ДЕТИ ДОЖДЯ *** Самолета белый след Поднебесье пересёк, Словно кто-то Белый Свет Зачеркнул наискосок. 16.12.06 *** За стенкой постанывал глухо Полуночный дождик Юрзуфа. Лежали на дне декабря Невидимых снов якоря. Полуночный дождик Юрзуфа Стучал, наподобие духа, Крупой осыпая окно, И пахнул, как чай и вино. Ангину свою полоща, Жалел, что ходил без плаща. Болела гортань водостока. Но не было мне одиноко. Под этот вселенский катар Я думал о том и об этом. Мне песенку пели дуэтом Компьютер и самовар. 12.04.01 *** Дождь стучит по коже лета... Этот звонкий бубен света, Эти гулкие литавры Слышат вечные кентавры, Что по краешку земли, Галопируя, прошли. Твердь трещала и кололась, Как стерня щека кололась. Эта вечная небритость, Этот вечный алгоритм, Что по кругу горизонта Гонит хляби в пузырях. Эти «про» и эти «контра» Эта радость, этот страх, Бесконечность и конец – Хаос, Время и Творец. 11.07.04 *** Дождь за стеной то замирал, то снова Ритмично бился, вздрагивал, сопел, Возился и дышал, и, право слово, Как птица, что-то потихоньку пел. Под эти звуки этой долгой ночи Я засыпал и просыпался вновь. Мне снились чьи-то ласковые очи, Мне вспоминалась первая любовь, И тихий шелест в струнах фортепиано, Который сам собою вряд ли мог Возникнуть; и дыхание дивана, И по полу шлепки, босых, как дождик, ног… Всю ночь душа – то в полусне, то в бреднях Шептала мне: ужо, тебе, ужо! А я невольно думал о соседях. В ту ночь о них я думал хорошо. 31.01.07; 02.30 *** Я пишу каждый день. Думал, что для тебя, А выходит, для всех. Я пишу каждый день. Думал, что о тебе, А выходит, о всех. Я пишу каждый день, Полагая, что я говорю. Я пишу, а выходит, Что ты говоришь. Я пишу каждый день, Полагая, что это стихи. Я пишу, понимая, Что это судьба, Понимая, что это о нас, Понимая, что это любовь… 10.02.95 ДОРОГА НА АЛУШТУ Горы искажают расстоянье. Сквозь туманы смотрит изваянье. Круглая, как глобус, голова… Даль звучит, а может, окарина. Монстра именуют Катерина. Осыпь с виду – ломкая халва. За окном троллейбуса шумел Ветер горький от коры дубовой. Под гитару пел романс любовный Бородатый грек или шумер. Призраки Долины приведений Вопиют мне шепотком: «Держи!» Скоро я миную Демержи, И ступлю на берег наслаждений. 12.02.95 ПЛОДЫ 1. Мне кажется, меня не любит брат. И чадо нежное, что я родил, не ценит. И хладнокровно прямо в душу целит Стрелою инфернальный супостат. Такая жизнь похожа на разбой. Сегодня я собою недоволен И потому распорядиться волен Бесплодными друзьями и судьбой. 2. Мне ягод жаль, запекшихся в золе Досрочно полыхнувшего мороза. Но почему рабочие совхоза Так равнодушны к матушке-земле? Живем, крестом не осеняя лбы. Увы, нам, неспособным к состраданью. Поэтому летят по мирозданью Земных плодов проклятья и мольбы. 07.03.95 *** Твой аромат в подобие вина, Какому имя «Золотая балка». Оно течет и мне его не жалко. Любви мне жаль, не выпитой до дна. 07.03.95 *** На старом сеновале Сверчковый разговор. Они тут основали Религиозный хор. В раскатистые громы Под шорох звёздных брызг В сенную, как в хоромы. Валюсь, разбитый вдрызг. Нет этому названья – Гульба или аврал… Впадаю без сознанья В хорал или хурал. Там, пережившей трёпку, Душе устроят штопку На несколько часов Кетгутом голосов. 08.08.95 *** Эта рыба гранитного цвета Называется камбала. А зависимость странная эта Называется кабала. Лопуховой волной залитая, Словно лист лопуховый кругла, Ты вошла в мою сеть, золотая Рыба сладкая – камбала. 10.03.95 *** Утро. Жарко. Килем к солнцу лодки. Золотая варится уха. На тебе зеленая пилотка Нежного, как море, лопуха. 