Поэма седьмая. На внуковском шоссе... … Необычен июль в этом году. Месяц палящего солнца и яркой зелени мало радует нас хорошей погодой. Дождик может пойти утром и вечером, в субботу и воскресенье, чаще всего тогда, когда его не ждешь. И сумерки порой захватывают город так быстро, так неожиданно день сменяется ночью, что можно ошибиться в определении времени года. Так было и в этот обычный, юудничный день. Сизые тучи, плотным шатром повисшие над городом, снова обидели солнышко, которое хотело на прощанье приласкать горожан теплом своих лучей. Вечерняя дымка, скрадывая очертания домов, окутала улицы. Не видно звезд на небосклоне; и луну, эту вечную спутницу ночи, пытаются унести подальше от города гонимые поднявшимся ветерком тучм. Но быстро наступмвшая ночь только сильнее подчеркнула свет земных, жлектрических звезд, в бесчисленном множестве засиявших на установках, колоннах, трубах и эстакадах предприятий большой химии. Здесь продолжают гудеть моторы, насосы, шумит пар в системах:идет технологический процесс. Стране нужны масла, топливо, полиэтилен, дивинил, спирт – и новокуйбышевские нефтепереработчики и химики дают их круглосуточно… … Не прекращаются с наступлением ночи и работы на строительных площадках. Как и год, и два, и три назад Новокуйбышевск и сегодня в вечерние часы – весь в огнях новостроек. Неузнаваемо изменили облик города неутомимые руки строителей… Александр Иваненко. Когда зажигаются огни. Фоторепортаж. Газета «Знамя коммунизма», г. Новокуйбышевск, 26 июля 1969 шода. ... Определилось все. Итак, В который раз «на низком старте». Судьба, командуй: «На журфак!» Архангелы, в шеренги встаньте, Чтоб от случайности любой, Своей Божественною силой Меня, ведомого судьбой, От неудач прикрыть... Красивой Моя донынешняя жизнь. Была, хоть иногда -- несытной Грядущая, -- молюсь, -- сложись Такой же яркой… К недосыпу, Недоеданию – солдат – Привычен, нет о том опаски, Мой, изощренный кистью, взгляд Лишь не приемлет серой краски В судьбе – и в расставанья день Мне надобно расцветить, скажем, -- (Всю суету и дребедень) -- Роскошным фоторепортажем. Ну, Гуго Поликарпус, друг, Рискни своей аппаратурой… А разбросавшийся вокруг Вечерний город, стань натурой, Всем многозвездием огней Мне на прощанье попозируй. Я знал здесь много славных дней… Светя, сверкая – прогнозируй Мне яркую судьбу и впредь… Ну, Новокуйбышевск, отметим, Чтоб не коптить мне, а гореть, Роскошным репортажем этим Прощанье с Волжским краем, где Родился я на Безымянке. Отечества большой беде Обязан этим… Там в землянке Эвакуационный штаб Ютился авиазавода Московского… Еще прораб, Слепой от недосыпа – (КЗОТ’a Смешны здесь правила) -- орал, Разметку цеха начиная, А новый штурмовик взлетал. И отправлялся в бой, вчиняя Фашистам иски за страну, За молодость отца и мамы… Досталось им в тылу войну Всю на себе держать годами. Московский авиазавод, Что возродился в чистом поле На Волжском берегу, пошлет «Прогрессы» в космос. Это – после, Когда он Куйбышевским стал «Почтовым ящиком», где долго Отец трудился… Подрастал На Волге я… Ах, Волга, Волга… В семье я третий… Родились В столице Слава и Лариса. Меня ж «нашли в капусте» близ Реки великой. Здесь родился И Юрий – он пришел за мной . Мы с ним – семейный дар Победе. Я в сорок пятом путь земной В Самаре начинал. Поедем, Читатель, в Кировский район, Что звался прежде Безымянкой… Да, да, -- вот здесь и был рожден, Сюда с заводом папа с мамкой Эвакуировались… Быль… Здесь ощущаю запах детства, Хоть появляюсь редко… Вы ль, Читатель не желали б средства Найти волшебного, чтоб вновь В поре счастливой оказаться, Когда кругом одна любовь? Так сладко утром просыпаться, Чтоб вновь увидеть над собой Улыбки мамы и сестренки, Отца и брата… Ты воспой, Поэт, в стихах мои пеленки! Я рано стал читать, писать Брат Слава был у нас художник. И я калякать-рисовать Едва ль не в зыбке начал тоже. И в шахматы учил играть Брательник мой себе к досаде. Ему – с подружками гулять… -- Cыграем, Слава! – хнычу. Ради Успокоения мальца Брательник жертвовал прогулкой. И доставались из ларца Резные шахматы и гулко Стучали мы, в азарт входя, По черным и по белым клеткам… Чудесное занятье для Того, чтоб быстрым был и крепким Ум малыша. Мне повезло: Я походил на маму в детстве, А это к счастью… Детство шло По вешкам золотым… Погреться В лучах воспоминаний вдруг Пришло престранное желанье. А дело в том, что, видишь, друг, Предощущаю расставанье Надолго, может, -- навсегда С моей приволжской колыбелью. Как искры из костра, года Летят в незнаемое с целью, Что нам неведома… Семья Жила на улице Свободы, Что для меня была всея Вселенной краше в эти годы. Была и школа – лучше всех: Учился в восемьдесят пятой. Cтарался… Я-то ведь из тех, Кто и клочка бумажки мятой Не оставляет на столе… Уж такова моя натура: Коль делаешь, то на сто лет, Тружусь до полного ажура, Еще пацан, а вот – педант. Иначе просто не умею… Брючишки наутюжу – франт, Ботинки полирую… Млею, Когда меня за внешний вид Учительница в классе хвалит За то, что собран, деловит, За то, что головенка варит. А я–то просто был влюблен: Красавицей в российском стиле Учительницей вдохновлен На чувство сильное. Растили Меня в любви в моей семье И мне естественно – влюбляться. На школьной крашеной скамье – Ромео-первоклассник… Братцы, Ведь до сих пор душой согрет Тот образ, как икона в храме -- Русяйкиной Таисьи – свет – Григорьевны! Однажды маме Я о своей любви сказал, Смущенье преодолевая… Она, внимательно в глаза Мне посмотрев: -- Душа живая Жить не умеет без любви, -- Сказала, что навек осталось Заветом мамы: -- Сын, живи, И пусть бы сердце отзывалось Добром, любовью на людей, К которым приведет Всевышний… Вот так и жил – всегда, везде… Я полагаю, что не лишне Представить: папа – Михаил Свет Алексеевич, завода Начальник производства был. Да, -- космолет -- его забота. А Анна Яковлевна, мать, -- Иного космоса хозяйка: Детей-то четверо – взлетать И приземляться -- ты представь-ка Ведь с каждым доводилось ей По многу раз на дню в заботе. А у любого из детей – Проблем! Поди и вы зовете, Лишь затрудненье -- ваших мам… А если с мамой что случится – Не дай Господь! Я знаю сам – Тогда работать и учиться Нерадостно, во всем -- провал. Я во втором тогда был классе, Когда ее недуг терзал. И содрогнулся в одночасье Строй нашей жизни до основ. Ее отправили в больницу, А младших маминых сынков – На проживание в столицу К московской маминой сестре, Нам тете – Никоновой Тоне. Что помнится о той поре? Грустил о маме и о доме, Гулял, знакомился с Москвой, А раз – на Ленинские горы Попал, где новенькой звездой Сиял, сверкал на все просторы Дворец науки и мечты… Еще не до конца построен, Еще заборы и посты, Еще пока не удостоен Наград и премий от «царя». Заметим, что вполне по праву, А я предчувствую: не зря Пришел: судьба в его оправу Уже незримо включена, Как будто бы аркан наброшен Невидимый на пацана. Я этой встречей огорошен. Я понимаю, что стена Меж ним и мной стоит глухая, А разрушения цена Безмерна и не утихая Меня отныне будет жечь Желанье ту стену разрушить… Шпиль со звездою, не калечь, Не соблазняй живые души, Не отравляй мальчишкам сны, Им рано помышлять о звездах, Ведь ты же знаешь: нет цены За вход… Не то Всеышний создал Не то – извечный оппонент… Мальчишка поклонился… Поздно! Есть поклонения момент – Он словно бы поклялся звездам – И он отныне их вассал… Судьба, судьба… Ее причуды Необяснимы. Кто послал Меня увидеть это чудо? Полгода прожил я в Москве – И вновь на Волгу возвратился. Вот школа, дом… Вот тихий сквер… Вот старый класс мой, где учился, Где продолжаю школьный путь. И, вроде, все идет как прежде, Но в чем-то очень важном суть Души иная и в надежде На безнадежное живу… Я, кстати, рисовать учился, Что значит: грезил наяву Рисунками, чтоб реже снился Дворец со шпилем и звездой. Ходил в кружок. Дом пионеров Был в центре… Карандаш простой, Куб… Пирамида… Бублик… Сфера – Изобразительный ликбез. На первом месте – аккуратность. Чтоб каждый штрих на месте, без Грязи и подтирок… Внятность, Осмысленность – само собой… Потом – о радость! – акварели. Учились отмывать водой Листок в альбоме, чтоб запели Все краски радостный хорал… Понятно, чтобы научиться, Я пять альбомов измарал… Но вот рисунок – и лучится Живое солнышко на нем, И травка изумрудно дышит, И небо синее, а в нем Клин журавлей – и кот на крыше… Учитель смотрит сквозь очки, Учитель скупо хвалит: -- Схвачен Сюжет неплохо. Эй, сачки, Сюда… Смотрите, здесь удачен И гармоничен колорит… Продолжим… Мы еще на старте… Но сделан шаг… Он говорит, Что все, мол, впереди… Поставьте Перед собой, ребята, цель… В моем мозгу дворец вошебный Мелькнул… Про пушкинский лицей Я в хрестоматии учебной У брата Славы прочитал… Когда ее из любопытства Однажды бегло пролистал… Есть цель в душе, но чтоб ехидство У посторонних не рождать, О ней молчу, она – секретна. К чему злорадство пробуждать. Ведь цель пока что не конкретна, А лишь – мечта, мираж, манок… А путь к ней – хорошо учиться… -- Ты маму радуешь, сынок! И сердце рвется ввысь, как птица… Я начал получать призы. Средь юных «импрессионистов» Известен: дескать, свой язык, Пишу уверенно и чисто. Удачным вышел натюрморт: Буханочка ржаного хлеба… Отлично! Я собою горд: Ведь важно, чтоб земля и небо Конфликт извечный и союз Здесь проявили в точном блике… Алеет яблоко… Боюсь, Что глубина пустой бутылки Не дастся… Вроде удалось? А впрочем, как расценят мэтры? У каждого в судьбе, небось, Бывают звездные моменты. -- А по разделу «Натюрморт» Приз получает Иваненко… -- С тебя, Сашуня, чай и торт! Ребята тормошат… Маленько, Быть может и завидно им, Но в то же время, вижу, рады Ведь вместе учимся, творим Уродуем бумагу рядом. Сегодня приз достался мне, А завтра выпадет удача Соседу, с коим в тишине Пытаемся решать задачи, Что нам искусство задает. Приз, кстати, выдали натурой – Путевка в лагерь…Что ж, пойдет, Но поделюсь наградой с Юрой: Мне – слава, а ему пускай – Путевка – так оно – по братски… -- Ну, брат, вещички собирай! Рад Юра, сборы были кратки И проводили всей семьей Меньшого в лагерь премиальный, Где навещали в выходной… Тот случай, с виду тривиаьный, Но мне однако же открыл Одну из истин сокровенных: Коль ты кому-то подарил Хоть маленькую радость, бренных Унылых будней серый цвет Ему на краткий миг раскрасив, Уже ты в выигрыше. Нет Превыше радости – согласен?`-- Чем – радость подарить другим… Запомним – в жизни пригодится… Быть может, самым дорогим Придется с кем-то поделиться. К примеру, чем? Кто знает, чем? Возможно, например, здоровьем Cамою жизнью даже, всем – Бывает спрос судьбы суровым… Я перешел в четвертый класс… Читаю: Александр Беляев… Судьбу ломающий приказ: Главу семейства в Николаев, В другой «почтовый ящик» шлют. Куда игла, туда и нитка… Порой, однако, криво шьют Судьбу нам в небесах – избытка Отрады там не обрели, Разрушилась семья, короче. Как? Почему? Зачем? Вели, Знать, звезды так иль кто сурочил. Я, Юра, мама – мы назад… Нас Новокуйбышевск приветил… Ну, честно ежели сказать, -- Скудней мы стали жить на свете, Но все же учимся, живем… Я в изостудии старался. Любимов был наш мэтр. О нем Как раз я, кстати собирался Чуток подробней рассказать. Наш Александр свет Васильич Умел отменно рисовать И ставил руку мне… -- Осилишь, Задачу, Саша? Сотвори Портрет. Хоть чей, хотя бы мамин… И я творю… Хоть дом гори – Неважно. Шевелю губами, Тщась дорогие мне черты Из немоты альбома вынуть. Они прекрасны и чисты, И это ясно видно сыну... А вскорости иной портрет Я стал осваивать с натуры. Ведь ясно мне, что в школе нет Ни у кого такой фигуры, Такого светлого лица С такими нежными устами… С кем в унисон стучат сердца? У тихой девочки, у Тани Над сердцем – сладостная власть. Душа откликнулась стихами. Ты, чувство первое, поладь С размером, рифмой и словами, Устрой их в строки, пусть звенят, Пусть озаряют юным судьбы, Слова, что выстроены в ряд, Неловки часто… Пусть! Лишь суть бы До сердца милой донесли, До сердца той, кого в мечтаньях Обожествили, вознесли До звезд… Прости, что вспомнил, Таня… Судьба нас с Таней развела… Отец ее семейство в Питер Увез поспешно. Здесь была Обида – точно ноги вытер О чувство дочери отец… Ее из чувства вырвав грубо Была – и нет любви… Конец! Врачу-папаше не был люб я, Да, безотцовщина, бедняк, Но ведь не глуп и не бездарен, А кто поюбит Таню так, Как я? Обидою ошпарен, Я долго приходил в себя… -- Да, жизнь порою куролесит, Несчастьем нашим веселя Зловредных демонов. Их бесит, Когда мы счастливы, зато, Когда мы в горе – им отрада… -- Где ж выход? – Выход есть. На то Искусство нам дано. Лишь надо, Ему поверив скорбь и боль, Их претворяя в вдохновенье, Творить… Проходит все: любовь… Вся жизнь – и та – одно мгновенье… Нетленны краски и холсты. Лишь ради них живет художник. И страсти наши и мечты – Даны для творчества. Ты должен Подняться над бедой, Сашок. Печаль – лишь творчества закваска. – Любимов поучал. – Дружок, На первом месте – кисть и краска. Они – для вечности. Ее Всего превыше в жизни ставим. Ты поживи хотя б с мое, Узнаешь: от всего устанем, Все надоест, все – предадут… Не предает лишь вдохновенье. Оно – Божественно! Кладут В обмен на светлое горенье Порой и душу на алтарь. Художник одинок и болен. Однако ж и всевластный царь Ему поклонится, он