрячусь, а ты будешь меня искать, - сказал он.

-Круто, - сказал Вовка и кровожадно оскалился. – Я отгрызу тебе ноги!

-Ха! – сказал Шурик. – Сначала найди!

И нырнул в заросли. Выждав несколько минут, чтобы игра была честной, Вовка последовал за ним.

Они разошлись по домам только к восьми вечера. На вопрос матери, как прошел день Вовка с радостью рассказал про Шурика и джунгли с каннибалами. Про стычку с Дурой он умолчал. И на следующий день пошел в школу в той же самой футболке.

 

-Да ты, парень, самоубийца, - с уважением сказал ему Шурик.

-Нельзя показывать ему свой страх, - рассудительно ответил Вовка. – Если он сейчас добьется своего, то потом с меня не слезет. Во всяком случае, так обычно говорит мой отец.

-Проверка на вшивость, - согласился Шурик. – Понимаю. Но будь готов к синякам. Он отделает тебя, как…

-Заткнись!

-Ладно, не кипятись. Пошли!

Поначалу Вовке показалось, что Дура забыл о нем. На переменах он лениво прогуливался по коридору, всматриваясь в пробегающую мимо мелкоту. Несколько детей получили подзатыльники. Вовка с Шуриком благоразумно избегали попадаться ему на глаза. И вроде бы, это им удавалось. На последнем уроке он не появился.

-Дура не любит математику, - сказал Шурик. – Смылся.

-Мне это не нравится, - ответил Вовка. – Не может быть, чтобы он так просто отстал.

-Ты прав, старик. Нужно быть начеку.

Опасения Вовки полностью подтвердились, когда они с Шуриком вышли из школы. Дура поджидал их на улице. «Наверно, он не хочет устраивать потасовку прямо в школе», - подумал Вовка. – «Умно». Во рту у Дуры дымилась сигарета.

-Эй, педик! – крикнул он Вовке. – Я, кажется, говорил тебе не приходить в этой хреновой майке!

Вовка почувствовал, как все внутренности у него сжались. Шурик остановился рядом, пристально глядя на предполагаемого противника.

-Он медлительный, - шепнул он Вовке. – Только нельзя давать ему приблизиться.

-Уходи, - прошептал в ответ Вовка. – А то он и тебе наваляет.

-Ты, что, думаешь, я дерьмо цыплячье? Думаешь, я брошу друга?

-Вы о чем шепчетесь, гомики? – вопросил Дура. – Ты, белобрысый, линяй отсюда, пока цел. У меня дело к твоему приятелю.

Отбросив сигарету, он двинулся на них.

-Не подходи! – крикнул вдруг Вовка.

Дура на секунду остановился.

-Или что, молокосос?

-Или ты пожалеешь!

-Ах ты, говнюк!

Дура перешел в наступление.

-Бежим! – крикнул Шурик и сорвался с места. Вовка бросился за ним.

-Стойте, трусы! – крикнул им вдогонку Дура. – Я вам ноги поотрываю!

-А ты догони!

 

Они неслись сломя голову по дворам. Вовка чувствовал, как портфель бьет его по спине. Сзади доносилось пыхтение Дуры. Бегун он и в правду был слабый. Расстояние между ними медленно росло. Они обогнули угол дома и чуть не столкнулись с женщиной, несущей сумки.

-Эй, мальчики! – крикнула она. – Вы…

Не останавливаясь, они понеслись дальше.

-Беги за мной! - крикнул на ходу Шурик и быстро свернул в очередную подворотню. Они бежали вдоль старого дома, часть которого была огорожена невысоким забором. К нему – то Шурик и устремился. Вовка быстро оглянулся. Дура сильно отстал и еще не показался из-за поворота.

Шурик добежал до ограды и с ходу перемахнул через нее. Вовка последовал его примеру. Они пробежали между куч строительного мусора и юркнули в заброшенный подъезд. Шурик быстро закрыл дверь. Они припали к щели между стеной и дверной коробкой, обозревая улицу. Спустя секунду, из-за поворота показался Дура. Он бежал медленно и явно задыхался.

-Совсем сдох, - прошептал Шурик. – Курение в раннем возрасте…

Вовка хихикнул. Дура не оглядывался. Он неуклюже бежал, глядя прямо перед собой. Скоро он скрылся из вида.

-Пронесло, - облегченно сказал Шурик, привалившись к стене.

-На этот раз, - уточнил Вовка. – Слушай, ты зря ввязался. Теперь он будет охотиться и за тобой.

-Будет, - нехотя согласился Шурик. – Но, если бы я смылся, он бы тебе точно навалял. Друзья так не поступают.

-Спасибо, - с чувством сказал Вовка.

-Всегда рад! Дай пять!

Они отдышались и стали озираться вокруг. В подъезде царил полумрак. Тянуло холодом и сыростью. Справа висели старые проржавевшие почтовые ящики. Впереди лестница уходила вверх. В стороне, на половине пути к двери, в бетонном полу зияла дыра с кусками железной арматуры по краям. В дыре было темно, как в могиле.

-Что это за дом? – спросил Вовка.

-Не знаю, - отозвался Шурик. – Половина его еще жилая. Но я думаю, там не лучше. Наверно, скоро этот дом вообще снесут.

-А бомжи здесь есть?

-Нет, не волнуйся. Жильцы их гоняют. И участковый иногда заходит проверить. Здесь спокойно.

-Ты часто сюда приходишь?

-Иногда. Здесь клево. Старшие ребята тусуются здесь вечером, но днем обычно никого не бывает.

-Мрачно тут.

-Ага! Как в замке Дракулы.