12.03.95 ПАСХА Забрызгана окрест Земля вином гвоздик. Христос взошел на крест, Палач с плеча гвоздит. Испятнан кровью плащ. Терзает душ плач. Ты на коленях, раб, Ты сам себе не рад. Две тыщи лет подряд Тебя снедает яд, Что подсыпает ляд В вино твоей вины, В огонь твоей войны, Где ты казнишь, казнясь, Кого прикажет князь. Ты молишься, немой, Ты просишься домой, Но не дает отбой Тебе хозяин твой. Он говорит: «Не мой. Ты рук своих, палач! Я маскирую тьмой Тебя и твой палаш». Словам таким не верь. Их произносит зверь. А лучше оглядись – Вокруг иная жизнь. Бедняга, глянь окрест – Христос давно воскрес! 24.03.95. ПРИМОРСКИЕ ДИ 1. В марте уснул, просыпаюсь в апреле. Снился мне набранный стих в нонпарели. Ветви миндальные светятся ярко. Жадно крючок атакует чуларка. Дожил. Стихов не печатает пресса. Больше к поэзии нет интереса. Чайки над молом пикируют прытко. Ловят пришедшую с юга ставридку. 2. Цвет алычи возбуждает любовное чувство. Неутоленное чувство поэт превращает в искусство. Стены, заборы, подъезды оделись в словесность. Авторы оной скромно ушли в неизвестность. Птиц перелетных встречает земля бекасином. Словно автобус, анчоус пропах керосином. На самодур я ловлю пиламиду и пикшу. Я вас люблю потому, когда вижу вас, нишкну. 26.03.95 *** Я видел чужие красоты Неведомой раньше земли. Цветы и открытые соты Сияли, сочились, текли… Густого нектара потёки, Недавнего ливня потоки Темнели на лицах камней, Мерцали росой на аллее, Как будто чешуями змеи… Там люди нормального роста. Жилища у них без дверей. Зато над окошками ростра Каких-нибудь птиц и зверей. Они в эти окна с размаха Влетают, как пчелы в леток. И молятся Богу без страха, Лицо обратив на Восток. Похоже, у них много дел – Никто меня знать не хотел. Прекрасны. Безгрешны. Крылаты. Одетые в тонкие латы. 09.04.95 *** Глупец заспорил с умником. «Не ты, а я, брат, – уникум, Не ты, а я – великий спец Слыть умным», – говорил глупец. 14.04.95 *** По краю Черного обрыва Гуляют Слива и Олива. Растрепанная ветром Ива Косится на подруг ревниво. Сверкает синее огниво. И трубочка во рту Залива Из-под усов торчит игриво. Сидит на лодке морячок – Он ловит рыбку на крючок. 15.04.95 *** «Для того, кто стремится к нему, Счастья нет, – говорила Любовь,– Мальчик мой, ты не верь никому. Я с тобой, мальчик мой, я с тобой!» Обнимала меня, обнимала. Клятвам злым благосклонно внимала. Я дышал ароматом потерь, А она повторяла: «Не верь!» Я не верил ни слову, ни взгляду. Вместо меда я требовал яду. А она мне, давая усладу, День и ночь повторяла тираду: «Счастья нет, но зато есть Любовь. Бог с тобой, мальчик мой, Бог с тобой» 20-21.05.95 *** Растет окрест нектар для сот. Кто носит крест, а кто несёт. 04.06.95 *** Лишь ослабнет в душе нашей вера, Мы цитируем тут же Вольтера. Заболит на душе нашей рана, Вспоминаем скорей Талейрана. 06.06.95 *** Богатство – прекрасно. Но, в общем, напрасно, Когда оно даже несметно. Убогость несчастна, Хотя и опасна, Пока беспросветна. 07.07.95 ДРЕВО ЖИЗНИ Это не я у ограды, Это лишь тень кипариса. Это не я дозвонился. Это – сверчки и цикады. Это не я вздыхаю, Волны морские это. Это – подобно раю – Нас приютило лето. Это, что справа – древо Познанья добра и зла. А то, что растет налево. Ева у нас отняла. 20.08.95 ЛУКАВЫЙ «Все закончится ничьей. Ты останешься ничьей….», – Шепчет вечный искуситель – Камня черного носитель. Черный камень драгоценный – Инфернальной веры пленный – Бриллиант в его корне… Он красив на всяком фоне, Но особенно – на белом. Золотым тельцом пленён. Насладиться бы хотел он Золотистым зрелым телом, А затем уже – душой, Словно турок анашой. Шепоток библиотечный По устам его течет. Да еще душок аптечный. Да еще помянут черт. Все вполне интеллигентно: Вокализ, луна, ноктюрн… Кончик ниточки момента Твоего он взял к ногтю. Ты его не слушай лажу, Потому что баритон Всю тебя распустит в пряжу – Душу вымотает он. 15.09.95. 