23.09.2006 На Новой Драме все было очень новым, Кофе там было и коньяк с лимоном и сушкой. Кто-то смотрел на все это взглядом суровым, А кто-то просто назвал все это порнушкой. Были толпы народу на разных читках - Бедные студенты и не менее бедные критики. В кинодоке смешные фамилии мелькали в титрах, И на крючьях висели любители кровавой мистики. Спектакли про сумасшедшего пидора, А еще про Гамлета, который любил Джульетту, Про сны в июле и про сумасшедшего нигера - Все это говорило о претензиях к данному свету. Люди встречались и говорили о проблемах театра, И суп в столовой хорошо шел под водку. Кто-то из них ругал "Пластилин" и хвалил Гафта, А другой видел в этом лишь тупую разводку. И вокруг было поле такого сильного напряжения, Что от этого даже загорелся один театр. Никто не ограничивал свободу депрессивного мнения, Приветственную телеграмму прислал сам Сартр. На самом деле, все были в общем довольны и счастливы, И у всех было радостное настроение. Потому что фестиваль стал событием массовым, И может быть даже окупил все затраты на его проведение. _____________________________________________________ 13.10.2006 От "Калужской" до дома идти где-то минут пятнадцать, Там есть один человек, с красными от слез глазами. Я любил его иногда, как выражался Бродский, помацать, Мы вообще тогда были молоды годами. И все это такое больное воспоминание, Что лучше взять водки у метро и выпить ее побыстрее. Я тогда наконец-то прихожу в сознание, И понимаю, что с тех пор все-таки стал старее. Да, этот *баный дом со стоянкой напротив, Там еще три ларька стоят с пивом и сигаретами. Да, я помню, что ее любил очень-очень, вроде, Но лишь тогда, когда мы были совсем раздетыми. Но ведь впрочем, так любят все русские люди, И даже инопланетяне из стихов Родионова. Всем просто хочется немного счастья на известном блюде, Но только не пойму, зачем все п*здят, что это их Родина. И, в общем, как вы понимаете, мы там времени даром не теряли, Хотя и разрушался постепенно мой мозг. Это был такой своеобразный спектакль, где все друг друга *бали, И я постепенно умирал под злое пение словесных розг. В общем, хорошо, что оттуда было до метро так близко, Правда, посреди ночи там часто встречались гости из будущего, Внутри человеческого организма, а точнее - у женщины, склизко, Но зато так приятно быть умней предыдущего. _______________________________________________________ 16.10.2006 Город, набитый камнями и металлом, вырезан в твоем сердце, И обитатели его - люди, одетые в разноцветное хаки. Здесь в метро запрещено прислоняться к дверце, А во дворе твоего дома в любую погоду *бутся собаки. По телевизору в программе канала "Культура", Гости говорят об эстетики военной цивилизации. На углу соседнего дома есть хорошее место - ментура, Там работают профессионалы ментальной мастурбации. Они с удовольствием тебе докажут, что ты - никто, Да и ты сам уже давно все про себя знаешь. Ты ненавидишь эту страну и все ее дерьмо, Но даже эту ненависть к ней ты в себе отрицаешь. Ты не помнишь родителей, да и вообще - свое прошлое, Когда каждый день идешь на работу, а потом - с нее. В этой жизни тебя цепляет лишь что-то очень-очень мощное, Например, чувство в сердце, ужаленном змеей. И ты, конечно, знаешь, что в нашем круге ада все стоит денег, А чувства стоят дороже лишь в силу их уникальности. Но так странно ощущать биение крови в височной вене, Когда ты встречаешь этого человека в своей реальности. Когда ты берешь его за руку с тонкими пальцами, И не замечаешь, что тебе за шиворот падает ноябрьский снег. Тебе кажется, что ты успел с ним уже по*баться, Хотя, на самом деле, ничего и не было, кроме мелко дрожащих век. И что-то теплое возникает в твоей груди и подкатывает к горлу, И ты садишься на скамейку, потому что просто не можешь стоять. Дрожащими руками ты обнимаешь любовь и вспоминаешь школу, Где ты учился любить, но научился лишь только бухать. Сейчас ты любишь себя и весь этот город, набитый деньгами и ложью, И даже искусанные в кровь губы почти не болят. Ты устал носить хаки, когда хочется крикнуть: "Прощай!" оружию, Ведь даже собаки в твоем дворе