Зима отпряла, убежала, скрылась за весёлою и безмятежною ширмою весны. Зачастую она свирепствует, протестует и бодается своими острыми морозными

рогами, но в этом году зима, как послушная скотина под зазывающую музыку весенней дудки, зашла пусть и кособоко, в оттаянное от длительного отсутствия жильца и размещённое на краю света, стойло. А тем временем, весна

на полную громкость включила динамики тёплых дождей и устроила вечеринку возрождения. Возрождалась или перерождалась и сама Света. Она уже держала в белых, как пух, с красивым маникюром пальцах паспорт с переливающейся

фиолетово-зелёными пружинками мечтой с многообещающим именем Виза. Она долго ждала этого момента. Под уложенными в узелок волосами металась армия мыслей, расколовшаяся на два вражеских табора: здравый рассудок и девичья наивность. Первый табор утверждал, что неподготовка солдат и полное отсутствие информации (слухи и отрывки из прессы не учитывались) о стороне противника грозило постыдным поражением с множественными потерями состава, если не всей армии.

Ну, а в девичьей наивности, солдаты рисовали красочные рисунки будущего и плели веночки оптимизма, состоящий из пьянящих ландышей надежды и медовых роз веры. Света хотела примирить воинствующие табора многочисленными аргументами из собственной, такой скучной и необеспеченной жизни в Украине, но уже выбранная дата отьезда и купленные билеты, не дали возможности сделать этого. Вот так с заточёнными копьями неуверенности и лёгкою, как одуванчик, доверчивостью, она села в захламленный, красный бусик и подалась в страну тепла и солнца – Португалию.

Июль месяц. Трое с половиной суток невыносимая, изматывающая духота, налетевшая на бусик, везущий к манящей неизвестности, неземному раю. Там всё будет по-другому! Света на зыбком мольберте своего воображения набрасывает первые штрихи своей жизни в Португалии, которая должна понравиться и стать, если не родной, то хотя бы приятельской стороной. Картину будоражат самые смелые фантазии. На «холсте» появляется успешная, обеспеченная и самостоятельная женщина, звучащий из окон португальский язык, новые знакомства, интересная работа, изучение культуры, пляж, океан, солнце Всё умещалось на «холсте», даже оставалось место, заполнение которого предполагалось по приезду в парадиз.

- Ты видела, сколько было комаров ночью в Карпатах? – поинтересовался у Светы водитель буса. – Ну ты помнишь, ещё спросила меня: « Что дождь начался?» А я сказал, что идёт просто ливень. Комариный ливень. «Дворники» тогда ещё не успевали очистить стекло от миниатюрных трупиков. Так вот. В Португалии столько же, если ни больше, блох. И кусают они не только собак и кошек, но и людей. Особенно любят горячую кровь. А у тебя, по-видимому, такая и есть, если надумала ехать чёрт знает куда и чёрт знает за чем. Кусают, гады, не больно,

совсем не чувствуешь, но потом чешешься, как чесоточный – до крови. Запомни на вес золота совет: не садись возле негров, их очень любят блохи (кроме блох, больше никто ). Но укусить белого человека никогда не откажутся. Что? Да не негры, а блохи. Хотя нигеры покусать тоже могут.

Света добавила в свою картину немного тёмных красок: забившаяся в угол, она ждёт, когда любители восточной крови, вампирчики, бесчисленное количество маленьких вампирчиков бесшумно выплёскиваются волной на узорчатую, кофейного цвета плитку под предварительством некого толстуна, с кривым хоботком и потупевшим от передозировки человеческими красными тельцами глазёнками. Карабкаются по белой ножке кровати, приближаясь всё ближе и ближе к испуганному и аппетитно-пахнущему телу Светы. С мягкими салфетками и заученными правилами этикета, караван кровопийц извиняются за беспокойство, говоря, что таков закон инстинкта, и устраивают пиршество на позеленевшей от волнения ни в чём неповинной коже. Потом галантно раскланиваются, сворачивают в измазанную красной жидкостью скатерть столовые наборы и adeus. Света приходит в сознание и начинает интенсивно расцарапывать ногтями обесчещенную почти невидимыми существами оболочку своей души.

