В те времена, когда наша Отчизна, только начинала перестраиваться, и за развесными макаронами, выстраивалась очередь пошире и подлиннее, чем во времена развитого социализма к мавзолею вождя мирового пролетариата, нашей, небольшой московской фирме, удалось купить у крупных оптовиков, вагон американских куриных окорочков !

Неделю ели сами! Потом решили удивить друзей и родню!

Я, только работавший в Москве, а живший на Украине, во время краткосрочного визита домой, тоже решил прихватить с собой, на Родину, ящичек куриного мясца.

И вот он – Курский вокзал. В кармане билет на поезд, который через несколько минут, умчит меня в сторону - свободной и независимой Украины, где в то время, очереди за соленой капустой, были длиннее, чем в Москве за макаронами.

Ещё несколько мгновений, и я уже в своём купе. В компании вольных украинцев, рассматривавших оторопелыми глазами, обклеенный импортными этикетками ящик с окорочками. Поезд тронулся и помчал меня навстречу, недавно созданной на границе, двух братских республик - таможни!

Ночь в вагоне прошла без особых приключений. Утром состав тихонько подкатил к контрольно-пропускному пункту с российской стороны.

Пограничники проверили документы, таможенники осмотрели багаж и, пожелав пассажирам счастливого пути - наряд покинул вагон.

Поезд тронулся. Сердце слегка защемило. Через несколько минут, предстояла встреча с соотечественниками, и первыми, будут они - родные пограничники и не менее родные, наши, дорогие таможенники…

Сладостные мысли были прерваны громким криком на весь вагон:

- Пановэ! Предоставить вэщи для досмотра!

Это, как оказалось позже, был голос начальника таможенного наряда.

Который состоял из трёх человек. Из-под шинелей таможенников, которые по своей длине наверняка брались на вырост, хотя, судя по комплекции этих господ, они последние лет десять росли только вширь - выглядывали сапоги, которые, режиссеры, снимающие кино, об окружённых под Сталинградом немцах, купили бы за любые деньги, по причине их стопроцентного сходства с оригиналом. Длина ремней опоясывающих талию стражей, указывала на то, что ведра перловой каши для обеда на троих - им бы было в самый раз.

Досмотр начался! Эскорт двинулся по вагону. Переходя от одного купе к другому, доблестные стражи экономической безопасности независимой Украины, одаривали пассажиров вежливыми обращениями:

- Ну шо? Сами отдадите, то шо припрятали, али же будем искать?

Наряд рванулся проверять всё, куда руки доставали!

«Старшой» бригады, вперемешку с любезностями, начал демонстрировать свой высокий интеллект:

-Ага…! В этой коробочке явно запрещённый к провозу товар. Патроны, гражданочка везём?

-Да что Вы, это мужу, импортные, плавки в фирменной упаковке…

Округлив глаза и прихватив с собой пару яблок и тройку мандарин, якобы, для проведения анализа фруктов на содержания в них нитратов – таможенные стражи двинулись к следующему купе.

И вот, наконец, наступил торжественный момент, встречи с Родиной!

В дверном проёме купе, появилось потное лицо инспектора таможни.

По запаху, появившемуся вместе с таможенником, трудно было понять - откуда это так резко понесло. То ли к вагону подогнали табун лошадей, прошедшего аллюром - вёрст триста, то ли резко подул ветер, со стороны близь лежащей свалки…

-Вэщи на провэрку

После того, как к нашему гостю присоединились, задержавшиеся в предыдущем купе, коллеги – запахов добавилось.

С их стороны понесло редькой чесноком и ещё, какой то сивухой. Сразу стало ясно – господа, только что, отобедали. И только подошедший поезд и профессиональный долг, заставили их оставить в покое стаканы, и, в срочном порядке, выступить на защиту экономических рубежей Родины!

Пассажиры приготовились к досмотру. «Старшой» шагнул в купе.

