Москва

Она шла по мокрой мостовой под холодным ветром, стегающим обжигающе ледяными струями. Прохожие оглядывались вслед. Ляля не замечала ни их, ни непогоду. В обычной кофточке и легкой юбке она выскочила на улицу. Все, все осталось в квартире. Не только плащ и сапожки, пуловер и зонтик, но и вся она. Вся ее юная жизнь, все ее стремления, радости, планы, надежды, сам смысл жизни.

Холодные дорожки по лицу мешали видеть. Но Ляле не требовалось смотреть. Взор был устремлен внутрь, в душу, внезапно ставшую пустой. Ноги несли ее куда-то, без цели, без направления, по тротуарам, паркам, поперек дорог. Только картины в голове и мысленный диалог. Диалог надсадный, мучительный, убивающий. Ляля видела перед собой только все возвращающуюся, не дающуюся забыть сцену. Последнюю, до того как она перестала видеть окружающее. Он, ее верный, любимый друг, долгожданная любовь в объятиях обнаженной женщины, заметно старше ее, удивленной и перепуганной, не меньше самой Ляли.

С этого мгновения мир погас. Жить стало незачем. Двадцать один год на земле – достаточно уже, чтобы подвести итоги. Вот мост, почему бы ни прыгнуть прямо сейчас? Людей много. Жаль. Помешают.

Злая память то возвращалась к началу их отношений, то жестоко вновь и вновь прокручивала кадры измены. Вот их знакомство, мимолетное и легкое. Ничего не обещавшее. Вот первое свидание и вспыхнувшее в обоих чувство. Как любовь с первого взгляда. Вот бегство от летнего дождя в последнем троллейбусе и первые горячие объятия. Вот ночь их открытия друг друга. Как она тогда отдалась ему, вся без остатка, без колебаний и сомнений, а ведь берегла себя, и хранила! Наверно, для него. Для первого настоящего чувства.

Вот Ляля с ним в деревне у его родни. Цветущие луга, тополиный пух. Вечерняя банька. А потом неистовые ласки, до изнеможения. Шашлык на огоньке до утра, вяжущее вино, и снова неистовые услады тела. Он учил ее, она была способной ученицей. Он хотел, она отвечала, он восторгался, ее обуревало желание, и теперь она домогалась его умелых ласк.

Вот они едут к его родителям в раскачивающемся вагоне. Они строят планы, воздушные замки. Свадьба, квартира, учеба, дети. Лялю заносит. Она не может остановиться. Мечтает, мечтает, мечтает. А милый только пытается вразумить, Ляля не слушает, ей мало простого счастья. В результате он валит ее на полку вагона, и только безумный секс заставляет остановить полет ее распоясывавшейся мысли.

Теперь все, конец. Нет планов. Не будет свадьбы, детей. К чему теперь учеба? Его квартира? Нет самого главного – любви, того, чем она жила этот счастливый год, единственный в ее жизни. Нет его самого.

Внутри души надрывный крик: ЗАЧЕМ ТЫ ТАК СО МНОЙ? Я ЭТОГО НЕ ЗАСЛУЖИЛА! Милый, любимый, хороший, зачем ты убил нашу любовь?

 

Ляля не умерла, даже не заболела, не покончила с собой. Прошла апатия. Прошли годы. Ляля вышла замуж, родила двоих детей. Работает в школе.

Крым

Слезы залили все лицо. Глаза болели. Казалось, в них уже не осталось влаги. Но слезы продолжали исторгаться. Лицо щипало от соли, вспухшие покрасневшие глаза уже не различали и контуры предметов. Вот только он был со мной, в моей жизни, и все обрыв, пропасть в никуда. Лучше бы я была в машине вместе с ним.

Боль разрывает грудь.

Муж, обаятельный, веселый, надежный, любимый. Теперь он за чертой. Почему ты не взял меня с собой?

Юля неподвижно сидела на земле, по-тибетски поджав ноги, окаменев. Только слезы. Отпуск в Евпатории, долгожданный и радостный. Приятели тремя семьями, машины, любимое шампанское, ночные костры с шашлыком. Юля уже три года не могла нарадоваться своей замужней жизни. Виталий был воплощением ее мечты. Жизнерадостный, богатый на выдумки, романтичный. Ее опора. Ее лучший любовник. А ведь было с кем сравнить к ее двадцати трем годам до замужества!

Ни разу не отказал ни в чем. Юля хотела праздник, она его получала. Юля не могла обойтись без любимой подруги, она переселялась в их студенческую комнатушку. Даже когда Юля не смогла обойтись без подружки в постели, Виталий разделил супружеское ложе с двумя женщинами. Евпатория, отпуск? Юля получала свое. Ей взбрело в голову испытать острые ощущения в объятиях двух мужчин? Виталий шел на это, превозмогая боль, ревность, обиду.