-Точно! Я читал об этом в книжке и даже пытался нарисовать, но получилось так себе, - Вовка умолк и огляделся. - Теперь я знаю, как это должно выглядеть.

-Ты рисуешь? Клево! Покажешь?

-А ты не будешь ржать?

-Буду, как сивый мерин!

Они еще полчаса просидели в подъезде, болтая о том, кто какие фильмы ужасов посмотрел, иногда выглядывая на улицу. Горизонт был чист. Убедившись, что путь свободен, они выскользнули из подъезда и побежали домой.

 

 

За последующие пару месяцев ребята сильно сдружились. Оказалось, что оба они любят фильмы ужасов, хотя в вопросе, какой из них наиболее клевый мнения расходились. Вовка считал, что «Чужие», та часть, где на вымершую планету высаживаются спецназовцы. Шурик считал, что круче «Восставших из ада» ничего нет.

-Этот фильм пробирает до самых костей! – авторитетно заявлял он.

Дура доставал их в течение первого месяца, но, поняв, что они неудобная добыча, отстал, переключившись на других. Полученные синяки быстро зажили, и жизнь снова стала прекрасной.

Шурику очень нравились Вовкины рисунки.

-Да у тебя настоящий талант, парень! – заявил он.

-Да брось!

-Нет, точно! И знаешь что?

-Что?

-Нам нужно нарисовать комикс! Настоящий комикс ужасов! Это будет круто!

-Точно! – с энтузиазмом согласился Вовка. – Но только одних рисунков мало.

-А что еще? – удивился Шурик.

-Нужен сюжет.

-Сюжет?

-Ну история, понимаешь?

-Кажется да. Страшная история!

-По настоящему страшная.

 

Они решили, что лучше всего страшную историю выдумывать в соответствующем месте. Заброшенный подъезд подходил идеально. Они сидели там с фонариком, карандашом и бумагой: Вовка делал наброски, а Шурик непрерывно болтал, выдумывая страшную историю.

-Знаешь, - сказал он однажды. – А ведь в этом подъезде есть приведения.

-Врешь!

-Чтоб мне провалиться! А ты думаешь, почему здесь бомжи не селятся?

-Ты же сам сказал, что их гоняют!

-Их прогонишь. Нет, они боятся.

-Но откуда здесь привидения?

-Я слышал, как об этом говорили старшие ребята. Год назад один ребенок, играя в подъезде, провалился в дыру. Вон в ту самую, - Шурик указал за провал в полу. Вовка поежился. - При падении, он сломал ногу и не смог выбраться. Говорили, что он провел здесь несколько дней. Кричал, звал на помощь, но никто его не услышал. Когда его в конце-концов нашли, он был уже мертв. Но это еще не все.

-А что еще?

-Он был непросто мертв, а наполовину съеден.

-Врешь!

-Ей богу!

-Это были крысы?

-Не знаю.

Некоторое время они сидели в тишине, прислушиваясь к звукам старого подъезда. Вовке даже начало казаться, что он слышит тихий шорох, доносящийся из дыры. Он вздрогнул.

-И ты в это веришь? – спросил он.

-Верю, - просто ответил Шурик.

 

Незадолго до начала каникул комикс был готов. Вовка нарисовал историю о мальчике, который оказался в подвале старого дома, где жила огромная ядовитая крыса. Получилось хорошо. По настоящему здорово. В конце-концов главный герой побеждал, направив на крысу трубу с подожженным бытовым газом.

-Клево! – восхитился Шурик, просмотрев готовый вариант. – На этом можно срубить большие бабки.

Вовка промолчал. Он вспомнил о тех ночных кошмарах, которые вызывала у него работа над рисунками. Шурик наверняка поднял бы его на смех. Он с радостью согласился на просьбу приятеля отдать ему комикс на пару недель. Шурик на каникулы уезжал в деревню и хотел похвастаться перед друзьями.

-А у тебя какие планы на отдых?

-Неопределенные. Все будет зависеть от работы отца, - сказал Вовка.

-Ну тогда, до встречи.

-До встречи, приятель.

 

 

Часть 2. Тварь на лестничной клетке.

 

После отъезда Шурика Вовка пару раз бывал в заброшенном подъезде. Это место притягивало его. В нем было что-то восхитительно жуткое. Как будто бы он оказывался внутри фильма ужасов, но, при том, ничем не рисковал. Он мог спокойно насладиться леденящим душу сумраком, представляя себя в вампирском замке или в подвале опустевшего монастыря.

В тот день Вовка отправился в подъезд с намерением исследовать верхние этажи. Наверняка там найдется что-нибудь интересное. В старых домах должны попадаться необычные штуковины. В рюкзаке у него лежал большой блокнот, карандаши, фонарик и пара бутербродов. Вовка рассчитывал пробыть в подъезде часа три-четыре и отправиться домой не позже шести вечера. Войдя, он тщательно закрыл за собой дверь и огляделся. Все было как обычно: сумрачно и пахло сыростью. Вовка подошел к почтовым ящикам на стене. Почти все они были открыты, из некоторых торчали старые газеты. На облупившейся краске виднелись неразборчивые остатки номеров квартир. «Мусор», - решил для себя Вовка и направился к лестнице.

Дом был пятиэтажный без лифта. Типичная «Хрущеба». Вовка неторопливо исследовал этаж за этажом, но его ждало разочарование. Кроме разного хлама: тряпок, разбитых бутылок и груды окурков на лестнице ничего не оказалось. Все двери квартир были закрыты. На последнем этаже, куда Вовка поднялся уже из упрямства, в углу валялась куча тряпья, от которой шел неприятный запах. Так пахнет сгнившая картошка, забытая в подвале – запах разложения с примесью чего-то сладкого. Вовка поморщился. По всей лестничной клетке стены покрывали рисунки и надписи. Большинство из них не блистали оригинальностью: огромные фаллосы, схематически нарисованные голые женщины, свастика и лыбящиеся рожи. Самой выразительная надпись попалась Вовке на четвертом этаже: «НА ЭТОМ МЕСТЕ Я ПЯЛИЛ ВИКУ ЕРОХИНУ». Огромными печатными буквами.

