Перевод Л.С.Переломова: <b>Учитель сказал:

— При управлении государством, выставляющим тысячу военных колесниц[1] будь на этом деле благоговейно сосредоточен и добивайся доверия [народа]; будь экономен в расходах и жалей людей; используй народ в надлежащую пору[2]. </b>

 

<b>КОММЕНТАРИЙ ПЕРЕЛОМОВА:</b>

 

[1] В VII—III вв. до н.э. могущество государства определялось количеством боевых колесниц. Обычно в колесницу запрягали четверку коней, и управлять ими в бою было нелегким делом. Не случайно умение управлять колесницей считалось одним из «шести искусств». Среди современных китайских комментаторов нет единого мнения о размерах государства, которое было бы способно выставить тысячу колесниц. Так, например, Тао Чжу полагает, что Конфуций подразумевал большое государство [Тао Чжу, 1989, с. 2]. В начале эпохи Чуньцю, по утверждению Ян Боцзюня, еще не было царств с таким числом колесниц (такое крупное царство, как Цзинь, сумело выставить в одном из сражений лишь 700 колесниц), но ко времени Конфуция «тысяча колесниц» уже не считалась показателем большого царства [Ян Боцзюнь, 1984, с. 4].

 

Замечание Ян Боцзюня имеет принципиальное значение — по Конфуцию, управление малым государством гораздо сложнее, нежели крупным, и к этой мысли он возвращается неоднократно в других суждениях, поэтому от правителя требуется максимум сосредоченности и усилий.

 

[2] Перевод суждения В.М-Алексеева [Алексеев, 1978, с. 434]. Расхождение только в трактовке иероглифа <i>синь</i>. Напомню, что известный китайский философ Фэн Юлань неоднократно указывал на «особый характер древнекитайского языка, делающий возможным для одного и того же знака указывать как на родовую сущность, так и на единичный объект» [Ломанов, 1996, с. 67]. Когда же мы сталкиваемся с терминами несущей конструкции учения Конфуция, то ответственность за реконструкцию изначальной мысли возрастает во сто крат. Иероглиф <i>синь</i> «доверие» является ключевым в данном суждении. Конфуций впервые поднимает здесь проблему власти. В.М.Алексеев трактует <i>синь</i> как «внушать доверие», я же полагаю, что адекватнее переводить <i>синь</i> как «добиваться доверия». См. переводы синь у других переводчиков: «опираться на доверие» [Кривцов, 1972, с. 141], «искренность (в отношении к народу)» [Попов, 1910, с. 2], «будь искренен и не обманывай» [Ян Боцзюнь, 1984, с. 4], «надо доверять народу» [Се Бинъин и др., 1990, с. 5], «добиться доверия народа» [Мао Цзышуй, 1991, с. 67], «храни [свою] честь» [Головачева, 1992, с. 260], «быть правдивым» [Семененко, 1995, с. 56].

 

В связи с существующей разноголосицей, а также учитывая важность темы, обратимся к мнению самого Чжу Си:

 

«<i>Государство с тысячей колесниц</i> — это такое удельное государство, земля которого может выставить тысячу военных колесниц.

 

<i>Благоговейная сосредоточенность на этом деле</i> означает исключительное внимание к одному делу без всяких приспосабливаний к посторонним.

 

<i>Внушай доверие</i> — разумеется, народу.

 

<i>В надлежащую пору</i>, т.е. в промежутках между его земледельческими работами.

 

В общем, здесь речь идет о том, что важнейшие основания, нужные для руководства правителя государства, заключаются именно в этих пяти истинах. Они, между прочим, нашли себе здесь место потому, что развивают известное уже положение о <i>сосредоточенном внимании к корню вещей</i>.

 

Чэн-цзы (1032—1084. — Л.П.) замечает поэтому поводу, что слова этой статьи самые простые, без всякой глубины, но, если бы князья той эпохи и в самом деле могли их осуществить, этого было бы вполне достаточно для надлежащего управления каждым из княжеств. Совершенномудрый, как видите, говорит самым близким к пониманию языком, но выражает полностью все, что касается и верхов государства, и низов его. Если эти три принципа развить до полюсов, то сейчас же обнаружится, что принципы управления страной в руках Яо и Шуня (мифические правители. — Л.П.) тоже не выходили за пределы сказанного.

 

Все дело в том, что это говорит совершенномудрый. Если обыкновенный человек говорит о простых вещах, то они действительно просты, но и только!

