Все по-прежнему, мой король: Себя дразню, тебя казню. Хилая полуживая моль В твоей ладошке затеяла возню; Хмурая полукровка пес — Задумчивый полулис-полулев К твоим ногам будто что-то принес. Глянь-ка, не мой ли это гнев? — Сердцу моему стали велики Большие страсти. В просторной пасти Собачьей они как памятные брелки Твоей чудовищной надо мною власти. Я пою тебе, мой король, — Ты ругаешь мою лиру. Хилая полуживая моль В твоих нарядах наделала дыр: Пока я злилась, молила, давила из себя нежность, Она билась, пылила, давилась твоей одеждой... А собака твоя сжевала кончик Моего смертоносного жала, Странная полугнедая-полугончая, Не сдохла, наоборот, — нарожала Целую стаю щенят — Полугиен-полугрифов, Они ненавидят меня, А я ненавижу их. Гляди, снова явился твой шакал, Наверное, он несет мое трезвомыслие. Скажи, неужели ты меня искал Только для того, чтоб твоя собака Меня потихоньку cгрызла? |