Устав от хождений, Вовка спустился на пару пролетов, уселся на подоконник и стал смотреть на улицу. По дороге сновали пешеходы. Все они казались погруженными в себя, шли вперед, не смотря по сторонам. Роль невидимого наблюдателя захватила Вовку. Жизнь, протекающая внизу, не замечала его, как будто он превратился в человека-невидимку. Вот по дорожке мимо дома прошла парочка. На девчонке была оранжевая водолазка, соблазнительно обтягивающая грудь и узкие джинсы. Парень тоже в джинсах и черной футболке шел с ней рядом, приобняв. Его рука лежала на ее заднице. Вовка хихикнул. Парочка миновала бабку с тележкой. Мимо пронесся велосипед. Вовка посмотрел на часы. Половина четвертого. Он пробыл здесь уже полтора часа. «Жалко, что нет Шурика», - подумал он. Было бы здорово сидеть здесь вместе, болтать и смотреть на улицу.

Неожиданно что-то привлекло его внимание. К дому подходил милиционер. «Участковый», - подумал Вовка. – «Шурик говорил, что он наведывается сюда». Милиционер прошел через ограду и направился к подъезду. Вовка затаил дыхание, прислушиваясь. Скрипнула дверь. «Эй!» - крикнули снизу. – «Есть тут кто?». Послышались шаги. Участковый поднимался. Вовка подхватил рюкзак и тихо, как мышь, побежал наверх. Добежав до четвертого этажа, он остановился. Шаги приближались. «Влип! Ты влип, парень!». Шаги становились громче. Вовка запаниковал, и вдруг стало тихо. «Заметил мои следы!» – обреченно подумал он. И ошибся. Снова раздались шаги, но на этот раз они становились все тише. Участковый спускался. Через несколько минут хлопнула дверь. «Ушел», - Вовка облегченно вздохнул, и тут раздался скрежет железного засова. «Он закрывает дверь!».

-Дерьмо! – прошептал Вовка. Его руки похолодели.

Снова воцарилась тишина. Вовка подошел к окну и осторожно выглянул наружу. Участковый отходил от дома. Вовка беспомощно наблюдал, как он вышел на улицу и скрылся за углом дома.

- Я в ловушке! – подумал Вовка. – В ловушке!

 

Осторожно, все еще стараясь не шуметь, он спустился на первый этаж. Дверь была закрыта, точно так же как он ее и оставил. В нем шевельнулась слабая надежда. Вовка подошел к ней. Толкнул. Дверь не поддалась. Он налег плечом – никакого эффекта. Закрыто. Участковый запер подъезд, чтобы никто из детей больше не лазил сюда и не свалился в дыру, как тот мальчик, о котором рассказывал Шурик. Но мальчик-то остался. Другой мальчик. И ему очень страшно. Очень!

-Черт! – сказал Вовка вслух. – Ну и достанется же мне!

В том, что из подъезда должен быть еще выход, Вовка не сомневался. Надо только подняться и как следует все осмотреть. С последнего этажа должен быть ход на крышу, по которой можно перебраться в следующий подъезд. Может быть, все еще обойдется. Вовка глубоко вздохнул и стал подниматься.

Он уже проходил коридор третьего этажа, как вдруг услышал наверху слабый шорох. Вовка остановился прислушиваясь. Казалось, что кто-то перетаскивает волоком тяжелый мешок. «Бомжи?» – мелькнуло у него в голове. – «Только этого не хватало!». Вдруг к шороху прибавился еще один звук, от которого кожа Вовки покрылось мурашками. Он был похож на бормотание. «Аки тан. А ша тиа ха. Ти…». Голос, который произносил эти звуки, казалось, вышел из ночных кошмаров. Он был довольно громким и одновременно невнятным. Он не принадлежал ни мужчине, ни женщине. Не детский и не взрослый. Пугающий вкрадчивый звук. И он приближался. От страха Вовка застыл на месте. Послышался глухой стук. Пауза, снова глухой удар и бормотание: «Та ха. Аша та». «Оно спускается», - подумал, Вовка. – «Спускается вниз». Внезапно он почувствовал запах. Гнилая картошка с примесью сладости. Вовка сразу же вспомнил груду тряпья на последнем этаже. Она пахла точно так же. «Но там не мог спрятаться человек! Он бы не поместился! Это точно. Но что же тогда это? Что спускается сейчас по лестнице, издавая непонятное глухое бормотание?».

Вовка спустился на несколько ступеней вниз до следующего пролета, спрятался за разделяющую стену и стал ждать. «Ти а ша та. Ба ха та». Звук приближался, сопровождаясь глухими ударами. «Что это такое? Что это такое?», - билось у Вовки в голове. И тут на стене он увидел тень и чуть не закричал, зажав рот руками. Жалкие остатки смелости мгновенно испарились. То, что спускалось, действительно походило на мешок, из которого торчали две тонкие палки-руки. Палки вытягивались, приподнимая мешок, и сгибались. «Пуфф» - глухой удар. Мешок свалился на следующую ступеньку. И опять бормотание. Чудовищное создание медленно и размеренно спускалось. Тошнотворный запах усиливался. Скоро эта тварь преодолеет последнюю ступеньку и окажется как раз перед ним. Увидит его и…

Как зачарованный, Вовка наблюдал за движущейся тенью. Ноги будто приросли к полу и отказывались слушаться. Тело окаменело. Он как будто смотрел на себя со стороны. Страх пульсировал у него в голове ярким красным пятном, мешая думать. С глухим звуком тварь одолела последнюю ступеньку. Из-за стены показалась тонкая черная рука. На ее «ладони» было множество пальцев, точно больше пяти. Длинных и тонких, как карандаши. Ладонь уперлась в пол, вслед за ней показалась вторая. Пальцы неслышно заскребли по бетону, ощупывая поверхность. Еще секунда и эти руки вытянут тварь вперед и тогда… Оцепенение мгновенно прошло. Вовка быстро отпрянул за стену, повернулся и, стараясь не шуметь, побежал вниз.