давно уже спят. ___________________________________________________________ 17.10.2006 В мире есть немного по-настоящему умных женщин, И она была одной из них, самой лучшей. Я сразу же это про себя определенно отметил, И подумал, что все-таки я порою везучий. Я любил ее, пусть и не так, как ей бы хотелось, Конечно же, я не был настоящим мужчиной. И все же порою я включал в себе смелость, Не обладая при этом новой и дорогой машиной. Она считала, что все люди живут слишком просто, Слишком легкие ищут пути в этой нелегкой жизни. Канал "Культура", пивко, вопросы без знака вопроса, Постоянная готовность умереть во имя Отчизны. И, конечно, я понимал ее справедливую ненависть к миру, Но я не мог ничего с собою поделать. Кажется, я что-то читал в Библии о любви к кумиру, И она была божком, которого я не мог предать. Наверное, она просто была слишком умной, Я так решил, прочитав сценарий ее фильма однажды. Конечно, внешне она была красивой и юной, Но внутренний мир ее был откровенно разлажен. Так что у нас ничего и не могло получиться, Кроме того, она боялась выходить на улицу. Я знал, что кто-то из нас - жертва, а кто-то убийца, И это я выходил из дома, что купить джин-тоник и курицу. И это я плакал на кухне, понимая безвыходность боли, И я гладил ее волосы и целовал ее грудь. И, кажется, это я, собрав остатки моей слабой воли, Уехал и теперь стараюсь забыть эту общую жуть. Наверное, все-таки гороскопы у нас не совпали, И ее линия жизни была короче и кривее моей. Она, конечно, не долго пребывала в печали, Да и вообще, я не хочу больше говорить о ней. __________________________________________ 18.10.2006 Где-то на окраине земли, около последней станции метро, Где на земле валяются люди в остатках шавермы. Купить или продать любовь к противоположному полу легко, Хотя кому-то и свой пол подойдет, наверно. Мимо снуют таджики в трико и оранжевых комбинезонах, Мимо проходят менты, собираясь проверить работу сауны. Вот инвалид, что полгода назад откинулся с уральской зоны, А вот два мужика, что любят поп*здеть о жизни, когда не заняты. Все эти разговоры за банкой пива или бутылкой тоника О высоких процентах за кредит и дешевых мобильных контрактах, Старые анекдоты про муравья и безумного слоника, И об упрямо замалчиваемых по телевизору фактах. Это люди, мир которых ограничен пакетом из супермаркета, В их целлофановом сердце лишь проститутки с сайта путаны ру. Все остальное места там давно уже заняты, И лишь шлюхи и гамбургеры - вот, что я люблю. Они вечные жители того, что зовется в центре "окраина", И оттуда не сбежать, потому что дальше начинается пустота. Их шпионская явка давно и безнадежно провалена, И жизнь их драгоценная на хер никому не нужна. Это ясно по всему, что только может давать сигналы, Жизнь прошла, и теперь только теплый ветер из дверей метро. Их члены уже давно ни на кого не вставали, И лишь по-прежнему из всех их дыр упрямо лезет гавно. Поэтому они и говорят какую-то чушь про тарелки, И про то, что Глюкоза беременна и цены на хаты вот-вот упадут. Они уже давно привыкли переводить на окружающих стрелки, Схема жизни проста: "ты *бешь - нас *бут". ______________________________________________________ 19.10.2006 Всем в этой части Вселенной хочется некоторых чувств, И даже в другой, конечно, если туда занесет космонавта. Проще всего сидеть в интернете и изливать свою грусть, Но даже 500 килобайт переписки не заменят одного полового акта Я тоже так делал, и продолжаю заниматься точно тем же, В интернете навалом и не такого, как я, дерьма имеется. Когда в реальности любовь встречается все реже и реже, Остается лишь на виртуальную *блю надеяться. Иногда это кажется даже лучше, чем в жизни у многих, Ты сам выбираешь время и партнера, как в лучших домах Бразилии. Фантазии не ограничены - лучшие жопы и ноги, Любовь - это секс, воплощенный в безмолвном насилии. Можно так проводить свой досуг без водяры и спорта часами, По-крайней мере - не самое плохое на свете занятие. Пока под окном кто-то воет "Наива" дебильными голосами, Ты знаешь, что лишь только сам можешь сделать себе приятное. Какое это удивительное