Юл Геннадьевич с детства страшно боялся уколов. Имя Юл, он получил от отца, который страшно гордился, назвав сына – Юным Ленинцем. Папаша Юла Геннадьевича слыл потомственным большевиком. Ребенком Юл Геннадьевич рос хилым, болезненным, переболел всем, чем можно. Корь, свинка, краснуха, хроническая пневмония, понос и золотуха. Полный букет. Мама долго и нудно лечила Юлика от напастей. Частенько она приговаривала, - Юлик, потерпи немножко, сегодня только два укольчика утром и вечером, не то, что вчера, аж четыре всадили. Юлик сжимался и терпел. В переломном юношеском возрасте напасти вдруг отступили, Юлик зажил полноценной жизнью подростка и к окончанию института практически забыл обо всех своих болезнях. Единственное, что всегда ему внушало страх, это уколы. Юл Геннадьевич не выносил вида человека в белом халате с огромным шприцем в руке, да что со шприцем, просто с иглой. По этой причине анализы крови для него оставались сущим адом. Садясь перед молоденькой медсестрой на стул, Юл Геннадьевич дрожал осиновым листом, зажмуривал глаза и отворачивал голову. На ласковые уговоры девушки - медсестрички, Юл Геннадьевич мычал что-то невразумительное, так как ему всегда казалось, что из него крови берут гораздо больше, чем из других.

 

Сегодня Юлу Геннадьевичу было плохо. Очень плохо. У него случился жесточайший гипертонический криз. Вокруг его постели сновала жена. Она постоянно мерила ему давление и охала, давление зашкаливало, таблетки не помогали. Испробовав народные средства, жена все же вызвала «Скорую помощь». На удивление бригада скорой помощи приехала быстро. Через пятнадцать минут в квартиру вошел молодой врач с чемоданчиком в руках и помощником–санитаром. Юл Геннадьевич, несмотря на то, что едва мог приподняться с постели весь сжался в нехорошем предчувствии. Предчувствия его не обманули. Осмотрев пациента, врач скорой помощи констатировал,

- Давление зашкаливает, необходимо сделать укол магнезии, - и ласково добавил,

- Юл Геннадьевич, перевернитесь на живот, расслабьтесь, сейчас я Вам сделаю укольчик. Он немного болезненный, так что придется потерпеть. В глазах Юла Геннадьевича отразился ужас. В мозгу его вертелись кадры из кинофильма «Кавказская пленница». Он видел себя в роли Евгения Моргунова лежащего на животе с приспущенными штанами, над которым склонился молодой медбрат с огромным шприцем в руке. Дальше он даже представлять ничего не мог, ему виделась игла, вонзившаяся в плоть по самую пипку.

- Ох-х-х-х….Может не надо? – выдохнул Юл Геннадьевич.

- Как это не надо! Обязательно надо. Переворачивайтесь, не тяните время. У нас еще есть вызовы.

 

Юл Геннадьевич вдруг странно улыбнулся, сел на кровати и попросил,

- Можно, я только в туалет схожу? Я быстро.

- Ну, сходите, я жду.

Юл Геннадьевич резво соскочил с кровати, надвинул домашние тапочки и довольно быстро направился к туалету. Через секунду раздался щелчок закрываемой изнутри на задвижку двери туалета и радостный голос Юла Геннадьевича,

- Все. Укол делать не буду!

 

Врач скорой помощи, вытаращил глаза, затем задохнулся от смеха,

- Та-а-а-а-к, понятно.

- Ну-ка, выходите оттуда живо.

- Не выйду.

- А я говорю, выходите, я лекарство набрал в шприц.

- Не выйду.

Жена Юла Геннадьевича взмолилась под дверью туалета,

- Юлик! Что ты, как маленький! Не бойся, это не больно. Раз и все, как комарик укусил.

За дверью стояла гробовая тишина.

 

Медработники скорой помощи быстро поняли, что живым из туалета гипертоника им не получить. С минуту врач раздумывал, затем поманил пальцем к себе жену Юла Геннадьевича. Приложил палец к губам,

- Тс-с-с-с….. Сейчас я выйду в коридор с помощником, пошуршу курткой, потопаю ногами и стукну входной дверью, а как только он выйдет, тут мы его и повяжем. - Ага!

- Ладно, - тихо согласилась супруга упрямца. Давайте.

Пять минут врач громко прощался с женой Юла Геннадьевича. Топал с помощником ботинками, гремел чемоданчиком с инструментами, наконец приоткрыл входную дверь и громко ею хлопнул. Еще с минуту Юл Геннадьевич прикладывал ухо к двери туалета и слушал потусторонние звуки, затем робко спросил из-за двери,

- Лена! Врачи ушли?

- Ушли, Юлик. Выходи.

 

Юл Геннадьевич с сияющим лицом, довольный своей смекалкой и находчивостью вышел в коридор, пошел в комнату и лишь через секунду уразумел, какую ошибку совершил. Спинным мозгом Юл Геннадьевич почувствовал, какое-то шевеление сзади, еще через секунду его подхватили под руки врач и санитар помогая ему дойти до его собственной кровати. Юл Геннадьевич понял, что попался. Второй раз его не выпустят в туалет. Он обреченно сел на кровать, с тоской глянул на зажатый в руке врача шприц наполненный магнезией, повернулся на живот и закрыл глаза. Убивают. Врач взял намазанную спиртом ватку, мысленно разделил аэродром Юла Геннадьевича на четыре части, выбрал две верхние части, затем одну четвертинку справа и с чувством глубокого удовлетворения и исполняемого долга, вонзил иглу в плоть Юлика. Во время манипуляций изувер напевал популярную песенку,

- Где ты, ты, где ты, белая карета,

- В стены туалета, человек кричит.

- Но не слышат стены, трубы, словно вены,

- И сливной бочок, как сердце бешено стучит.

 

Юл Геннадьевич извивался под рукой врача-убийцы, эскулап вводил магнезию крайне медленно и явно не торопился, продлевая себе удовольствие, санитар похлопывал Юла Геннадьевича по спине, ободряя и приговаривая,

- Это еще что! А Вы знаете, что любой кореец – лучший друг человека, - подумайте сами, а если бы Вас покусала собака? И сейчас вы получали бы сорок уколов в живот от бешенства. А, так один укольчик и привет родным.

 

Юлу Геннадьевичу теперь уже все было все равно. Бешеные собаки, бешеные врачи, бешеные санитары, чертовы задницы. Сам врач, смазывая ваткой уколотое место все никак не унимался,

- Юл Геннадьевич! Вам помогут уколы каждые четыре часа.

- Магнезии?

- Совести...