Но все кончено. Его нет навсегда. Для чего ей теперь оставаться здесь? ЗАЧЕМ ТЫ ТАК СО МНОЙ? Ты должен был взять меня с собой, мне не нужна пустая жизнь без тебя. Ночной ветерок остужал песок великолепного пляжа. Юля не замечала смену дня и ночи. Сутки в позе Будды, как каменное изваяние.

 

Юля стала жить, ожесточившись. Озлилась на мужчин. Ее любимый обманул ее, оставив жить пустую, без него, жизнь. Сначала она мстила мужчинам, потом их использовала. Потом она вернулась к жизни. Юля уехала в Калининград, вышла замуж за моряка, замечательного парня. Стала верной и любящей женой. О своих занятиях проституцией не вспоминает никогда.

Ставрополь

Он весело глядел в окно автобуса и торопил прибытие. Наконец-то все позади. Кончилось. Годы отданные институту превратились в два новеньких диплома. Его и ее. Костя перевелся на заочное, так же как и жена, как только они стали жить вместе. Не расписывались, не играли свадьбу, просто стали мужем и женой.

Когда Марина забеременела, ездить на сессии ей стало тяжело. Ну, а когда родился малыш, и подавно. Костя взял на себя все. Он приезжал в краевой центр на две недели, вместо положенного месяца. Он сдавал свою сессию и ее, бегал с двумя зачетками, выкраивал каждый свободный час. Теперь, даже госэкзамены он умудрился сдать за нее и за себя. Конец многолетним трудам. Отвлечению на учебники, поездкам из дому. Можно вздохнуть. Теперь Марине не будут пенять коллеги в детском саду, что у нее должность не по образованию. Теперь он не будет бросать семью и дом два раза в год. Теперь полегче станет с финансами, которые уже который год были их общей головной болью.

Междугородний автобус притормаживал у въезда в город, а Костя подумывал о том, что неплохо было бы и отпраздновать это событие. Шутка ли два сразу диплома о высшем образовании? Можно было бы выйти на природу под гору с закадычными друзьями, тоже семьями. Расположиться неподалеку от минерального источника. Пожарить мяско, посидеть душевно…

Переступая порог родного дома, Костя ощутил неладное. Не было привычного шума в квартире, не голосила их малышка, стало как-то пустовато. И мамаша, бесцеремонная, бестактная, как всегда, с порога: «Дождался, доигрался, голубчик! А я ведь знала, я предупреждала»! Сердце замерло в предчувствии беды. На кровати записка. Уже мятая и зачитанная мамашей.

«Я ухожу. Не хватало силы воли и смелости сказать это тебе самому. Потому делаю это, пока тебя нет. Прости. Я больше не могу тебя выносить, эту комнатушку, одну на троих, перебранки с твоей мамой, безденежье, твою требовательность. С дочкой будешь видеться через моих родителей».

Вот так. Мир рухнул в эту самую секунду. Пол поплыл под ногами. Это невозможно, это дурной сон, так не может просто быть! Как это выносить меня? Какая требовательность? И вместе ведь решили, будут дипломы, - заработаем на размен квартиры. Потом и с деньгами все время получше становилось.

Дорожная сумка ударилась об пол, напомнив о реальном мире. Дипломы вывалились через отогнувшийся край. Костя грузно опустился на семейную кровать, служившую одновременно и диваном, и зачастую обеденным столом. Только сейчас к нему начало приходить осознание происшедшего. Ну, пусть тяготы, пусть вредная мамаша, пусть теснота, трудности роста ребенка. Да ведь, и самое трудное уже позади! Три года, ребенок требует все меньше забот. Да, ладно, но как быть с любовью, с чувствами, с тем, что прожито вместе? Шутка ли, половина жизни из всего-то двадцати пяти лет?

Комок в горле перехватывает дыхание, пелена в глазах. Жаль, мужчины не плачут. В мышцах дрожь – не унять. Тянущая боль в душе, так, что хочется разодрать грудь и вырвать ее оттуда. Защитная реакция сознания, - набегают картинки воспоминаний, отвлекая, пусть на секунды, но не давая сойти с ума.

Первый вечер их знакомства. Хотя оба выросли в одном доме, в одном дворе, только тогда они подошли друг к другу. Он увидел в ней девушку, она в нем юношу. Покруче, чем Ромео и Джульетта, ему вот-вот тринадцать, ей только-только двенадцать. Майский вечер с ранней южной темнотой, а впереди скороспелая любовь, ранним сверхжарким летом. Прогулки под луной. Ночные дискотеки. Налеты на зреющие сады с такими же безумцами как и они. Потом родители. Война. Битва за право на любовь. Долго, почти до окончания школы, пока у родителей не кончились силы.