Вновь оказавшись у запертой двери, он заметался. Коридор был пуст. Спрятаться негде. Его безумный взгляд прыгал из угла в угол и вдруг остановился на дыре в полу. Можно было спрятаться в подвале. Но спускаться туда не хотелось. Вовку охватила паника - минута-две, и эта тварь окажется совсем близко и тогда... Неизвестно, что будет тогда. Но уж точно ничего хорошего. Выхода не было - надо спускаться. Там внизу можно спрятаться и дождаться, когда оно уйдет. В подвале должны быть отдушины, ведущие на улицу. Через них можно позвать на помощь. А если оно его учует? Может ли оно? Вовка не знал, а на размышления не оставалось времени. «Ти ша та. Ба ха». «Пуфф». Уже совсем близко. Отбросив все сомнения, он подбежал к дыре, сел, свесив ноги, и посмотрел вниз. Темно. «А. Аата!», - громко крикнула тварь. Вовка вздрогнул и спрыгнул вниз.

До пола было около двух метров и, падая, он здорово ударился. Потирая ушибленную коленку, он боком, как краб, отполз вглубь, подальше от дыры. Его окружила темнота. Он инстинктивно потянулся к плечам, собираясь снять рюкзак, и тут понял, что в спешке оставил его наверху. Черт, ни фонаря, ни бутербродов. Блин! Он застыл, прислушиваясь.

 

Тварь спустилась на площадку перед дверью и теперь двигалась там, шурша и бормоча. Вовка сидел тихо, как мышь, стараясь не дышать. Она наверняка ищет его. Вынюхивает. Послышалось шуршание целлофана. «Мой рюкзак!» - мысленно застонал Вовка. – «Она залезла в мой рюкзак». Сверху донеслось противное слюнявое чавканье. «Прощайте бутерброды…».

Некоторое время ничего нового не происходило. Тварь ползала по полу, то удаляясь от дыры, то вновь к ней приближаясь. Что это за кошмар спустился с верхнего этажа? Откуда она там взялась? Ведь здесь жили люди. Неужели они не видели? А может быть, видели? Может быть, даже приносили этому чудовищу жертвы? Неожиданно стало тихо. «Она ушла», - подумал Вовка. – «Сожрала мои бутерброды и ушла». И вдруг свет, падающий из дыры, заслонила тень. Вовка отпрянул. В подвале наступила кромешная тьма, в которой светились два больших желтых шара. Шары мигнули. «Это глаза! Она смотрит на меня!».

Вовку охватило чувство нереальности происходящего. Мозг отказывался верить в то, что видели глаза. Ведь этого не бывает. Ужасные монстры не живут в заброшенных домах. Это бывает только в фильмах, которые показывают вечером по телеку. А в жизни… В жизни такого просто не может быть.

Тварь разглядывала его очень долго. Невозможно было сказать, сколько прошло времени. Взгляд кошмарных желтых глаз скользил по подвалу, по стенам и вновь возвращался к Вовке. В этих глазах не было ни капли разума. Холодное и пустое безумие. «Ни у одного живого существа не может быть таких глаз», - подумал Вовка. Минуты текли мучительно медленно. Наконец, тварь подалась назад и исчезла. Вовка слышал, как она отползает от края дыры. «Она будет ждать», - решил он.- «Все, что говорил Шурик, правда. Здесь действительно погиб ребенок». Теперь он знал почему. Тварь загнала его в дыру. Она сидела там и ждала. Ждала, пока ребенок не умер от голода… или не предпринял попытки выбраться. И тогда…

 

Довольно долго наверху царила тишина, и Вовка, уже в который раз, решил, что тварь ушла. Не будет же она так долго сидеть на одном месте? Он живо представил себя высовывающимся из дыры. Вот он поднимается над уровнем пола, осматривается, успевая краем глаза уловить какое-то движение, и тут тварь одним рывком отхватывает ему голову.

Надо что-то делать. Вовка понимал, что если он просидит здесь достаточно долго, то просто умрет от голода. Но, с другой стороны, его наверняка хватятся. Будут искать. И, скорее всего, найдут, нужно просто ждать. А может быть, она все-таки ушла?

Словно услышав его мысли, тварь наверху снова зашумела. Ее бессмысленное бормотание приближалось. Вовка забился в угол, сел на корточки и стал ждать. Ожидание длилось недолго. Свет в проломе завибрировал, и в дыре снова показались ее ужасные глаза. Они прощупали подвал, остановились на Вовке и скрылись. Наверху опять послышалась какая-то возня. Что-то на мгновение заслонило свет и с глухим стуком упало на пол. «Она прыгнула! Прыгнула!» Вовка закричал.