волен Превозвеличить и царя… Все преходяще, все – химера. Художнику даны не зря И испытания и вера… Поэтому – грусти, Сашок, Печалься и страдай от боли… Самовлюбленности грешок Да не затмит мечты и воли, Однако ж, уважай талант. Он – не награда, а нагрузка, Оброк пожизненный, гарант Нелегких испытаний… Сгустка Нездешних и немирных воль Мишень – сверхпроводник таланта. Вот оттого печаль и боль, А что поделать? Доминанта Судьбы нам задается вне Наших тела и сознанья, А где-то свыше… Мнится мне: Ты по судьбе – художник. Званье – Не принадлежность к цеху. Ты И архитектором бы вырос, Добавив миру красоты… Ее не продают на вынос, Ее привносят в мир творцы, Заквашенною на печали. О ней соборы и дворцы Поют песнь песней… Увенчали Бессмертием за красоту Великих зодчих и поэтов… Сквозь наших ребер тесноту Мечту о ней несем по свету… Увлекся Сан Васильич… Мне Не все понятно в страстном спиче… Преобразить печаль о Ней В творенье, дескать, в том отличье Художника? Ну, что ж, творю, Печаль расцвечивая ярко. Любовь убитую твою, Танюша, мне сильнее жалко... Картина: ночь, метель, столбы, Вдали окошком путь подсвечен… А в географии судьбы Теперь и Ленинград помечен… Что в школе? В школе все путем. Вот за немецкий мне вручили Смешного ослика… Бредем Мы с ним по жизни дальше. Были Наставники – супруги Шмидт. Из наших, из поволжских немцев, Из репресированных… Стыд Мне за страну корежил сердце. Их, ленинградцев коренных, В войну в Киргизию сослали Язык, кормивший прежде их, В войну их спас: служить призвали Главу семейства: он служил В Берлине до пятидесятых, Переводил, переводил Вагоны документов, взятых Архивов… Якова жена, Моя учительница, Флора, В честь мужа освобождена От отбыванья ссылки скоро. Так в Новокуйбышевске нас Свели пути судьбы… Случайно? Едва ль… Но истина темна, Она пока сокрыта тайной. Ее судьба откроет нам В день «Д»… Уж ей-то он известен… Ключом к грядущим временам Дойч станет… Ладно, неуместен Неловкий взгляд за горизонт… Он, точно, может выйти боком… Попытку прерываем. Зонд Вернем из будущего… Срокам, Судьбой назначенным, мешать – Вводить судьбу в ожесточенье. Мы просто будем жить и ждать – Все будет – время и терпенье… Жизнь у меня полным-полна, Меня не манит флер повесы. Учусь полдня. Еще полдня – На спорт, искусство, «интересы»… Я – лыжник и легкоатлет, Волейболист и велогонщик, Турист, гимнаст… Физкультпривет! Ухватим день за самый кончик, И выделим хотя б часок На хитромудрые устройства: Радиотехникой Сашок Еще увлекся… Беспокойство У мамы… -- Нет, не надорвусь, Зато и жизнь полна до края, А значит, счастлива… Что, грусть, Надеялась, не утихая, Держать меня в плену? Ан нет, Нашел я на тебя управу… Я старший… Мне держать ответ За Юрия судьбу… По праву Мужчины и главы семьи Я принял жесткое решенье. Из школы ухожу. Мои Нужны усилья в подкрепленье Зарплаты маминой. И я И брат мой четко шли к медали. Я старше, стало быть, моя Забота – подкрутить педали, Чтоб финбаланс семьи поднять. Учиться же могу в вечерке. И я – рабочий класс! Пенять Мне на судьбу негоже. Четки, Хотя и неизвестны нам, Ее расчеты и прикидки. Будь чуток, ведь по временам Она сигналы – вешки, бирки Нам выставляет… Принимай Судьбы неумолимый вызов – И действуй… Ну, судьба, давай, Попробуй дальше без капризов: И мне и брату аттестат Вручили… Ну, ему – с медалью. Решаем: дальше – в Ленинград! Похоже, в облаках витаю, А может, так судьба ведет: С разбега Юрий на физфаке. Во медалист меньшой дает! Мой жребий строже: мне в общаге Повестка вручена: пора Встать под армейские знамена. Бессмысленна с судьбой игра, Тем паче с волею закона Ты не сыграешь в поддавки… Прощаюсь с Ленинградом… К Тане Зашел – ведь все же земляки – Как водится, с вином, с цветами… Поговорили допоздна, Повспоминали школу, детство… Как мы дружили, имена Друзей -- кто где, кто с кем… Кокетство Ушло былое. Взор глубок, Серьезен. С неподдельной грустью… -- Ты, оставайся голубок, В такую поздноту не пустим Из дома. Ночевать – у нас.-- Решила мама Тани. В ночку, Конечно, не смыкал я глаз… -- Признайся, не испортил дочку? – Неслышно мама подошла И огорошила вопросом… Что скажешь? Для меня была Та девочка русоволосым Прекрасным ангелом, цветком Дюймовочкой из старой сказки Души растущей огоньком… Душа земной не жаждет ласки… Святая первая любовь… А вы о ней, так грубо, мама! Поди, и Таню, портя кровь Все тем же донимали, прямо Не мама – пыточный централ… Душа отравлена обидой… Осадок горький возникал И позже… Не подавши вида, Как я вопросом тем задет, Я помолчал, чтоб гнев улегся, И только тихо бросил: -- Нет… И приходить сюда зарекся… Я карантин прошел в Казани. … Присяга в танковом полку. Мы служим там, где приказали, Я – на Балтийском бережку. В местечке тихом Вейхерово, Стояла наша РЛС. Как всем, сперва и мне несладко Дежурства, классы – крут замес… Так отслужу, не видя Польши… Вдруг в штаб полка берут, в Старгард. Букет способностей чуть больше,. Чем прочих -- и помог азарт: Подвиг – я написал заметку, Опубликован – и пошло: Взят командиром на земетку – И – просто дико повезло: Приказано мне быть собкором В дивизии, писать статьи, В которых воспевать с разбором: Не дай Бог – критика – судьи Мне функции не полагались, Лишь дифирамбы… Соловьем Я – по приказу – заливаясь, Сам был вне критики… Живем, Браток, не служба, а картинка: И фототехника – на «ять», И студия со всей начинкой… И я повадился снимать… В командировочки по Польше – Лишь только заикнусь: – Давай, Езжай, снимай, пиши побольше! – Не служба, словом, чистый рай! Есть у меня и шеф-наставник В газете Группы войск – майор Мажаров, драгоценный навык Имевший, запускать мотор Энтузиазма военкора: Учил, воспитывал, внушал, Поругивал, случалось… Скоро, Во вкус писания душа Войдя, вдруг осознала четко: Вот это – полностью – мое! А все иное – мелочевка. Когда пишу – душа поет. Мне стали интересней лица, Мне видится ясней, что жизнь, Как из кирпичиков, сложиться Должна из фактов… Так сложись, Моя, -- из крошечных заметок, Из репортажей, интервью… А очерк истинный так редок… За шагом шаг – тропу свою Пойдем торить неугомонно… А что там предстает вдали, Вокруг чего пестрят знамена? Стоит навершием Земли Дворец с душою породненный, Земной ориентир судьбы, Начертанной мне свыше… Бренный По жизни бег верша, забыл О том, как в детстве поклонился, Тем на особую вступив Стезю. Он раньше часто снился… Потом, картинку ту затмив, Мне Ленинград явил свой образ, Что, видно, поперек судьбы… Но – стоп! Загоризонта область Запретна… Если б да кабы – Гадать не станем… Вновь виденье Нас посетило. Ясен смысл. И ладно. Главное – терпенье. И пусть вкус щец солдатских кисл, «Шрапнель» с «кирзой» давно обрыдли. И в том солдатской школы суть: Ты все барьеры перепрыгни, Все претерпя, пройди свой путь – Всегда есть свет в конце туннеля, В его лучах блестит звезда – Чего ж тебе еще, земеля? Вперед! … Я видел города, Старинные костелы Польши, Повсюду встречен был, как друг. Вот это я бы рад и дольше Испытывать… Высокий дух Достоинства и благородства В любом поляке, а язык Чарующе, как песня льется… Я понимать его привык Недели за две иль за месяц И захотелось говорить… И первыми, прошу заметить, Взялись меня ему учить Два хулигана – Лешек – Сташек – Жолнежа польских. В нашу часть Их за провинность, вольных пташек… Начальство приказало: -- Крась Здесь от меня и до обеда… Я рад был с ними поболтать По-русски-польски… Шла беседа Легко… Полякам понимать Нас, русских, просто: в школе учат, Как обязательный предмет Везде «великий и могучий»… Да я не лыком шит. В ответ Сказать могу: «Дзень добры, панэ!» – На их приветствие – пустяк, Прощаясь – «До видзенья!» Вам не Труднее это было б, так? Видать, грешок их был весомым – Надолго затолкали к нам… А я и рад: к парням веселым Ходил, как в школу по утрам. То угощал их сигареткой, То добывал поесть-попить… Они и рады. За беседкой Брались словам меня учить, Что в книжке точками отметят… Попутно – и другим словам… Так продолжалось где-то с месяц… Купил учебник. По слогам Вначале разбирал « Пепрш вепрша…» Но разобрался – и пошло: Мол « Втеды шунка бендзе лепша…» Спасибо Шмидтам вновь: цело Уменье малыми словами О чем угодно говорить. И вот – трещу по-польски. Сами Попробуйте, нетрудно… Жить Так интереснее, согласен? А совершенствовался я С Барбарой или просто Басей, Что для меня была «Всея Европы мисс Очарованье»… Я ей корзинами возил Из сада яблоки… Вниманье Ей льстило… Если и любил Солдат студентку из Щецина – То уж не так , как Таню. Стал Суровей, и мудрей… Мужчина Был возведен на пьедестал Любовью трепетной полячки… Спасибо, Бася… Не в укор Быль молодцу, но есть в заначке Души и память и задор… …Однажды еду через Познань. Вокзал. Здесь предстоит полдня Ждать пересадки. Ну, опознан На плане Южный форт… Меня К нему зачем-то потянуло… Поехал. Под горой – музей… Морозом душу полоснуло: На горке кладбище… На ней На левом склоне четким строем Кресты – дань первой мировой Российским воинам –героям, На правом – камни со звездой… Чтит Польша смертью смерть поправших, Прикрывших от свинцовых брызг Ее – сто двадцать тысяч павших… Пониже – белый обелиск, Как светлый реквием безвинно У жизни отнятой семье Еврейской – горькая картина… Я понял: не случайно мне Сие давалось поученье. В нем понимался знак, намек, Несущий тайное значенье… Возможно, что судьбы урок Я осознаю много позже… В строительстве моей души Три года, проведенных в Польше, Особо значимы… -- Пляши, Амбец, земеля, марш со службы! Солдат торопится домой, Где землю целовал, из луж бы Напился бы воды… Умой Меня дождем, родное небо, Пригорок, травки подстели… Я так давно, так долго не был В заветном уголке земли, Где ждет меня с надеждой мама… Я возвращаюсь к ней – живой! Здесь черный хлеб – небесной манной, Здесь я согреюсь и зимой Пушистым одеялом снега, Здесь все мое и я здесь свой, Здесь радость светлая и нега, И звездочка над головой – Висит – судьбы напоминаньем… Ну, пару дней передохнем – И баста! Отвергать не станем Забот о брате… Кто ж о нем, Студенте, будет печься, кроме Меня – по праву старшинства Заботу о семье и доме Я принимаю… Долг родства Велит мне быстро стать опорой, Кормильцем мамы, брата… -- Ну, Пойдешь в афишники… Без спора! -- Любимов руку протянул… И я – при деле. На зарплату… Пошьется Юрию костюм. Раз в месяц – переводик брату Пошлем – подкормим светлый ум Грядущего столпа науки… Малюю, точно Рафаэль. Шедевры типа: «Мойте руки…», «Не стойте под стрелой»... В кошель Кладу деньгу два раза в месяц… Уже семье полегче – факт. Обновку справим маме… Вместе Прорвемся… Проявляя такт, Не задает вопросов мама О том, что все еще болит, Лишь молится ночами… Храма Вдруг прихожанкой стала… Бдит На всенощных, постится, молит Всевышнего за нас, детей, Особенно за младших. Может, Господь доставит радость ей – Увидеть нас -- с образованьем, Семейных, правильных во всем, В ладу с любовью и призваньем… Призванье… Да, пора, начнем Строчить в гражданские газеты. Добавим в творческий багаж Простые мирные сюжеты… Вот – интервью, вот – репортаж – В газете «Знамя коммунизма» – Мои – на сто, на двести строк… И вот замечен я, и признан, И маме радостно: -- Сынок, Соседи все тебя читают, Гордятся: знаем, это наш, Все, что напишешь, обсуждают, Вчерашний хвалят репортаж… Приятно слышать глас народа – Уверенности придает, Приходит легкость и свобода, Мысль отправляется в полет, Рождая цепь ассоциаций – И я творю, пишу, строчу – Не ради хруста ассигнаций, Всего лишь вызволить хочу, Что исподволь в душе скопилось – Прими, читатель, просто в дар: Вот – в новый репортаж сложилось… Какой здесь, к Богу, гонорар! А, кстати, в воинской газете Он был, заметим, -- ничего! При дембиле денжишки эти Сказались к месту – и его Употребили на подарки… Жизнь, слава Господу, полна, Мечты светлы, надежды ярки… На перспективе – ни пятна… Отец стареет… В Николаев Поехал в отпуск. Все ж отец… Обида на него былая Утихла вроде наконец… Я по пути домой заехал В Москву – и ходу – на журфак. Все толком расспросил без спеха, Когда и где, куда да как. Теперь понятны все моменты, Разъяснены вопросы все, Какие нужно документы Добыть и складывать в досье… Ну, Новокуйбышевск, обитель, Заветный Иваненкоград. Где я – художник-оформитель И Вячеслав, мой старший брат, Надеюсь, не утратишь сходу Ни яркости, ни красоты, Когда в Москву, судьбе в угоду, Отправлюсь исполнять мечты? Сестра Лариса на Урале – Главбух – и у нее семья. В рабочем городе Бакале… И к ним поездочка с меня… Судьба ползет от вешки к вешке… Вершили свой солнцеворот По кругу месяцы без спешки… Брат Юрий гордо достает Дипломчик новый из портфеля… Освободившийся портфель – Мне! Ну, отметим без портвейна… -- Теперь – твой выход брат. Поверь В удачу – и вперед к барьеру! …Прощальный фоторепортаж – Зарок – опубликуют – веру В удачу укрепят… Мандраж, Конечно, есть, ведь не заставлю Фортуну мне глядеть в лицо, А фоторепортаж оставлю Дадут – студент! В конце-концов Судьбы капризы и зигзаги Не вечны – ведь Господь со мной И мне не занимать отваги… Москва! Я еду. Жди. Отбой! Поэма вторая. Прорвемся! Экзамен по английскому. Абитуриент - Смирнов - перед началом немного для храбрости выпил, так, бутылочку. Вытянул билет: " Английские глаголы». Сел за стол и сразу заснул. Проходит час, другой, третий... Преподаватель видит, что заснул человек от усердного труда, надо бы разбудить и спросить по билету – последний-то абитуриент остался. - Смирнов, Вы будете отвечать? - Yes. Ok. - Так, скажите мне, как будет на английском «идти», «ходить» и «гулять»? - Ну-у-у-у-у, М-м-м-м-м, Э-э-э-э-э... - Вы хоть что нибудь знаете? - Yes. Ok. - Да Вы наверное выпили?!!! Так скажите, если это так!!! - Yes. Ok. I have drank Smirnoff vodka!It was excellent! - Гляди-ка, наши вкусы схожи! Вам тоже «excellent»(«отлично»)! Из студенческого фольклора Две трети суток – и Москва! Метро везет на Юго-Запад – «Проспект Вернадского»!