Потом его институт и ее школьный бал. Любовь без границ и без родительской опеки. Армия. Она его ждала, потому что для нее в жизни не было другого мужчины. Все кроме него были люди. Мужчина это только он, Костя. Единственный на земле. Потом он и она навсегда вместе. Он просто пришел к Марине домой, и забрал ее к себе жить, ни слова не сказал в сторону родителей.

ЗАЧЕМ ТЫ ТАК СО МНОЙ? Я был тебе всем, и мужем и отцом и матерью. Я делал для нас все, что мог. Как ты любила ласки, которые я тебе дарил! При воспоминании об утраченном стало еще больнее. Твоя грудь, такая нежная, соблазнительная, которую я любил юной, наливающейся молоком, кормящей, потом женственной, никогда, никогда более не со мной. Но что грудь, ты, сама ты, более не со мной. Ты предала меня, предала нашу любовь, предала нашу дочь. Сразу лишила ее семьи, беззаботного детства, права на отца в объятиях матери. Ты променяла самое дороге на Земле – любовь, на что? На покой, на сытость? Чего стоят Мерседесы и виллы без самого главного в жизни – любви?

Сильный мужчина обмяк на кровати, повалился набок, отрешился от бытия на бесконечные сутки.

 

Через три года Костя встретил юную деву, с которой завязал очень непростой роман. Но после притирки друг к другу они стали счастливой семейной парой. У него теперь вторая дочка.

Тюмень

Ранняя сибирская осень уже грозит снегом и морозами. Пальто, шапки и перчатки стали повседневной необходимостью. Рита же стояла на оледенелом пятачке разбегавшихся пешеходных дорожек в распахнутом пальто, с шапкой, забытой в негнущихся пальцах, без перчаток, оставленных в сумке через плечо. Сознание просто ушло внутрь себя и перестало подавать сигналы телу. Потому оно, это тело и остановилось на середине пути между ее и его домом. А сознание остановилось между небом и землей.

Ведь как долго не хотела она поддаться, расслабиться, впустить ощущение счастья. Как долго она боялась. Десять лет после развода создали почти затворницу из молодой, в общем-то, женщины. Рита закуклилась, спряталась в раковину. Она боялась испытать снова не просто разочарование, боль разбитого сердца, боль разрываемой души.

Он взял ее, положил в ладони, отогрел. Ее Вовчик. Он заставил ее снова надеяться. Он такой умный, терпеливый, веселый и раскованный. И бесконечно нежный. Он с улыбкой разбивался об ее раковину, но снова и снова шел к ней, улыбался и убеждал.

С ним она снова познала счастье. Счастье иметь мужчину, заботы о нем, счастье сладкой ночной истомы, растопляющих ласк. Пусть она не была такой открытой, как Вовчик. Пусть, для нее многое оставалось табу, пусть она боялась нового и его такой легкости в погружении ее в интимное просвещение. Но она ведь шла навстречу. Не так быстро, как хотелось ее Вовчику. Но ведь в конце концов она втоптала в землю свою гордость, свои страхи, свои принципы. Она шла к нему, чтобы сказать: «отныне я для тебя вся, чтобы ты ни хотел, чтобы ты от меня ни потребовал, я отдам для тебя и всю себя и весь этот мир, только не разрушай мою любовь. Только будь со мной»!

Две недели, как внезапно прекратились его визиты. Две недели сумасшедших переживаний, смутных догадок, вспышек надежды и падений в отчаяние. Она пошла к нему сегодня, рассчитав, что в это время его застать можно наверняка. Она отринула все, воспитание, приличия, все, она шла спасать свою любовь.

Милый, любимый, ты не открыл мне дверь. Но ведь, если я провела под нею целый час, ты мог быть только там. Внутри. Ведь не показался же мне мелькнувший взгляд в дверном глазке! Ты держал меня перед закрытой дверью, пока я не обессилила. Ты лишил меня даже шанса сказать тебе, все что я сказать приготовила. Шанса спасти любовь. Ты убил ее, а вместе с нею и меня!

ЗАЧЕМ ТЫ ТАК СО МНОЙ? Я согревала тебя после работы в студеный метельный день. Я готовила тебе любимое блюдо в любой час, когда бы ты ни пришел со смены. Я разделяла с тобой постель в любом настроении, в любом самочувствии. Я ухаживала за твоей одеждой и обувью. Я ластилась к тебе, как преданная собачонка. ЗАЧЕМ ТЫ ТАК СО МНОЙ? Я поверила в счастье, которого не ждала…

 

Рита заболела воспалением легких. Через две недели она, недолечившись, уехала с Севера в родной город в Башкирии. Месяц провела в терапии. Потом, после попытки вскрыть вены, она пробыла три года в психиатрической лечебнице. Она закрылась в свою раковину навсегда. У нее нет и не будет мужчины, семьи, детей. Она до сих пор состоит на учете в психдиспансере.