12.40 *** Эти очи и эти сосцы, Этих пальчиков чутких концы, Этих ласковых губ уголки, Этих нежных зубов угольки, Это сердце, что шепчет: «Ты мой!», Этот голос, зовущий домой, Этой ауры солнечный свет…. Эту женщину любит поэт. 14.09.95. 9.15 *** Вновь лету бабьему декабрь Сломал судьбы златую деку. Какую ласковую девку Обидел – пугало, дикарь! Лишь новогодняя качель, Взлетающая в небо страстно, Мне даст понять, что не напрасно Я Вас люблю, Виолончель. Я балансирую на йоте. Я – точка. Я – остаток сна. Я Вас люблю. И Вы поете. И на душе моей весна. 05.12.95 *** Памяти деда – Николая Лола Родимой груди ареола. У мамы дрожит голосок. Взмолился за внука Никола От смерти на волосок. Он видел в степи богомола. Он позу его принимал. Молился Никола Николе. Никола Николе внимал. Судьба не страшна произволом Тому, кто каленым глаголом Холодное небо прожег. Лучом своего ореола Господний угодник Никола Николе земному помог. 19.12.95 *** Не знает Вечность торжества Светлей Христова Рождества. Тебе обязан, Божество, За творчество и мастерство. Поет молитву существо. Течет Вселенной вещество. 19.12.95 *** Кошевцам Скрипучим голосом, старинная кровать. Как смеешь ты предательски стонать?! Ты, словно старая завистница, ворчишь. Ты даже вздох и тот нам не смолчишь… Ну что ж, сварливый страж ночной любви. Греми железом, целый мир зови. Трещи, как гром, визжи и скрежещи! За то, что мы не слышим, не взыщи. Иное нас тревожит в этот час: Бессонница пусть не покинет нас! Кому охота молодость проспать… 1970 ЧАСТУШКА У обмёрзшего стекла Посреди проталина. Ты стоишь невесела, Платьице приталено. Вечереет. В мире тишь. Где-то стонут голуби. У окошечка стоишь, Будто бы у проруби. Половицы заскрипят, Словно лёд молоденький. Тихо скажешь: ведь не спят За стеною, родненький! 1979 НЕЗВАННЫЙ ГОСТЬ Приехал днём и попросил молчать, Не хлопотать по поводу такому… Он выходил её гостей встречать, Чтоб тут же выпроваживать из дому. Ведь с ним она не виделась давно. Вернее, он её давно не видел… Её гостей он всех тогда обидел, Твердя самоуверенно одно: Я выгнал их и я за всё в ответе; Прогнал их, чтоб, любимая, для вас Мог стать лишь я единственным на свете… Ну, если не на век, то хоть на час… Ведь он не знал – упрямый и воинственный, Что между тех, спроваженных тогда, Как раз и был тот самый, тот единственный, Ей посланный на миг и навсегда. 1979 *** Прикасанья рук незрячих, Медных труб и губ горячих Ты не выдай никому – Будь то в Риме иль в Крыму. Ты живешь, себе не рада, Сокровенный знак храня, Что любовь – всего лишь чадо От тебя и от меня. И ещё запомни, друг мой, Окропясь живой водой: Счастье связано порукой, Ходит об руку с бедой. 1993 *** Мы не любим. Лишь пригубим Золотой нектар из чаши. На краю её следа Не оставят никогда Губы наши. Переполненный сосуд, Что стоит посередине, Пчёлы райские сосут, Как разрезанную дыню. 06.08.93 *** Ирреальней нереиды Ты примолкла от обиды… Перламутровые буковки в строке. Слышу всхлипы древней речки И трепещет, словно свечки, Пламя пальчиков на горьком сквозняке. Эти пуговки на ткани, Этот мир, как на экране, Где прозрачней слез проточная вода. Здесь молчание на грани И торжественно, как в храме… Не задерживай дыханье никогда. 