На него никто не напал. Когда, спустя несколько минут, он решился открыть глаза, подвал был пуст. Тварь вовсе не прыгала к нему вниз, вместо этого, она что-то сбросила. Что? У Вовки не было ни малейшего желания выяснять это. Уж лучше ждать. Сидеть тихо и ждать. За короткое время тварь появлялась еще трижды и что-то бросала на пол. «Как будто мешки», - подумал Вовка. Каждый раз тварь просовывала голову в дыру и молча смотрела на него. Потом исчезала. Вовка заметил, что интервалы между ее появлениями растут. Он определил это, мысленно считая секунды. Получалось, что до очередного визита у него есть около пяти минут. Вовка медленно, на ощупь пополз вперед.

Вид кучи под дырой поразил его. Она состояла из самого разнообразного барахла: старых матрасов, побитых молью рваных шуб, дубленок и пальто - тряпья, уже полностью утратившего свое прежнее назначение. Все это высилось перед ним сплошной кучей, достигавшей до пояса. «Господи, зачем она это делает?» Он не мог ответить на этот вопрос, хотя и чувствовал, что от ответа, быстрого ответа, может зависеть его жизнь. «Зачем? Зачем это тряпье?».

Сверху снова послышались шорох и ворчание. Вовка быстро отпрянул обратно в темноту. Странный обряд повторился снова: желтые глаза, заглядывающие в подвал (Ты еще здесь, мальчик? Ты еще здесь!), падающий предмет, удаляющийся шорох. Снова тишина. Эх, если бы был фонарик! Но он лежал в рюкзаке наверху, и добраться туда не было ни малейшей возможности. Дыра высоко, и ему самостоятельно не выбраться. Разве только забравшись на кучу тряпья, которая натаскала тварь. И тут Вовка задрожал, словно его облили холодной водой. «Так вот для чего она бросает сюда этот мусор! Она хочет спуститься, а тряпки должны смягчить падение! Боже мой, сколько ей еще осталось? Пара ходок и она окажется здесь!». В этом кромешном мраке у него не будет ни шанса. Какой же он был дурак, что не сообразил это раньше. Но ничего. Еще есть время.

Он пошел к куче. Гора уже доходила ему до груди. Забравшись наверх, он мог бы выбраться. От этой мысли сердце у Вовки забилось быстрее. Да он выберется… «И что дальше?» – раздался у него в голове насмешливый голос. – «Тебе не выйти из подъезда. Там ты легкая добыча». – «Но ведь можно стучать в дверь, кричать, звать!». – «Ага, но она доберется до тебя гораздо раньше, чем придет помощь». – «Ну тогда, хотя бы рюкзак. Там фонарь». – «А это дельная мысль, старик. Очень дельная».

Вовка осторожно дотронулся до кучи вещей. Вроде бы надежно. Он слегка толкнул ее, и куча пошатнулась. Нужно действовать очень осторожно. Медленно, словно альпинист по ледяной стене, Вовка пополз наверх.

Вещи пахли гнилью и сыростью. По некоторым сновали маленькие насекомые, названия которым он не знал. «Какая мерзость!», - подумал Вовка. Его голова поднялась над уровнем пола. Он осторожно осмотрелся. Рюкзак лежал чуть в стороне и, чтобы дотянуться до него, нужно было вылезти из дыры полностью. «А что, если я не успею вернуться?», - подумал Вовка и оперся руками о пол. Он уже начал подтягиваться, как вдруг услышал знакомое бормотание. Вовка застыл. В его голове завертелась лихорадочная мысль: рискнуть или нет? Рискнуть или нет? Ответить на свой вопрос он не успел, из-за стены показалось оно.

Тварь пятилась задом наперед, таща за собой очередной полусгнивший матрас. Две тонкие руки упирались в пол и, отталкиваясь от него, тащили это кошмарное создание в нужном направлении. Неожиданно она остановилась. «Дати хио она та?», - настороженно вопросила тварь и резко развернулась.

Ее голова напоминала наполовину сдувшийся воздушный шар. Огромные желтые глаза уставились на Вовку. За ними не было ничего, безумная дурная пустота. Безгубый рот находился в непрерывном движении, он то открывался, и тогда становился почти идеальным кругом, то закрывался, при этом кожа вокруг сморщивалась и вытягивалась, образуя воронку. Ничего больше Вовка рассмотреть не успел. Тварь истошно заорала и быстро поползла к нему, попеременно отталкиваясь то одной, то другой рукой.

Если бы Вовка попытался спуститься так же, как и пришел, она обязательно нагнала бы его и вслед за ним спустилась по куче вещей. Его спасло падение. Когда тварь закричала, Вовка непроизвольно отпрянул, и гора под ним не выдержала. Он почувствовал, как опора уходит из-под ног и, обдирая руки о края дыры, упал обратно в темноту. Спустя секунду, в проломе показалась тварь. Раздался короткий звук плевка, и что-то больно обожгло ему правое ухо и шею. Вовка закричал и, неуклюже отталкиваясь ногами, пополз вглубь подвала.

Тварь застыла, свесившись на своих длинных руках, и, не мигая, смотрела на него. Вовка тяжело дышал. Ухо саднило. В нос бил тошнотворный сладковатый запах. «Это отрава», - подумал Вовка. Он вспомнил, что пауки, прежде чем съесть жертву, впрыскивают в нее свой желудочный сок и ждут, когда он сделает свое дело. «А ведь оно похоже на паука», - подумал Вовка. – «Паук-мутант. Но, даже если тебе удастся меня переварить, тебе не удастся меня сожрать, сука!». Тварь оторвала от него свой взгляд и зашевелилась. Она то втягивала свое несуразное туловище наверх, то вновь опускалась в дыру насколько хватало палок-рук. «Оно хочет спуститься или даже прыгнуть, но не решается – слишком высоко!». Тварь в очередной раз вытянула себя наверх и скрылась. Вновь послышался удаляющийся шорох.