… Едва К знакомой «башне» вышел – запах Сирени – словно этот дом Облит цветочными духами! -- А вот и Саша! Славно! Ждем… Попозже телеграмму маме Отбей, мол прибыл, жив-здоров… У тети Тони с дядей Колей Я – дома… Без высоких слов Здесь привечают … Трудной долей Военной, не одним родством Мы спаяны – и нет той пайки Сильнее: в Куйбышеве дом Делили... Продуктовой пайки Несчастной – крохами – детей Спасали .. Голодали… Вечно Та память выйти из сетей Не даст нам нежности сердечной… … Из Новокуйбышевска мне Пришлось уматывать аврально: В один из предпоследних дней Пришла открытка, мол, формально Я приглашаюсь на журфак Московский – экзаменоваться… Ведь я работаю ж… Никак Без той бумажки не сорваться… В отделе кадров фронтовик С фамилией геройской – Жуков Открытку принял... -- Я бы втык По первое число, настукав Начальству тоже по шеям, Им выдал щедро за задержку… Ну, ладно, мы в Поволжье… Нам Хватило бы и суток, резко Сорвавшись, не попасть впросак… А тем, кто, например, в Приморье?… Ленивы москвичи… Журфак – Не исключенье – прямо горе! Ведь нужно все оформить, так? И вещи подсобрать в дорожку… Добро! Я помогу. Журфак Штурмуя, Саша, неотложку В моем, считай, нашел лице – Езжай спокойно и – ни пуха! Не беспокойся – на прицел Твердыню ту штурмуя, духа Солдатского не растеряй… Я, что положено, улажу… Солдат!… Такого хоть стреляй, Хоть режь – но ни на каплю даже Не подведет, раз обещал… Таков и Поликарпус Хуго – Фотограф из газеты… Дал Аппаратуру… Ради друга Готов и жизнью рисковать… Он, фоторепортер военный, Мне снимки отгравировать Сам взялся… Медленный, степенный, Не только мастерски снимал – И агрегат гравировальный Никто, как он, не понимал – Был резчик Хуго – гениальный. Ведь мало ракурс отыскать – Чтоб снимок восхищал в газете, Картинку отгравировать – Задача – и сюжеты эти, Чтоб на журфаке впечатлил Искусством фоторепортера, Мой друг в металле воплотил… Ну, разве Саша не хитер, а? Идею поступать в Москве Отнюдь не все с энтузиазмом Воспринимали, с кем в родстве Был, с кем учился… С прежним классом Элитной школы номер три Я не дошел до аттестата… (Забыл – часть первую смотри – В предшествующей книге – там-то Во всех деталях излагал, Как, брату Юре помогая Стать медалистом, сам пахал, В «вечерке» знанья постигая…) Но с классом дружбы не терял. Я с ними выпускной отметил… Потом мой класс столицу «брал», Да неудачно… В классе дети Элиты местной… А рвались Тогда все в «физики»… Всем классов В Москву, конечно, подались – И вспять все возвратились разом… Прошло затем шесть полных лет: Служил – работал – по газетам Статейки слал… И тут – привет! В студенты захотел! «С приветом» -- Решили многие из тех, К кому Москва была сурова… Едва ль кто веровал в успех И из родни… -- Нет, право слово, -- Чудишь! – тревожилась сестра, С кем тоже планами делился… -- Не мальчик, жизнь понять пора. Иди в вечерний вуз… -- Лариса Желала, ясно, мне добра: -- Работаешь, учись вечерне – Глядь – попадешь в инженера… Не глупо ль – поперек теченья? А мать: -- За юбку не держись, -- Свое привычное присловье Напомнила… -- Твоя, сын, жизнь – Сам разбирайся в ней… Любовью И мудростью наполнен тот Совет, что с виду отстраненным, Казался… Маминых забот Мой выбор не снимал, бессонных… Ну, вот -- в Москве… Привет, журфак! Прими вдогонку документы. Вот паспорт, вот я сам, чудак… Не поздновато ль мне в студенты? -- Когда экзамен первый? Где? Что брать с собой? Нет, общежитья Не надо… Вилкой по воде Судьбы расписаны событья… Мне много легче, чем другим: У тети Тони с дядей Колей И стол и кров… Я там -- своим Сердечно принимаем… Холей Такой всестранно окружен, Что даже чуточку неловко… Я в одеянье – не пижон. А вот опрятности сноровка Во мне воспитана давно… И ежеутренне рубашка… Мне отутюжена… Одно Уж .это… -- Тетя Тоня, глажка К мужским относится делам… -- Ты, вот что, не встревай, племянник! Учись, а остальное нам Доверь… Учеба, чай, не пряник… Я в Белокаменную брал Одни лишь четкие конспекты, Книг не привез и, в общем, прав: Посредством тшательных инспекций, Соседей, значит, обежав, А дядя с тетей с ними в дружбе, Комплект учебников собрав И книг, к «литературе» нужных, В финальный заступил этап Экзаменационной гонки… Осталась пара дней… Итак, Сижу на лавочке в сторонке, Сирень дурманит и пьянит, О чем-то воробьи судачат… Над ухом черный шмель звенит, Нашептывая мне удачу… Недалеко аэропорт… С бетонки внуковской взлетая, Над головою каждый «борт» Несется, кроны прибивая И в вышине оставив след Своей струи инверсионной Напоминаньем давних лет, Что я из авиационной Семьи: и мама и отец, И тетя Тоня с дядей Колей, Крепили, не щадя сердец, Страну, воздвигнув в чистом поле, Завод, откуда понеслись На фронт крылатые машины… Их подвиг чтя, дерзай, учись Достойно зрелого мужчины… Считаю – повезло мне в том, Что был – представьте – обучаем Литературе – мужиком, Что в школе нынче не встречаем. А в третьей школе, в основном, Учителями – лишь мужчины, В чем объяснение найдем – Пожалуй, нет иной причины, Того, что школа та была Иных престижнее и лучше… Пример – словесник… Мне вошла Его наука в душу… Случай Грядет – на деле подтвердить Эффект мужского обученья … Маленько можно подучить – И на экзамен… Кстати, чем я Был от природы наделен, А живописью смог направить – Дар Господа – щедр к Саше он: Фотографическая память. Она же проявлялась в том, Что не отыщется ошибок В моих писаньях… Ну, пойдем! Не наблюдается улыбок На лицах в замершей толпе С утра пришедших на закланье… Готовы, вижу, претерпеть Все, точно пытку, испытанье… Невроз усиливает страж Суровый – в милицейской форме, При пистолете… Жуть, мандраж Колотит всю толпу… Покормит Гипертонию та толпа… Вот нас ведут через дорогу – Заколотило всех… Труба! Кто шепотком молился Богу… А я спокоен. Всю мою Храню науку в черепушке. Легко, что надо, достаю Оттуда… Вот, к примеру, Пушкин… И тотчас, словно наяву Передо мной – незримо -- книга – Читай, цитируй… Позову – Приходит Маяковский мигом – И раскрывает предо мной Любую из «партийных книжек»… Проблема – что бегут толпой Идеи… Из толпы мыслишек Порой непросто выбирать… Но навык, в общем-то сложился, Когда статеечки писать Я только начинал – учился Отсеяв весь словесный сор, Сосредоточиться на главном… Прогнав идей бессвязный хор, Пишу о радостном, о славном… Два дня как с поезда – и вот – Пишу… Выводит буквы «Parker» И вдохновение зовет, Подъем душевный… Без запарки -- .Иных уж спазмами свело, Но, как всегда каллиграфично Мое любимое стило – Купив – потратился прилично, -- Мой «Parker» черный, в серебре, Удобный, коль писанья долги – О зле выводит и добре, О чести и солдатском долге, О том, чему готов служить, Как в откровенье свыше, веря, О тех, с кем довелось дружить, Служить под алым стягом… Время Взывает к ясности в мозгах И переосмысленью сути… А за окошками – Москва, Стена Кремля – и не забудьте: Еще у нас в душе горят Даманского огонь и Прага… И многих, что сейчас творят, Солдатская простая правда Здесь вдохновляет, как меня… На Маркса, 20, в зале пишем, Где стены старые хранят Дыхание великих… Дышим Мы с ними словно в унисон… Здесь вдохновляют даже стены… Мы – пишем – в МГУ! Не сон? Оплядываюсь, спрыгнув с темы: Знакомец новый у меня -- Вот -- в стороне -- Георгий Зайцев, Секунды быстрые ценя Сосредоточенно вгрызаться В свой продолжает «репортаж» О жизни – так окопы роет Пехота на переднем – раж Понятен – безоглялно строит Солдат свой «шанец»… Узнаем Легко друг друга по повадке, По выправке – здесь бой ведем С судьбой – с нее-то взятки гладки… Вот рядышком еще боец – Как будто пишет донесенье Из боя грозного – сердец Огнем пылают сочиненья… А я… Но если лет с пяток Поупражнялся в репортерстве, Понятно, проще мне… Итог – Написан мой «трактат»… В упорстве Не остывая, черновик Перебелю предельно чисто И аккуратно, как привык… Ну, в общем, все… Довольно быстро – Писал, перебелил и сдал – И выхожу на свет – уверен – Ни в языке не подкачал Ни в содержании… Намерен В саду под стенами Кремля, Что Александровским зовется Присесть, подумать… О-ля-ля – Еще один сюда несется – Тот парень, что писал, как плыл Под полной выкладкой в тревоге, Хоть сдал, но, видно, не избыл,. Глаза насуплены и строги… Со стороны смотреть – смешно… По сути – так гипертония Себя являет – не кино… Ну, отвлеку… Стою в тени я… Не замечая, мчит… -- Куда Несешься – не притормозишь ли? Закончил сочиненье? – Да! -- А вот и нет, поскольку в мысли О нем, любимом, погружен… Ну, познакомимся, товарищ? Как кличут-то? – Солдат Семен! -- Мне хоть полчасика подаришь? Поговорили – и сошло С лица солдата напряженье… Пообочь все в саду цвело, Прещедро услаждая зренье И обонянье… -- Ну, пока! Кому – куда? Я на автобус… -- В метро… До встречи! Вот – рука… Да подтянись, солдат, не горбись… Пришел с экзамена домой – Соседка, тетя Катя кличет: -- Санек, сегодня день грибной – Давай-ка съездим за добычей В Картмазово – народ везет Оттуда полные лукошки. И нам, возможно, повезет – Мы для жарехи иль окрошки Грибочков свежих наберем… Поехали… Минуток двадцать – И лес… Не рано… Но бредем… Ложки, полянки… Наполняться Грибками Катин кузовок Пошел, а у меня – порожний… -- Имеется секрет, Санек: Да не руками, осторожней, Не то подставишься змее – Возьми вот лучше хворостину… Грибки не всюду на земле Хотят расти и я, как сыну, Открою бабушкин секрет: Где «ведьмино кольцо» заметишь – Там есть грибы, а рядом – нет… -- Понятно, вроде, только… эти ж,… Как вы назвали… кольца… где? -- Ну, ведьма свой запас не прячет – Они – вокруг, они – везде… Вот островок травы… -- А, значит – Вокруг – проплешина – кольцом? -- Ну, здесь поможет хворостинка … А вот и мы – к лицу – лицом… -- Что – подосиновики? – Сынка, Ты аккуратненько ножом Срезай, не обижая ведьмы, Тогда нас выпустит с добром – Не навредили лесу ведь мы… Часок – и с полным кузовком Я тете Тоне доложился… -- Ну, мы не пропадем с Саньком – Какими чудными разжился Грибками – это, Саша, знак: Так каждый завершишь экзамен С оценкой полной – там, в верхах Все видят зоркими глазами… Ну, ужин, ясно, был грибной – Наперебой меня хвалили… Я в этом доме был – родной, Со мной все радости делили И старшие, и брат с сестрой… -- Спасибо, тетя Тоня! Вкусно!… Пойду в кино… Ну, кто со мной?… -- Сходи… Ильич сказал: «искусство – Кино – важнейшее для нас»… Кинотеатрик летний рядом… Закат над городом погас И я экран буравил взглядом Фильм был, понятно -- никакой, Но для меня здесь изначально Был смысл совсем, совсем другой: Дать близким роздых… Хоть на час, но Побыли б без меня… Домой Явился поздно… Ключ в кармане… Диванчик приготовлен мой – В душ – спать!… А толстыми томами Займемся завтра… В шесть утра Мне дядя Коля пел побудку. Ему – на свой завод пора – Мне – за учебники, как будто И я на смену заступал… Мой дядя – мастер по металлу. Его сам Брежнев награждал От дяди, в общем-то немало Космический размах страны (Я вовсе не шучу) зависел: В академических НИИ Расчеты, но ведь не из чисел Сооружа.ют корабли, Не академики детали Вытачивают, чтоб могли Собрать их, чтоб потом летали… В объединении «Союз» -- Надеюсь, что известно имя? Мой дядя – мастер… Не боюсь Предположить, что между ними, Меж теми, кто на том служил Космостроительном заводе, Лишь лучшие… Мой дядя жил Несуетно… Часы проходят, -- А я – в сиреневых кустах, Летит страница за страницей… А надо мною в небесах Проносятся стальние птицы И я – мечталось – самолет Высокого, как те, полета… Журфак – аэродром… «На взлет!» – Я жду команды – и всего-то Осталось мне недолго ждать… В кустах нашел меня брат Юра… Мы вместе вновь! О чем мечтать Не мог! Нет, право, жизнь – не дура! Он так нарочно подгадал, И вот – на практику в столице Удачно в эти дни попал! Ну, здорово! Удача длится… Он завершает свой физфак – И мне о жизни ленинградской Рассказывает вкусно так! А я под излученьем братской Его восторженной души, Весь наполняюсь новой мощью… Ты, мощь духовная, круши Препоны к цели – и воочью Да убедимся – в сотый раз, Когда мы вместе – все барьеры На свете – не удержат нас… Позднее приведу примеры… Выходим поутру вдвоем, Я с братом – радость меж глазами!… Нам по пути… И вот, идем: Он в свой НИИ, я на экзамен… Экзамен – тоже мне!… Смахнул В два счета, кто бы сомневался – «Пятерка»! На порог шагнул – И Юрий! Как здесь оказался? -- Явился, чтоб поздравить. Рад… -- Как вызнал? – Ну, бином Ньютона… -- Нет, правда? – Брат я иль не брат? Увидев, сразу понял: точно – Отличник! Ладно, молодцом! Пойдем-ка… Поощренья ради К искусству графики лицом Поворотимся нынче, брате… Да, знает Юрий, что бы мне Служило верным наслажденьем… И вот мы ходим в тишине, Друг с другом делимся сужденьем… Со мной – и он поднаторел, А в северной, видать, столице Немало ярких посмотрел Брат выставок хороших… Мнится, Что в чем-то обошел меня… Студенчество сказалось в брате: Похоже, не теряя дня, Себя он строил в Ленинграде, Как личность – и отлично!