04.08.96 АВГУСТ Сквозь атмосферу звездам не прорваться. Баштан под утро осенит прохладца. Мой возраст – август в самой середине. В нем аромат и вкус созревшей дыни. Опять горячим веет от бахчей И сторожу не досыпать ночей. Тугая сочная – прохлады острия – Ждет сердцевина алая моя. 17.08.98 *** Любовь всего лишь разновидность боли. Но почему еще светло и сладко? О, эта розовая трепетная складка И стон, и ощущение неволи. О, эта жажда вырваться, чтоб снова Уйти в полон, как в пропасть, головою. На языке горячий шорох слова… Терпение и пенье горловое. Под кожицей поделено на доли Окутанное цедрою ядро. Щекочут семечки иссякшее нутро. Любовь – не только разновидность боли. 12.03.99 *** Нельзя наезднику без стремени. Не существует род без племени. Никак нельзя душе без бремени. Нет ничего страшнее времени. 14.04.01. *** Молодое вино Быстро сердце пьянит. Сколько б ни пил, оно Не возносит в зенит. Только в зрелом вине Есть осадок на дне. Горечь мудрости есть, Горькой Вечности – весть. 23.03.02 *** Чем больше делаем добра, Тем реже к нам судьба добра. 29.04.06 *** Таланту не прощается талант, Хоть отвези его ты в Таиланд. 30.04.06 *** Звенит посуда, Снует Иуда. В моем застолье он – тамада. Скажи, откуда, Он взялся, Люда, Кто пригласил его сюда? Он исторгает в мой адрес тосты Ему с восторгом внимают гости. Скажи, откуда Пришел он, Люда, Зачем целует меня в уста? Иуда плачет. И пью до дна я. И заливаю вином камзол. Прости, пожалуйста, родная. Ведь это я его привел. 20.05.06 *** На холмистом склоне тверди Во дворце живу скалистом, Упиваясь сладким Верди, Отрезвляясь горьким Листом. Как пчела, леплю из воска Мир целебный, как прополис Сны то Борхеса, то Босха Посещают этот полис. Внемля божеским молитвам Над священной чашей эля, Нестареющий Уитмен Учится у Рафаэля. В детских пальчиках анданте, Словно в черном хлебе тмин. Микеланджело и Данте Развели в ночи камин. Здесь сплелись начала мира От Христа до Кантемира. Ну а где же остальное? Это мы – потомки Ноя. 09.07.06 *** Ты ее на разрыв испытала. Нить не выдержала – порвалась. Истекла, потому что устала Нас до срока хранящая власть. В миг открылись забытые раны Вновь рассыпалась времени связь. Так свершились враждебные планы, На которые ты поддалась. 09.07.06 *** Законами по горло сыт, Я праздную один из них: Прощай обидчиков своих, А Бог тебя простит. 25.08.06 *** В подзорную трубу луны Святые воины видны. Того туда – тропа, Во чьих руках труба. 25.08.06 *** Широка грудная клетка. На свободе слаще, детка! В этой клетке нет местечка Очень тесная среда. Там твое с моим сердечко Помещаются едва. 2001– 09.09.2006 ВО ИМЯ РОЗЫ Ты улетела спозаранок, Как птичка Божия, куда? Пластается заря¬ – подранок, Светлеет красная вода. Все эти позы и психозы Так утомительны, прости! Колючая у крымской розы Лоза. Горит в твоей горсти. Ее целительное пламя Ласкает коронарный свод. Пускай оно царит над нами И плавит этот вечный лед. Мой ангел шепчет: «Докажи!» ...Опять вонзаются стрижи В гнездо, как в сердце, где птенцы – Разинутые бубенцы. Бесценны старые монетки В колье прабабушки твоей. Звени в серебряники эти, Веди сквозь Божий свет детей. Хоть по ночам в миру мороз, Из почки режется листочек... Любимая, ты – мой источник. А я – носитель заморочек – Кровь на шипах бессмертных роз. 16.08.06 *** О желаниях тела В курсе дела душа. Потому то и дело Мы грешим, не дыша. 11.09.06 *** По краю поля зрения Ползет слеза прозрения. 21.10.06 *** Бессмертна, как времени ток. Она – и потоп, и поток, Она – и слеза, и росток Она – и печаль и восторг. Уйми свои слезы, утри. Не ведает горе стыда. Вода, что вокруг и внутри, Все знает и помнит вода. 21.10.06 *** Слеза восторга и слеза беды, Как всем известно, из одной воды. На вкус и та, и эта солоны, Хотя значенья разного полны. Хоть плачь, хоть смейся – только и всего: Печаль и радость вкуса одного. 