«Надо вылезти», - решил Вовка. – «В рюкзаке фонарь. Надо вылезти». Но он не мог. Страх парализовал и не давал сосредоточиться. «Зачем все это? Я здесь погибну. Ее слюна смертельна. Мне не выжить. Это бесполезный риск. Все кончено».

Вовка встал, подошел к развалившейся куче и стал быстро набрасывать тряпки одну на другую. Скоро вновь образовалась гора. Вовка натянул на себя большую рваную телогрейку. Она мерзко воняла, но в случае опасности могла послужить защитой. Подтянувшись на руках, он осмотрелся. Никого, никаких звуков – тишина. Рюкзак лежал в паре метров от него ближе к лестнице. Это плохо. Вовка не хотел приближаться к лестничным пролетам, но выхода не было. Осторожно, стараясь не шуметь, он выбрался и лег на пол. Рюкзак был так близко - всего два шага и обратно. Путь безопасен. Вовка двинулся вперед, и уже наклонился, чтобы подобрать рюкзак, как вдруг уши его прорезал громкий вой.

Тварь выскочила из–за стенки, скрывающей лестницу, и устремилась к нему. Плохо соображая от страха, что делает, Вовка схватил рюкзак и бросился к дыре. Он не знал, как быстро двигается тварь, а оглянуться не решался. Он бросил рюкзак вниз и повернулся. Тварь была уже рядом. Неистово отталкиваясь руками, она стремилась к нему. Бессмысленные немигающие глаза как будто светились в окружающем полумраке. Тварь открыла рот, вытянула его в конус и плюнула. Слюна попала на рукав телогрейки. Вовку снова обдала волна смрада. «Я не успею», - подумал он. – «Она уже здесь!». И тут тварь схватила его.

Тонкая, но необыкновенно сильная длиннопалая кисть обхватила его за щиколотку. Вовка заорал и наугад стал бить свободной ногой. Тварь заверещала - один из ударов пришелся на огромный выпученный глаз. Ладони жгло от попавшей на них слюны. Тварь громко зашипела и отпрянула, выпустив свою жертву. Вовка быстро опустил ноги вниз и прыгнул в дыру. Приземлившись, он принялся лихорадочно раскидывать вещи.

Тварь висела над ним, шипела и плевалась, ее слюна летела во все стороны, больно раня неприкрытые места. Вовка отбежал в сторону, скинул телогрейку, открыл рюкзак и вытащил фонарь. Вспыхнувший свет открыл картину, достойную пера Иеронимуса Босха. Тварь свисала на своих длинных руках, таращась на него единственным уцелевшим глазом. На месте второго зияла черная пульсирующая дыра с бледно розовым дном. Вовке стало нехорошо. Он отвернулся и посветил на телогрейку. На тех местах, куда попала слюна, ткань скукожилась, волокна слиплись. «Может быть, это действительно желудочный сок?». Вовка стал лихорадочно вытирать руки. На пораженных местах кожа покраснела и как будто вздулась. Было больно. Но Вовка этого почти не замечал. То, что он делал, он делал почти автоматически. Его мозг, перегруженный происходящим кошмаром, казалось, отключился. Взял отпуск до лучших времен. Вовка дотронулся пальцем до раны, и всю его руку пронзила острая боль. Он закричал и потерял сознание.

Когда он пришел в себя, вокруг было темно. Рассеянный свет уже не мог разогнать мрак. Было тихо. Вовка осторожно сел. Руки немилосердно болели. Ухо и шея тоже, но руки сильнее. Морщась от боли, он зашарил вокруг себя, нашел фонарь и посветил на часы. 22:17. «Меня уже должны были хватиться», - подумал он. – «Уже должны искать. Звонить. Как быстро они догадаются заглянуть в этот подъезд? Наверное, не скоро». Он, естественно, никогда не рассказывал родителям о том, что бывает здесь, боясь запретов и наказаний. А зря.

Он посветил фонариком в направлении пролома, и волосы у него на голове зашевелились. Под ним опять возвышалась куча вещей, и она была уже довольно большой. Еще не достаточно, но уже почти. «Это она натаскала, пока я лежал тут без сознания!» - подумал он. – «Если бы я очнулся позже, то последнее, что я увидел, была бы ее мерзкая пасть». Вовка неуклюже встал, подошел к куче и быстро расшвырял вещи по сторонам. Затем он снова отошел на безопасное расстояние и стал ждать.

Ждать пришлось недолго. Скоро вновь послышались шорох и бормотание. В дыру полетело тряпье. Несколько секунд не было никакого движения, а затем тварь стремительно ринулась вниз, повиснув на руках. Неуловимо быстрыми движениями она осмотрела то место, где раньше была гора тряпок, затем голова метнулась в сторону, и единственный глаз уставился на Вовку. «Получила, сука?» - спокойно спросил он. – «Я тебе не по зубам». Тварь плюнула, но Вовка был слишком далеко. Она смотрела на него несколько минут, не мигая и не шевелясь, а затем таким же молниеносным рывком исчезла. «Что ж, на этот раз я победил», - подумал Вовка. – «На этот раз». Нужно что-то делать. Но что? Ждать? Ждать, когда кто-нибудь придет и найдет его. Но сколько придется ждать? Несколько часов? Сутки? Сколько он протянет здесь в холоде и сырости? Без сна и без еды? (Вовка уже осмотрел рюкзак и убедился, что бутербродов нет.). «Надо оглядеться», - решил он. – «Здесь может быть какой-нибудь выход. Какая-нибудь отдушина». Он включил фонарь и встал. Сверху снова послышалась возня. Вовка обернулся и увидел, что тварь снова наблюдает за ним. «Смотри, сколько хочешь», - сказал он и направил на нее фонарь. Тварь зашипела, но не убралась. «Она не сможет спуститься сюда, не набросав достаточно вещей, а на это уйдет много времени. Пока опасаться нечего». Он повернулся и пошел вглубь подвала.