- И так граждане…

«Старшой» надул щёки и вытер грязными руками жирные губы. Смачно икнув, вцепился в стоящий ближе всех к нему рюкзак. Ёщё совсем недавно, державшие кувалду пальцы, уверенно нырнули внутрь проверяемого объекта. Рюкзак заходил ходуном. «Старшой», не на шутку заводился. Тяжело дыша, всё больше и больше сгибаясь, он всеми силами пытался добраться до дна вещь мешка. Чем больше он сгибался - тем чаще он дышал, чем чаще он дышал, тем больше он потел, чем больше он потел, пассажирам всё больше казалось, что лошади, уже стояли не с одной стороны вагона, а окружили его полностью! Заглядывающие в купе, коллеги «старшого», разбавляли раздающийся от начальника запах - ароматом, недавно выпитой сивухи.

Досмотр был в разгаре. Наряд шерстил сумки, изредка запихивая в карманы продукцию для «пробы». Чем меньше оставалось не проверенных вещей, тем больше мрачнели лица таможенников. Шансов, найти, что ни будь такое, за что можно было бы спросить по всей строгости Закона – становилось все меньше и меньше!

И вдруг…! Глаза, у «старшого», стали как донышко гранёного стакана! Неужели…?!

В багажнике нижней полки лежал ящик - весь в импортных наклейках. «Старшой», пошатнулся. Кажется, удача улыбнулась!

- Это что?

С трудом, выдохнув, едва сдерживая волнение, «старшой» указал грязным кривым пальцем на картонный ящик.

Не меняя положения пальца, он обвёл взглядом пассажиров и с нескрываемым восторгом спросил:

- Чьё это…?

- Моё - ответил я.

- Та…а…к…?

«Старшой», с удовольствием потянулся. Расправив плечи, скрестив за спиной руки и перекачиваясь со стоптанных каблуков на грязные носки, недавно ходивших по навозу сапог, спросил:

- Что в нём ?

В ожидании ответа, страж таможни, закрыл от удовольствия глаза. Наконец то! Наверняка в ящике лежит, что-то такое, за что ему, обязательно, что-то будет… Интересно что? Враги пытались провести на охраняемую им территорию, этот таинственный ящик, а он, ещё три недели назад, бывающий трезвым один день в неделю, тракторист, а ныне, благодаря любовнику жены, начальник таможенного наряда, провоз пресёк! Предотвратил! Оградил Родину от контрабандного груза!

Перед ним пронеслась вся его героическая жизнь.

Школа. Два года в третьем классе. Потом, по два года - в пятом и седьмом! На выпускном вечере, после восьмого класса, директор, вместе с парторгом школы, в учительской комнате, не обращая друг на друга внимания, крестились и благодарили Всевышнего за то, что будущий начальник таможенного наряда, покидает стены, сходившей от него с ума, школы!

Потом его свадьба. Гуляние прошло без особых эксцессов. За всю свадьбу, всего один пьяный – он. Потом стройбат, потом дизбат. Дембель. Трактор. И только, удачно попавшийся жене любовник, изменил его жизнь…

И вот он - в вагоне. Слуга народа! Разоблачивший контрабандиста! Премия, награда, уважение начальства и зависть коллег – ему обеспечены! Но какая будет награда …?

- Окорочка - ответил я.

Очнувшись от мечтаний, «старшой» уставился на меня таким взглядом, каким смотрел гражданин Панамы, пан Лазаренко, на Верховную Раду Украины, после заданного ему вопроса - откуда у него семь паспортов?!

- Что? Переспросил «старшой». Он понял. У него, собираются отнять награду.

- Что за окорочка?

- Ну, окорочка. Обыкновенные окорочка, пояснил я.

А… Окорочка, понимающе протянул «старшой».

Он с пониманием кивнул, закусив нижнюю губу, мол, что же это я, как же это я, конечно - это же окорочка… Мундир - обязывал знать!

Гордость профессионала, с трёхнедельным стажем, не позволяла, даже не допускала возможности, чтобы проверяемые, увидели, что сие чудо - он видит впервые!

Но нужно было что-то делать. «Старшой» вспомнил о стоящих сзади товарищах!

Он, сгребая сапогами напольный коврик, обернулся к подчинённым.

- Пановэ! Это окорочка!