 

У комментатора Яна находим еще следующие на этот счет соображения. Если высший не будет благоговейно сосредоточен, то низший будет и вовсе небрежен. Если высший не снискал себе доверия масс, то низший будет относиться к нему с подозрительностью. А раз народ будет проявлять халатность и подозрительность, то ничего из этого дела не выйдет.

 

Для <i>благоговейного прилежания к делу и снискания доверия</i> нужно подавать личный пример. "Умеренность в расходах,—говорят "Перемены" ("И цзин". — Л.П.), — есть уменье не наносить ущерба накопленным государственным богатствам, не вредить народу". Ведь роскошество — ущерб богатству, а при таком ущербе дело обязательно дойдет до нанесения народу вреда. Вот почему тот, кто жалеет и любит народ, должен подавать личный пример бережливости.

 

Если наряжать народ на работы не вовремя, то даже при исключительном его усердии не добьешься полного использования его сил. И пусть даже у тебя будет сердце человеколюбца, народ не почувствует твоей доброты.

 

Однако здесь идет суждение исключительно о принципах, которых надо держаться. До самой же практики власти еще речь не дошла. Но если их не будет в человеке, то пусть даже у него в руках будет власть, он с ней не совладает.

 

По мнению толкователя настоящего текста Ху, все эти пункты суждения исходят из <i>благоговейной сосредоточенности</i>, как из самого важного. Мне кажется, говорит он, что все они в том или ином порядке друг из друга вытекают, сохраняя постепенность. На это учащемуся следует обратить большое внимание» (цит. по [Алексеев, 1978, с. 434—435]).

 

Эта большая выдержка из комментария Чжу Си в переводе В.М.Алексеева приведена здесь, чтобы читатель смог прочувствовать, как данное суждение воспринималось в ХII в. крупнейшим философом, чье толкование суждений Учителя стало эталонным. Десятки тысяч абитуриентов на звание чиновника в течение столетий, готовясь к государственным экзаменам, штудировали не столько Конфуция, сколько толкование Чжу Си.

 

От правителя, как видим, требовалось отнюдь не мало—умение сосредоточиться на главном, не разбрасываясь по мелочам; быть примером для народа; любить своих подданных; бережно относиться к государственным ресурсам; не отрывать земледельца в страдное время на повинности. Когда правитель на практике осуществит все эти принципы, он сможет снискать доверие народа. Чжу Си, а вслед за ним В.М.Алексеев трактуют <i>синь</i> как «внушать доверие», но, как уже отмечено, если исходить из той этической нагрузки, которую сам Учитель возлагал на этот принцип, то правитель должен соответствовать нравственному облику <i>цзюнь-цзы</i>, он обязан был, согласно Конфуцию, «преодолевать себя», т.е. постоянно нравственно самосовершенствоваться. Его активная позиция должна претворяться в его практических делах. В суждении XII, 7 эта мысль («добиться доверия народа») выражена Учителем довольно четко: «Если народ перестанет доверять, то [государству] не устоять».

 

<b>КОММЕНТАРИЙ Игоря Б.Бурдонова</b>

 

Мне кажется, прав "толкователь настоящего текста Ху", когда говорит, что "все эти пункты суждения исходят из <i>благоговейной сосредоточенности</i>, как из самого важного". Чжу Си также указывает, что "на это учащемуся следует обратить большое внимание". Но это же представляется нам, живущим уже в третьем тысячелетии, самым непонятным и странным.

 

Действительно, остальные пункты достаточно очевидны: чтобы успешно управлять государством, нужно иметь доверие народа (избирателей), быть бережливым в расходах (исполнять бюджет) и правильно использовать народ (правильно определить обязанности граждан, налоговую систему и т.п.). Иначе, "ничего из этого дела не выйдет" и правитель потеряет власть. Понятно также "умение сосредоточиться на главном, не разбрасываясь по мелочам". Но это уже трактовка Чжу Си и Л.С.Переломова, которая, мне кажется, понижает уровень высказывания. Ведь речь идет не просто о сосредоточенности на делах управления, а о <i>благоговейной сосредоточенности</i>. Понятно, что "для <i>снискания доверия</i> нужно подавать личный пример." Но почему это нужно "для <i>благоговейного прилежания к делу</i>"? Так при чем тут <i>благоговение</i>? И что оно означает?