Результаты исследования оказались неутешительными. Никакой отдушины, через которую можно было бы позвать на помощь, ничего. Оставалось только одно – ждать. Пережить то время, которое уйдет на то, чтобы сюда пришли люди. Если они вообще придут. Вовка тут же запретил себе такие мысли. Он вернулся к рюкзаку. Тварь исчезла. Он устроил себе из валяющихся вокруг тряпок импровизированное кресло, сел и стал ждать.

К трем часам ночи Вовка почувствовал, что засыпает. Это было плохо. Если он заснет, он рискует не проснуться. Но без сна долго не выдержать. Спорить с этим не приходилось.

Вовка осмотрелся, светя фонариком. Над его головой проходили трубы. «Наверное, водопровод или канализация», - подумал он. Больше ничего не было, только голые стены. Он закрыл глаза и начал думать. «У меня есть рюкзак и фонарь. В рюкзаке пакет от бутербродов, бумага и карандаши. Это все. И из этого нужно сделать будильник». Время шло, но никакого озарения не приходило.

Где-то капала вода. «Кап-кап». Вовка начал считать капли. Они напомнили ему песочные часы. Капли словно бы отсчитывали секунды. Вот, если бы… Вовка открыл глаза. «Точно. Это может сработать». Он полез в рюкзак и вытащил оттуда целлофановый пакет из-под бутербродов. «Только бы тварь не порвала его!». Он нагнулся и вытащил из кроссовки шнурок. Потом взял фонарь, включил его и отправился искать то место, где течет вода. Поиски не заняли много времени. Текла одна из труб, и под прорехой образовалась большая вонючая лужа. Вовка нагнулся и наполнил пакет. Затем он обвязал его шнурком, а другой конец привязал к колечку на ручке фонаря. С этой конструкцией он снова вернулся на то место, где низко над полом проходила труба. Вовка перекинул через нее фонарь. Пакет с водой перевешивал. Пришлось развязать его и отлить немного. Теперь система находилась в хрупком равновесии. Вовка достал из рюкзака острый карандаш и проделал в пакете небольшую дыру. Из него медленно закапала вода. «Когда выльется достаточно для того, чтобы фонарь перевесил, конструкция упадет», - решил он, сел в свое кресло и стал ждать. Минуты тянулись медленно. Иногда тварь повисала на краю дыры и заглядывала внутрь. Потом снова скрывалась. Веки налились тяжестью. Вовка держался из последних сил, но все равно уже почти заснул, когда фонарь упал. Посветив на часы, он убедился, что прошло около 50 минут. «Этого достаточно. За такое время тварь не успеет натаскать баррикаду». Он снова наполнил водой пакет, подвесил его на трубе и устроил под ним подстилку из тряпья с таким расчетом, чтобы фонарь упал прямо на него. Затем он лег и почти сразу заснул.

Его разбудил поток холодной воды. Он закричал и вскочил на ноги. Падая, фонарь увлек за собой полегчавший пакет. Об этом Вовка не подумал. Он брезгливо отряхнулся и осмотрелся. Куча под дырой не росла. «Она умная», - подумал Вовка. – «Она ждет. Ждет, когда я достаточно ослабну и не смогу ей помешать». Он действительно чувствовал слабость. Его шатало. Очень хотелось есть и пить. Вовка поднял пакет, наполнил его водой и вновь собрал тревожную сигнализацию. На этот раз он накрылся тряпками. Пусть они были вонючими, но в них было тепло, и они защитят от воды. С этими мыслями Вовка снова заснул.

Просыпаясь через каждый час, он проспал до десяти утра. В десять он решил больше не ложиться и остался сидеть, закутавшись в тряпки. Тварь периодически заглядывала в подвал и оценивающе на него смотрела.

Очень хотелось пить. Губы у Вовки высохли и растрескались, язык распух. Он продолжал сидеть, не шевелясь, экономя силы. Периодически на него накатывалась дрема. В четыре часа он все же встал и немного походил. Глаза уже адаптировались к темноте, и фонарь был не нужен. Ходьба утомила его, Вовка быстро терял силы. «Если меня не найдут до завтрашнего утра, я умру», - спокойно подумал он и снова лег.

Время тянулось медленно. Он стал думать о Шурике, о том, как они сидели в этом подъезде и фантазировали. О комиксе-страшилке. Интересно, тварь была здесь уже тогда? Потом он стал думать о родителях. Они, наверное, сбились с ног, разыскивая его. Вовка был готов принять любое наказание, лишь бы его нашли. Лишь бы вытащили отсюда. Его снова начало клонить в сон. Чтобы не спать, он сбрасывал тряпки и сидел в холоде подвала, пока не замерзал. Какое-то время помогало.

Ближе к шести вечера тварь снова принялась кидать вещи. Вовка испугался. «Неужели я действительно настолько ослаб, что она решила вновь попробовать добраться до меня?». Первым его порывом было встать и отбросить то, что она натаскала. Но он заставил себя не двигаться. «Пусть строит, я еще могу удивить ее», - подумал он. Каждый раз, принося новую вещь, тварь свешивалась вниз и внимательно его разглядывала. Монотонность ее действий напоминала кошмарный сон. Она убаюкивала, сковывала волю. Заставляла поверить в неотвратимость конца. Как вода непременно сточит камень, тварь обязательно доберется до него. Очень хотелось пить.