«Старшой», изо всех сил, надеялся, что хоть кто ни будь из его подопечных, слыхал об этом чуде. Он выпучил глаза на подчинённых. По физиономии начальника, вверенный ему наряд, с ужасом прочел мысленную команду шефа – думать! Привычный к совсем другим командам коллектив: ну что ещё по одной, или же, братья, пора и по второй, и так далее, воспринял команду шефа, думать - как оскорбление со стороны пассажиров, позволивших себе провозить, что-то такое, что вывело из равновесия, их, всегда точно разливающего на троих, шефа!

Коллеги шефа не были трактористами – они были комбайнерами. Дружно, сделав очи больше чем у начальника, они преданно смотрели в глаза босса. Один из них, придя в себя, и поняв мысленный приказ шефа, взять временно инициативу в свои руки, сделав шаг в купе – строго спросил.

- А яснее нельзя?!

- Господа! Да что же здесь не ясного? Окорочка куриные. Куры. Замороженные!

Наступила минута молчания. Бросая взгляд то на ящик, то друг на друга, таможенники, явно прикидывали варианты выхода из создавшейся ситуации.

- Вы что? Нас за баранов принимаете? Прервал молчание «старшой». Видавший ранее курей только в деревянных ящиках, с длинными, как у страуса ногами, он не мог понять, как они могли поместиться в лежавшей на полу купе, картонной коробке.

Открыли ящик … «Старшой», от восторга хлопнул в ладоши.

- Вася, глянь – одни ножки! А где же - ихние когти?

Третий член наряда, от удивления, выронил, конфискованную в предыдущем купе, бутылку пепси-колы.

- Вот это закуска!

«Старшой», уже представлявший эти ножки на сковородке – занервничал. Он уже отчетливо ощущал аромат жареной курятины. Ему уже представлялось, как он, лапку за лапкой, смазывая горчичкой, напевая мотив песни: « сначала думай о Родине…» аккуратно, нежно, укладывает курятину на сковородку, обильно поливая блюдо, конфискованным вчера, у азербайджанцев, кетчупом. «Старшой» представил как он, только начавшими отвыкать, от кувалды пальчиками, отделит, с только что взятой со сковородки лапки, румяную шкурку, и как можно нежнее, положит её на, никогда не говоривший правды, язык… Потом он, как можно медленнее, запьёт курочку, изъятым, ещё на прошлой неделе, пивком…

- Ну что, можно закрыть ящик? – спросил я

«Старшой» встрепенулся. У него, кажется, пытаются отнять ужин из жареной курятины. Такого он - допустить не мог. Не такие - пытались ему перечить! Но он здесь на то и поставлен, чтобы Отчизна была спокойна! Никакой груз, не опробованный им, не мог проникнуть на территорию Родины. А ещё, руководствуясь Священным писанием, «старшой», всегда брал на пробу – ровно десятину. Которую, определял на глаз – и только сам!

- Не положено! Нахмурив брови, промычал «старшой».

- Что не положено, спросил я.

- Не положено ввозить, это!

- Я как начальник таможенного наряда, стоящий на страже экономических рубежей Родины, выполняя директивы и постановления Кабинета министров… Очи у «старшого» закатились. Подчинённые ему собутыльники, с трудом подтягивая животы - вытянулись, прикрывая, набитые изъятым для пробы товаром, карманы. Выступая в качестве группы поддержки, они понимали – шеф бьётся за курятину! Не зря он разучивал такие мудрёные фразы, как - от имени, по поручению и т.д. и т.п.

- Товар, продолжал вспотевший начальник - подлежит конфискации!

Продукт импортный, не известно, какую неприятность он может преподнести нашему трудолюбивому народу. Но! Учитывая, то, что я вёл себя спокойно, и вообще ему понравился с первого взгляда, он готов пойти на «должностное преступление», и разрешить провоз этого неизвестного продукта. При условии, что половина ящика, будет взята на экспертизу! Подчинённые одобрили действия шефа - синхронным кивком.

- Прихватив с собой половину ящика, напевая про себя песню «наша служба и опасна и трудна…» – наряд удалился.

С окна набирающего скорость поезда, видно было, как стражи таможни, галопом неслись к своей дежурке - освобождать карманы.

На зону досмотра - заходил следующий поезд.

Для хорошего ужина - не хватало хороших сигарет…!

 

 

Примечание:

Все имена и фамилии персонажей - вымышлены.

Любое сходство - считается случайным.