пространство, алиса в стране чудес, Пидоры, педофилы, маньяки и другие благородные рыцари. В каждом мудацком доме все-таки есть свой прогресс, Компьютеры, видеоплееры или хотя бы форма сержанта милиции. Где еще можно найти смысл жизни в последнее время, Купив у знакомых таджиков насвая из солнечной Азии. В подъезде твоем вновь нажралось младое и страшное племя, Там есть одна баба, вы с ней как-то вместе по-маленькой вмазали. Ее внутренний мир оказался страшнее, чем прошлое, А руки исколоты чем-то красным и в цыпках. Вы выпили водки под утро за то, чтобы было хорошее, И долго лежали в кровати в прикленных к лицам улыбках. Ведь это же она теперь лежит на лестнице в кайфе, И не замечает того, что ты мимо нее прошел. Ты помнишь, что как-то прочитал в "Майн Кампфе", Что от таких, как она, предок арийцев произошел. Поэтому проще сидеть в порночатах и сайтах, Разглядывая фотографии Бритни Спирс и обычных теток. Ждать, когда тебя озарит чувство эроинсайта, И ты все-таки найдешь женщину без проблем и разводок. ____________________________________________________ 20.10.2006 Это страшное место - больница номер 4 Саранска, Там меня как-то осенью вытащили с того света. Я никому не желаю когда-нибудь там оказаться, Ведь там никогда не бывает рассвета. Впрочем, это была, конечно, обычная наша больница, С разбитыми дверями и толчком, обхарканным кровью. Врачи и медсестры с утра успевают напиться, Пока практиканты волочат кишки к крематорию. В общем-то, там было иногда даже весело, Особенно из-за того, что рядом было отделение гинекологии. Какой-то мужик умудрился в сортире повеситься, Предварительно сожрав все, что украл в наркологии. Бомжи там лечились от тубика и гонореи с чесоткой, Бесплатная медицина как-раз на таких рассчитана. В сортире они собирали бычки и гоняли в халатах за водкой, Одна из медсестер была ими как-то жестоко отп*зжена. Четыре раза в день надо было подставлять свою жопу, Для того чтобы нам сделали укол антибиотика. По показателям смертности мы обогнали Европу, Ну а с уровнем жизни была просто эротика. Эротичные медсестры в процедурной эротично вздыхали, И от этого звука у больных сводило челюсти и мышцы ног. Их какие-то люди по ночам жестоко и долго *бали, А самые любопытные пациенты получали меж рог. Но в это время обычно все отделения уже спали, И лишь в нашем допоздна играли в карты на деньги. Возбужденные игроки матерились и мухлевали, И лишь безнадежно больной дрочил себе, лежа у стенки. Жизнь протекала таким образом незаметно и тупо, Работяги с заводов лечились от обострения астмы. Врачи не любили больных и вели себя нагло и грубо, А больные жрали пустые обеды и выливали в сортиры лекарства. И лишь иногда вечерами на меня накатывала какая-то грусть, За окном в скверном сквере наступала глубокая осень. В голове были мысли: "Я сюда никогда уже не вернусь", И хотелось скорее в кого-нибудь что-нибудь бросить. _________________________________________________ 30.10.2006 В этом году осень была очень сухой и теплой, И все же так рано выпал первый снег. Девушки уже не манят чуть прикрытой попой, Да и вообще - все вокруг вызывает лишь смех. Впрочем, это все лишь от расстройства нервов, Хочется заплакать, но нельзя это делать при всех. В этой жизни я сделал слишком много неверных обменов, И мое поражение будет лишь чей-то случайный успех. Тупо пялиться в ящик и думать о ней беспрерывно, Это участь всех тех, кто поверил в любовь. Я так рад, что теперь мы прорвали все эти нарывы, Только жаль, что они появляются вновь. Словно что-то из сердца вырывается с кровью, Пустота в глубине твоих пепельных барбиных глаз. Как же просто меня на*бали с любовью Эти *уки, или просто я сам так считаю сейчас. Так мучительно думать о том, что сейчас происходит, Где-то в спальном районе столицы российской страны. В кровеносной системе все чувства на ревность исходят, К тем, кто трахает ночью, не снимая трусы и штаны. В этом городе страшном выживают лишь *уки, Люди стали уродами, сделав карьеру без тризн. Я так сильно любил целовать твои руки, Я так сильно хочу быть с тобою всю жизнь. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