… С ним Гуляли допоздна по залам… Любимов вспомнился… Ценим Наставник был, что мог глазами Деталей столько уловить И точным передать рисунком, Что фотокоров удивить Способен опытнейших… Сухо И точно лишь карандашом Орудовал без напряженья… А поглядишь – как хорошо! Детали и порыв движенья Искусно отображены… Здесь в Академии художеств Его б рисунки быть должны Средь лучших в СССР… Убожеств, Как водится, попало в зал (За взятку или как?) немало… Будь я в жюри, я б, точно, взял Любимовских работ пол-зала… Замечу: принят и братан В дом тети Тони с дядей Колей Сердечно, искренне, хоть там -- Битком… -- И что -- чужие, что ли? Как говорится, в тесноте, Но, слава Богу, не в обиде… И в дни ответственные те – Мы с братом – вместе – в лучшем виде… Он – в свой загадочный НИИ Утрами – где в командировку Приборы паковал… Мои Маршруты сочетая ловко С его – утрами на журфак, На консультации являлся… Тут мне пакет… Откуда? Как? Друг Хуго не подвел… Сказался Тут договор прощальный наш… Вот – вдоль и поперек страницы – Гигантский фоторепортаж О городе моем – в столице… В день консультации принес В приемную – прошу дополнить Мое досье… -- Новье, с колес… -- В чем смысл мистический: напомнить Хочу столице – в честь нее Я с городом моим простился. Пусть приношение мое Зачтется тоже… Появился На консультации… Здесь всяк Соломки подстелить старался… Уверился, что я впросак Не угожу – да просчитался… Случайности нас могут сбить С удачи – и пойдут изломы. Знать, где б соломки подстелить, Ходили б с кипами соломы… Пришел ответственнейший из Экзаменов – немецкий – ужас!. Всех загодя бросает в шиз – И зря – ведь так гораздо хуже… А мне же дрейфить ни к чему, Я, как всегда, в себе надежен – И не без оснований – тьму Немецких книг прочел – и должен Экзамен без помарок сдать… Доехал до «Библиотеки», На станцию… Проверю – хвать! – Где, дескать, паспорт… Знать, потехе Тут бесы предались -- рукой Я зацепил любимый “Parker” – И он -- внизу… Я был такой, Что мог и сигануть в запарке На рельсы следом за моим Стилом, читайте – талисманом… Ну, видно, Господом храним, -- К дежурной побежал… -- Не стану Я из-за ручки рисковать… -- В ней вся моя судьба, спасите! -- Ну, что поделаешь? Видать, И вправду дорога… Учтите: Сумею зацепить крючком – Удача! Нет, -- не обессудьте… Показывайте, где… Идем… Она – с крючком … А мне по сути Уже б пора и заходить На тот экзамен в горстке первых… Не так-то просто зацепить… Пытается… Я весь – на нервах… Соскальзывает “Parker”… Вот, Захвачен… Не дышу… И плавно Она мою судьбу несет… Ну, донесла… -- Спасибо!… Славно: Еще попробую успеть… Помчался… Еле отдышался… -- Придется, парень, ждать, терпеть – За нами стой! Вот, провозжался! А абитуриентов в дрожь Бросает… Кто-то «пальцы держит»… Тут хоть ворожь хоть не ворожь – Чему-то научились, Herr, же! А нет – никто не виноват! Народ все ведает… Судачат: -- Там у окошечка сидят… К ним попадешь, считай… -- Удача? -- Кранты! -- Миньковская сама… -- Кто, Ганна Павловна? Свирепа! -- Подстать Чуваева… С ума Сойдешь -- и ощущаю, «репа» Слегка гудит у от этих слов… Тут аспиранточка выходит: -- Ну, заходите, кто готов… И я, как самый смелый вроде, Шагаю… Пан или пропал! -- Сюда, пожалуйте, к окошку… Две дамы – это трибунал… Настраиваюсь понемножку… -- Смелей! Распахнуто окно… Стол… Пепельница вся в окурках… Полуподвал… Сказать – темно – Неточно… Темновато… Шкурка Затрепетала… На одной – (Миньковская, наверно) – платье Красивое – цветы весной – Воздушной ткани… Ну, наладьте, Что делать – указаний ждал… Мне предлагают взять билетик… Какая разница? Ну, взял… -- Читайте, чтоб потом ответить Могли на наш любой вопрос… Я бросил взгляд – и рассмеялся: Хоть текстик вправду был непрост, Но я в той теме разбирался. А тема: как, мол, Пьер Кюри Эксперименты Беккереля Наследуя, с женой Мари В них необычное узрели… Мне вспомнилось: когда мой брат, Физфак штурмуя в Ленинграде, Был книжек, может, сто подряд, Обязан прочитать… И ради Его успеха, чтоб помочь, По ядерным проблемам томик Я, взявшись, прочитал за ночь – И Юре изложил… Знакомых Вопросов слабый пересказ – В немецком тексте… Два-три взгляда – Все ясно! – Можно? – Что у вас? -- Готов ответить … -- Ну, бравада Поможет вряд ли здесь.. Прошу… Так, прочитайте текст сначала… Читаю четко, не спешу… Старательно, чтоб речь звучала, Как у моих учителей (Вновь обратитесь к первой книге)… Экзаменаторшам милей Мой выговор… -- Поди, из Риги? Из прибалтийских немцев? – Нет, С Поволжья… -- Ну, тогда понятно, Откуда ваш язык… Сюжет Слегка абсурден… Знать, превратно Я понят… Ну, да все равно… Пошли вопросы… Я охотно По давней книжке шпарю… Но Их только раззадорил… Плотно Прессуют, ясно: важно знать, Где эрудиция лингвиста Моя кончается… Видать, Не так и много тех, кто чисто Способен «шпрехать» в наши дни… -- Ну, ладно, в физике вы дока… (Видать, устали и они)… Еще нам расскажите только, Как провели вчерашний день… Вот здесь их ждет сюрприз убойный: Брат Юрий выстоял – не лень! – Полдня под солнцем, но довольный Принес билеты: -- Все, хорош! Всех книг не прочитаешь, баста – Поедем в Малый!… -- Ну, даешь! И вот вчера по воле брата В театр из Мюнхена пошли… «Разбойники» – спектакль роскошный По Шиллеру… Как искры жгли Чеканные стихи… Дотошны Экзаменаторши… Опять Пытают, чтобы знать уж точно, Как много я сумел понять… А я перед спектаклем срочно Успел “Die Reuber” прочитать – И было, в общем, все понятно… О Шиллере потолковать? Пожалуй… Самому приятно… -- В театры ходит… Ишь, пижон! А нам билетов не досталось… -- Возможно, и газетки он Немецкие читает?… В радость Ответить: мол, читаю, да – «Берлинер Цайтунг» -- по подписке И «Юнге Вельт»… -- Ступай туда И подожди за дверью… Писки Тех, кто под дверью ожидал, С моим усилились явленьем… -- Велели подождать… -- Не сдал! Решили все и с сожаленьем Посматривают… Да фигня! Не ведаю, о чем рядили Экзаменаторы… Меня И в хвост и в гриву обсудили… Тут аспиранточка… В руках – Листочек мой, а в нем – пятерок! Кто в коридоре жался: -- Ах! И зависть потекла во взорах… Мне – аспиранточка: -- Сейчас Ступайте к кафедре военной. Майора Чикишева -- вас Послали, чтобы непременно Увидели … --Зачем? – О том И потолкуете с майором… Приказано послать бегом… Несусь подвальным коридором… Выходит – стройный, весь в ремнях: -- Я -- Чикишев… Меня послали… Берет «зачетку» у меня… -- Ну, Иваненко, коль завалишь Историю, я сам убью! Нужны мужчины с крепким «дойчем»… Пожалуй что судьбу твою Солдатскую еще продолжим… Понять мне было не дано, Что этим подразумевалось, Да было, в общем, все равно… Последнее звено осталось… Подумалось, что Юра, брат, Пожалуй, возвратил с лихвою, Мою поддержку… Просто – клад, Сокровище, что он со мною… С театром тоже угадал… И страхов с ним, как не бывало – И в каждый мой высокий балл Добавил Юра два-три балла… Я, в свой черед, помог ему Приборы для командировки Свезли мы на вокзал… Кому Доверить? Кто другой, неловкий Случайно б ящик уронил… А каждый тот прибор – в две «волги» Ценою обозначен был… Вдвоем в метро возили… Долгий Потрачен день – туда – сюда: Из института – на Казанский… Уронишь ящики – беда! Да уберечь от хулиганской Попытки навредить, толкнуть – В Москве встречаются порою И те… Не в них, понятно, суть… Но умотались мы, не скрою… Не жалуюсь – иль не мужик? Приборы – в камере храненья Поедет Юра в Геленджик За атмосферой наблюденья Физические проводить… Похоже, Юрина программа Меня морально подкрепить Исполнена… Спокойна мама -- Не подкачали сыновья, Достойно помогли друг другу… И впредь, уверен, он и я, Любую жизненную вьюгу… Вдвоем осилим без труда… Нет, не случайны совпаденья: Его Господь послал сюда, В чем и на каплю нет сомненья… Ну, в общем, я не завалил Последний – что распространяться? Конечно, подрастратил сил… Прощаюсь… Надо возвращаться – Еще недельки хоть за две, За месяц – получить зарплату… Да, славно пожилось в Москве – Спасибо родичам – и брату… -- Спасибо, Юрий! – Близко цель… -- Спокойно! Вместо талисмана – Как эстафета – мой портфель. Пять лет с ним хаживал… Немало Усвоил физики… Теперь Пополнится образованьем Гуманитарным… Он, поверь, Рад послужить со всем стараньем… Ну, все – разъехались… Опять Мой Новокуйбышевск – и мама… Москва – как сон! И вспоминать Так сладко и светло… Программа, Намеченная мной, была Там осуществлена детально… Но в душу мне и грусть вошла… Тот трудный месяц – капитально Внес изменения в судьбу… И я догадываюсь: знаки Сулят мне трудную борьбу, Причем, не только на журфаке… Поэма третья. Первая ступень ...А год тревожный, грозовой: Еще нам помнится Даманский, Как под остервенелый вой Полки дивизии Таманской Всю Чехию пересекли И вышли на границу с НАТО... Синай, Голаны душу жгли – Чего израильтянам надо?... Весь мир бурлит, как кипяток... А в США опять бастуют... Нет мира в мире – так, браток? Почтовый ящик мой пустует -- Когда же мне журфак пришлет Формальный вызов на учебу? А у меня среди забот Отвратная.... Премерзкой пробы Субъект, покуда я в Москве К высокому с боями рвался, Подонок в подлом воровстве Над вдохновеньем изгалялся... Узнав, что «живописца» нет, В мою каморку с хлипкой дверью – Студийный жалкий «кабинет» -- Пробрался... До сих пор не верю: Такую низость проявить – С какой же черною душонкой Приходится на свете жить?! Ту грязь -- хоть шоркай, хоть не шоркай – С его души не соскрести... Короче – фотопричандалы – Да не мои – смог унести – Казенные... Платить – немало Пришлось за ту потерю мне... У родичей, знакомых занял... Но не о денежной цене, О нравственной страдает Саня – Как будто самого меня Покрыли грязью – не отмыться... Такая мерзкая фигня... А как теперь посмотришь в лица Коллег? Ведь не со стороны Был этот вор – из коллектива... Под подозреньем все... Темны Чужие души – мне тоскливо... Но август тихо отцветал, А из столицы – ни полслова... В тревоге очумелой ждал... В который раз спустившись снова – До сентября лишь пара дней – В почтовом ящике увидел Конверт... Да, адресован мне... Дрожащими руками вынул... Есть! Поздравляют – дескать, я В студенты МГУ зачислен... Во дворик... Во дворе скамья... Там – мама с женщинами... Мысли Смешались – отдаю конверт... От радости рыдает мама, А с ней и прочие... «Концерт» Непродолжителен... Программа Для всех предопределена... Лишь день мне на «бюрократию»: ЖЭК снял с прописки... Есть одна Задача... Трудно летаргию Чиновников преодолеть – Они-то не спешат, понятно... Теперь – в контору... Мне успеть Уволиться... Вот здесь -- (отрадно) – Все помогали, как могли, И поздравляли... Словом – вышло! -- В Москве ты не суши мозги: Как только вор найдется, вышлю, Взыскав с него, что ты платил За эти фотопричандалы... В науки там из всех, брат, сил Вгрызайся... Да, крути педали! – Начальник руку мне пожал... Оставив за спиной контору, Лечу стрелою на вокзал... Билеты? Есть! Домой! На сборы – Часок... Присели – и вперед! И дрогнул под ногами поезд, И мама вслед идет, идет... Ей жить, о сыне беспокоясь... Наутро я уже в Москве... Сперва, конечно, к тете Тоне... И – на журфак!... Уже в листве Столичных тополей на фоне Их изумрудной красоты Блестят отдельные монетки... Москва, судьбу позолоти! С букетами шагают детки... И я, как прежде – в первый класс, -- Спешу на первый курс журфака... Сердечно поздравляет нас Декан... Запомнилось: -- Однако, Не каждый в журалистский цех, Войдет, пусть и диплом пре-красный... Есть искра божья не у всех... Но на журфаке – не напрасно Пройдут счастливые года. С преображенною душою Вам жить отныне – навсегда! И этот разговор – межою Останется... И вы сейчас -- Журфаковцы... Вперед, ребята! Мы все надеемся на вас... Да, у судьбы нет дубликата... И нужно сразу поднажать... Учеба страшно интересна... Калинин... Нет, не передать! Ему до тонкостей известна Суть и оттенки смысла слов... Какие приводил примеры! А как шутил! Не до звонков – Лишь слушать бы и слушать... Серы Еще пока у нас мозги, Но все ж светлеют потихоньку... Их отчищают от лузги Наставники умело... В койку Уж заполночь валюсь без сил... Но надо бросить взгляд в газету... В портфеле Юрином носил Ее весь день... Привычку эту – Читать газету перед сном – Здесь приобрел – журфак, деревня! Иначе ты – осел ослом... Что где сегодня и намедни Случилось – это нужно знать В международном положенье Вот – важно! Надо прочитать... Так... Договор о прекращенье Изготовленья, чум, холер И всякой химии в придачу Сентябрьским днем и СССР И США, решив задачу Доверья в мировых делах, Ратифицировали разом... Прекрасно! Это смелый шаг... Кому ж безносым и безглазым, В страданье хочется сдыхать, Как от химической атаки На Ипре? Надо прекращать Такие игры, забияки! ... Идет немецкий хорошо... Мы с нашей «немкою» Раисой Васильевной – душа с душой Сдружились... Славно: без коллизий Идет ответственный предмет... Я приглашаем ею в гости... Прескромный маленький букет Принес учительнице... Бросьте, Какой же тут подхалимаж? – Я к ней, как должно – с уваженьем... Дом – старый, «сталинский»... Кубаж – Прещедрый... Скромно угощенье... В квартире много старых книг... -- Что хочешь, -- выбери на память... Но мне неловко... Ученик, Я понимаю, как