Картина с тёмным добавлением Свете не очень понравилась, она даже передёрнулась и сморщилась от отвращения. И, как художница и мастер своего воображения, принялась разбавлять проставленные, серые кляксы розовыми капельками позитивизма: «со мной ничего подобного не случится», «это всего лишь рассказ малознакомого человека», « ну и что, что он пробыл в Португалии два года», « его мало искусали», «нужно было больше».

Не проходящая жара. Солнце жестоко расправляется со свежестью мыслей, превращая их в кисломолочное желе. Вздыбившиеся, приготовившиеся взлететь, австрийские мельницы, дорога, несметность тёмных италийских туннелей, дорога, французская тарабанщина по радио, дорога, бело-розовые цветы испанских деревьев, ещё дорога и наконец-то замелькала за стеклом бусика зелёная очередь португальских холмов. О-ооо! Это Португалия ?! В Германии, говорят, что дороги моют шампунем. Наверное, Португалия тоже чистоплотная страна? Но что там, на асфальте? Посредине дороги лежал высушенный труп крысы, немножко поодаль - ящерицы и прутик, напоминающий змею, раздавленную прогрессом цивилизации. А срезанные склоны холмов были усеяны мусорными пакетами, пластмассовыми бутылками, остатками стеклянных изделий, и газетными листами. Как будто Света и во все не уезжала из своего города. Так всё породному нагажено. Не отличишь. Только на газетной рванье непонятные слова и отсутствие полнолицых, тошнотворных политических персон. Господи, что это и где я? Водитель бусика поспешил дать ответ на, взбухший в Светиных глазах, вопрос. Познакомься! Это Fetais! Очень приятно, Fetais! Какое интересное название! Что-то есть от слова фетиш. Действительно, если оглянуться, то пластмассовых, бумажных и стеклянных фетишей столько, что индийские талисманы отдыхают. Может подобрать что-то? Вон тот тюбик из-под зубной пасты, который так искусно демонстрирует свои внутренние «волшебные» качества. Попросить у растоптанного блэндамеда, чтобы он очистил, пахнущий гнилью, кариес первого впечатления. Ведь ничего более губительного нет, чем разрушающаяся эмаль надежды. Блохи, наверняка есть. Ой, мама!

Что такое Fetais? Свисающая грыжа циганско-попрошайнического, арабско-торгующего, бразильско-праздного, негро-наркотического цвета на здоровом теле Лиссабона. К такому заключению пришла Света в первые минуты присутствия на «райской» земле.

- Хочешь сигаретку? – спросил блошиный экс-пленник по совместительству водитель бусика.

- Спасибо, я не курю.

- Скоро закуришь.

Света ничего не ответила. Горький дым из выхлопной трубы отьезжающего бусика на прощание мило оплевал гарью синие джинсы.

«Вот и первые потери» - раздался угрюмый голос под узелком волос.

«Не так уж и всё плохо. Подумаешь, не район Бэвэрли Хилз. Москва сразу не строилась. Главное, не расстраиваться», - прожужжала девичья наивность.

- Давайте жить дружно, - сказала Света, забросив свои чемоданы в коридор наёмной квартиры, которою расчленили на маленькие комнатушки, более похожие на кладовки, чем на жилплощадь, в каждой из которой находилось по двое, а то и трое человек плюс блохи. Условия жизни сродни коммунальному общежитию, только оплата подороже.

«Нужно пойти к Алисе, она работает на эшкриториях и знает много португалок. Кто-то и поможет», - советовали новоиспечённые знакомые, на которые Света возлагала хоть и небольшие, но достаточно увесистые надежды. Всё-таки земляки, при чём очень близкие. Советчица и её подруга Алиса жили в одной области со Светой. Всего разделяющих каких-то 60-70 км. Света была несказанно рада подвернувшейся удаче. Только вот незадачка вышла. Эшкритория – это что? Если это связано из стриптизом или с ещё большим позором, то это не подходит? Уж сразу домой, продавщицей у хозяина со свиным рылом или рекламным агентом у элегантного и распускающего руки менеджера.

