Затылок покалывает обломками прошлогодних соломинок. Синее-синее небо. Без облачка. Я лежу, раскинув руки, ощущая тепло послеполуденного июльского солнца. Хорошо. В тягучем запахе зеленого цветущего поля слышится близкая вода. Прохладная, вкусная, чистая. Мысли безмятежно гуляют, не стремясь что-то доказать или опровергнуть… Я просто размышляю. Размышляю о жизни, о любви, о прекрасном… мне просто очень хорошо. Над головой склонились колокольчики и васильки, какие-то цветы с жестким стеблем и мелкими розовыми лепестками. Жужжит большой полосатый шмель. Вот он, подлетел к самому моему носу. Ух, какой огромный. И симпатичный. Пушистенький такой, с глянцево-черными миндалевидными глазищами.

Но мне пора. Пора оставлять это чудное место, где недосягаемая синь навевает покой и радость. Я сажусь, потираю расслабленные плечи. Трава слишком высока: чтобы увидеть что-нибудь, надо встать во весь рост. Встаю. Блестящая белым золотом озерная гладь манит. Я, стряхивая налипшие на одежду, запутавшиеся в волосах травинки и прочий полевой сор, разворачиваюсь и иду к темнеющему лесу. Через все поле. Сегодня я уже накупалась. Выходной день подходит к концу и ласковое солнце все быстрее скатывается к горизонту.

Мягкая земля ласково подталкивает ноги вверх, и я решаю пробежаться. Воздух, такой теплый и вкусный, будто из пекарни, ласкает лицо и руки. Вот и лес уже близко. Распугав стайку ярких бабочек, я влетаю в тень деревьев. Останавливаюсь. Дышу глубоко и с наслаждением. Нахожу тропинку и иду по ней.

На мне замшевая курточка и брюки. На ногах мягкая удобная обувь. Я чувствую легкую грусть, слыша звуки приближающегося поселения – лес всегда тяжело покидать, особенно в такой чудесный день.

Но вот и село. Сварливо ворчат дворняги, провожая настороженным взглядом. На поле видны загорелые спины работников сельскохозяйственного управления: у них летом выходных не бывает. Звенят колокола церквушки, давно уже превратившейся из обители попов и фанатично верующих в общедоступное место отдыха и размышлений. Возятся в соломе ребятишки лет четырех. Они смешно шепелявят, картавят и присвистывают через дырочки в передних, молочных зубах. Мне приветливо улыбаются почти все, с кем встречаюсь взглядом: как и везде, в небольших селах, о приезжих знают все и всё. Мой отпуск только начался, я всего лишь неделю здесь, а знакома уже с каждым обитателем Песчинки (так называется деревенька, где я в настоящее время отдыхаю). Виной тому была студенческая свадьба, на бурное празднование которой я попала совершенно случайно прямо с поезда. Это было в прошлое воскресение.

Ну, раз зашла речь о том, кто я и как здесь оказалась, то придется отчитываться по полной программе. Меня зовут Тина Сталь. Я психофизиолог. Мне двадцать восемь лет и я неделю назад закрыла свой первый трехгодовой контракт, отработав в заполярье, в штате научной экспедиции. Отпуска там маленькие: два выходных раз в две недели, но обусловлены они вполне определенными причинами и ограничены пространством научного комплекса. В общем, после закрытия контракта и прибытия с отчетами в ЦУЗРР (Центральное Управление Земли по Распределению Работ), большие начальники решили, что мне необходим трехмесячный отдых в средней полосе. Ну а чтобы не скучно было, я записалась добровольцем в центр подготовки многодневных студенческих экспедиций. И вот я в Песчинке. Работа – самое то для отпуска: несколько часов в день (всегда будний) тренингов и консультаций. В наличии здесь все, что необходимо для полноценного, здорового отдыха – библиотека, спортзалы, отличные столовые и мой собственный номер в общежитии. Тихий, уютный, с «Керуленом - 12 спутников» (КЗИС – компьютер земной информационной сети). Про погоду, климат и атмосферу говорить вообще нечего. Сегодняшний денек по прогнозу на ближайший месяц – образец, коему последуют все остальные дни. А значит впереди – много солнца, тепла и радости.

Еще через неделю меня ожидает новая радость – приезжает мой ненаглядный. Тоже в отпуск. Правда, всего на полтора месяца, да и то собирается устроится к инженерам на подхват – читай будет пропадать с утра до ночи в компьютерном центре. Ну да ладно. Выходные никто не отменял, вечера и ночи – тоже.

Про саму Песчинку я думаю рассказать позже, при случае, а пока я решаю заняться историей. Для нас, психофизиологов, она – как химия для медиков и математика для физиков – база. Хотя в моей профессии и химия и биология и до черта еще наук всяких являются базисными, история – наиважнейшая. Только благодаря ей удается отследить изменения психофизиологического фона на протяжении всего развития человечества и выявлять новые закономерности. Сейчас каждый ребенок знает, что необходимое условие для продолжительного существования коммунистического устройства общества – это возможность гармоничного развития каждой личности. А сколько к этому шли? Сколько было загублено человеческих жизней на пути к осознанию своей личной ответственности за мир, который нас объединяет? Объединяет уже тем, что мы живем все вместе именно в нем?

Современные историки утверждают, что слом общественного сознания, предшествующий Первому Восстановительному Циклу произошел во второй половине двадцать третьего века. Чудом избежав третей мировой войны, в двадцать первом, земляне вскоре оказались перед проблемой куда более серьезной – грянул демографический взрыв. Несмотря на старания правительств разных государств регулировать численность населения междуусобицами, войнами и искусственными экологическими катастрофами – вроде цунами, торнадо и землетрясениями, человек расплодился так, что возникла пряма угроза гибели всей планеты. Ресурсы стали таять на глазах, на человека обрушились невиданные ранее болезни, распространяющиеся с невероятной скоростью в результате высокой плотности населения.

Быть может именно благодаря этому периоду тесного соседства, до людей стало вдруг доходить, что мир у них один. И жить в нем надо дружно, иначе через пару веков Земля просто стряхнет с себя человечество, превратившись в пустыню или сплошной зловонный океан (кстати и тогда и до сих пор наша наука не может дать точного ответа, какой именно конец ожидает нашу планету-старушку до того, как она вернется в лоно своей звезды).

Впервые с двадцатого века, взгляды целых народов вновь обратились к звездам. Но уже без той жадности, что ранее. Уже не было смысла соревноваться между разными народностями и национальностями за недосягаемые высоты – если не объединить усилия, то не видать человеку марсовых полей… О том, кто первым осознал эту мысль во всей ее полноте историки спорят до сих пор. Но ясно, что именно в тот период, названный по Ефремову ЭВР (Эпоха Встретившихся Рук) всплыли учение о Ноосфере Вернадского, вспомнилось коммунистическая теория и были пересмотрены основные философские концепции. Сама история дала новый толчок давно зреющей новой культуре. Ноосферные коммунисты, обязанные своим появлением историей создания, развития и гибели первого крупного социалистического государства СССР, продержавшегося, трудам мыслителей коммунистов – почти до конца двадцатого века, семьдесят лет.

Как это было давно. И как хорошо, что мы справились.

Я щелкаю по экрану и свет потихоньку меркнет. Тихо в комнате. Откидываюсь на спину и долго лежу, глядя в потолок.

 

Апрель, 2006