обрамить Ее доверия ко мне Обязан четкие границы... Я благодарен ей вполне За разговор, который длится И наполняет душу мне Возвышенным теплом и светом... Мне ясно: ей наедине Порой нерадостно – с портретом... На нем – ушедший рано муж – Моряк... Теперь ей одиноко... И надобно общенье душ – И слава Богу, коль немного Заполнить пустоту в душе Способен Саша Иваненко... Моя – не из папье-маше – Открылась ей душа маленько – И я рассказываю ей О братьях и сестре, о маме... Чтоб ей, наставнице моей, Добавить радости, программе Учебной уделив часок, Учу немецкий сверх программы... Пока не постучит в висок Усталость дятлом, но сезамы Мне открываются и я В немецком новые глубины Постиг старанием... Сия Премудрость легче, коль любимым Стал трудный для других предмет... Второй любимый – фотодело. Им увлекаюсь много лет, Но совершенству нет предела... Здесь обнаружил близость душ Со мной Вадим Евгеньич Стяжкин – Понятно, я не бил баклуш... Другие мучались, бедняжки, Впервые в жизни в руки взяв Учебный старый «Фэд» и «Зоркий»... Здесь я в фаворе – больше прав – Приятно получать «пятерки»... Вадим Евгеньич, распознав Во мне умелого «снимаку», Чтоб не скучал среди раззяв, Мне разрешает взять –(однако!) – Бесплатно – как бы напрокат Журфаковские аппараты... Вот славно! Ну, я рад -- не рад! Девчонки в группе тоже рады: Их буду запечатлевать... Я признаваем асом в фото... Снимать-то ладно – проявлять, Печатать – это, брат, забота... Мне выдан первоклассный «Старт» И «Флексарет»... К сему добавим «За так» бумагу!... Я в азарт Войдя, снимаю... Ну, восславим Свой курс в портретах... Есть контакт! Стой смирно, не вертись, приятель! Успеха добавляет факт, Что в лабе – классный глянцеватель, Дающий «ТАСС-овский» эффект... Приятно в профессионалах Ходить, в чем есть еще аспект: Удастся сохранить в анналах Чудесной молодости дни... Татаринова... Что за голос! Глаза лучатся – загляни – В них молодой задор и гордость -- То форте, то пиано, и -- Вновь звонко: «Други,...», -- на подъеме, Мажорно возгласит, -- «Мои!» Никто так не умеет, кроме Людмилы Евдокимовны... А как она на старо-русском Торжественно: «Не лепо ль ны...», -- Вещает – Левитан пред пуском Небесных кораблей «Восток» Мог брать бы у нее уроки... Тот голос порождал восторг, И в нем, в том голосе, истоки Любви к словесности своей, Что, закипев, не остывала, За что поклон нижайший ей... Кучборская... Все будет мало, Что ни расскажешь о такой... Казалось, что сама Паллада К нам с непокрытой головой Пришла в ее обличье... Надо Бы видеть каждый точный жест И слышать голоса оттенки В рассказе, как сам бог Гефест Кует Ахиллу щит, а зенки – У всех по плошке – вот театр, Такой, что и не надо МХАТ’а... ...И разъясняла каждый кадр, Доказывая: «Илиада» -- Уже готовый – для кино Многосерийного – сценарий, Как будто сам Гомер давно, Чтоб режиссерских истязаний Литературы избежать, Поэму разделил на кадры... Актеров только подобрать, Натуру, антураж... Эх, как бы, Будь режиссером, я бы снял! Уверен, был бы интересный Многочастевый сериал... Ахиллом был бы неизвестный Похожий на меня актер, А мог бы сам сыграть Ахилла... Да ладно, это шутки, вздор... Меня учеба захватила, Общественной работы вес – На факультете и в общаге, Но впрягся – тут бы Ахиллес Пропал... Досталось бедолаге Быть старостой на этаже... Даю задания дежурным, Взираю, чтоб при зубреже Окурки не бросали в урны, Курили, где разрешено – Не дай Всевышний, чтоб в постели, Еще пикантное одно Частенько в комнатах «гудели»... Однажды небольшой пожар Случился в нашей комнатушке: Уже, готовясь спать, лежал, Почти и спал – на раскладушке. На стуле рядышком стоит Включенная – (читаю) – лампа... Вдруг набок...Мой матрац горит, Дымится... Ну, подумал – амба! Все тут же бросились тушить... Но здесь разит таким «озоном»! Чтоб вонь густую заглушить, Побрызгали одеколоном... Подышишь ядом – и каюк! В холл потащили раскладушки, Легли... Уснешь тут! Все вокруг Туда – сюда – дружки, подружки... -- Ребята, почему вы здесь? – С вопросом Катя из Канады... -- Ждем кофе, - отвечаю, -- есть? -- Есть! -- Утром... Нет, сейчас не надо... Сирийский парень, Мухаммед, Страдает в этой заварушке... Мы в холле, где не гасят свет, И он, как я, на раскладушке. Я русскому его учу, Арабскому меня сириец... -- Салям Алейкум, -- бормочу... В студенческом котле варились Монголы, африканцы... Нам Они ужасно интересны... Жаль, -- по минутам и часам Расписана вся жизнь... Для тесных Контактов с ними нет минут... Нагрузочка – не для Ахилла, Едва ли сдюжил бы – капут! С другими воевал нехило, А повоюй-ка ты с собой, Своим недо-образованьем – Увидим, вправду ли герой... А нам приходится стараньем, Терпеньем преодолевать И недоразвитую память, И неспособность понимать Перебороть, переупрямить... Чем мог, ребятам помогал, И мне они порою чем-то... Со мною вместе проживал Хохол Иван Калиниченко, Володя Елуфимов... Сын – Крестьянский из седой глубинки, Где пажить, клюква и овин... -- Что значит «пажить», Саша?... Вникни, Как добивался Мухаммед До смысла сложных слов упорно! -- Со мной в деревню хочешь, нет? -- Хочу! И Мухаммеда сдернул К своим Володя под Рязань... В деревне-то мороз покрепче... И выживания азам Учился, где больнее, резче «Расейская» простая жизнь По чувствам иностранца хлещет... -- На лыжах в лес... Крепись, держись... Поди, до сей поры трепещет Сириец, помня тот мороз, Когда с бровей свисали льдинки И побелели щеки, нос... Вот так живет народ в глубинке... На печке ночевал араб, Испробовав пред тем и баньку... Арабский парень, но не слаб, По водке – и иного Ваньку На спор, коль нужно перепьет... Такие были сверх ученья – (Брала Россия в переплет) – У Мухаммеда приключенья. В немецком я – передовой, Я с ним, а он со мною дружит... Дружу, что важно, с головой... Она мне в «дойче» верно служит... В мозгах, по счастью, не «эклер»... Учительница сверх нагрузки, Задачу ставит: в ГДР Есть девушка. Она по-русски Желает в переписке быть, А я, чтоб, дескать, по-немецки Ей отвечал бы, чтоб копить Реальный опыт... Есть! Отметки – Отметками, но есть резон В общении уже конкретном.... В тех письмах тем диапазон Неограничен -- и анкетным Подробностям отдали дань... Я -- о Москве, мне – о Берлине, О братьях, и сестре – ну, глянь – И мне она о том же – ныне... Чтоб стиль не повторял букварь. И предрасполагал к общенью, Фразеологии словарь Купил двухтомный, чем ученью Еще один был импульс дан... Москва... Театры и музеи... Театроман и меломан – Хожу, внимаю и глазею.... Сперва «Хованщина» в Большом, Зал «Гнесинки» и «Третьяковка».... Пополнить новым багажом Хочу полней мозги... Неловко Здесь оказаться в стороне От мировых вершин искусства... Не все и по карману мне, Но, освежая ум и чувства, Стараюсь чаще посещать Концерты, встречи, вернисажи... Один из наших доставать Умел в «консерваторку» даже Билеты... С кем-то был знаком В консерватории Виталий... Пусть даже и на приставном, А все ж порою попадали На наших и заезжих звезд... -- Спасибо, Тохтамыш! -- Да ладно... Отличный парень – честен, прост... С таким в студенчестве отрадно... Читать нам – не перечитать! Библиотека, что в общаге Лишь на ночь может выдавать Шедевры – не проси пощады, Коль рано утром не вернешь, Что не вполне осилил за ночь, Накажут – больше не возьмешь... Вот потому себя терзаешь, Высиживая по полдня То в «историчке», то в «ин-лите», В «некрасовке» был у меня Абонемент – чего ж хотите - Раз книгу надо прочитать, -- Вот и мотался по столице... Порой не просто и достать, Но надо, в крайности, стремиться... Нам в том хотя бы повезло, Что по «марлену» «семинарил» Сам лектор с нами... Проняло, Когда он нам мозги ошпарил, Демонстративно разобрав Статью «Паденье Порт-Артура»... Вот это был разбор! Состав, До косточек статьи структура Была показана... Явил Профессор Прохоров секреты, Так, будто сам статью творил, Как будто Ленину советы Давал, как лучше написать – И тот их исполнял дословно... Вот нам бы так же понимать Написанное! Хладнокровно Поэлементно расчленять, Чтоб даже скрытый проявился Смысл текста – и его понять.... Учил профессор, я учился... Я встретил в декабре в метро Ларису... С ней дружили прежде... Здесь вновь мне выпало «зеро»: Опять не довелось надежде Осуществиться – и любовь, Сверкнув, рассыпалась страстишкой... Ну, что ж – судьбе не прекословь... Она была в метро с парнишкой – Разбойничком-сынком... Ну, что ж... Повспоминали, погрустили... -- Как ты живешь? -- Как ты живешь? – И разбежались... Жили – были... Потом – начальник не подвел – Прислали перевод с работы... Нашли грабителя... Осел! Ведь есть на свете идиоты – Воруют нагло, где живут, Где трудятся, и неизбежно Однажды вычислят, найдут... Нашли безмозглого успешно – И мне – ура! -- под Новый год – От Санта-Клауса гостинец – Тот пресловутый перевод... И мы с ребятами сместились В семидесятый год... Пришлось На сессии потрепыхаться, Поволноваться... Удалось И через тот барьер прорваться... Мы разъезжались по домам – Каникулы – святое дело. Даем отставку всем томам – Дошли в учебе до предела. Мой польский выпросил Семен... Дал, но надежда эфемерна, Что там откроет... Крепок сон Под маминым присмотром... Верно? Поэма четвертая. Майский «огонек» -- Лыжню!... Ботинки – по ноге.... Мы в университетском парке Средь темных елей, как в тайге... Спортивные боренья жарки.... Один, затем второй кружок... Я вижу над «тайгой» высотку... Мне хорошо – я легконог, Мазь подобрал – и мчу – в охотку... А накануне к нам «приплыл» Отмеченный крестом «Ikarus»... Как раз армейский праздник был -- (Февраль !)– и хлопал точно парус Взывавший к совести плакат: «Вступайте, в доноры! Студенты, Сдавайте кровь! Глядишь, солдат Спасется...» Точно, сантименты – Для нас приманка... Все идут, Ложатся под иглу отважно, Грамм по четыреста сдают... Сдаю и я пол-кварты ажно. А нынче на лыжне – финал! Не мог я упустить финала... Бегу... Не то, чтобы устал, Но – ощущенье: закипала Оставшаяся в жилах кровь... В «Ikarus’e» предупреждали: Пока не восстановит вновь Потерю печень, нам едва ли Себя разумно нагружать... Врачи, они, конечно, правы – Не остается сил бежать, Но добежал – и в снег... -- Куда вы? -- Эй, Иваненко, встать! Лежу... В тревоге подбегает Хорош: -- Что с вами? Рассказал... -- Гляжу: Большие, а мозгов.... Напорешь Тут с вами ерунды... Давай, Я помогу... Нельзя валяться – Простудишься еще.. Вставай! Теперь дыши... Дыши! Держаться Мне стало легче на ногах... -- Проходит? -- Да... -- До общежитья Дойдете? Я кивнул... В Глазах Его тревога... Пережить я, Конечно, это пережил... Еше два дня – и оклемался... Урок от жизни получил, Чтоб, дескать, впредь не нарывался... Итак, теперь семестр второй Уже запишут нам в матрикул... Опять согнулись под горой Нагрузок, словно бы каникул И не было... Как быстро, жаль, Умчались славных две недели... В воспоминаниях – печаль... Мать и отец меня хотели Для отдыха заполучить... На этот раз -- к отцу... Как странно: Не нужно ничего учить! Никто не будит... Невозбранно Спи до полудня... У отца В друзьях – актеры драмтеатра... -- Спектакль посмотрим? К игрецам Заглянем за кулисы... Завтра – Рыбалка! Научу тушить, Отменно рыбу с овощами... Чудесно! Так бы век прожить... Увы! Вновь быстро отощали, Когда подкинул нам февраль В матрикул новые предметы... ...Лингвист великий Розенталь К нам в группу заглянул... Ответы Выслушивает... А в конце Сам для чего-то просит слово... -- Вы.ведь из Тулы? На лице У Райки удивленье... Снова: -- Вы из Сибири... Как узнал? Нам не понятно, в чем тут фокус – Как Мессинг, точно угадал... -- А вы... Да, вы, сидящий сбоку... Скажу по правде, не признал – Откуда по происхожденью? -- Он – мне... -- Ну. я везде вбирал И добавлял к произношенью: В Поволжье – оканье. В Москве, Напротив – аканье.. Немецкий Добавил кнаканья.. Себе – И польский приобрел... Советский Армейский прицепил акцент И даже – чуточку – хохлацкий – Едва ли подсчитать процент От каждого смогу... Не цацкой, Выходит, может быть акцент... С таким, как наш премудрый, профи, Шпион, провалишься в момент... Ты только выпьешь чашку кофе, Со старичком потолковав, Глядишь -- тебя уж повязали... Как? Почему? По «R» узнав: «Он из Детройта!», тут же в зале Передает тебя агент Специалистам-скорохватам... Ты схвачен, а виной – акцент... Нафантазировал... Декадам Семестра начался отсчет... Пугает нас Кириллов – логик.. Известно: мало кто зачет Получит сразу, без подштопок. Кириллов как-то вскользь сказал, Что в логике поляки – асы... Я мигом в «Дружбу» поскакал – И точно: кучу денег в кассу -- Зато в портфеле новый, мой, Толстенный университетский Учебник логики... Домой, Читая, еду... Не советский, А польский... Верно – крутизна! Детальность, всеохватность, точность, Полно примеров, глубина Да плюс афористичность, сочность И вкусность языка... Люблю Его вербальность и вокальность... По-польски логику долблю, Но не затем, чтоб уникальность Языковую подчеркнуть, А просто вправду есть желанье Умишко малость подтянуть... Отсюда и мое старанье... Я даже стал переводить На русский тот большой учебник: Смогу кому-то подсобить... Подумайте: еще у древних Был в разработке сей предмет, В нем разбирался Аристотель... Придется – нам, не то – привет! Ну, нет, наш ум не обесплодел И современник наш едва ль Глупей калеки Стагирита... Ну, гений – невидаль... Нет, жаль --- Что я не гений... Вот обида... В те дни немало суеты Другой сосредоточил гений: Куда бы нос ни сунул ты – Повсюду на портретах – Ленин. Сто лет великому вождю Всемирного пролетарьята... К любому гнутому гвоздю Любая пьяная бригада Приклеивает в эти дни – «Идя навстречу юбилею....» От бестолковой той чухни Я просто-напросто болею... Кучборскую сменил у нас По зарубежке – Юрий Шведов... Профессор. Классный персонаж: Тактичный, умный... Суть изведав До запредельнейших глубин В твореньях европейской мысли, Вступил на ту тропу один. А нас вел следом, чтоб не кисли Мозги от Данте и Рабле, Петрарки, Сирано, Расина... И на «Дурацком корабле» Провез нас мощно и красиво.. Он видел мысль, он вникнул в суть... За непристойностями даже, Показывал: есть светлый путь В том, что всего, казалось, гаже... Мы до Сервантеса дошли С Филиппычем уже в апреле... От солнышка мозги текли, Все над конспектами корпели.... Тут Шведов -- (щелкнуло в башке, А может быто, в районе . опы?)