- Никакой это не стрипклуб, а нормальные и законные учреждения: аптеки, банки,

больницы, кафешки, то есть офисы, кабинеты, в которых работают люди. – трепетала над тирадой новая знакомая. - А мы…Ну, а мы им создаём, в некотором роде, благоприятные условия труда. Мы – лимпезницы всем нужны. Без нас производство труда остановится и дети перестанут рождаться. А ты попробуй пожить в загаженном доме с мусором до потолка? Много романтики для продолжения рода, а? Уборка – это не только 2 – 3 кг. мусора, но 5-6 евро в час. Понимаешь? Если устроишься на такую работу, то сможешь жить поживать и добра наживать, если не сбежишь.

- А почему я должна буду сбежать?

- Да это я так, для полной смысловой картины, чтобы …Вобщем, иди к Алиске.

Куда Свету послали, она с миром и пошла, мурлычя под нос мелодию одной детской песенки, о львёнке, что под солнышком лежит, и на солнышко глядит, всё лежит и лежит, и на солнышко глядит. Она тоже будет греться и перекрашиваться в сексуальный цвет, лежа под ярким оазисом дневной звезды.

Спускаясь и спотыкаясь на ухабистом холме, Света размышляла над тем какой цвет является более сексуальным: европейский или африканский. И пришла к выводу, что жизнь прекрасна.

Алиса оказалась настолько гостеприимной особой, что даже сбила с толку Свету, успевшую за длинный путь отвыкнуть от ласкового отношения. Тем более, что Света настроилась не доверять всем подряд. Иногда она умела втыкать кляп в нежный ротик наивности, чтобы ненароком не оказаться в болоте. Алиса, выслушав Светину проблему, начала звонить своей знакомой-португалке, с которой пыталась разрешить создавшуюся ситуацию. Света ничего не понимала по-португальски, но третьей частью своего сердца доверилась Алисиной совести. Работа почти в кармане. Повезло! Алиса как раз подумывала подыскать себе замену, так как родила недавно малыша и нужно было заботиться о нём. Ну и что, что Алиса при первом знакомстве много говорит о собственных успехах, очень дорогом украшении для дочери, приобретённой машине, кожаных куртках и о том, как не хватает денег? Ведь Света ей уже поверила. А всякие там клеветы и сплетни, которые строчила, как на печатной машинке, Алиса, наверное, Светин вымысел, воображение, показалось. А если попробовать не заметить, сделать вид, что и не слышала, то и совсем Алиса кажется приятной женщиной. Может, это эмиграция на всех так действует? Кто её свойства-то изучал?

Второй день на «райской» земле у Светы начался с исследования своего тела на наличие бесстыдных блошиных укусов. Таковых, к счастью, не обнаружилось. Дальше стакан минипресовского молока и ломтик, всученного милою Алисиною улыбкою, тортика. Она ещё предлагала, но Света отказалась, печенье, которое на фабрике забраковали и списали. У неё его целый ящик. И чего привередливые португалы носы воротят? А печенье-то, ох, как разошлось среди безотходных заробитчан. Какая всё-таки хорошая женщина! Благодушная!

Позавтракав, Света летела на крыльях к Алисе. На улице пахло кофеем, беспризорными собаками и разбалованной перспективой. Доброе утро! Нам куда? На Маркеш Помбал? А что это? Центр Лиссабона? Зелёные, пышногрудые кустарники парков, подтянутые, красивые фигуры домов, чистые косы дорог, стеклянные спины автобусных остановок, трёхглазые, оберегающие жизнь, светофоры, стеклянные витрины со сладостями, мясными продуктами, мобильными телефонами, свадебными платьями, мебельными гарнитурами ( вот бы себе такой ), фото- и канцтоварами, , обувью, вечерней одеждою, строительными материалами, бельём, постельными принадлежностями и даже финтифлюжками для сексуальных игр. Европа, так вот ты какая? Чуть было не согрешила, подумав, что Португалия уродливое, убогое и внебрачное дитя природы. А она, оказывается, обладает дворянской, изысканной красотой.

