одна радовалась грусти. другая грустила по радости. одна ответами собирала картинку мира. другая вопросами разбирала её. одна мазохистски вспоминала. другая садистски провоцировала эти воспоминания. одна с порывом выдыхала слова. другая аккуратно вдыхала vogue. одна двигалась вперёд. другая возвращалась. одна бежала «от». другая – «к». одна плыла в ощущение потерянности. другая – в ощущение настоящего…в ощущение присутствия. одна улыбалась своей любви к целому… к миру… который платил ей, вскрывая отдельную человеческую красоту. у другой губы танцевали от любви к одним, только одним, глазам… провожавшим её в красоту вселенной. одна парила в секунды свободного падения. Из неба в небо. другая летала лета. Стопка лет… в разбегах из себя в других. одна была многословна. Но никогда о своей лю… другая была тишиной.. молчанием, которое обычно бесцеремонно лопалось под весом толкающихся внутри неё лю-слов. одна была всегда одна. другая всякий раз представала другой. Оттого, жила неразгаданной. одна была убеждена в объективации мысли. другую жизнь давно разубедила в этом. одна думала одно. другая – другое. в машине. на набережной неисцелимых. а если бы это было лето, а не декабрь? за стеклами рисовалась бы не математически прямолинейная чернота Малевича, а чувственно нежная пастель Сезанна – рассвет, который и та и другая… синхронно.. обняли бы… сном… в машине... |