... -- Кто нарисует на доске Сейчас мне карту всей Европы, Испанию отметив в ней И обозначив Барселону? Молчит наш курс... Придется мне... Пошел к доске, прикинул зоны И загогулину мелком Провел на запад от Таймыра... Здесь Кольский... Скандинавским львом – На юго-запад... Здесь обмылок – Гренландия... За край доски Британия упрямо лезет.... Ла-Манш, Па-Де-Кале... Мелки Выкрашивались... На обрезе Как раз и Пиренеи... Есть! Поставим точку – Барселона! Здесь – Аппенины... Могут влезть Балканы... Ну, вполне резонно Здесь обозначим и Босфор, А с ним, понятно, Дарданеллы, Эвксинский Понт... Не перебор? Азов и Каспий... Дальше? Белый Европы контур на доске Я постепенно дополняю: Вот Балтика... Опять в руке Мел – в крошки... Голубой хватаю, Набрасываю ленты рек: Днепр, Волга, Дон, Урал с Дунаем, Шпицберген... -- Милый человек!, -- Мне Шведов, -- -- Хватит, продолжаем... Аплодисментов, честно, ждал – И получил их в полной мере... Очнулся даже тот, кто спал... У самой кафедры, «в партере» -- Два неизвестных мужичка Шептались, на меня взирая... Пошел на место, а пока Филиппыч, нам очки втирая, Сервантеса «благословлял», Указкой тыкал в Пиренеи – Не зря, выходит, рисовал... Пример случайной ахинеи, Что может повернуть судьбу... Меня и кой-кого со мною: -- К декану! Вряд ли там сорву Аплодисменты, но и злое Едва ли что произойдет... -- Освобождаю от занятий, -- Декан: -- Кто сможет, тот придет, А так – вся группа, без изъятий... В распоряженье тех двоих, Что возле кафедры шептались – Тэвешных режиссеров... В их Мозгах бредовые рождались Идеи, как на этот раз Привлечь к экрану голубому Страну... В том бреде родилась Задумка, дав студентам бонус, Доверить нам, зеленым», ту Ответственную, как в разведке, Игру, работу, суету.. Подарки от фортуны – редки... Готовим, чтобы вышел в срок, «Зеленой» нашенской бригадой Мы первомайский «Огонек»... Серьезные дела! Бравадой – Не пахнет... Пашем, как рабы: Героев, что за столик сядут, Найти, изюминки судьбы Осмыслить, написать, к раскладу Сценарному пристроить... Жуть! Два эти парня, режиссеры Черкасов с Яковлевым, в суть Нас погружали, как майоры В учебке – новобранцев... Власть Их на площадке – беспредельна... Прикажут – и не пикнешь... Всласть Меня пожучили, но цель: на Весенний праздник -- «огонек» Устроить добрый, извиняла... Три дубля вытерпел... Как мог, Улыбкой щерился... Снимала Пролог бригада... Поздравлял Я с майским праздником сограждан, Тост Первомаю поднимал, Энтузиазм вздымая аж до Тян-шанских шапок снеговых... Сергей Черкасов бросил: -- Снято! Все дух перевели... Ведь их Тревожил старт, но снято – свято! А в студии жара! Слепят При съемке дуговые лампы... Ротару Соня... Все хотят С ней пообщаться... Дифирамбы, По правде, заслужила... Петь Приходится под фонограмму, Придирки строгие терпеть... А ведь в те дни она – на маму Как раз готовилась сдавать Ответственнейший свой экзамен... Задрапирована... Снимать Ее по грудь лишь можно... Замер Весь съемочный состав... Она Поет улыбчиво и мило... Дебют и у нее.. Страна Тот подвиг и не оценила... Чудесный голос... Красота... Поет легко и окрыленно... Не женщина – сама мечта, Землячка нашего Семена... Записывают в первый раз И «Добрых молодцев»... Кораблих Задорный этот -- (Песни –класс!) -- Из Ленинграда... Тот ансамблик Впервые вообше «в народ» В той майской вырвался программе... Рискуя, режиссер берет Сплошь дебютантов... Папе-маме Звонили, полагаю, все, О зрелище предупреждая, Мол, отпрысков во всей красе Увидят в праздник Первомая... Я в Николаев отзвонил, Отцу сказал о передаче Отец весьма доволен был: -- Знай наших! Так держать и дальше!... Всплакнула мама, услыхав, Как подадут меня на блюде... Весь Новокуйбышевск узнал Об Иваненковском дебюте... Понятно, что и факультет В нешуточном ажиотаже.. К нам, «огонечным» -- пиэтет... Немножечко неловко даже! Как будто нет важнее дел... Не сотвори себе кумира! Я этот «Огонек» смотрел На мониторе. Не с эфира Поскольку светлый Первомай Провел у брата в Ленинграде... Бродили с ним – шалтай-болтай По Невскому общенья ради, К Володе Фокину зашли -- Товарищ Юры, чья супруга -- Дочь Обручева... Не могли, Я полагаю, вы из круга Любимых детских книг изъять И «Землю Санникова»... Автор, Сумевший тот шедевр создать, Науки популяризатор, Геолог и географ, чьи Открытия вполне сравнимы С Колумбовыми, мир семьи Володи, тем необъяснимым, Чудесным светом озарил, Что проливался и на ближних Друзей, к которым относил И Юру Фокин – умник, книжник... Как с этим городам быть мне? С ним, отказавшим мне в признанье, Оставивишим сурово вне Поэзии его, в касанье Толкнувшим по большой дуге, Как мяч тугой -- ногой Стрельцова – (Сперва к границе с ФРГ)... Как быть -- я спрашиваю снова -- С тем городом, что мне принес Лишь испытанья и печали С хвостом обид и тайных слез... Вот подтвержденье: повстречали Мы с Юрой Таню у Невы... (О ней читали в книге первой И, может, не забыли вы...) – Та встреча мне – пилой по нервам... Мы от Гостиного двора К Неве шли с Юрой... Эта встреча – Судьбы ехидная игра... Их увидали издалеча: Ее сынишка, папа-врач, Меня в зятья не пожелавший – И Таня... Как уж ни судачь, Но сценарист, так расписавший, Судьбы случайный эпизод, Плетя житейские узоры, Синхронизировав подход, Какие-то имел резоны... Я словно ощутил ожог – В душе не затянулась рана... У Тани – видно – тоже шок – Ведь не из книжки, не с экрана Для нас та драма... На себя Взял Юра бремя этикета... Должно быть, солнышко, слепя, Глаза мне увлажнило... Мета Несостоявшейся любви И в Таниных глазах сверкает... Без подготовки – визави... Случайность эта обжигает... Весь в любопытстве папа-врач, Он видит: оба мы – в порядке... Сердечен Юра и горяч... Папаша про себя закладки В рассказе делает о том, Что Тане, видимо, медвежью Услугу оказал... Потом К себе зовут: мол, редко езжу К ним в Питер, просят навестить... Вот потому дебют тэвэшный Пришлось нам с Юрой пропустить: Раз обещали, то, конечно, Поехали в Сосновый Бор... То было, собственно, прощанье С любовью юношеской... Вздор Не повторяйте, дескать, счастье Меня в судьбе еще найдет... Найдет – и ладно.. Только жалко, Что юность, шедшая на взлет, Пылавшая светло и жарко Любовью, этот свет и жар, Лила в холодное пространство – И Господа бесценный дар Сгубило мерзкое мещанство... Столица... Снова в гуще дел... На конкурс дикторский направлен Немецкий... Я учил, пыхтел -- Статью журнальную... Исправен Мой «дойч», а конкурса предмет – Произношенье... Отстрелялся... Увы, не победитель, нет... Отмечен... Ну, не зря старался... И рад – не разочаровал Пославшую на конкурс «немку», Не первый, но не сплоховал, Что мне отличную оценку И обеспечило за год... ВДНХ... Здесь наша группа На практике... Слегка везет, А может, не слегка, а крупно: В те дни готовилось как раз Открытье новых экспозиций... Вот здесь мы и покажем класс: Корреспонденция... Гордиться, Пожалуй, есть чем: выдал в срок, В плюс записав оперативность... Для снимка ракурс выбрать смог – Плюс за находчивость, активность: Приметил нужный экспонат: Коленчатый автоподъемник... К шоферу с просьбой... Он и рад: Поднял – я щелкнул... Дело скромных Не любит... Скромный репортер – Оксюморон, бесплодный нонсенс... Газету выручит напор, Находчивость... И воленс-ноленс Такие находи в себе, Коллега, качества и свойства: От нагловатости в судьбе До безоглядного геройства... И сессия легко прошла.... На крылышках авторитета Летел – (известность помогла) – Я от предмета до предмета... Тем часом всем туманил взгляд, Бред романтических фантазий, Экзамен жизни – стройотряд... Об этом – в будущем рассказе... Поэма пятая.. На Оке Пологий берег вел к Оке. Полузаптопленные лодки... Есенинский простор... В теньке Семен -- (он по кривой колодке Дубово выделан) – опять С Тамарой в бадминтон играет... Идет посуду оттирать Песком Елена... Оттирает Неважно: на зубах песок Хрустит... Супец с такой приправой Едва ль порадует зубок... Оголодавшею оравой Едва Манакина сама Не съедена за тем обедом... Должна быть срочно решена Проблема пищеблока... Ведом Закон строительных бригад: Попроще пища, но обильней. Но есть не станем все подряд, Бурду с песком тем паче... Мыльный, Невкусный – да отвратный – суп Производительность понизит... В достатке овощей и круп... -- Кто взял ее на кухню? Кризис Грозится в бунт перерасти... А Кривобок чесал в затылке – Не знает как отряд спасти... Явился джинном из бутылки Володя Воевода... Он, Мол, дома по подсказке мамы Готовил – и отряд спасен: Вот это повар! Лучший самый... Когда уже вошел в финал Второй семестр, мы подхватились: Вопрос о стройотряде встал, Вербовщики засуетились. Всех вариантов перебор – От Астрахани до Камчатки... Но мудрый Хрусталев допер: Переписал в своей тетрадке Всех до единого солдат. И специальности пометив, Конкретно вербовал в отряд Умелых воинов-атлетов, Разбавив девушками наш Мужской спецназ рабочий в меру – И погасил ажиотаж. Отряд укомплектован... Сферу Трудов определили нам – Дединово и Белоомут. Мы не глядим по сторонам, А вкалываем так, что стонут От напряженья провода... Развод: -- Проблема... Нужен смелый... Не то – провал, не то – беда... -- Я, -- отвечаю, смелый! -- Сделай – И будешь поощрен рублем... Шабаш-монтаж накуролесил, Переусердствовал, что злом Внезапно вышло... Все ли взвесил? Готов на подвиг трудовой? -- Готов! -- Тогда влезай на стенку – И – осторожно, головой Сперва, потом руками... Сценку Разыгрывали, как в кино: Внизу все строят – я ломаю. Мне тем заданьем вменено По стенке ползая, по краю, Срубить три ряда кирпичей... Потом сравнять цементной стяжкой – И выложить рядок... Речей Не надо... Ломик – и с оттяжной Кувалдочкою в стык... Летит Кирпич под стеночку... Периметр Весь постепенно мной оббит... Я загорел... Коровник примет Запроектированный вид, Когда я верх покрою стяжкой... Внизу уже ведро стоит С раствором. Мажу. Труд – не тяжкий... Я это загодя прошел. Когда работал на заводе. Парней с десяток комсомол Послал в совхоз как шефов вроде. Был с нами мастер, старый ас. Мы установку для доенья Коров монтировали. В нас Неодолимое стремленье Все сделать не шаляй-валяй, А так, чтоб марку заводскую Увидел сельский разгильдяй... Всему учился там... Рискую, На верхотуре молотком, Вкривь-вкось положенные наспех, Сбиваю кирпичи... Кругом По стенке, чтоб не курам насмех... Пускай коровник, не дворец, Но три кривых рядка, неровных, Картину портили вконец... Поправим, выправим коровник... А в это время весь отряд Таскал носилками щебенку. Теперь трамбовками стучат... Пыль... Грохот отдает в печенку... Неумолчно скрипит-гудит У входа барабан-смеситель. Отряд трамбовками долбит. Валера-доктор, наш целитель, Блондин высокий, аспирант Из вуза – близкого соседа, Здоровья нашего гарант, Не отвергая роль начмеда, Со всеми нашими пахал – Хватался за носилки бойко, Щебеночку бегом таскал И тюкал бревнышком-трамбовкой... Пока я тюкал по стене, Ребята пол защебенили, Раствором залили... -- Вполне Технологично! – оценили Колхозный главный инженер И председатель... Мы в почете... -- Журфак – колхозникам пример... Но что ж я только о работе? Мы просвещали сельский люд – По клубам лекции читали... А если наши запоют!... По деревням, прослышав, звали Агитбригаду... Как читал Есенина Витек Пенегин! У парня голос трепетал – И в упоительном разбеге Чтец вдохновлялся тишиной... А как встречали здесь Семена, Чей голос сильный и густой Звенел точь в точь как у Кобзона... А завершал он пенье так: Склонялся под рукоплесканье – И: «Поступайте на журфак!», -- Внушал заветное желанье... Приют отряда – серый сруб. Два этажа, река под боком... Бултых, а как стемнеет – в клуб... Блюдем девчат, чтоб ненароком Их не обидели... Семен У Томы – персональный рыцарь... Трещит штормовка – так силен При нем едва ли кто решится К Тамаре близко подойти... Так гусь-вожак блюдет гусыню, Чтоб от чужих ее спасти – Я на себе изведал ныне: От стада близко проходил – Как взревновал матерый мачо, В котором ревность возбудил – Шипя, раскинув крылья, начал Меня к забору оттеснять... А клюв гусиный – как зубило – Ударит – может кость сломать... Вот переделка – очень мило. Пришлось, вооружась дрючком, «Султана» призывать к порядку... Я проводил его пинком... Осталось все-таки загадкой, Чем я его мужскую честь