Ты думал, что дерево – камень (смарагда? булыжник? гранит?), что из неживых очертаний память о нем состоит. Ты думал, что дерево – камень. Но ветви от ран штыковых твоих оживали веками, они провожали слезами с зарею цыган кочевых. Ты думал, что дерево – камень, но древо – живее живых. Хмельным белоцветиям вишен не место в пыли мостовых, и даже на небе Всевышний о мертвых, как о живых… |