22.10.06 *** Пусть «завтра» неизбежно, словно рок, Не позабыл я ни один урок. Спасибо за науку, что немало Меня и мучила, и помогала. И все же, неизбежность, задержись – Хочу свою переосмыслить жизнь, Последние пересчитать гроши. Почувствовать гармонию души, Мне многое в душе моей неясно. Остановись, мгновенье, Ты прекрасно! 22.10.06 *** Как болят мои бедные нервы. Я распластан в подобие нерпы. По башке мне охотник гвоздит Колотушкою цвета гвоздик. Боже правый, за что меня бьет Вновь судьба, словно рыбу об лед? Запиши меня в Красную книгу, Забери меня в высшую лигу! 22.10.06 *** К поэту несносного нрава Идти не торопится слава. Возможно, станет почитаем он Когда-нибудь, но после похорон. 23.10.06 ОТ ЯНЫ Тот, кто слыл великолепным, Нынче стал великолетным. 31.10.06 *** С каждой удачной строкой Нас покидает удача. Так за счастливой рукой Следует счастья отдача. 16.01.05 *** Любовь – дитя страданья и кручины. Она всегда – и мачеха, и мать – Является без видимой причины, Чтоб ласково и нежно растерзать. Но этот дар не каждому дается. Любовь – кому-то враг, кому-то – друг. Любовь ревнует и Любовь поется, Коль голос есть и настоящий слух. Любовь прекрасна или окаянна. Кому – всю жизнь, кому на полчаса. Она – тайфун на сердце океана – Сворачивает в трубку небеса. Любовь, как родниковая вода. Под солнцем улыбается, играет. Любовь не изменяет никогда. Она уходит или умирает. 01.11.06 ТЕНЬ Это было в полдень летом. С неба падал яркий свет. Шел по улице поэт. Тень тащилась за поэтом. Был не то, чтоб знаменит Тот поэт, но все же, все же… У него был свой зенит – Божий дар, прости, о Боже! Тень гордилась, в самом деле, Что она всегда при теле, Что по ней хмельной поэт Узнает свой силуэт. Где ты, ветреная Слава, Что налево и направо Исходила криком – «Браво!»? А еще, милашка – Муза, Вдохновения обуза? Разлетелись, бросив мужа. Только тень, она одна, До сих пор ему верна. Тень не верила в химеры: И в признанье, и в стихи. Знала тень, что не Гомеры, Интересны, а грехи… Тень ждала. Наступит день… Будет песенка допета. Скажут про ее поэта: «От него осталась тень!» Это было в полдень летом. Шел по улице поэт. Тень тащилась за поэтом. Вдруг качнулся Белый свет. Прошептал поэт: «О Боже!» И закончил жизнь поэт. Помертвела тень и тоже Съежилась, сойдя на нет. Вряд ли вспомнили о ней – В девять дней и в сорок дней Падчерице тьмы и света – Неизвестно было ей, Что уходит в мир теней Не поэт, а тень поэта. 09.11.06 *** ЛЮ Солнце, любуюсь тобой на рассвете. Днем ты меня ослепляешь. Солнце, прощаюсь с тобой на закате. Ночью хочу тебя видеть. 16.11.06 *** И пусть «Дела наши осудят нас…» Все пагубные на земле идеи Зловредные разносят иудеи, Но гением не может быть еврей, Каких бы ни касался эмпирей. У иудеев порченые гены? Тогда как быть с Эйнштейном или Гейне? Куда и как нам записать Ньютона – Прослыл он гением, выходит, незаконно?! Когда мне прививали этот штамм, Вновь исчезал бесследно Мандельштам. Когда меня обуревал искус, В еврея превращался Иисус. И потому давно болит вопрос: Простит ли нас когда-нибудь Христос? 08.12.06 *** В неволе бражники шуршали Терзая крылья о стекло. Окутанное старой шалью Ночное время в дом текло. Зачем они такое небо – Все в дырочках последних звезд – Покинули и рвутся немо Теперь назад, – темны, как воск? Зачем пыльцой пятнают стекла И пахнут, словно виноград?.. Так сок свой щедро цедит свёкла Невкусный, как цикуты яд. Мне пить его с размаха, залпом Из твоего, рассвет, ковша. Дохнет восход грозовым залпом, Исторгнет боль моя душа. 09.12.06 *** Не покупается, не продается Не потому, что высока цена. Она бесплатно людям отдается – Лишь тем, кому, воистину, нужна. 