Задел и вызвал эту злобу? Гусиное в повадке есть? Боялся за свою зазнобу? А может кепочка моя – Из Вроцлава за двадцать злотых – Так перевозбудила? Я На всякий случай в свой блокнотик Вписал две фразы про гуся... Брокнотик – кладезь ценных фактов. В нем телефоны, адреса – Ведь надо ж где-нибудь и как-то Контакты важные хранить... Здесь девушки немецкой адрес. Меж нами завязалась нить Хорошей дружбы, коей абрис Все привлекательней... Глаза У Илоны чисты и ясны... Но дружбе той – конец! Коза Виной – такой вот я несчастный: На лодке взялся ту козу Перевезти (пастись) на остров, Чем дружбу с Илоной к концу Привел... Теперь печалью острой Пронизан... Вредная коза! Залезла бы культурно в лодку... Сопротивляется, назад Бежит... Вот дура! За бородку, Что ль, дуру к лодке привязать? Вот тут-то и беда случилась. Убью! Противная коза! Мое богатство очутилось – (Иимеется в виду блокнот) – В реке... Я выхватил мгновенно, Но поздно... Адрес смыло влет, Чем переписке драгоценной Предел положен навсегда... История с козой и лодкой – Урок на долгие года: Всегда соседствует с находкой Потеря... С тем и завершил Дединовскую эпопею... Колхоз нам грамоты вручил... Еще я под конец успею Колхозный выполнить заказ: Приуготовить трафареты... Я это выполнил «на раз»: Полуаршинных букв скелеты Карандашами прочертил – (Мне выдали рулон бумаги) – Прорезал – есть! За жто был Представлен к допоплате... Саге С названьем «Третий трудовой» Здесь не финал, отнюдь... Картошка! Ну что же, это не впервой – Потрудимся еще немножко... Нас шлют в Серпуховской район. В пионерлагере «Березка» Отряд на месяц размещен. Затариванье и заброска – Две операции всего... Бурмистенко Алеша – главный. Он аспирант – и мы его Все уважаем – парень славный... Копалка вывернет пласты. Девчонки собирают клубни В мешки... Хватаем на хребты – И в кузов... Позвонками хрупни Под вечер, расправляя их – И выходи гулять под звезды И песни петь... Девчат своих Боготворя, глядели грозно На деревенскую шпану... А рядом и филологини, Химички... Выберешь одну – Другие возревнуют... Мы не Пошлим – ведь есть же интеллект И воспитание Кучборской. Весомый нравственный аспект Нас побуждает переборкой Духовных ценностей и здесь, На грязном поле заниматься, Под серым куполом небес Трудясь душою, обновляться... Мешок на спину – и вперед... Здесь первенствовал Боб Молодкин: Ну, кран подъемный! Как берет И как одним движеньем ловким Зашвыривает в грузовик! У парня силища, ей-Богу! Ну, стройотрядовец, привык К нагрузкам, но однако Бобу Мне не посилам подражать... Как все, пашу с энтузиазмом... Нам разрешат с собою взять В авоськах «бульбы», чтобы разум В общаге было чем питать По крайности хотя б неделю... Бородино в соседстве... Гнать Туда не нужно... Поглядели На поле русской славы... Вот – И с этим повезло... Уроки Серьезные судьба дает... Прошел сентябрь... Пора... Итоги «Картофельником» подвели... («Капустник» явно вне контекста)... Костер на поле разожгли, Хохмили, подгоняя тексты Известных песен на манер Пародий Саши Иванова... Вот что Сусаннка Конторер Симпровизировала клево: Милые мальчики, не берите замуж химичек – Они производят удобрения, А берите замуж журналисток, Они производят хорошее впечатление.... Легендой третий трудовой Восславим родичам изустно... Октябрь восходит над Москвой – И радостно и малость грустно... Поэма шестая. От праздника к экзамену ...И я поехал в Ленинград – Нужна хоть краткая разрялка, Здесь Юра, мой ученый брат, Гипотезы миропорядка Готов со мною обсуждать. Он физик, стало быть – философ... -- Вопросик хочется задать... -- Давай... Познанье – нить вопросов, Запутанных в тугой клубок, Распутывает их наука... Итак, вопрос твой? -- Есть ли бог? -- Да... Видишь ли, какая штука: Познанья метод – диамат Официально признаваем У нас лишь верным... -- Знаю, брат... -- Бог диаматом отвергаем... Но физики – такой народ: «Во всем им хочется до сути Дойти...», переступив порог Незнанья, пусть хоть нас к цикуте Правители приговорят, Однако истина важнее... -- Простой вопрос... Короче, брат: Да? Нет? -- Короче иль вернее? Не все так просто... Не всегда Дихотомично разрешенье Проблем научных... Впрочем, да... Миропорядка изученье Закономерно нас ведет К идее: есть всемирный Разум, Что создал мир и создает Его ежесекундно... Глазом Увидишь истину едва ль: Она – духовного порядка... -- Но я – о Боге... -- Бог – централь Религии... О Боге – гладко Попы толкуют... Я не поп, А физик: в терминах науки, Сквозь мой, научный спектроскоп Рассматриваю все докуки.... Всемирный Разум воспринять Способна физика, как данность... Вот все, что я могу сказать... ...Непросто осознать масштабность Идеи... Буду думать... Брат Сам ищет здравые ответы На те вопросы, что стоят Пред физикой... Раскрыть секреты – (Всемирный разум сотворил Без счета их в момент Творенья) – Мечтает каждый физик... Был Мой брат в преддверьи озаренья – И он дневал и ночевал У лазеров в НИИ секретном... Боюсь, некстати приставал К нему с вопросом, что заветным Был для меня... Раскрыл секрет Мне Юрий-брат своим ответом? И нет – и да... И да – и нет... Придется самому об этом, Чело наморщив, размышлять... Ну вот, опять пошла учеба... Теперь нас будет вдохновлять Дворец, куда мы входим, чтобы Продолжить славные дела Великих светочей России. Их прежде, ныне нас – ввела Судьба под купол, где взмесили Отчизны гордую судьбу Ее великие Махатмы... На их стезе нам ту борьбу С судьбой вести – и помогать мы Должны Отчизне воспарить В ее духовной ипостаси, Весь мир величьем озарить... Учиться интересно, кстати... Вдогон к занятьям языком Германоведенья уроки Принес Тацита толстый том Рожновский... Выбраны в потоке Те, с кем особо дружен дойч – И нам историю германцев Наш мэтр -- (а внешне он точь-в точь – Как Штольц... Что в нем от иностранцев Помимо дойча – не пойму... Он – Станислав, отец был – Вацлав... Породист, стилен --- и ему Мы подражаем -- и деваться От обаянья мэтра нам С Семеном некуда) – Рожновский Нас возвращает к временам Рожденья нации... Чертовски Нам симпатичен Станислав... И мы уже понять способны Рассказ на дойче... Ниспослав Мозги, где мысли инословны Уже не невидаль – пора! И мы – в сообществе Тацита – Такая славная игра! Немецким нагружась досыта На факультете -- и потом Я, и в общаге, в нем купаюсь. Мне Юра шлет за томом том – Все о Германии... Стараюсь Все прочитать... Стезя ведет Все далее в немецкой теме... Судьба-то знает наперед Что приключается со всеми На каждом жизненном витке... Вот виз-а-ви со мной профессор Берлинский – и блокнот в руке... Учтив и полон интереса, А я вопросы задаю... Профессор по-немецки точен. Он понимает: интервью Беру впервые, озабочен Тем, чтобы правильно сказать И все понять без искаженья... Гость фразу с фразою вязать Стремится четче... Изложенья Его ответов у меня В блокноте видя, уточняет, Мне помогая, не темня... Все про студента понимает... На юбилей СЕПГ – (В Москве он тоже отмечался, Возможно, что и в ФРГ) -- Профессор-коммунист примчался. Он, отвечая в интервью, О Тельмане, конечно, вспомнил... А я берлинца тереблю – Пусть покажучсь ему нескромным, Но если уж попал в тиски, То пусть уж выдаст все, что знает... Проофессор, трогая очки, На все вопросы отвечает... Так в овладеньи языком Шагнул на новую ступеньку... Живу врасплох – бегом, бегом – Но на отличную оценку Я не дотягиваю, нет: Мелькают дни, сверкают ночи... То этот, то другой предмет Мне обрезают покороче Сны: только ночью и читать... Полно партийных поручений – Мне о покое и мечтать Не нажожу минут... Сомнений Не порождаает голова: На них секунд не остается... Вокруг меня – моя Москва... Порою все же удается К родным сбежать на вечерок... -- Займемся, что-ли пирожками? Поможешь тесто мять, Сашок? Мну тесто... Пирожки с грибами – В Москве вкуснее не найдешь! -- Ешь, ешь, напитывай головку. Уж в кои веки к нам зайдешь... Московскую командировку Отец удачно получил... Мы с ним гуляем по столице... Мне одежонки прикупил -- И тоже подкормить стремится: Зовет в «Охотничье» кафе «На дичь»... Но мой отец – не Лелик... Жизнь ярче аутодафе, Я пью ее, как алкоголик – И не кончается запой, И чаша до краев налита... Философ с лысой головой: -- А кто, по-вашему, элита? – Буравит Селезнев зрачком... Наш семинар по диамату – Штурм мозга... Вытащит крючком Мэтр и забытую цитату... Он осудил идеализм С поповщиною – и внушает, Что Бог – позорный атавизм – -- Отсталых пережиток, -- бает. -- Материя первична! – мы Усваиваем автоматом... В тисках душевной кутерьмы С кем спорить – с Селезневым-хватом: -- Всемирный разум есть, ага, -- Твердит научная элита... -- До понимания пока Мозгов невысока орбита... -- Элита? -- Есть она у нас? А вы хотите стать элитой? – У Селезнева колкий глаз... Попробуй дать ответ избитой, Дежурной фразой – засмеют... Сам покуражится профессор... Парадоксальной мысли ждут... А политэконом-метресса, Сочувствием окружена: Студенткой юной в стройотряде Попала под каток она... Лишь чудом выжила – и ради Сочувствия на семинар Ее – в готовности приходим... Словесность... Уникальный дар У Ковалева: просто вроде Рассказывает о богах Литературного Олимпа Отечественного... Но как Проникновенно! Мэтр без нимба: Прозаизирует портрет, Содрав хрестоматийный глянец – И остаешься тет-а-тет С живым поэтом... С болью глянет «Невольник чести» на тебя... Мишель свои поверит тайны... Капризы женские терпя, В цыганский перебор гитарный Некрасов впишет «Эх, полна...» Заслушаешься Ковалева... Понятно, знает все до дна, Но сверх того – и мастер слова... Им сказанное – в нас вошло, Гвоздями вбилось в подсознанье... Из Ленинграда мне пришло – Для вдохновения изданье: Бесценный антиквариат: «История литературы»... И обоняние и взгляд Та книга – раритет культуры – (Весь в позолоте переплет, Великолепный шрифт, гравюры... «Ять» с «ером» мчаться не дает Вскачь поперек литературы) -- Безмерно восхищала... Дар Неоценимый... Но в общаге Нашелся некто – вор, вандал – С таким бы не скрестили шпаги, А просто выгнали бы вон Ревнители дворянской чести... Подарок вором унесен, А заодно – с шедевром вместе – Том об СС, концлагерях – Вкус необычный у вандала... -- Украли книги?! – «ох» да «ах» -- Беду со мной переживало Полкурса... Все теперь дружны. Мы стали ближе и роднее. И этой дружбе нет цены – Все беды исцеляю ею... Помочь друг другу каждый рад... Вот я Морозовой Ирине Сварганил классный реферат... Мне по душе она... И ныне Мы с ней гуляем по Москве, По переулкам и заулкам... Мне с ней покойно, как ни с кем... Несуетно внимаем звукам, Рожденным в маленьких дворах Самой московской сердцевины... Стоим на Ленинских горах Пред баллюстрадой... У Ирины – Таинственная грусть в глазах... Нам стали наши мэтры ближе – То я у Стяжкина в гостях, То у Мишуриса... Они же Себя особыми не мнят: Мы вместе на стезе науки. Они, Учители, пыхтят Вздымая нас. Мы – дети, внуки, Их братья младшие... Они Честны в стремленье дать нам больше... Родство с Учителем цени, Душа!... Храни, великий Боже, Родство по духу... Приходя В общагу, Вакуров порою, Когда нет снега и дождя, На пиво кличет... Я не скрою – Мне лестно это... Мы идем В отель, что выстроился рядом С общагой. В баре пиво пьем... Потом гуляем... Мэтр наш братом Гордится. Брат за ЦСКА В хоккей играет... Он о брате Рассказывает мне, пока До Лужников идем... -- Давайте... -- Нас приглашают в культпоход Вомперский и его супруга:. – -- Вас Томский-академик ждет, Другие из того же круга. Уж коль стараетесь творить Со смыслом и метафорично, Искусством душу озарить. Вы приглашаетесь... .. -- Отлично! – Нас в Академию она Художеств привела всей группой На вернисаж – и сверхценна Та встреча с теми, кто под лупой Исследовал в картинах жизнь Элиты нашей и глубинки... Мгновенье правды задержись! Да, здесь Картины – не картинки... И, тем походом вдохновлен, Творить решаю курсовую О светотени... Поражен Иофис: -- Мастер! – Он-то всуе Не станет никого хвалить. Профессор всех критичней, строже... Но вот – изволил одарить Лишь словом – но оно дороже Похвальных грамот... А помог Решить задачу Пархомовский: Принес мне с «блицами» мешок: -- Держи весь «арсенал» отцовский! – Я то, что надо, отснимал, Поигрывая светотенью... Сберег все «вспышки», не сломал... Я так чувствителен к доверью – И никого не подведу... У Стяжкина, к примеру, в лабе Я хоть всю ночку проведу В проявке, ясно – не в забаве – Доверье полное... Вот так! В общаге я, как прежде, старший – И на военке... Нас журфак – Не на торжественные марши Шлет на военку... Здесь опять В дойч погружают с головою... Я старший. Значит подавать Команды – мне... Ору и вою, Как злобный унтер-офицер, Прилаивая с клацем: -- Ахтунг! Хальт! Штилльгештанден! Цу Гевер! -- Несу ответственную вахту... Уже и сессия видна... А тут звонят: при смерти мама... К Засурскому... -- Не жду ни дня, Я еду тотчас! И ни грамма Не сомневаюсь: он поймет... Он понял... -- Ладно, досдадите Потом... Езжайте... Самолет Летит, как пьяный... Посадите Хоть где-нибудь... Над Волгой – шторм. Уфа одна и принимает. Погоды летной зряшно ждем. На поезд срочно... Удивляет: Вагон совсем не освещен. Сажусь, а он покинут всеми. Насквозь простуженный вагон, Разбиты окна... Ох, не время... Мне простужаться не с руки, Но застываю я в пальтшке. Свистят в вагоне сквозняке Вот угораздило