Около девяти вечера Вовка встал и, спотыкаясь, потащился к куче тряпья под дырой. Идти было трудно. Еще труднее было наклоняться, болела спина. «Что находится на том месте?», – пытался вспомнить Вовка. – «Почки?». Ладони сильно болели. Теперь они приобрели ужасный синюшный оттенок. Быстро, насколько смог, он расшвырял кучу и вернулся на место. Вонь тряпок, согретых его телом была почти приятна. Она успокаивала. Он снова лег. Потом появилась тварь. Она долго верещала и плевалась, свесившись вниз. «Обманул я тебя», - устало подумал Вовка. – «Ты глупая. Глупая». От голода, боли и усталости у него путались мысли.

Он уже собрался снова делать свой будильник, как вдруг сверху раздался металлический лязг. Вовка напрягся. Лязг повторился. «Это откидывают засов! Они пришли! Они открывают подъезд! Спасибо! Спасибо!» Скрипнула дверь, и наверху вспыхнул луч света.

-Есть здесь кто-нибудь? – раздался голос.

-Сюда! – крикнул Вовка. – Я здесь!

Крик прозвучал слабо, похожий на мышиный писк. Но человек наверху услышал. Он подошел к дыре, нагнулся и, светя фонариком, заглянул в нее. Луч света выхватил Вовку. Он щурился, напоминая крота.

-Парень, ты как? – спросил участковый.

-Нормально. Вытащите меня отсюда… Осторожно! – неожиданно заорал он. - Будьте осторожны! Оно все еще где-то здесь. Я чувствую. Оно рядом! Будьте осторожны!

От крика участковый вздрогнул.

-Что? Кто рядом? Как ты сюда попал?

-Осторожно! - не унимался Вовка. – Осторожно. Оно …

Договорить он не успел. Наверху раздался пронзительный вой твари. Участковый дернулся и выронил фонарик. Вой перешел в глухое урчание. Мужчина закричал. Снова дернулся. Попытался выпрямиться, и в тот же момент повалился в дыру, увлекая за собой воющую, вцепившуюся в него тварь.

Все последующее произошло очень быстро. Вовка отчетливо видел, как участковый упал на кучу тряпья. Услышал, хруст. Тварь при падении оказалась сверху и не пострадала. Она подняла голову, посмотрела на Вовку и снова вцепилась в свою жертву. Участковый пытался кричать, но раздалось только противное бульканье. Потом он затих. Тварь вытянула свой конусообразный рот и уткнулась ему в спину. Вовка схватил фонарь и встал на ноги. Наполнивший его вены адреналин придал ему сил. Он включил фонарь. Тварь подняла голову. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом она заверещала и бросилась к нему. Вовка отшатнулся назад, его ноги запутались, и он упал. Тварь была рядом. Он схватил свою импровизированную кровать, и в этот момент она налетела на него.

Несколько слоев рванины смягчили удар, но он все равно сбил Вовку с ног. Тварь пробиралась к нему, путаясь в тряпках. Вовка принялся лихорадочно набрасывать их на нее. Он чувствовал жар, исходящий от ее лоснящегося тела, чувствовал как быстро и настойчиво работают ее руки, пытаясь освободиться. Медлить было нельзя. Вовка выбрался из-под визжащего кома и поспешил к участковому. У него должен быть пистолет. Пистолет!

Тело лежало под проломом лицом вниз. Вовка увидел дыру на куртке, там, где тварь воткнула свой мерзкий хобот. Голова и шея у участкового были в крови. Стараясь не смотреть на него, Вовка стал нащупывать ремень. Тело казалось удивительно мягким, как-будто резиновым. «Он переваривается!» - с ужасом подумал Вовка. Сзади верещала тварь. И тут его рука наткнулась на кобуру. Он расстегнул ее и вытащил пистолет. В нос ударил запах машинного масла. Оружие оказалось тяжелым, но Вовке было наплевать. Эта шанс. Единственный шанс. Он оттянул предохранитель, как это делали в его любимых фильмах, и обернулся, светя фонарем.

Тварь почти выбралась из ловушки, только одна рука все еще не могла освободиться. Она увидела пистолет и стала рваться еще яростнее. «Гадина», - сказал Вовка вслух и спустил курок. Звук выстрела оглушил его, пистолет сильно ударил по больным рукам, и Вовка выронил его. «Это конец», - подумал он и потерял сознание.

Ему повезло. Единственный выстрел угодил прямо в центр черной туши, почти разорвав ее пополам. Из большой раны стала вытекать густая вонючая жидкость. Тварь верещала и дергалась, но уже не могла сдвинуться с места. Через несколько минут она затихла, и только капающая вода нарушала повисшую тишину.

 

 

ЭПИЛОГ.

 

Вовку нашли через час. Наряд милиции осмотрел подъезд, вызвали скорую и спасателей. Когда поднимали тело участкового, у него отвалилась голова и укатилась вглубь подвала.

Еще через десять минут подъехал небольшой грузовик с военными номерами. Солдаты погрузили в него тело и то, что осталось от твари. Несколько человек получили отравление, надышавшись ядовитыми испарениями.

Вовку доставили в больницу, где он пролежал без сознания два дня. Когда он пришел в себя, у его кровати сидел человек в черном костюме. Он задал Вовке несколько вопросов, но ответов не получил. Частичная амнезия и травматический шок. Вовка помнил только, как закрывали дверь подъезда. На четвертый день у него началась лихорадка, резко подскочила температура. Большинство открытых участков его кожи покрывали ожоги.

Его выписали через месяц. Он почти ничего не говорил, много спал. Назначили консультации у психолога.

Подъезд был опечатан. Ничего аномального в нем так и не нашли. А через полгода, когда все улеглось, туда снова стали приходить подростки. И рассказывать страшные истории.