Алису и Свету встретили большие деревянные двери Министерства финансов. Нам направо. Во-о-о-он в ту коморочку. Горы туалетной бумаги и моющих средств,

щётки, мочалки, швабры, веники, пылесосы, вёдра, коробочки, пакетики…Отдельный мирок, в котором происходит волшебное превращение в обратном порядке: из царевны в лягушку, из красивой девицы в кривоногую утку, из золушки в непонятно что. Алиса лёгким движением руки набросила в мелкую клетку передник, схватила ведро и швабру, подарила Свете две бутылки моющего министерского средства (сказывается советская привычка) и взлетела, как торпеда, по спиральной лестнице. За мной! Начинается бал!

Офис оказался не пустой, как ожидалось. Одна работница что-то набирала на кампьютере. Наверное, самая трудолюбивая или самая неуспевающая. Плоховато. Алиса могла бы, как бабочка – не касаясь поверхности – убраться, а теперь придётся поползать змейкой, создавая впечатление неуёмного и добросовестного «трабальядора».

Огромные офисные комнаты, высокие потолки, груды бумаг, компьютеры и факсы просто заколдовали Свету. Она робко, чтобы стены даже не заметили, вдыхала упоительный воздух уважаемой и чистой работы. Работы, которая имеет непоколебимое достоинство, не то, что эта. Света посмотрела с отвращением на свою руку, в которой свисал хвост тряпки. Что это с ней? Она никогда не боялась физической работы, даже умеет косить траву. Но, эта тряпка, словно и не тряпка, а тяжёлая гиря, оттягивающая не руку, а сердечную мышцу. Ничего! Проехали! Не заметили!

«Света, не разглядывай так всё вокруг, а то подумает вон та, за столом, что не на работу пришли, а в музей. Ты смотри и учись тому, что я делаю» Оказывается, чтобы махать шваброй и заливать «утёнком» унитаз, нужны какие-то особые сосредоточенность и знания. « Нравится работа? У меня многие просили, чтобы я нашла им такую работу. Но, я не биржа труда. А вот тебе помогу. Я бы тоже хотела, чтобы моя Тамара, как и ты, имела высшее образование». Нравится ли работа?! Лучше промолчать. Интересно, почему Алиса так бесцеремонно напоминает о достоинствах её деятельности в этом учреждении? Ведь уборщица, она и в Африке уборщица. Невольное чувство вины появляется. Но, ведь я не отбираю ничего! Просто пришла попросить помощи, совета. Сами предложили. А теперь не умолкаете: «Чистая, лёгкая и хорошо-оплачиваемая работа. Не все приезжают и сразу устраиваются».

Деревянные, вощённые паркетные дощечки Министерства хрустели, как вафельные стаканчики. Разбавленный кондиционером, прохладный воздух усаживал Свету на старые, но хорошо сохранившиеся ступеньки. Она с радостью хотела покориться свежему другу, но Алиса со шваброй была рядом. Презентовав будущее Светино рабочее место и обьяснив возвратную дорогу на Fetais, Алиса помчалась со скоростью гоночного автомобиля на работу в другой офис, на другую улицу, в другую жизнь. Света её больше не видела, впрочем, хвалённой и обещанной работы тоже.

По истечению нескольких дней Света не беспричинно стала полагать, что имела дело с неким малоизученным, эгоистичным и пытающимся нагадить существом по имени Алиса, которое всячески избегало личной встречи, но одновременно давало о себе знать посредством мобильных SMS-к с двусмысленными «смайликами», обрывающихся звонков и хорошо испробованного ею метода – составлением сплетен. Все перечисленные действия или пакости равнодушно отрицались Алисой. Может быть, Свете опять померещилось. И это неудачный вымысел, фантазия - не более. Чертовщина какая-то!

Опля! Добро пожаловать в мир взрослых, бесплотных и бездушных, в мир «сам за себя», в мир, который испепеляет лежащего на солнышке маленького львёнка, мир живых привидений, проплывающих мимо или скользящих бесчувственно, безразлично сквозь нуждающихся, оставляя слизевые, болотного цвета следы в человеческой душе, Это не очередной фильм Спилберга. Это праздник жестокой действительности, постоянно требующей платы - «Жизнь или конфеты?!»