парнишке Вновь в переделку угодить... Буран сугробы надувает... В другой вагон переходить? Терплю. Дубарь меня ломает. Но я доехал, дотерпел... Брат Вячеслав меня встречает... -- Согрейся – и чаек вскипел.. -- Что с мамаой? – Вячеслав вздыхает. Не отвечает Вячеслав. Молчание страшнее вздоха. Страх душит, до костей пробрав... -- Неужто все настолько плохо? -- Ей, Саша, срочно кровь нужна... Я сдал... -- Поехали... Я донор! – Мы с мамой рядом. Тишина. Я рядом с ней, моей Мадонной... Из вены в вену кровь течет... Молю: Господь, спаси родную, Слеза горючая печет... Я рядом днюю и ночую... Что сделать? Чем еще помочь? -- Коль нужно, снова кровь берите! -- Мне день не в день и ночь не в ночь... -- Любой ценою, но спасите! – -- Опасность миновала. – Врач Глядит сурово. -- Из студентов? -- Ну, да... -- Теперь-то что, не плачь... Скажу тебе без сантиментов: Вы, сыновья, ее спасли... Все, будет жить, не сомневайся... Без вас мы б вряд ли что смогли... -- Увидеть можно? -- Пообщайся -- Недолго только... И при ней, Не надо слез, улыбку – шире... -- Сын... -- Мама! Ты мне всех родней. Всего нужнее в целом мире, Чтоб ты здоровою была... -- Но там же сессия... Отстанешь... -- Ну, это мелкие дела, Решу в процессе их... Ты встанешь – А остальное – ерунда... Жизнь предложила нам экзамен... Теперь ты, ма, живи всегда! Я голову склонил – и замер... Поэма третья. Саша Иваненко Партийный комитет рещил: -- Будь командиром в стройотряде! – Непослушаньем не грешил: -- Есть! – Принял пост не славы ради, А просто выполнял приказ, Как требует устав партийный От ленинцев, сиречь, от нас... И вот хронограф событийный: В высотке собран комсостав – И нам представлен Тимофеев, Юрфаковец по праву стал – Один из славных корифеев -- Главнейшим в сводном ССО Большого университета... Пообсуждали, как, с чего Начнется трудовое лето. Потом был медосмотр... Кошмар! Была жестокая прививка – Бросала то в озноб то в жар Шприца огромного заливка – Такой Бывалому в кино Вколол анекдотично Шурик. От хохмы той в глазах темно – И будто гвоздь в заду – без шуток... Рутинный лпбиринт пройти – Пришлось усердно суетиться... Нам предстояло возвести Объект важнейший для столицы – Большой тепличный комбинат – Дать горожанам витамины – И формируется отряд – Ох, сколько мелочной рутины, Бумажной волокиты мне Пришлось осилить... Оргвопросы Важны во всей их глубине Детальной, чтоб не криво-косо Отряд к работе приступил... Мне помогали групкомсорги И коммунисты... Быстро был Состав укомплектован... Строги Порядки – и сухой закон Предписан ССО уставом... Рекомендован был Семен Мне в комиссары главным штабом, Но отказался... Почему? -- Причиной -- трудности в учебе. А рядовым возьмешь? -- Возьму! -- Дай мне неделек пару, чтобы Вначале практику отбыть.. На выходные к вам приеду В отряд ударно подсобить... Такое у Семена кредо... У стройотряда контрагент – СУ-8... Против филиала (Словцо поймет любой студент) – Контора эта пребывала На Ломоносовском... Была Мж гастрономом и сберкассой... В СУ-8 карма приввела: Студенческой отрядной массой Умножим их потенциал. Нам по плечу дела большие. Отряд журфаковский собрал Бойцов под сотню. Поспешили Общажные и москвичи В надежде заработать денег... -- Ты, Александр в отряд включи И венгров с немцами... Свой пфениг Пусть заработают у нас... Их из энергоинститута Пришлют... -- Добро! В рабочий клас Студенческий их примем круто... СУ-8 загодя для нас Палаточный готовит лагерь На Юго-западе... Как раз У Внукова... Для нас наладил Инфраструктуру для судьбы Подрядчик силами своими: В копал высокие столбы, Провесил провода меж ними. -- Да будет свет! – сказал монтер. – Есть свет на кухне и столовой И каждый освещен шатер Безабажурной лампой новой. Повесили большой экран, Чтоб нам показывать картины, К нему кинопроектор дан – Вот будут сердца именины... -- А туалет? Скворечник? Нет, Ведь в стройотряде – иностранцы... В автоприцепах туалет – Культурно пользуйтесь, засранцы! – Ряды палаток по шнуру, Бетоноплиты между ними -- Дорожки к каждому шатру. Осталось только со своими В шатры матрацы занести, Заправить койки по солдатски, Удачу удержать в горсти – И разделить судьбу по-братски... Был ритуал на Ленгорах – Толкало речи, провожая Начальство при больших чинах.... Мы пели песни уезжая. В отряде сотня едоков И вдвое больше рук рабочих. Студент усерден, и толков, И полон юных сил, и хочет К большому делу приложить Со смыслом молодые руки... Нам здесь работать и дружить, Энтузиастам от науки. В отряде «ветеранов» -- три. Меня включая и Семена. А третьим – Мухаммед... Смотри: Сириец пашет вдохновенно, И нашим подает пример И иноземцам. Третьекурсник! Причем, языковой барьер Отсутствует – почище русских «Великим и могучим» он Владеет – парень из Дамаска... Семен стройбатом закален, Бегом носилки носит... Сказка! Всего отряда комсостав – С армейским опытом серьезным, Умеет уважать устав, Не растеряется пред грозным Сюрпризом, коими судьба Способна подкузьмить внезапно... Короче, началась борьба... Студенты трудятся азартно... Нам есть о чем потолковать Не отрываясь от лопаты, Есть что в столовой пожевать, Как говорится, чем богаты... Трудиться надо с головой, Нужна в работе филигранность. Нам цикл доверен нулевой. Объекта долгая сохранность Зависит сильно от того, Насколько правильно фундамент Мы замастрячим для него... И срок, конечно, тоже давит. Критерием – теодолит. Он задает и направленье И высоту опорных плит... До миллиметра в исступленье Мы выверяем каждый шаг... И с идеальной прямизною Фундамент создает журфак. Ни ливню грозному ни зною С журфаковцем не совладать... Константинович, Бершачевский – Ребят не нужно подгонять На труд восторженный и честный, Вот Белендинова Зугра, А для друзей в отряде – Зоя, Светла душою, как заря... Давыдова, Перова Оля... Еще Кулыгина, Божко, Диана Зисерман – загадка... С Жамеловой друзьям легко... В работе девушкам несладко – Нет скидок на прекрасный пол. Но наши парни – джентльмены – Берутся сами за топор, Носилки... У студентов смены – От завтрака – до темноты... Потом – кино и дискотека В палатке... Помыслы чисты – Все побуждает человека Явить прекрасные черты, Все перечеркивая злое... Конечно, тайные мечты Рождают в ком-то Жанна, Зоя, Диана, Оля, Света... Но Отряд – не место для интрижек – Все дружбою освящено Для всех – девчонок и мальчишек... Мы, ветераны, дружбы дух Поддерживаем и лелеем. Здесь каждый трудится за двух – Нет помазания елеем, Зато наряды раздаю Я по-макаренковски щедро. Ложусь всех позже, а встаю Всех раньше... Чтобы тело крепло, Семен весь в йоге по утрам, А завершает упражненья, По-цирковому: по плечам, Под мышками -- под изумленье Проснувшегося люда он Какого-нибудь крутит «соню»... Журфак во многом изощрен, Но я об этом не трезвоню... Мы не устраиваем цирк Всему отряду на потеху... Работаем от сих до сих, В палатку к нам на дискотеку – Не приглашаем никого – Ведь нам друг с другом интересней... Танцует Зоя... Каково? Семен порой хорошей песней Нас одаряет... У него – И тембр и баритон Кобзона... -- Тебе б на сцену... -- Ничего, Журфак не хуже. – Окрыленно Жизнь стройотрядная летит – И вовлекает венгров, немцев В мечту – приходит аппетит Здесь к дружбе чистой – у младенцев Они такую чистоту И ясность помыслов едва ли И вдохновенья высоту Как в нашем ССО видали. Немецкий парень Уве Кнут -- Его сужденья остры, резки – Немало проводил минут Со мною споря... По – немецки Охотно упражняюсь с ним – Здесь продолжается учеба. Раису с Ганной удивим: Мы с немцами болтаем, чтобы Речь разговорную развить Семен обычно с ними рядом. Коль надо что-нибудь спросить, Они к нему – таким порядком В отряде удовлетворен: ЧП не будет и капризов От немцев, если там Семен... А вот от венгров жду сюрпризов. Языкового к ним ключа Никто из наших не имеет, А кровь у венгров горяча – Какая в ней отрава тлеет, Кто разберет без языка? Заботы с Тивадаром Палом: Не успокоился, пока – (Располагал в достатке налом) – Не выхлестал до капли ром В аэропортовском трактире. Не напугаешь ни «ковром» Ни исключеньем... В командире Терпенья должен быть – вагон... Вот так живем – азартно, ярко, Танцуем под магнитофон... Одна смешливая мадьярка Мне явно знаки подает: Непрочь теснее подружиться. Нельзя мне: кувырком пойдет Вся жизнь отрядная... Жениться У нас готовится Семен... Гуляет с историчкой Светой Наш Мухаммед – и он влюблен. Брюнет – блондиночку – по цвету Не удивляюсь – выбрал он... А у меня одна забота: Отряд: наряды и бетон, Порядок, четкая работа... Платонов и Пономарев, Казовский Миша и другие – Все вкалывают – будь здоров! Не подкачайте, дорогие... Порывом ветра – вот беда! -- С меня сорвало кепку-шляпку Швырнуло в яму в миг, когда Туда бетон летел – и тряпку Уже не стали доставать... Ну, голова осталась, ладно... Кто б стал о тряпке горевать? Без шляпы тоже не прохладно. Нас опекает инженер СУ-8 -- славный парень Юра. Все в нем – и ум и глазомер, Образованье... Он сумбура В делах не допускает сам – И мне все с толком разъясняет. В палатке с ним по вечерам – Он, кстати, в ней и обитает Со мною рядом, как студент, -- Мы все обговорим задачи: Где брать песок, а где цемент, Как ладить столбик, не портача... Короче профессионал! Он изучил монтаж теплицы И мне детально излагал... Теплицы, кстати, для столицы Нам из Голландии везли. Конструкции легки и прочны, Красивы... Чтоб стоять могли Необходимо очень точно Фундамент выставить. От нас, Выходит, многое зависит. Усердно тренируем глаз: Ведь ежели студент завысит Всего на сантиметр столбец, Иль в сторону немного сдвинет, То всей констукцмии капец... Чур-чур – от этой мвсли стынет Душа... Но к нам претензий нет. Ребята тщательны сугубо. Монтажникам зеленый свет Даем: -- Не отставай, голуба! – Они, конечно отстают, За нами следуя упрямо. Но все ж на столбики встают Ажурные сварные рамы. Стекольщики вставляют в них Деревья стройные и небо... Учеба жизни не из книг: Вкус заработанного хлеба – И друга верного плечо, И ощущение всесилья Студенческого: мы еще Немало сотворим, Россия! Сюрприз (приятный) от мадьяр: Те выпускают стенгазету. -- Твоя заслуга, комиссар? – Пономарев: -- Вот как бы эту У них газету попросить?... – А там и я прославлен в шаржах... Я тут же начал егозить... -- Нет, это будет память, Саша, Как мы работали с тобой, Какая нам сияла дружба, Переходящая... в любовь... Давай-ка выпьем... Где же кружка? Но я бутылку отобрал – И все вино на землю вылил... Не ведаю: был прав – не прав? Мадьярка – в слезы. Опостылил Тогда мне командирский рок, Но как же быть? Назвался груздем... Роль командира – не пирог Медовый. С командирским грузом Не каждый справится, увы... И к самому себе я строже, Чем к Вам ко всем, ребята. Вы Сейчас всех ценностей дороже Мне. Потому я буду строг. Устав отряда -- к общей пользе. В нем столько боли между строк! Шампанское мы выпьем позже, Когда закончим все дела. А здесь я буду буквоедом. Я строг, ребята, не со зла, А просто мне, солдату, ведом Секрет: потом благодарят Сердечно строгих командиров, Как раз такие и хранят Солдат в бою... Пустых придирок, Понятно, я не допущу, Но даже малых отклонений Я и Семену не прощу... Не допускаю послаблений По дисциплине никому... И, слава Богу, все в порядке. Признаюсь: не хочу в тюрьму. Хочу, чтоб ни одной накладки В отряде не было у нас. Вот потому я строг и резок. Накладка тут как тут как раз, Ко всем заботам мне – довесок: Кто будет подвозить бетон? «Владимирец» без тракториста... -- Куда пропал? -- В больнице он. -- Так что же делать нам? -- Садись ты За тракториста, командир, -- Мне предлагает Тимофеев. Сажусь, что делать? Дыр-дыр-дыр – Занятнейшим из всех трофеев, Что предлагала мне судьба, Стал этот маломощный шассик... Ну, «у верблюда» два горба... -- Попашем, братцы, лишний часик, Чтоб израсходовать бетон... – ЧП случилось, где не ждали: Фундаментной плитой Семен Придавлен... Мы плиту убрали, Его в больницу отвезли... Все настроение упало... В столовку молча побрали... -- Семен! – И словно засияло Над нами ярче солнце вдруг: Вошел стремительной походкой, Могуче втиснулся в наш круг... -- В чем дело? Точно сковородкой Все ошарашены... Вперед, Ребята, не Москва ль за нами? Ушиб до свадьбы заживет... – Сверкая ровными зубами Всем улыбается Семен... И даже задышалось легче... -- Так, все – для ясности – замнем. Любые травмы время лечит... Уехал как-то по делам. Вернулся – темнота в палатке. Исчезли все. По вечерам Так не бывает. Вновь накладки? Но тут в палатке вспыхнул свет – И все запели «Хеппи берсдэй»... Мой день рожденья! -- Сколько лет, Ты столько раз за уши дергай! – Исполнить этот ритуал Отряд Зугру назначил, Зою, Торт многосвечием пылал... -- Спасибо! Ну, ребята!... Стоя Мы распивали лимонад, Потом немного танцевали... Незабываемый отряд! Как я примчал на самосвале Семена с Томой поженить, О том отдельную поэму Семену надо сочинить. А здесь мы завершаем тему О стройотряде... Впрочем, нет: Я тему исчерпать не властен Ее неизгладимый след В судьбе возвышен и прекрасен. Содержание, Пролог Поэма первая. Я, Александр Иваненко Поэма вторая! Прорвемся Поэма третья. Первая ступень Поэма четвертая. Майский «огонек» Поэма пятая. На Оке Поэма шестая. От праздника к экзамену Поэма седьмая. На Внуковском шоссе | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