09.12.06 *** Подбитого морозцем винограда Прогорклый сок, пригубленный осой, Я пил на склонах гор, где как ограда, Шпалеры нотный стан – то ровный, то косой. О слякоть чауша! О мякоть ркацители! Хмельные осы улетают прочь. Она вошла. И поместилась в теле Сообщница – сентябрьская ночь. Мы с нею вспомним горький дух свиданья И кипарисный аромат звезды, И хвойный наст, и вечность мирозданья, Что к нам летят с поверхности воды. Из водопада с пересохшим горлом Струилась жажда влаги и зимы. Однажды зря его назвали Черным О, как согласны с морем были мы. 09.12.06 *** Есть такие леса В глубине непролазного мира. А еще – голоса, Коим бы позавидовал Гмыря. Земляники полны, Неизвестные людям, поляны. Родники, словно льны – В них несметны, клокочут кальяны. Чей-то голос молчит, Потому что не ведает слуха. Дымка зноя горчит, Словно шлейф буреломного духа. Дико, солнечно, жарко… Да сухой можжевеловый хруст. Как мне ягоды жалко, Что не знает касания уст. 09.06.12 *** Паучки связали сети. Квочка вывела курчат. Тонко ласточкины дети В гнездах слепленных сверчат. Жжется первая заноза Переполнен солнцем день… Что – Роденовская поза, Что – в шагрень сбежалась тень? Это я потом узнаю У французов и других. Я пока переживаю Первой боли сладкий миг. Муравьиною тропою Я домой приду вот-вот. Мама швейною иглою Эту боль мою уймет. Я друзьями спозаранку Был осмеян не со зла. Не нашел я эту ранку – Больно быстро зажила. Пролетели очень быстро Три десятка тысяч дней. На душе моей монисто Из невидимых камней. Все свои метаморфозы Называл и я игрой. Кто теперь мои занозы Извлечет; Какой иглой? 10.12.06 *** Новогодье. Добрый холод. В огороде красный снег. К Рождеству кабан заколот – Бог прощает этот грех. Выпил резник кружку крови. Крякнул, выругался в мать. У него незлые брови И обыденная стать. Он смолит соломой тушу И скоблит ее ножом. Самогонкой глушит душу, Чтоб не лезла на рожон. Урожай по селезенке Предсказав, уйдет хмелен. Только детские глазенки Отвести не сможет он. Сочный запах свеженины Соберет нас у стола. На Христовы именины Кровь поземка замела. Только будет над деревней Холодцом стоять луна. Только будет слышен древний Смертный голос кабана. 10.12.06 *** Был день сырым и темным, как строка, Что за окном на проводах повисла. Его еще Господняя рука Не прояснила до простого смысла. День наполнялся светом новых слов. Так содержаньем обрастает фраза. Он был началом скучного рассказа А может, завершением стихов. Сырой, непредсказуемый – он рос И обретал опять, слова и числа. Но оставалось ожерелье смысла Как прежде, влажно, может быть, от слез. Я вышел вон, сказав себе, не трать По пустякам бесценные мгновенья, Забыв на подоконнике тетрадь, Готовую принять стихотворенье. Был прожит день. Он ясен стал в конце. И мне он показался бесполезным. Я шел за ним. И посохом железным. Судьба чертила на моем лице. Я шел туда, где подведен итог. Монисто дней рассыпалось куда-то. На блюде неба яблоко заката. Что будет дальше, знает только Бог. 10.12.06 *** Перед грозою ласточки низки Светлы их лица, словно образки, Летающие в ожиданье молний… Молился я, бессмертным страхом полный. В знамении не чувствуя руки. Со мной все это не было иль было? – Спохватываюсь, как перед грозой. Я шел один, я шел своей стезей. Я полем шел – меня там не убило Господнею горючею слезой. 10.12.06 Крым | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