 

Слова этого чжана действительно "самые простые, без всякой глубины". За исключением одного единственного слова — <i>благоговение</i>. Именно это слово делает эти слова словами "совершенномудрого". "Обыкновенный человек" вряд ли употребил бы это слово в данном контексте. Из-за этого слова и все остальные слова перестают быть простыми, поскольку они оказываются странным образом вытекающими "из <i>благоговейной сосредоточенности</i>, как из самого важного".

 

Благоговейно человек относится к чему-то для него священному. Мы могли бы считать, что в этом высказывании проявляется сакральное отношение к власти, обычное во времена Конфуция. Но все дело в том, что учение Конфуция было направлено как раз в противоположном направлении — на <i>де</i>сакрализацию государства, власти и правителя. Известная категория <i>дэ</i>-благодать означала для него уже не только и не столько особое благоволение Неба, сколько личные моральные качества человека, в том числе, и правителя. Связь с Небом для Конфуция, конечно, существовала и имела большое значение, но во главе его учения стоял человек. Конфуций мог бы сказать, перефразируя известный афоризм: "Небу — небово, человеку — человеческое".

 

Благоговейное отношение правителя к делам управления можно соотнести с учением Конфуция об "исправлении имен" (<i>чжун мин</i>): "Правитель должен быть правителем, чиновник - чиновником, отец - отцом, сын - сыном" [1211]. Для того, чтобы человек мог удовлетворить (внешним) требованиям, предъявляемым к правителю, он должен иметь правильное внутреннее отношение к делам правления, а именно — благоговейную сосредоточенность. Но это верно не только для правителя государства. По-видимому, чиновник должен благоговейно сосредоточиться на своем служебном долге, отец — на отцовском долге, сын — на сыновнем долге. Древнекитайская литература изобилует рассказами о людях "благоговейно сосредоченных" на своем деле. Музыкант так исполняет музыку, что поднимается буря. Мясник так разделывает туши быков, что нож проходит сквозь них как сквозь масло и не тупится в течении многих лет. Доходит до курьезов, когда знаток лошадей так "сосредоточивается" на требуемых качествах выносливости и быстроногости лошади, что не обращает внимания на пол, путая коня и кобылу.

 

Благоговейная сосредоточенность кажется нам странной потому, что в наше время преобладает иное, чисто внешнее отношение к делу. Мы употребляем такие слова как "функционировать", "выполнять свои служебные обязанности", "исполнять роль". Мы даже видим в этом отстраненном отношении к делу проявление свободы и индивидуальности человека: человек больше своей "ролевой функции" и даже суммы таких функций. Главное — "быть личностью", а "быть правителем" — дело второстепенное. Не случайно американский фильм о последнем китайском императоре Пу И вызвал у китайцев весьма странную, на западный взгляд, реакцию: "вы показали его как положительную и глубокую личность, а ведь его место в истории — ничтожно."

 

В результате человек — сам по себе, а его дела — сами по себе. Современный мир вообще не располагает к "благоговейной сосредоточенности". Его девизом стала мобильность: социальная, территориальная, семейная, профессиональная. Вас учили на инженера, а вы стали банковским служащим, потом вам не повезло и вы — мойщик посуды, зато завтра — рекламный агент, а послезавтра, если повезет, — владелец фирмы. Вы меняете жен, квартиры, машины, города и страны. Сегодня вы — простой гражданин, а завтра вас могут избрать президентом страны. Но лишь для того, чтобы послезавтра избрать другого. Демократия основана на принципе ротации. Предполагается, что власть портит человека и поэтому нужно периодически "испорченного" правителя заменять на "свежего".

 

При такой текучей жизни человек ни на чем подолгу не сосредоточивается и, тем более, ни о каком "благоговении" не может быть и речи. Стоит ли после этого удивляться, что в наше время правители не думают о народе, чиновники — продажны, врачи не умеют лечить, отцы не всегда знают, где живут и чем занимаются их сыновья, а сыновья вспоминают о родителях в день их похорон.

 

Конечно, глупо говорить, что наш мир в целом хуже китайского мира времен Конфуция. Прежде всего, Конфуций говорил о нормах не того мира, в котором жил, а того, в котором хотел бы жить. Но главное, что значит <i>в целом</i>? Любые приобретения достигаются за счет каких-то потерь. И для нас речь Конфуция — о том, что мы потеряли или теряем. Благоговение свойственно юности (пока она еще не испорчена нигилизмом и цинизмом) и называется романтизмом и наивностью. А также — мудрой старости, которая часто возвращается к идеалам юности, поскольку промежуточная фаза жизни — зрелость, — как выясняется, приносит разочарование, но не идеалы. Это относится и к человеку, и к человечеству.